the car accident

— Чимин, я тебя совсем не понимаю, — одногруппница пожала плечами и нервно улыбнулась, — сколько можно притворяться таким мудаком? — Есть несколько вещей, которые, раз попробовав, не можешь остановиться делать. — В его глазах — в темных мутных миндалинах — загоралось яркое алое пламя, когда удавалось побыть бессердечным ублюдком в глазах остальных. — И притворяться тем, кем не являешься, чтобы иметь качественное превосходство над другими — это то, от чего не могу отказаться я. — Это бессмысленно. — Она сделала глоток горячего зернового кофе и откинулась на спинку стула. — Я не вижу причин для того, чтобы ты закрывался от остальных. — А меня не ебет твое мнение, — Чимин никогда не искал смысла в притворственной вежливости, — всем нравятся мудаки. И девочкам нравятся плохие парни, а не романтики, которые верят в справедливость и порядок. Миром правит хаос. — Чимин улыбался чертовски соблазнительно, так что девушка почувствовала себя в ловушке, из которой невозможно выбраться. По большому счету из-за того, что просто не хочется этого делать. — Мне казалось, что ты не стремишься «нравиться» кому-нибудь. — Ты меня совсем не знаешь. Честно говоря, его внутренний мир был слишком сложным для того, чтобы кому-то было дело до него. Всю свою жизнь он пытался искать самые сложные пути достижения цели, но жизнь научила его не заморачиваться. Предаваясь своим целям всей душой, со всей самоотверженностью в стремлении заполучить нужное, тебя ожидает самая большая проверка на способность подниматься, даже когда все кости сломаны и не хочется жить. Никто никогда не заставит его открыться этому миру и верить во что-то светлое и хрупкое. Он не чувствовал любви с самого детства, поэтому все, на чем построен его внутренний мир — это страсть и боль, замороженная равнодушием и беспечностью родителей. Проявление жалости к другим считалось слабостью в глазах его отца, а желание поступать так, как велит сердце, укрощалось строгостью матери. Чимину пришлось соперничать со своими старшими братьями за внимание родителей, поэтому он сразу же уяснил все основы выживания в жестоком мире: хочешь жить — вертись и ищи везде для себя выгодные позиции. Именно поэтому он ездит на хюндай генезис цвета мокрого асфальта, который ему подарили родители за то, что он поступил на юридический факультет престижного частного университета; он имеет все, что захочет, и не препятствует своим исключительно выгодным материально отношениям с родителями. Конечно, у таких отношений всегда возникает побочный эффект: так как Чимин эмоционально не привязан к своей семье, у них часто случаются ссоры по любому поводу, и чем старше он становится, тем чаще появляются разногласия. В своем собственном доме он чувствует себя словно на минном поле, но обязательным условием исполнения завещания, по которому он получит этот самый дом как вознаграждение за стойкость и твердость характера, за обледенелое сердце и наглую ложь самому себе на протяжении всей сознательной жизни, является беспрекословное послушание и уважение родительского слова. Рожденный для того, чтобы другие могли изуродовать его душу, Чимин чувствовал себя ребенком любвеобильным, потому что в том, что он такая сука, оставалось винить только родителей и их недальновидность. Единственное, из-за чего он был местами испорчен — это зависть. Пак Чимину очень не хватало обычного теплого общения, не завязанного на выгоде, как бы противоречиво это ни звучало. Старшие братья уже занимали серьезные должности в компании его отца, и он не хотел отставать. Он не хотел показаться слабым, потому что «слабые тонут в собственном дерьме, а сильные взбираются на вершины и сдерживают все чувства под замком». Его отец был из тех, кто бросает своего ребенка в воду, желая научить плаванию, и использует реверсивную психологию, чтобы его чадо становилось сильнее. Но иногда — совсем не часто — Чимин нуждался в любви и нежности, потому что ему казалось, будто бы это прекрасное чувство может отрастить тебе крылья, с помощью которых ты сможешь добраться до самой вершины, не ступая по чужим головам. Но время течет, словно вода, и Чимин становится бессердечным грубияном, который умеет очаровывать своей прямолинейностью. Скорее всего, этой ночью он застукает своего брата за сексом с молоденькой студенткой, когда вернется домой, и получит за свое молчание несколько десятков тысяч, а потом все равно расскажет родителям, потому что Чимин хочет и рыбку съесть и на хуй сесть. — Передавай привет родителям, — девушка злится, но бросает трубку только после того, как он громко засмеется и снова пошутит о свадьбе. — Ты неисправим, Пак Чимин. — Заходи на семейный ужин, заодно сообщишь мне, когда они запланировали нашу помолвку. Чимин говорит последние слова в пустоту, еще несколько секунд держа мобильник возле уха. Его откровенно заебало постоянное вмешательство родителей в его личную жизнь, и он, честно говоря, устал от тщетных попыток его одногруппницы изменить его характер. Утро начинается сложно. С плеч Чимина чуть сползает махровый черный халат, который встречается подолом с холодным молочным кафелем, на грудь давит ужасное чувство полной апатии и ненависти к родительским апартаментам. Перед зеркалом в ванной стоит какое-то прекрасное чудовище, изуродованное приятной внешностью, каплями меди в глазах от лучей солнца, лепестками суданской розы на губах и чертовщиной в ужасном характере. Из кухни доносятся звуки присутствия других членов семьи, и Чимин решает собраться в университет раньше, чем планировал, чтобы застать семейство и повыяснять отношения. — Доброе утро, Чимин. — Мама сидела на высоком стуле посередине длинного обеденного стола и медленно выпивала зеленый чай, читая новости. Даже не посмотрела в его сторону. — Сегодня какой-то праздник, что ты решила пить чай на завтрак из дорогущего японского фарфора? — Не язви матери, — отец появился в проходе тихо и неожиданно, так, что Чимин дернулся на месте, почти незаметно, — лучше объясни мне, почему ты отстаешь по экономике? — Может, ты перестанешь обзванивать моих преподавателей и устраивать мне свиданки с избалованными девочками из богатых семей? — Как ты разговариваешь?! — Больше всего его маме не нравилось то, что он позволял себе сквернословие и пренебрежительную манеру речи в общении. — Любитель привлекать внимание проснулся, — старший братец Хосок появился на кухне в домашней одежде, сделал глоток воды из стакана для виски и ядовито улыбнулся, упираясь ладонями в столешницу кухонной стенки. За воротником полурасстегнутой рубашки выглядывали свежие красные отметины, спускающиеся к животу. Вид у Хосока был потрепанный, кричащий о недавнем сексе, да и сам Хосок пропитался запахом нежных цветочных духов и запахом чужого пота, от чего Чимин скривился и одарил брата презрительным взглядом. — Сделай лицо попроще. — Да идите вы нахер. — Чимин сорвался с места, поднимаясь по лестнице к себе в комнату, чтобы собрать все необходимые вещи и быстрее уехать в университет. Он хотел оборвать эту ссору на корню, чтобы не испортить себе аппетит, и просто потому, что ему очень надоело ругаться из-за любой мелочи. Его родителей не перевоспитать, от этого ему было так больно, что, заталкивая в рюкзак свои книги и конспекты, он почувствовал, как гнев переполняет его сердце и разливается по венам тяжелой злобой, он почувствовал, как слезы выступили на глазах от беспомощности и слабости; ему казалось, будто он способен врать даже самому себе, но у него нихрена не получалось. Он сидел на своей кровати, смотрел, прищурившись, в приоткрытое окно, в которое через прозрачные занавески пробралось холодное утреннее солнце, и вытирал пальцами горячие слезы со щеки. В голову лезли очень глупые мысли, возраст которых не более чем подростковый. Чимину хотелось убежать. Забыть об университете, забыть про «хорошую» жизнь с пожизненным обеспечением, про высокомерных родителей, эгоистичных старших братьев и забыть его попытки стать таким же. Как бы ты ни старался, но от себя ты все равно не убежишь. Душа его была уже изувечена временем, характер сказывался. Привычки в один миг не меняются, и Чимин не из тех, кто может взять себя в руки и быть ответственным за свою жизнь. Сам он умел только завязывать шнурки и водить машину, если утрировать. Злой сам на себя и на всех вокруг, он схватил свой рюкзак и обул новые ботинки, которые по счастливой случайности он еще не вынимал из коробки и, следовательно, не выносил за пределы своей комнаты. Его на несколько секунд охватило тревожное чувство, хотя, возможно, ему показалось. Взгляд случайно застыл на нижнем ящике стола, где он хранил документы, и что-то заставило его взять с собой паспорт и побольше денег. Ему казалось, что он может сбежать из дома, но мысль была мутной и какой-то недоработанной. Чимин подумал: «Возьму на всякий случай». Забавно, что люди лгут не только другим, но и себя стараются облапошить, навязывая самому себе абсурдные идеи. Врут, что сядут на диету, займутся спортом и возьмутся за учебу в ближайшие дни, что это вот-вот случится. Некоторые дела нужно просто начать, и Чимин очень старался поверить в то, что ему удастся хотя бы до границ города доехать. Он слышал, как на кухне потихоньку собиралась вся семья, абсолютно равнодушно обсуждая какие-то повседневные вещи. С нижнего этажа доносился звон дорогой посуды и обычная суета во время завтрака, спокойные однотипные диалоги и безжизненные голоса, их заводящие. Чимина тошнило от этой последовательности и строгости; он окончательно убедился, что ему здесь не место. Парень перелез через окно на крышу веранды и скинул с нее свои вещи. Кухня была как раз при входе, так что все обратили внимание на странные звуки, доносящиеся сверху, и притихли. Спрыгнув на мягкий, устеленный цветами газон, он схватил рюкзак и побежал к воротам. Чимин слышал возмущенный голос отца и мамы; перелезая через невысокую калитку, он рассмотрел в ее глазах растерянность, и на секунду ему показалось, что ее твердость характера расплылась страхом за его жизнь. После этого он, не теряя времени, выигранного непредсказуемостью своих действий, сел в серенький генезис и рванул с места по пустому проулку, ведущему на оживленный перекресток. Через пару минут вождения и паранойи, что за ним может выехать семья или позвонить в ближайший участок ДПС, чтобы те его остановили, потянув время до того, как приедет отец и убьет его прямо на месте, наверное, за такое дерзкое поведение за завтраком, Пак немного остыл и пообещал себе передумать уезжать из города. Но не успел он выдохнуть с облегчением, как с левой стороны на полной скорости в него въехал автомобиль белого цвета и проехал вместе с ним несколько метров. Он резко повернул руль вправо, чтобы его не раздавило, и, не успев толком ничего сообразить, увидел, как машина, которая врезалась в него, резко развернулась задом и остановилась.