Драббл по песне ParanoЯ "я буду сверху"

Ларин сидел в своей комнате и слушал свою любимую песню. Правда, любимой она стала недавно, и вообще странно, что он её слушает. Это была песня ParanoЯ "Мне ничего не помеха". И блять, как ни странно, но он представлял себя и Хованского. Это и его самого пугало, но ему одновременно ещё и нравилось. Кто-то позвонил в дверь, но Ларин даже не услышал. Песня началась вновь, он готов был слушать её снова и снова. Гость, а именно Юрий Хованский, услышал эту песню, которая была ему знакома, и начал подпевать: — Этой ночью из дома, к тебе я сбегу. И поверь ты захочешь, и поверь, я смогу. Будь готов и уверен, что сегодня ты мой. Я серьёзно намерен нарушить покой, — пропел под музыку шепелявый, подходя ближе к картавому. Последний удивлённо и смущённо смотрел на это. Где Хованский взял ключи он понимал, они лежали в очевидном месте — под ковриком, а вот то, что происходит сейчас, кажется, находилось за туманной гранью сознания. — Мне ничего не помеха. Я буду сверху, а ты будешь просто вы-пол-нять капризы, приказы, а нет — будешь связан. Тебя мне придётся на-ка-зать, — Юра положил руку на колено Димы, второй же рукой взял критика за талию. Ларин был словно в трансе, не мог пошевелиться, и лишь завороженго глядел на Хованского. Но песня то длилась дальше, и зеленоглазый, не отводя вгляд от оппонента, запел: — Будут цепи и свечи. Как спесивая страсть. Завяжи узел крепче, я дарю тебе власть. Опрокинь меня на пол, назови "dirty slut". Заломай и облапай, таю, как шоколад. Юра же, довольно усмехнулся и прижал к себе Диму за талию: — Мне ничего не помеха. Я буду сверху, а ты будешь просто вы-пол-нять капризы, приказы, а нет — будешь связан. Тебя мне придётся на-ка-зать. Хованский наклонил тело Ларина, не отпуская его талию, и поцеловал. Как ни странно, Дмитрий ответил, и ответил с энтузиазмом. Они раскинулись на диване. Дима лежал на Юре и теребил его кудряшки: — Я люблю тебя, хоть это так странно. — И я тебя, — и снова губы Хованского касаются чужих губ. Это странно, очень странно, но им плевать. Даже не плевать, им похер. Нет, даже похуй. Ларин, возможно, снова поверил в любовь, и помог ему это сделать его враг, Хованский. Это странно.