Зима

Unrest in hearts Keep seas from stars Queen cries on knees Please, lord, save us The best love time Police and crime King calls from me To be the grime My quest in a rime My last lifeline Whatever who's right I know, all be fine — «Brandy Kills – The Path (pt. 1 Cult)»

Каждую зиму и каждый день королева с самого утра, без предупреждения, уходила за дальние леса, на сокрытое голыми деревьями озеро. Длинная бело-синяя шуба волочилась за ней, оставляя полосу убранного снега. Король обещался найти её, неверную, с любовником. Но каждый раз, стоя на краю берега, он видел лишь белую лань, шерсть которой отливала голубым. Звёзды не решались пробивать тонкий лёд под ногами белоснежного стража. Они танцевали на небе, то сгорая, то вспыхивая. Лишь она заметила, как они сложили на небе дурной знак. Если зима вечна, то она поглощает не только физическое тело, но и душу. Вечной зимы им было не избежать. Вадим не мог вспомнить имени русской покровительницы зимы, но доброжелательная королева пробуждала в нём воспоминания. За происхождение он не был любим многими, но за заслуги его удостоили чести быть ближе к правителю. Несмотря на это, он часто сидел в тавернах, играя на украшенной красными узорами балалайке с двумя оборванными струнами. Его игра была бесподобна и поражала всех без исключения, и никому в голову не приходило сказать ему, чтобы заменил струны. Вадим знал, что что-то не так. Королева, прибывая с озера, когда никто не видел, падала на колени перед чёрным забором, который окружал королевский замок, и, плача, молилась. Он не спрашивал её ни о чём, боясь навязываться. Но полнолуния заползали на небо и падали вниз, а снег всё не таял. Королева мягко потянула Вадима за лёгкую куртку, и тот обернулся. Она была бледнее смерти. «Можешь ли в последний раз помочь стране, Вадим?» – она с горечью посмотрела за его спину, на гриф балалайки. Вадим недолго думал. «Всё будет в порядке». Лишь придя в таверну, он, смотря на свой инструмент и последнюю струну, шептал: «Моя последняя линия жизни…» Король по-своему обожал Клайда, фаворита, которого заимел ещё перед женитьбой. Он бил Клайда ногами, а когда тот валился на пол, заставлял слизывать грязь с сапог, потом вновь со всей силы опускал ногу на его лицо. Пришедший с германских земель Клайд сам подставлялся под удары; у него были зачёсанные вверх волосы – всё в нём было странно и чуждо. Но и у него были плюсы – ради короля он готов был абсолютно на всё. «Скучаешь ли ты по брату?» – иногда спрашивал король, положив ноги ему на спину. «Нет», – обычно отвечал Клайд, но через несколько лет его ответ изменился: «По давним мёртвым не плачут». После года-двух наступления непрекращающейся зимы, король подозвал его. «Убей белую лань, что сторожит лёд на озере», – приказал он. Клайд повиновался. Королева пропала. Вместо неё около забора, смотря на облака, стояла белая лань, которая, только солнце возвышалось в середине небосвода, возвращалась на озеро. Вскоре люди увидели лишь её хладный труп с перерезанным горлом и обращавшуюся в лёд кровь. Озеро оттаяло, что все праздновали, как победу. Звёзды пробили лёд и поселились на дне. Через несколько суток оттаяло всё остальное, принеся бедствия и потоп. Но люди праздновали. Когда города ещё не оттаяли, брошенные на поиски королевы стражи нашли окоченевшего Вадима, наполовину погребённого в снег. Волчий сон обуял его. Шерсть на ушах ушанки, как и русые волосы, превратилась в сосульку. Он не улыбался, но словно ждал смерти – словно сидел в привычной таверне, с закрытыми глазами, и его рука застыла на струне, уже оборванной. Прикоснуться к нему не дал обжигающий холод. Его бросили – не он цель экспедиции. Не ему быть найденным. Зима стала коротка. А потом, через несколько лет, и вовсе перестала приходить в страны. И здравый рассудок вернулся народу после вечности лет. И жадный граб, что хранил в себе четырёхгранник с тремя временами года и источал ядовитый сок при касании всего живого, до сих пор не подпускает никого, но уже к зимней поре. Король нашёл голову Клайда на пороге замка. «Мы знаем, кто убил зиму», – кинжал проткнул его череп и письмо. Революционеры устроили монарху пир с ядовитыми стрелами и иглами на десерт. Лишь тень искала его.