Глава VI — «Оставь надежду»
— Ты дрожала всю ночь, — нежный голос около уха заставляет замереть и открыть глаза. На меня сразу же наваливаются события вчерашнего дня. Я вздыхаю — ничего не изменить. Я встала на зыбкую тропу, которая неизвестно к чему меня приведёт. — Тебе снились кошмары? — Чарли заботливо поглаживает меня по плечу, а я не понимаю, что делаю в его объятиях на его кровати в его доме. — Когда ты перенёс меня сюда? — удивлённо произношу я, вставая с кровати. — Чарли? — Ты отключилась в лесу, а я не стал тебя будить, — ответил он, поднимаясь. На нём кроме штанов ничего нет, но это не трогает так, как раньше. В голове пустота, сердце ноет от предательства, которое я совершила. — Ты напряжена. — Чарли, — я мотаю головой, когда он подползает ко мне на кровати и обнимает за плечи, — Чарли, нет. Он замирает, удивлённый данным заявлением. — Что? — непонимающе переспрашивает он. — Мы же вроде всё решили! — Ты решил, не я, — я вздыхаю, поднимая полный боли взгляд. — Я не даю тебе согласия, понимаешь? Я просто не могу его дать. — Но… — Но я не могу отвергнуть тебя, потому что это выше моих сил, — продолжаю я, всё же прикасаясь к его щеке рукой, — но пойми же, не надейся на что-то, больше чем дружба. Здесь, — я кладу другую руку себе на сердце, — давно нет места для кого-то. Здесь только один, понимаешь? В глазах Чарли плещется боль, он прикрывает их, чтобы сделать крайне тяжёлый вздох. — Понимаю, но не смогу принять. — Мне жаль, Чарли, — я качаю головой. — Как бы я не чувствовала связи, я не откажусь от него. Я однажды уже пыталась, но не смогла. Именно поэтому я в Нарнии, именно поэтому я и путешествую. Я ищу его уже много дней и не собираюсь прекращать свои поиски. Мне жаль, Чарли, но я ухожу. И это будет сегодня. Испуг отражается в голубых глазах волка, но я стараюсь не обращать на это внимания, поднимаясь на постели. Глаза ищут куртку и сапоги, а сердце громко стучит. Я знаю — Чарли слышит его стук, знает, что я не лгу. — Ты оставляешь меня? — надрывно, испуганно. Я замираю, сжимая кулаки. — Я не имею права принуждать тебя… — Всё, что теперь связано с твоей волей — не принуждение для меня! — Чарли вскакивает с кровати, подбегая ко мне, заглядывая в глаза. — Ксения, я твой навсегда и мне без разницы, кого ты выбираешь, лишь позволь быть рядом! Молю тебя! — Твой дом здесь, — я качаю головой. — Отныне мой дом там, где ты, — шепчет он, дрожащими руками бережно держа моё лицо. — И нигде в другом месте. — Мне так жаль, — шепчу я, прикрывая глаза, — ты лишён воли. — Рано или поздно это бы произошло. — Я ухожу в полдень, — отвечаю я, отстраняясь, — но лучше тебе не следовать за мной. Рядом со мной тебе будет больно. — Я знаю, — Чарли кивает, опуская руки вдоль тела. — В полдень на площади. Я приду! Кивнув, я бегу на выход из дома. Мне нужно поскорее собрать свои вещи и попрощаться с Нией, которая приютила меня у себя на долгие два месяца. Я быстро иду по улицам, стараясь не замечать взгляды, обращённые ко мне. Волки знают, они уже чувствуют, что на мне запах Чарли и это заставляет злиться на себя. Из-за своей неспособности отказаться, забыть, отвадить. Ведь я не смогу. Связь двухсторонняя и как бы я не старалась, чувство принадлежности растёт во мне с каждым проведённым с Чарли моментом. Я ненавижу себя за это, за то, что теперь разделена на две части. Одна я принадлежу Чарли, а другая — Питеру, которая, как бы это не было ужасно, оказывается слабее первой. И это выводит из себя. Мысли путаются, я не знаю, что делать дальше, но отказываться от первоначальной задачи не собираюсь. Я найду Питера, чтобы мне это не стоило! — Так значит это правда? — тихо спрашивает Ния, даже не вдыхая воздух рядом со мной. Я, вздохнув, киваю. Не удивлена, что она знает. — Что будешь делать? — Я чувствую эту связь, — с горечью произношу я, — но не могу поддаться ей. Не тогда, когда сердце воет из-за совершённого предательства. Ния, я ведь до сих пор люблю Питера и эта любовь не ослабла. Я ненавижу себя, что впутываю двоих в этот треугольник. — Он будет страдать, — вздыхает девушка, покачав головой. — Это будет невыносимо для него. — Он знает на что идёт, — грубо отвечаю я, а в душе уже страдаю. — Мне не нужна была эта связь. — Ладно, — она кивает и молчит. Молчит всё то время, пока я собираю свои вещи, наполняю походную сумку необходимыми зельями, провиантом. Молчит и тогда, когда я нацепляю ножны с парными клинками и перекидываю лук с колчаном за спину. — Прощай? — спрашивает она, чуть улыбаясь. — Прощай, — соглашаюсь я, подходя ближе и обнимая её. — Спасибо за всё. Я никогда тебя не забуду. — Не забывай, — шепчет в ответ Ния, обнимая сильно-сильно. — Я буду скучать. Ты хорошая подруга. — Я тоже буду скучать. — Пусть путь тебе освещает волчья звезда, — желает мне Ния. — И ты разберёшься с чувствами и победишь. Я верю в тебя. Прощаясь с Нией, я чувствую, что ещё одна страница моей жизни медленно переворачивается, даря возможность начать с чистого листа. Нехотя я иду на площадь, готовясь встретится с тем, кто, кажется, будет следовать за мной по всюду. Он уже стоит там, что-то громко доказывая Памеле. Ну как же ещё? Она не может не проводить своего брата. — Я ненавижу тебя! — рычит она, заметив меня. Бросившись ко мне, она останавливается совсем близко и тяжело дышит мне в лицо. — Как же я тебя ненавижу! Ты не имеешь права заставлять его уходить от нас! Ты никто для нас! Я слушаю молча, смотря прямо ей в глаза. В них плещется отчаяние, почти такое же, как и у меня. Она теряет брата, а я — саму себя и шанс на то, чтобы с Питером у нас было хоть что-то… — Он волен сам решать свою судьбу, — только говорю я, не смотря на Чарли, который пытается оттянуть сестру от меня. — Нет, не волен! — кричит она, слёзы текут по её щекам. — Прошу тебя, не заставляй его уходить! Молю тебя, сжалься! — Памела, хватит! — грубый голос Чарли раздаётся у неё за спиной, а после её резко разворачивает и прижимает к его широкой груди. — Я люблю тебя, Пам, очень люблю и никогда не забуду. — Не уходи, — воет она, вцепляясь в его плечи руками. Слов не разобрать — она что-то шепчет на волчьем, чтобы понимал только он. Чарли кривится, его лицо искажает маска боли. — Прошу, не надо! — Я не могу, — отвечает он, нежно проводя пальцами по мокрой щеке. — Теперь она моя судьба. Памела уже скулит, но не противится воли брата. Она не имеет права удерживать его от той, с кем теперь связан его волк. Блондинка, прижимаясь всем телом к брату, тихо воет. Эта картина заставляет ненавидеть себя еще сильнее, чем раньше. Из-за меня его мир рушится, но я отдёргиваю себя. Он сам решает принять эту судьбу. Его никто не толкает на этот шаг. — Сын, — никто не успевает заметить Ролло, поэтому его появление вызывает удивление. Чарли немного напрягается, продолжая обнимать сестру. — Отец, — кивает он, чуть прикрывая глаза. Оторвав сестру от себя, он оборачивается к вожаку, сразу же оказываясь в крепких объятиях. — Мы всегда будем ждать тебя, — шепчет Ролло, крепко обнимая сына. Минутная слабость, проходящая довольно быстро. Теперь взгляд голубых глаз обращён на меня. — Не причиной боли моему сыну. Я ничего не отвечаю. Все здесь знают, что этого пообещать я не могу. Чарли будет страдать и он это знает. Но страдать он будет не один. Я умираю с каждым вздохом и стуком своего сердца. Мы вместе с Чарли погружаемся в бездну. Вступаем на дорогу, где нас ждёт столько боли, что обоим покажется адом жизнь. Мы в плену связи и выхода из него нет. Никому не удавалось сбежать, каждый ломался. Мне кажется, что и мы сломаемся также, как многие другие до нас. Но это не мешает мне бороться, отрицать и ждать решающего часа. — Прощайте, — голос волка ломается, когда он открывается от подавленного отца. В последний раз посмотрев на свою семью, Чарли подходит ко мне, протягивая мне ладонь, предлагая взяться. Я вздыхаю, отворачиваясь от оборотня и поправляя сумку. Пару секунд я не двигаюсь, стараясь совладать с собой. И это получается, потому что, погрузив руку в карманы штанов, я быстро выхожу из деревни, зная, что мой волк верно следует за мной. И от этого становится ещё хуже.***
— Куда идём? — весело спрашивает Чарли, поправляя рюкзак на плечах. Мы в пути около получаса и ни разу не перебросились словами. Я старалась молчать, чтобы не начинать трудный разговор, а он молчал, потому что чувствовал, что я не хочу сейчас слушать его. Но видно его терпению подошёл конец. — Ну же! — Я иду в Анвард, — зло бросаю я, — куда идёшь ты, я понятия не имею. Получилось довольно грубо, но меня это не волнует. До тех пор, пока меня резко не дёргают за руку, с силой поворачивая лицом к себе. Чарли недоволен, но кого это волнует? — Ксения… — я вздрагиваю от знакомого чувства. Только один человек мог произнести моё имя с таким недовольством и желанием обратить на себя внимания. Только одному человеку это позволено и никакая связь не имеет право что-то менять. — Молчи, — почти рычу я, выдёргивая руку из хватки, — просто молчи. — Ты можешь злиться сколько угодно, но мы в одной связке! — То, что твой волк запечатлён на мне, это не значит, что я буду относится к тебе как-то по-другому, понял? — я знаю, что мои слова причиняют боль, но я специально бью по живому. Он не должен привязываться ко мне. Я не должна. — Я и мой волк едины, — обижено говорит Чарли, отстраняясь от меня и шумно вдыхая воздух. — Ты замёрзла? — Боже! — стон срывается с моих губ. Вот он — Чарли. Его забота душит. — Я в тёплой одежде, нет, — всё же отвечаю я, возобновляя шаг. Мы в пути недолго, но уже хочется сделать привал и отдохнуть, но нет, мне нельзя. Я итак слишком долго задержалась! — Зачем нам в Анвард? — интересуется парень ещё через какое-то время. Я сама не знаю зачем, но, вспоминая долгие разговоры по вечерам в моё прошлое попадание в Нарнию, я уверена, что в Орландской столице точно есть те, кто мне поможет. Орландия всегда была дружна с Нарнией, тем более принц этой страны — Тристан, с которым я, к счастью, знакома. — Там друзья, — уверенно говорю я, перепрыгивая через поваленное дерево. — Те, кого ты ищешь? — напрягается парень. Я вздыхаю. Если бы всё было так просто! — Нет, — отрицательно мотаю головой я, — те, кто мне нужен, неизвестно где, а в Анварде есть тот, кто близок с ними. Вдруг он знает, где они. — То есть мы идём, грубо говоря, просто в надежде, что нам боги подкинут выход? — удивляется Чарли. — Господи, что творится у тебя в голове! В моей голове только одно — найти королей, больше мне ничего не надо. Но я благоразумно молчу. Чарли навязался со мной — я не обязана говорить ему что-либо. — Ты такая закрытая, — хмыкает он, резко останавливаясь, потому что я замираю так внезапно, что он даже не успевает заметить этого. — Ты чего? — Для тебя, — шепчу я, зная, что он услышит всё от и до, — для тебя я буду закрыта так долго, как продержусь. Наша связь не заставит меня измениться, нет. Пусть толкает к тебе, но пока я могу мыслить здраво, ты никогда не почувствуешь от меня ответной нежности. — Я же не то… — Я предупреждаю. Поэтому слушай сразу, — резко обернувшись, я подхожу так близко, до той поры, пока туман не проникает внутрь, пока запах пары не бьёт под дых, — что бы ты не планировал, чего бы не желал, я не попаду в эти… цепи… — голова начинает кружиться и я в шоке делаю шаг назад, как раз, когда Чарли делает шаг ко мне. — А теперь послушай меня, — тихо, без ноток злости, шепчет он, — как бы я не желал соблюдать это твоё… условие, я не смогу, потому что ты — моя и это не изменить, — я задыхаюсь от злости, а волк мерзко скалится. В его глазах — превосходство. Не выдержав, я замахнулась. Ладонь обожгло от столкновения с горячей щекой. Зашипев, я скрючилась, прижимая ладонь к себе и скуля от боли. Ударить Чарли — ударить стену, не иначе. Рука не только жгла, но и болела, вызывая дрожь по всему телу. — Чёртовы Сумерки, — хнычу я, тряся рукой, чтобы поскорее избавится от боли, — хренова Белла! Дебил-Джейкоб! — ворчу я. — Кто? — не понял Чарли, но я его проигнорировала, отворачиваясь и поднимая голову вверх. Только бы не заплакать от разочарования. Я тут схожу с ума от боли, а ему хоть бы хны. — Иди нахер! — кричу я, чуть успокоившись. На деле же, я только сильнее разжигаю пламя истерики внутри. — Пошёл к чёрту отсюда! Вали на все стороны! Я ненавижу тебя, Господи, как ненавижу! — слёзы всё-таки вылетают из глаз и ненужным сильным потоком текут по щекам. Морозный воздух не освежает, я только сильнее начинаю дрожать. Истерика волнами подкатывает ко мне. И вроде навзрыд не поревёшь, но и поплакать-то надо. — Ксения… — Замолчи! Уходи, мне не нужен ты! Ненавижу! Резко из лёгких выбивают оставшийся воздух. Это Чарли налетает на меня, прижимая меня к себе. Я пытаюсь вырваться, но силы не равны. — Тише, — он только сильнее сжимает меня в объятиях, но от этого только хуже. — Прошу, не плачь, — шепчет он, целуя меня в макушку, — от этого и мне больно. Помнишь, связь? — хрипит он. Моя истерика приходит и ему, я чувствую его несильную дрожь. — Ненавижу связь, — как ребёнок кричу я, ударяя его по плечам, — ненавижу тебя! Почему всё так?! — и вновь удар. — Не кричи, прошу тебя, — он уже скулит, его тело всё дрожит. Руки на моей спине сжимаются сильнее и, когда что-то острое вонзается мне в плечи, я резко замираю. Отклонив голову, я вздрагиваю. Чарли стоит зажмурившись, всё его тело трясётся. — Чарли? — испуганно шепчу я. Истерики как не бывало. — Беги! — рычит он. Рычит по-звериному, заставляя всё внутри трястись от ужаса. Крик срывается с моих губ, когда он толкает меня от себя, падая коленями в снег. И тут до меня доходит, что именно я — причина его состояния. Часть истерики передалась ему и он не выдержал. Чарли уже колотит со всей дури. — Спасайся! — резко вскинув голову, орёт он. Его клыки удлиняются, становясь такими длинными и острыми, на руках появляются когти. И вместо бега я просто встаю, как вкопанная. Я впервые вижу его обращённым. В голове картинками проносятся воспоминания о том, как Торин вначале нашего знакомства испугал меня. В глазах всё мельтешит, а Чарли уже рычит, сгребая руками комья снега. И тут я наконец-то понимаю. Это не Торин. Это Чарли и при любом раскладе — он меня не тронет. Страх и ступор сразу же исчезают и вместо этого я, подбегаю к нему, налетая на него с объятиями. Он явно этого не ожидает, поэтому под моим весом, со всей силой врезавшегося в него, мы падаем в снег. Я оказываюсь сверху, а парень, ничего не понимая, лежит и смотрит на меня удивлённым взглядом. Клыки медленно втягиваются, а на руках, раскинутых в разные стороны, медленно втягиваются когти. Получилось! Я ликую. Но это быстро проходит, потому что я вижу какими глазами на меня смотрит Чарли. Я сижу на его бёдрах и внезапно ощущаю того, что ощущать не должна. Смутившись, я слезла с него, падая рядом на снег. — Ты вернула меня, — как ни в чём не бывало говорит Чарли. — Ага, — я киваю, полностью успокоившись. — Связь же. — Признаёшь? — улыбается он. — Её отрицать бесполезно. — Тогда зачем же ты не подпускаешь меня? — не понимает он. — Отрицать нельзя, но я буду бороться. Чарли, мне любовь не нужна. Её в моей жизни итак предостаточно. — Тогда что тебе нужно? Скажи! — просит он. — Мне нужна поддержка, но так, чтобы я не видела в твоих глазах «френдзона не даёт сделать шаг»! — Френд что? — Френдзона. В моём мире это означает… В общем, когда парень и девушка дружат, но один из них любит, а другой воспринимает только как друга и шансов нет. Понимаешь? Я не хочу тебя френдзонить, но видно придётся. — Я нуждаюсь в тебе… — Я, видно, тоже, — вздыхаю я. — Отрицать и это тоже бесполезно. Но в отличии от тебя, я нуждаюсь в тебе, как… — я пытаюсь подобрать нужное слово, — как друг, защитник, брат, в конце концов. Ты нужен мне, но не нужен в любовном плане. Чарли тяжело вздыхает, но кивает. — Я согласен стать тебе всем, кем ты хочешь видеть меня, — соглашается он. — Только ты не отталкивай меня. — Говоришь так, будто любишь меня и души не чаешь, — возмущаюсь я. — Хотя знакомы-то не так давно! — Да почти так и есть, — хмыкает он, садясь на снегу. — Ладно, пошли в твой Анвард. Я кивнула, поднимаясь следом. Впереди нас ждало множество препятствий и я почти уверена, что первое не заставит себя долго ждать. Чарли дождался, когда я встану и почти сразу пошёл вперёд. Выглядел он очень настороженно, а я, успокоившись из-за того, что не одна, просто шла вперёд, погрузившись в свои мысли.***
Первое препятствие не заставило себя долго ждать. Мы, выбравшись из густого леса, наткнулись на довольно проблематичное место. Между двумя частями земли зияла огромная пропасть, разделяющая «берега» на несколько метров. — Ну и как будем пробираться? — спросил Чарли, подходя к краю и смотря вниз. Там снизу шумел очень бурный ручей. — Попробуем прыгнуть? — Ага, — я скептически посмотрела на него, — чтобы сломать себе всё, что только ломается, если не попадём на другую сторону. — Ну и что ты предлагаешь? — серьёзно спрашивает Чарли, повернувшись ко мне. — Единственный выход — перепрыгнуть данный участок. — Я похожа на того, кто перепрыгнет пять с половиной метров? — я хмыкнула. Перспектива лететь над пропастью в несколько метров меня не прельщала. Максимум два, но не больше. Чарли задумался. Он подошёл к краю, вновь посмотрел вниз и обернулся. — Придётся прыгать, — вынес он вердикт. — Я не… — Прыгну я, — перебил он меня, — а тебе нужно будет лишь сильнее держаться мне за шкуру. — Хочешь сказать, что… — я не договорила. Такая перспектива меня совершенно не радовала. — Ты мне не доверяешь? — удивился Чарли. — Серьёзно? — Я боюсь, что ты не выдержишь. На это он только хмыкнул, принявшись раздеваться. — Зачем? — не поняла я, когда рубаха свалилась на землю, а за ней последовали и штаны. — Когда я оборачиваюсь, одежда не прячется под шкурой, — с насмешкой произнёс он. — А, ну да, — я кивнула, тряхнув головой. Тело оборотня было просто велеколепно. Накачено, имело мускулы где надо. Несколько кубиков пресса «выглядывали» из-под кожи. Я отвернулась, когда Чарли со смеющимися глазами, потянулся к шнуровке своих нательных штанов. — До сих пор собираешься играть в неприступную крепость? — спрашивает он, а после я слышу характерный шелест падающих штанов. — Заткнись, — ворчу я, на всякий случай закрывая глаза руками. По щекам пятнами идёт краска смущения. — Можешь подержать одежду, пока я буду волком? — просит он и я киваю, прося себя не поворачиваться и не глядеть. Дальше не слышно практически ничего, кроме звука воды внизу, шума деревьев и завывающего зверя. А потом… потом моего бока касается что-то огромное и по ощущениям мохнатое. Вздрогнув, я оборачиваюсь, замерев от удивления. Передо мной стоит белый мохнатый волк с голубыми глазами. Он выше, чем обычные волки, просто гигантских размеров. Уж очень он напоминает пони. Мне он холкой достаёт только до пояса, а голова вообще выше живота. Голубые глаза смотрят пронзительно, вглядываясь в мои эмоции, хвост совершенно так по-собачьи виляет из стороны в сторону. И если бы не его размеры, я бы ну очень обрадовалась. Но вместо радости, я сгораю от небольшого страха и делаю шаг назад. Волчьи-человечьи глаза наполняются таким же страхом и он, резко падая на землю, переворачивается на спину, поджав громадные лапы. «Живот — уязвимое место», кричит сознание. И я, когда страх чуть отпускает, медленно подхожу и сажусь на колени, а после тяну руку к пушистому животу. Ладонь утопает в шерсти. Она только на вид шёлковая, а на самом деле довольно грубая. Чарли совсем решает успокоить меня, поэтому вытягивает шею и я, не сдержавшись, улыбаюсь, притрагиваясь к ещё одному уязвимому местечку. Вывалив язык, волк откровенно наслаждается моими ласками, а после, когда сердце вновь бьётся в привычном темпе, медленно встаёт на лапы и отряхивается от снега. Он пронзительно смотрит на меня, виляя хвостом в разные стороны. — Пора? — тихо шепчу я, подходя ближе. Огромные размеры этого волка пугают невообразимо, но он выглядит таким добряком, что просто… нет, страха нет. Чарли кивает волчьей головой и чуть пригибается, как бы приглашая. Я медленно подхожу к нему, боясь сделать не так, но Чарли внезапно поторапливает тихим рыком. Быстро сев верхом, я вдруг понимаю, что это почти как на лошади, только «лошадка» чуть ниже, мохнатее и, Господи, соображает, как человек. Чарли вновь рычит, предупреждая, что сейчас начнёт двигаться. Вцепившись в густую шерсть ногами и руками, я сильнее прижалась к его спине, закрывая глаза. Боязнь высоты никуда не ушла, неа, даже не собиралась. Мягко ступая лапами по снегу, волк разгоняется и я, не выдержав, открываю глаза, заставая момент, когда он отталкивается от земли и прыгает. Меня подбрасывает вверх, а когда мы совсем не мягко приземляемся, наоборот, бросает вперёд. Я еле удерживаюсь на спине, а Чарли продолжает бежать. — Эй! — возмущаюсь я, а Чарли только скорость набирает, высунув язык и не собираясь останавливаться. — Чёртов волк! — уже веселее говорю я, на что он порыкивает от удовольствия. Вот чего ему не хватало — скорости и ветра в шерсти. Вскоре и я получаю удовольствие от бега. Я будто на лошади несусь по тропам, только моя лошадь — Чарли, который развивает поистине нереальную скорость. Внезапно впереди я вижу довольно широкий ствол поваленного дерева и ноги уже почти собираются подогнать, как коня, когда до меня доходит, что Чарли сделает всё сам. И правда — мы перемахиваем через препятствие с такой лёгкостью, что аж страшно становится. Впереди и по бокам — лес, дальше тоже он, а где-то далеко-далеко нас ждёт Анвард, в котором, я уверена, мы найдём помощь.***
Мы не находим там помощи. Больше скажу — мы не находим там совершенно ничего. Анвард находится на лугу, покрытом снежным слоем, с севера прикрытый лесистой грядой. Это огромный старый замок, сложенный из красного кирпича. И он разрушен. Чарли всё ещё волк и перекидываться не собирается. Я не знаю почему, но сейчас мне действительно не до разговоров. Меня тянет к замку и хочется подойти. — Пошли, — говорю я, сидя на спине белого волка, — пошли внутрь. Чарли мотает головой, отказываясь идти вперёд, поэтому мне приходится слезть с него и посмотрев в протестующие глаза, двинуться к замку. Чарли ворчит, двигаясь за мной. Мы доходим до замка. Ворота закрыты, но стоит мне к ним прикоснуться, они с громким скрипом отодвигаются. Оборотень не выдерживает и перекидывается обратно в человеческий облик. Не глядя, я кидаю ему его вещи и вхожу внутрь. Меня туда тянет, не пойму почему. Хочется понять, что же произошло с этим, ранее величественным замком. Всё же это — столица Орландии. Неужели и её больше нет? Мне становится практически больно, когда я оказываюсь внутри, в большом холле. Здесь, я уверена, всегда было красиво, светло и ажурно, но не сейчас. Сейчас здесь разбиты окна, повалены статуи и разрушены стены. Я иду по холлу и мои шаги эхом отдаются по голым, разрушенным каменным стенам. Я вхожу в другую комнату и это оказывается огромная зала. Здесь будто выворочен пол, разбиты огромные стёкла, в некоторых местах зияют тёмные дыры. — Нужно уходить отсюда, — шепчет Чарли, догоняя меня. Он уже одет, но меня это не колеблит. Я стою посреди зала и не пойму, что здесь произошло. — Что здесь произошло? — задаю я свой вопрос, что крутится в голове. — Даже не представляю, но запахов здесь нет. Ксения, тут уже несколько лет никого не было! — уже громче шепчет он. — Не может быть… Это же столица Орландии! — я не верю. Не могу поверить. — Всё изменилось, как ты не поймёшь. Пошли отсюда, я чувствую здесь что-то нехорошое. — Что? — не понимаю я. — Что именно? — Не знаю. Давай уйдём. Нам здесь делать больше нечего. Я потеряно киваю и позволяю себя увести. В голове полный бардак. Что произошло? Что мне делать? Где Тристан? Я, конечно, и не надеялась на то, что он будет здесь, всё же есть много всяких случаев, из-за которых он может уйти из дома, но… я надеялась. А надежда — единственное, что у меня есть. Мы выходим из замка и идём от него подальше, обратно в лес. Мне вновь становится дурно и Чарли это чувствует. Он останавливается. — Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. — Это была моя единственная надежда… — хриплю я. Сил бороться уже больше нет. Везде, куда бы я не пошла, нет даже намёка на прошлое. Годы стёрли всё, что только могло бы мне помочь или напомнить. — Ничего не осталось. — Может стоит пойти туда, где ты последний раз видела друзей? — пытается Чарли, смотря на меня. — Нет, — я качаю головой, — времени больше нет. Мы итак потратили его, чтобы добраться сюда. Больше нет шансов… — Не сдавайся! — рычит Чарли, встряхивая меня. — Мы найдём! — Ты даже не знаешь, кого я ищу, — шепчу я, прикрывая глаза. — Королей ты ищешь, будто новость! — смеётся зло он. — Где. Ты. Видела. Их. В последний. Раз? — Мы ехали в Тельмаринский замок… — вспоминаю я, качая головой, — но он так далёк. — Ну всё, можно паниковать, — вздыхает Чарли отстраняясь. — Идей действительно больше нет? Тогда, дорогая, это конец. — Что? Почему ты так испугался? — я удивлена. В его интонации я слышу страх. — Потому что теперь, в старой резиденции Великих королей находится Лорд. Я рвано выдыхаю воздух, понимая, что это и правда — конец.***
Мы идём в лес совершенно потерянные. Чарли даже думать не хочет о том, чтобы суваться в лапы Лорда, а я…, а я просто сдалась. Уже темнеет и Чарли говорит, что нужно устроится на ночлег. А мне снова плевать, потому что во мне всё борется против мыслей о том, что вот он — конец, последняя локация, разрушенный замок Анвард. Неужели всё было зря? Тогда зачем я вообще пыталась? Я не хочу верить! Во мне больше нет уверенности, которая была несколько дней назад. Ну как, как я смогу кому-то помочь, а тем более спасти Нарнию? Это невозможно! Я усмехаюсь, падая на шкуры, которые мы расстелили для ночлега. Чарли возится с костром, а я смотрю в темноту леса. В голове уже пусто, ни единой мысли. — Я не спасу их, — шепчу я, когда Чарли проходит мимо, — я не спасу его. — Кого? — парень остановился, смотря на меня. — Кого не спасёшь? — Люси, Эдмунда, Каспиана, Сьюзен… Питера, — на последнем имени голос дрожит уже всерьёз. — Никого из них! — Не надо сдаваться раньше времени, — качает головой волк, — всё же не всё потеряно. — А как это называется, Чарли? Ты только погляди — сколько бы раз я не пыталась, всё время натыкаюсь на пустоту и разочарование. Я в Нарнии вот уже несколько месяцев, а ещё не встретила ни одного знакомого лица и, боже, не придумала действительно хороший план, который бы сработал от и до. — Мы что-нибудь придумаем! — обещает Чарли, потрепав меня по плечу. — Рано утром придумаем, а пока поедим и ляжем спать. Посидишь здесь? — А ты куда? — Нам нужна еда, — хмыкает он. — Ты пойдёшь охотится в такую темень? — удивляюсь я. — Ну, зрение у меня в любом лучше, чем у обычного человека и сейчас самое время. — Ладно, — я соглашаюсь, — только недолго. — Будешь волноваться? — усмехается, он, вновь скидывая вещи. — Ничего, если в тушке будет несколько рваных ран? Желудок урчит и это — лучше любого ответа. Чарли кивает и, сняв всё с себя, оборачивается, а после скрывается в ночи. Я вздыхаю, подтягивая плащ Чарли ближе и накрываясь им. Меня бьёт дрожь, но она не из-за холода, а от потери душевных сил. Я ложусь на «постель» из нескольких шкур и прикрываю глаза. Хочется уснуть и забыться, потому что это уже перебор. — Просыпайся, — меня будит Чарли и я удивлённо на него смотрю. Я даже не заметила, как уснула. В воздухе витает запах жаренного мяса и у меня вновь урчит живот, требуя наполнить его едой. Чарли слышит этот звук, поэтому быстро подаёт мне жаренный кусок. — Кто это? — спрашиваю я, вгрызаясь зубами в мясо. Тёплый сок скатывается по подбородку вниз и я еле успеваю словить его языком. — Чарли? — я замечаю взгляд парня и вздыхаю. Френдзона, о которой мы говорили, вступила в свои полные права. — Эм, — он встряхивает головой, — раньше был заяц. Сейчас — жаркое, — он хмыкает, пытаясь скрыть смущение в обычной шутливой манере. — Чарли… — жалобно тяну я, вздохнув. — Не надо, — в его голосе явна боль, но я ничего не могу с этим поделать, — я понимаю, прости. Мы друзья. — И только, — соглашаюсь я, — только друзья. — Обещаю, что буду стараться. Дальше мы просто молчим, продолжая поедать свой поздний ужин. Когда с едой покончено, Чарли вновь проверяет костёр, а я, отвернувшись от него, смотрю в темноту. В голове пустота и это хорошо. Но уснуть я всё же не могу. — Прости, — где-то рядом раздаётся шёпот и я вздрагиваю, когда на талию ложится горячая рука оборотня, — прости. — Что ты делаешь? — не понимаю я. — Ты дрожишь и все мои инстинкты кричат мне защитить пару от холода, — поясняет он и чувствует, как я напрягаюсь. — Моя температура намного выше твоей, и я всего лишь тебя грею. Ничего более. Я помню о нашем договоре. — Чарли… — Не говори ничего, — он прижимает меня сильнее, — я всё понимаю. — И это, — я аккуратно прикасаюсь к его ладони, что бережно обнимает меня за талию, — всего лишь инстинкты? — Да, — голос его дрогнул. Врёт. Бесстыдно и прямо в лицо. Я вздыхаю. — Я говорила, что будет тяжело, — шепчу я, прижимаясь спиной к его очень горячей груди, — и это только начало. — Вспомни бездну. — Мы падаем вместе, — соглашаюсь я. — И испытываем боль тоже одинаковую. — По разным причинам. — Я, потому что не могу быть с парой во всех смыслах, а ты? — интересуется он. — Потому что вся эта ситуация заставляет меня разрываться на части. Я люблю другого и испытываю невыносимую вину перед ним. То, что мы — пара, уже отрезает для меня пути к нему в любовном плане. Но я не могу иначе. Я люблю его уже несколько лет и вряд ли это когда-нибудь кончится, а наша связь только всё усложняет. — Почему не сможешь быть с ним? — По многим причинам, — я пожимаю плечами, стараясь сохранить спокойный, отстранённый голос, — например, из-за того, что мы с тобой связаны и я никогда не смогу полностью отдаться ему, даже если захочу. Другая заключается в том, что я просто не смогу смотреть ему в глаза, когда буду чувствовать тебя. А ещё, потому что он, узнав об этом, никогда не станет «отбирать» ту, что принадлежит другому. Таков он. — И всё? — он чувствует, что я не договариваю. И он прав. — И ещё потому что я поступила неправильно с самого начала. Я покинула его тогда, когда делать этого было ни в коем случае нельзя. Я сама обрубила все наши дороги вместе, а наша связь — доказательство тому, что никогда бы у нас с ним не было чего-то большего, чем просто увлечение и… симпатия. — Тогда почему ты не можешь быть со мной? — он не понимает. — Потому что это нечестно по отношению к тебе! — восклицаю я. — Сам пойми — я никогда не буду любить тебя по-настоящему. Не скрою, ты мне нравишься и меня притягивает к тебе магнитом, но сердцу не прикажешь — я уже люблю и это — главная причина. — Мне жаль, что так разрываешься. Если бы я только мог оборвать связь между нами… — Что сделано, то сделано. В любом случае это не отменяет моего желания найти Питера. Даже если, когда он всё узнает, больше никогда не захочет меня видеть. — И останемся мы вместе с разбитыми сердцами? — Наша связь — бездна. И там мы испытываем похожие чувства. — Ладно, — он кивает. — Так и быть. Если нам предначертаны боль и страдания… Он не заканчивает, да и я в этом не нуждаюсь. Итак всё понятно. Чарли прижимает меня к себе ещё крепче и я, наконец, согреваюсь. Медленно меня вновь уносит в сон. Мне тепло и спокойно, если не обращать внимания на некоторые обстоятельства. Чарли рядом, согревает и дарит покой. Мы — две птички, запертые в клетке, которая носит название «связь». И сколько бы мы ни старались отрицать — ничего не уйдёт. Мы также будем страдать, падая в бездну, также будем знать, что ничего не изменить. Но мы будем вместе. Как там? Две родственные души, которым это родство не нужно от слова совсем. Рано или поздно, я уверена, всё встанет на свои места. И кто его знает, какие места нам предназначены. Для обоих жизнь — мучение отныне и навсегда, также как и наша связь, которую ни разорвать и ни укрепить, потому что оба не желаем этого. Для кого-то связь между парой — подарок, для нас — вечная борьба за то, чтобы быть свободным и поступать так, как велит сердце. Я не знаю, что говорит сердце Чарли, но моё упрямое, как и я сама. И оно твердит мне только одно. И всё внутри требует лишь одного. Питера.