***
Костя набрал ее номер еще раз – автоответчик. Взгляд на часы – уже двенадцать. Неужели супруга решила очередной фортель выкинуть? - Солнышко, не зли меня! К чему сейчас это? – Оставляет сообщение на автоответчике и отключается. Сигнализация во дворе вывела женщину из воспоминаний. Она уже стояла у окна в своей квартире, после тщетной попытки лечь спать. А ведь совсем недавно ждала такси. Как же быстро летит время, когда она вспоминает всё самое болезненное. Сон как рукой сняло, и это совсем не радовало психологиню. Не сводя задумчивого взгляда с дома напротив, Полина потянулась за сигаретой и, чиркнув зажигалкой, затянулась, выпуская дым даже не в форточку. Ей не хотелось открывать окно, ведь было довольно холодно, хотя ещё днём стояла такая жара, что могло бы показаться, что уже лето. Интересно, что за полуночник там в доме напротив? – Поль… Ну ты чего тут, полуночница? Пойдём спать, уже поздно, а вставать рано. Встреча важна никак нельзя опаздывать. – Да не могу я спать, не могу, понимаешь? После того, как мы с Катей затронули тему о Косте, похоже, никто из нас двоих по-человечески спать не сможет ещё долгое время. Я не буду пить снотворное, от этих таблеток потом спать хочется, голова раскалывается, а завтра тяжёлый день. Допрос у меня. С Катей. Снотворное не справится с этой болью. Эти воспоминания… Мне словно в душу плюнули. Но в одном ты прав: завтра сложный день. Пойдём ложиться, и я расскажу, как прошёл мой первый день в отделе у Катюни. Она виновато посмотрела на него, закусив губу, а затем нырнула под одеяло. – Витюш, тебе все-таки неприятно, что я упоминаю его, да? Ну, прости… Я не могу просто так взять и вычеркнуть его из своей жизни. Мне не даёт покоя то, что я не видела тела… Я не хоронила его. Но я хочу, чтобы ты знал, что у меня не осталось к нему никаких чувств. Кроме ненависти. Вся моя жизнь была самым настоящим адом из-за него. Я только сейчас жить начинаю. В конце-то концов, я за тебя замуж вышла! Я люблю тебя! Я бесконечно благодарна тебе за то, что ты сделал для нас с Дашей, я благодарна Кате. Она вообще оказалась рядом, когда я была на грани. Ну сорвало крышу, я совсем недавно стала осознавать, какую ошибку я могла совершить. Он глубоко вздохнул, прижимая психологиню к себе. – Я нормально к этому отношусь, Поль, Костя ведь мой лучший друг. Я тоже часто его вспоминаю. Вспоминаю о его глупых просьбах, касающихся тебя. Не думай о этом и спи. Утром Виктория Зотова поехала в отдел на автомобиле одна, так как Зотов остался на дежурство. Он уже позвонил и поторопил её, ведь ему тоже хотелось домой, а толкаться в общественном транспорте, когда есть своя машина, ему не хотелось. Возможно, что им, как и Виктору с Полей требуется второй автомобиль. Дабы снова не оказаться в пробке, Вика поехала дворами, прибавила звук, чтобы было лучше слышно до боли знакомую песню и откинула голову назад, начиная вспоминать… Вспоминать что-то нечто болезненное. Она всегда старалась избавить от подобной ностальгии, но увы... За год до этого... Конец рабочей недели. Конец последней рабочей недели в Москве. Прокурор Панина в этот день была мрачнее тучи, она прокручивала в голове как помягче сообщить коллегам на летучке о том, что она уезжает. Уезжает насовсем. Параллельно она собирала вещи в кабинете и сразу относила их в машину. Больше всего женщина боялась задеть своих коллег-друзей. Летучка подходила к концу, и Грачёв позволил Паниной взять слово, дабы все-таки сделать это заявление. Даже не дослушав подругу, Виктория Минаева быстро выскочила из переговорной, а все остальные лишь осуждающе смотрели на Катерину. Да, неприятно, но как бы там ни было, для неё не было ничего важнее семьи, а переезд в другой город – решение ради семьи, хотя все говорили Кате, что ничего хорошего из этого не выйдет. Да и не только друзья ей об этом говорили. Прокурор извинилась перед всеми и спешно покинула помещение, направляясь в кабинет Минаевой. – Вика… Я зайду? С порога спросила женщина. - Давай поговорим, хватит от меня бегать. – Извините, но рабочий день у меня уже закончен, приходите завтра. Сейчас совершенно не до вас. Знаете, меня пять минут назад предал близкий мне человек, как-то не настроена на беседы. – Виктория Александровна! Ты остынь. Совсем перестала какие-либо края видеть. Если я тебе уже не начальство, то это не повод... Ты прекрасно знаешь, почему я ухожу из отдела. Мы говорили с тобой на эту тему, разве что я не говорила когда это будет. Почему вы такие эгоисты? Я всегда с пониманием относилась к вашим заботам, даже помогала. Ты под моим руководством работала, хотя могла попасть к такой мегере, что твоя жизнь вряд ли показалась бы тебе мёдом. Я всё для вас всех делала, а вы с Полиной как будто с ума сошли. И знаешь что, вам обеим уже нужна её профессиональная помощь, понятно!? – Собственно как и тебе. Чего в смысле? Мозгов, говорю, если у вас, товарищ майор, нет, то я не займу. Ты же говорила, что скорее в любви Зотову признаешься, чем согласишься на воссоединение семьи. Не получится у тебя ничего, тебе понятно? Не дано! Твои, кстати, слова, по пьяной лавочке. – Чего только не скажет человек в пьяном угаре. И вообще, не тебе это решать, ясно!? Зачем я вам здесь нужна? Что без прокурора Паниной дело до обвинения не доведёте или что? – плюхнувшись на диванчик, она скрестила руки на груди. – Раз решила, то конечно, конечно, Катенька, езжай! Езжай, тебя никто здесь держать не будет. Но я тебе хочу сказать одну вещь, как только ты переступишь порог этого отделения - потеряешь репутацию, которую столько лет здесь… – Тема закрыта. Всё я сказала. Мы уезжаем и точка! Думайте что хотите, и я не собираюсь это обсуждать. – Ладно, ты совсем забила на Грачёва, ты совсем забила на коллег, да даже на нас с Климовой. Об отце подумай. Как он здесь? Что он вообще думает по этому поводу? А с Полиной ты говорила на эту тему? Видишь. Ты никому ничего не сказала, ты не обсудила этот вопрос с близкими. Ты сама всё решила. Даже за дочь. – Я не хочу об этом. Вик, ну ты издеваться будешь или войдешь в моё положение? Отлично. Бесполезно с тобой разговаривать. Значит как на меня свои проблемы скидывать, так это вы запросто, а меня поддержать… – Знаете что Екатерина Сергеевна… Закройте дверь с той стороны и идите вещи собирать. Пора уже. А потом можете идти на все четыре стороны. – Я уже собрала. И заявление отдала Грачёву ещё утром. Я хочу чтобы вы знали, что вы все мне очень дороги. Я буду приезжать, как по рабочим вопросам, так и по личным. И я не хочу уезжать вот так... Ссорясь. – Только вряд ли тебе после твоих откровенных заявлений здесь будут рады. Кать, иди, куда собиралась. Я не любитель долгих проводов... – Обняв подругу на прощание и проводив, Минаева отогнала слёзы и стала собираться домой. Идя по коридору, она не заметила, как столкнулась с Зотовым, который направлялся к выходу. – Минаева, ты совсем слепая? - раздался над ухом девушки голос Михаила. Викторию это отвлекло от её мыслей, и она смело посмотрела на Зотова, не думая о последствиях ни капли. – А вас, Михаил, мама видно не учила никаким нормам этики. От таких слов от всегда тихой мышки Вики, кем её считал Зотов, он услышать не ожидал. – Повтори! – Вы все Слышали. А теперь дайте пройти. В обычное бы время Михаил послал бы девушку и пошел дальше, но сегодня был особенный вечер. – Куда это ты собралась? У тебя вроде дежурство. – Я в запой. Говорят, там весело. Но вообще собираюсь домой, там напиться и забыться, хотя, вам эти сведения совершенно ни к чему. – Из-за Катерины Сергеевны что ли? Ну, пошли ко мне, Виктория. Я, впрочем, тоже хочу напиться и забыться. Такого следака потеряли. Обидно, но что поделать, видно там ей лучше. Муж, дочь все такое. Осуждать как-то неправильно. Ей было настолько плохо, что предложение Зотова показалось очень заманчивым, да и Михаила удивило согласие Минаевой. Обычно она посылала его куда подальше вместе с его приглашениями, а сейчас... Усадив Викторию в свой автомобиль, мужчина поехал к дому, где, собственно, планировался внеплановый сабантуй. обсуждать.***
– Зотова, совсем обалдела? Зрение-то давно проверяла? – возмутился Зотов, которого Вика совершенно не заметила при входе в отдел. – О, господи! А тебя, вижу, папочка до сих пор не научил, нормам этики. Прости, просто задумалась. Она чмокнула его в щеку, а затем вытерла след от помады, оставшийся на щеке Зотова. – Кстати об этом… Не могу я избавить себя от мысли, что наши Панины и Соколов снова куда-нибудь уедут. Может, обратно в этот Скрано…Срано… В городишко этот. – Не дождёшься, Виктория. мы с вами, и больше ни в какой Старокаменск уезжать не собираемся. – Ребят, ещё пару минут вашего драгоценного времени я отниму и поеду. Сегодня-завтра ксива для нашей психологини будет готова. И да, отец сказал, что появление Полины в нашем отделе требует больших перестановок. В связи с этим спросил, нужны ли мне эти перестановки. Я, конечно, обалдел, он редко со мной советуется. Ну, чего думаете, кого спихнут с должности ради Поли? Кстати, Кать, он сказал, что хочет тебя видеть. – Да, я зайду. Стоп-стоп. Секундочку. Он что серьёзно хочет спихнуть толкового специалиста ради Полины? Вик, ты чем его накормила в последний раз, а? Ладно, разберёмся. Все за мной. Быстро! Наспех вымыв посуду после завтрака, Климова стала собираться на работу, носясь из одной комнаты в другую. Поляков лишь закатывал глаза, также собираясь на важную встречу. – Вить, где ключи от машины? Я опаздываю! – Очень интересно, а я как поеду? Нет, сама трясись в своём метро. – Увы, метро не моё, дорогой. Мне сегодня пол Москвы объехать надо, и думаешь, что я действительно уступлю тебе машину? Наивный! Хорошо. Ладно. Отвези меня в одно место, и потом можешь ехать на все четыре стороны. Мне надо… Телефон завибрировал в кармане и Полина, обуваясь, ответила на звонок. Виктор не вслушивался в её разговор, лишь только смеялся, когда она повторяла слова «Да», «Ага». «А как же». – Удивительно содержательный разговор! – Усмехнулся Поляков, накидывая на плечи супруги куртку. – Можешь трещать, но на улице. Выходи. – Да-да, до свидания! Ай, да что ты делаешь? Вить, ну отпусти, я сама могу идти. Отпусти, говорю, телефон звонит. – А я тебе сказал садись в машину, - почти рявкнул мужчина, поставив Климову на ноги рядом с пассажирским сиденьем. – Я вас слушаю, да! – снова ответила на звонок Климова. – Полина Александровна, мы можем провести наш сеанс сегодня. Да, я понимаю, вы всё отменили, но мне очень нужна ваша помощь. – Ну, хорошо, давайте, подъезжайте, да, мне тоже удобно. Постоянные пациенты, и постоянное место работы, с этим ничего не поделаешь. Запихнув телефон в сумку, женщина вернулась к машине. – Витя, меня… – И не успела она договорить, куда её нужно подвезти, как Поляков тронулся с места, и через пару секунд автомобиль покинул пределы двора, оставляя Климову в полном недоумении. - Своло-о-о-чь! Прокричала Климова и чертыхнулась. Похоже, Виктор действительно опаздывал. Делать нечего, придётся ехать на основное место работы в общественном транспорте. После общей летучки все собрались для разбора полетов тесном кругу у Кати в кабинете. Они всегда работали такой командой, поэтому и обговаривали детали отдельно от всех. Осмотрев всех, прокурор облокотилась на свой стол, задумчиво закусив губу. – Знаете, я заметила одну странную вещь: на летучке не было Поли. Я вам больше скажу, её и сейчас нет. Телефон не отвечает, и у Полякова тоже. Кто-нибудь видел Полю? – Так она сегодня должна была ехать и общаться с какой-то девицей по нашему делу, - ответил Харитонов, почесав затылок. - Что ты сказал? О, чёрт...