Behind the scenes

Еще никогда Криденс не был в настоящем баре. Он видел их по телевизору, но поскольку сам не пил, то всегда обходил стороной. Мать говорила, что по барам ходят только пропащие люди. Персиваль Грейвс не кажется Криденсу «пропащим» человеком. Именно поэтому он смело идет за мужчиной через порог. Внутри это место не кажется таким уж отталкивающим, хотя название у него странное. Это темное, небольшое помещение со стенами под кладку из кирпича. Здесь даже висят агитационные листовки в качестве антуража. Очень тематично. Криденсу нравится это место – уже за то, что Грейвс пригласил его сюда. Несмотря на поздний час, в баре не так много посетителей: большинство сидит по углам своими тесными компаниями и лишь немногие подходят к барной стойке за добавками. Персиваль садится на высокий стул и окликает бармена. Он берет виски с колой. - А ты что будешь? – Грейвс поворачивается к парню. - Я… я не пью, сэр. Бармен хрюкает от его признания. Персиваль ведет бровью. - Не пьешь, но все равно пошел со мной в бар? Кажется, мужчина заинтригован. Или польщен. Криденс больше не может смотреть на него прямо, так что определить точно ему тяжело. Он слышит довольное хмыканье. - Тогда ему апельсиновый сок. Можно с зонтиком. От их выбора бармен откровенно посмеивается, но оставляет комментарии при себе. Спустя минуту он вручает им заказ и оставляет одних на краю стойки. Грейвс отпивает и смотрит на Криденса, подперев голову рукой. Юноша ерзает на стуле. Им нужно о чем-то говорить, так ведь? - Значит, ты решил остаться в студии, - начинает Грейвс. – Так сильно понравилось? Что именно? Криденс снова ерзает. Его первый рабочий день запомнился ему тем, что Грейвс прижал его к стенке. Если подумать, то ему еще как понравилось. Но мужчина, скорее всего, имел в виду что-то другое. - Это необычная работа, - находится Криденс. – Я решил попытать удачу. - У тебя неплохо получается. Только ты слишком напряжен. Попробуй, - Грейвс протягивает ему свою порцию, – это хорошо помогает. Криденс смотрит на Персиваля, как на настоящего искусителя. Он тянет с решением. В его памяти всплывает строгое лицо матери. Если бы она только знала, с кем он, где и чем занят... Но она не знает, и у юного Бэрбоуна дух захватывает от собственной безнаказанности. Помешкав, он берет стакан и едва не роняет его, когда их пальцы с актером соприкасаются. По телу пробегает ток. Грейвс наблюдает за ним – он ждет, и Криденс мужается. Он делает глоток и морщится. С непривычки алкоголь кажется ядом. Парень с трудом глотает и кашляет. - Ну-ну, – Персиваль хлопает его по спине. – Давай до дна, это не серьезно. Отерев глаза, Криденс смотрит на смеющегося мужчину с завистью. Ему хочется чувствовать себя так же непринужденно. Грейвс прав, нужно идти до конца. Юноша переводит взгляд на стакан и вливает в себя его остатки залпом, чтобы потом судорожно запить соком. Он это сделал. Мужчина с улыбкой треплет его по волосам. Это первый раз, когда он трогает его без участия камер, и Криденс воспламеняется, как от чирканья спички. Наверняка актер не планировал его искушать. Юноша видел, как Грейвс соблазняет. Это другое. Персиваль смотрит на него со смехом и симпатией, он ему любопытен, а вот для Криденса этот мужчина – самое страстное желание. Он ничего не может с этим поделать. Не удержавшись, парень дергает головой, от чего рука Грейвса съезжает с его затылка и оказывается возле скулы. Не отдавая себе отчета, Криденс прижимается к ней, закрывая глаза... …а потом он понимает, что творит. - П-простите, сэр, - юноша дергается, будто от удара. – Я в туалет. Мужчина не успевает ответить – парень удирает прочь. Он не сразу отыскивает уборную, но, когда наконец-то опирается на раковину, чувствует облегчение. Ему нужно побыть одному, чтобы привести мысли в порядок. Ему не хочется выглядеть смешным. Это было глупо… Криденс вздыхает, глядя на свое румяное отражение, и включает кран. Он не замечает, когда его уединение нарушает чужое присутствие. Наклонившись к воде, Криденс едва не бьется об кран, когда чья-то рука ложится ему на поясницу. Вскинувшись, в зеркале он замечает Персиваля. Тот выглядит встревоженным. - Тебе дурно? – он смотрит в лицо парня через стекло. – Если это из-за виски... «Нет, сэр, это из-за вас», – но Криденс такое в жизни не скажет. Он смотрит в отражение. - Нет, сэр, все в порядке. Я просто... хотел освежить голову. - А ее что-то затуманило? Взгляд Грейвса неуловимо меняется. Вот теперь это флирт. Криденс ощущает, как пальцы мужчины съезжают к изгибу его талии. Персиваль опирается на край умывальника, и Криденс ощущает бедром чужую пряжку ремня. - Мне... – лепечет Бэрбоун севшим голосом, глядя вперед себя. – Это все от волнения… В полумраке помещения у Персиваля опасный вид. Слишком соблазнительный. Будто они снова снимают порно. Криденс видел достаточно таких фильмов, чтобы предугадать финал. Его бросает в жар. Он мечтал о подобном только утром, и вот, спустя несколько часов, получает желаемое. У него трясутся коленки, а дыхание обрывается, когда Грейвс тянет его на себя. - Я могу помочь преодолеть любое волнение… - Нет, спасибо, сэр! – Криденс не замечает, как от напряжения повышает голос, резко оборачиваясь к мужчине, чтобы прекратить стоять к нему задом. Что он только несет. Грейвс встречает его отказ высоко поднятыми бровями. Парень выше него, но он зажат между актером и раковиной. Это совсем не выигрышное положение. Его губы открыты – мужчине достаточно привстать, чтобы завладеть ими без остатка. Грейвс усмехается. - Ты самый необычный юноша из всех, что я встречал, - его глаза поблескивают в свете ламп. Мужчина смотрит, но больше не предпринимает попыток удержать парня. Он кивает на дверь и отходит первым. Криденс чувствует фатальное разочарование. Ну зачем он это все сказал!.. На обратном пути в пансионат Бэрбоун не прекращает кидать на Персиваля заискивающие взгляды. Вернее, он пытается придумать, как заговорить с мужчиной на тему того, что произошло в уборной. Когда он отказывался, он не имел в виду, что… Он не хотел… То есть, хотел, но… - Приехали, - объявляет Грейвс и достает ключи. – Выходи, если не хочешь заночевать в салоне. Его тон шутлив, и от этого становится тошно. Криденс хочет вернуть тот низкий тембр, тот горящий взгляд... Он все еще придумывает вступительные фразы, пока они поднимаются по лестнице к номерам. Уже около полуночи и большая часть персонала и группы спит. Они одни на этаже. Криденс втягивает воздух. Кажется, он наконец-то придумал, как ему начать. Юноша решительно трогает актера за плечо, тот оборачивается – и они внезапно встречаются губами. У парня все трепещет внутри, когда Грейвс вжимает его в дверь. Они будто не выходили из бара – Персиваль наступает неожиданно и с прежней жадностью. От этого из головы вылетают все заготовленные слова, и Криденс, поддавшись порыву, разжимает зубы. Он чувствует, как чужой язык обводит его, и глухо стонет. Его пальцы находят пуговицы на пиджаке мужчины и мнут их, не осмеливаясь расстегнуть. Грейвс не отпускает его, вжимая крепко, сильно, как ни разу не делал на камеру. «За кадром все совсем иначе», – проносится в воспаленном мозгу Криденса. Он старается не забывать дышать, чувствуя толчки языка в своем рту и толчки бедер в свой пах, к которому стремительно приливает кровь. Криденс заводится за минуту – самую сладкую в его жизни, потому что Персиваль наконец-то его заметил. - Ты знаешь, что пришел за мной к моему номеру? – выдыхает мужчина сквозь поцелуй, и в его зрачках зарождается огонь. – Может быть, хватит уже меня дразнить? Дразнить? Криденс даже не думал, что его поведение кто-то может воспринять подобным образом. Он собирался поговорить… Его руки не отпускают пуговиц чужого пиджака. Грейвс дышит на его румянец. Бесполезно оправдываться. Бэрбоун стреляет глазами из-под челки, и когда мужчина впивается в него новым поцелуем, парень отвечает ему с не меньшим жаром. Его руки смелее обхватывают талию Грейвса. Они вваливаются в номер актера. Внутри темно, но это никого не останавливает. Они все равно почти ничего не видят, приникая друг к другу так тесно, что в этом пространстве не остается места для окружающего мира. Грейвс толкает парня вглубь номера. Они минуют коридор и стукаются о кофейный столик около дивана. Дальше – только стена и красный торшер, который мужчина включает нажатием клавиши. Криденс снова прижат и послушно поднимает руки, когда с него стягивают свитер. Это все. Теперь на нем только джинсы, которые скатываются к щиколоткам минутой позже. Парень остается в трусах и во все глаза наблюдает за тем, как Персиваль разоблачает себя – не так плавно, как на съемках, но с искренним нетерпением. Мужчина дергает пуговицы одну за другой, взглядом обещая подарить Криденсу неземное блаженство. У юноши скапливается во рту слюна, когда рука мужчины опускается на пряжку ремня. Он боялся и ждал этого момента. О, как он ждал… Грейвс снова приникает к его губам, заставляя Криденса потеряться в стоне. Парень с жадностью прижимает руки к крепкому торсу, и актер хватает его ладони, пуская вниз, заставляя Криденса почувствовать под пальцами свое возбуждение. Юноша скулит. Все его воспитание отходит на второй план перед тем, что будит в нем Грейвс. Он хочет его. Будто прочитав его мысли, Персиваль поворачивает парня лбом к стене и наваливается сзади так, как Бэрбоун мечтал с их первых съемок. Руки мужчины считают пальцами его позвонки, прощупывая каждый и добираясь до копчика. Здесь Персиваль делает паузу, чтобы небрежно приспустить белье. Бэрбоун краснеет. Если бы он стоял сейчас лицом к Грейвсу, то сгорел бы, но затылком ему не так стыдно. Криденс подкладывает себе под лоб сложенные руки. Он не отлипает от стены, а лишь сильнее вжимается в нее под давлением ласк на своих ягодицах. Грейвс мнет их по очереди, перекатывает, давит и тискает, оставляя следы от пальцев. Он отрывается от своего занятия лишь на пару секунд, за которые отыскивает где-то в одежде тюбик смазки. Гель стекает прохладой на промежность юноши. У него выступают мурашки. Бэрбоун весь поджимается, но вторая горячая ладонь актера не дает ему передумать. Мужчина ласкает его, сипя в затылок, а потом кидает лубрикант в сторону – и Криденс вскрикивает, ощущая в себе сразу два пальца. Грейвс трахает его своей рукой, удерживая у стенки. Его колено не дает Криденсу свести ноги, и ему остается только трепетать, неосознанно вытягиваясь на мысках. Боже, боже, боже!.. Прежде он делал подобное сам, он не безгрешен, но еще никогда с ним не проделывал это кто-то другой – ощущения совсем иные. И когда пальцы сменяются головкой, а кожа чувствует натяжение, Криденс хватает себя за член, чтобы оттянуть разрядку. Он кусает свою руку, пока Грейвс входит в него, вытесняя собой остатки переживаний. Его жгучее дыхание бьет по затылку Бэрбоуна, и хотя парень не видит лица мужчины, он почти уверен – у того темные глаза. Это настолько хорошо, что Криденс не может мечтать о большем. Он делает это с тем, с кем он давно хотел. Грейвс берет его сзади и шипит, направляя бедра в такт своим толчкам. Они делают все без спешки. Может быть, Персиваль догадывается, что он первый мужчина, от которого Криденс потерял голову так сильно. Настолько опытный и горячий любовник – верх всяких фантазий, однако в голову Криденса внезапно приходит еще одна мысль. Его последнее желание. - Пожалуйста, сэр... – шепчет он, убирая волосы с шеи*. – Пожалуйста, сделайте это. Наверное, Грейвс не поймет, но Криденс не знает, как еще ему объяснить. Эти глубокие, сводящие с ума толчки лишают его возможности изъясняться доступно. Однако Персиваль понимает. Юноша чувствует усмешку на своей шее. А потом мужчина его кусает. Это становится последней каплей. Криденс изгибается всем телом и срывается в самый яркий в его жизни оргазм.