Пирожки

Этот чертов Виктор! Как я вообще мог восхищаться и мечтать о том, чтобы он стал моим личным тренером? Столь безответственный человек, который без зазрения совести сначала дает обещание, а потом с глупой улыбочкой сообщает, что забыл о нем и улетает в другую страну, тренировать японца, не достоин быть тренером. Но я раз за разом выискиваю его среди толпы и слежу за происходящими вокруг него событиями. Все эти мысли, невероятно сильно давят на меня, что сказывается на моих выступлениях. Еще и этот позер Леруа не дает покоя, следует за мной по пятам со своими дурацкими подколками, уровня школьника. Я уже еле сдерживаю себя, чтобы не разбить его надоедливую физиономию в кровь. В этот раз, я точно не проиграю этому придурку! Не позволю кому-то еще занимать место первенства, которое должно принадлежать мне. Ненавижу быть вторым, а он раз за разом вырывает из моих рук золото, и словно смеясь, тайком бросает на меня странные взгляды. Неужели он думает, что я буду терпеть все его выходки? Взглядом, наткнувшись на милующихся Виктора и глупого кацудона, я снова вскипел от злости. Каждый раз, когда я вижу эту парочку вместе, в сердце зарождается ноющая боль, а кулаки сжимаются от злости. — На что смотришь, леди? — горячий шепот на ухо и прикосновение больших рук к спине. — Завидуешь им? Отвернувшись от сладкой парочки, я перевел наполненный ненавистью взгляд на Жан-Жака. Снова он решил мне надоедать. Как же это раздражает. — Еще раз меня так назовешь, я тебе пальцы сломаю и засуну в интересное место. Да так, что дня три сидеть не сможешь, — стряхнув его руки со спины, прошипел я. — Мммм, когда ты злишься, ты еще прекрасней, — схватив меня за руку, Леруа прикрыл глаза, словно испытывал чувство наслаждения. — Пусти! Канадец был выше и намного сильнее меня, поэтому все мои попытки вырвать из его стальной хватки руку, были пустой тратой времени и сил. Осмотревшись по сторонам, я не увидел Виктора и кацудона. Ушли.  — Черт! Отпусти! Мне нужно идти, идиот! На мои шипящие вопли, Жан-Жак отреагировал странно. Сузив глаза, его улыбка превратилась в хищный оскал. Схватив меня за вторую руку, парень притянул мое тело ближе, плотно вжимаясь в меня. Последней каплей для меня послужило то, что в мое бедро уперлось что-то твердое и большое. — Что… От шока, я полностью расслабился в его руках, упустив момент, когда он начал недвусмысленно покачивать бедрами, ритмично теревшись своей плотью о мое бедро. — Чувствуешь, как ты мне нравишься, малышка? — голос канадца был чуть охрипшим. — Ты прекрасен, твои волосы, глаза. Словно мифическое существо. Мы стояли, тесно прижавшись телами друг к другу, прямо посреди коридора. Мимо прошедший Сынгиль с мрачным лицом, бросил на нас отсутствующий взгляд и пожал плечами, показывая насколько ему плевать на происходящее. Люди бросали на нас странные взгляды, но Жан-Жака это совершенно не волновало. — Отпусти меня, чертов придурок! На нас же смотрят! Не знаю, почему я до сих пор не заехал ногой по его дубине, что буквально таранила мое бедро. Меня словно парализовало от испытываемого шока, в который меня повергли действия парня. — Не бойся, леди. При людях над тобой я не надругаюсь, — ухмыльнулся канадец и немного отстранился от меня. — Слушай сюда, упырь канадский. Еще хоть раз ты как-то неправильно меня назовешь, или того хуже, будешь тереться об меня своим членом, я тебе бубенчики отрежу, понял меня? — схватив его за воротник мастерки, шипел я. — Знаешь. Я тут вспомнил, как на тебя кошачьи ушки надели. Ты сейчас так сильно похож на кота, которому на хвост наступили, — засмеялся в голос канадец. — Ты где таких слов то нахваталась, принцесса? Он что, совсем идиот? Я ему угрожаю, а он прикалывается? Он точно ненормальный. Господи… ну за что мне это? Сначала меня обманывает и кидает Виктор, посвятив всего себя кацудону, а меня отправил на задний план. Так еще и этот извращенец направил все свои издевки именно на меня! — Знаешь, Юрий, — голос Жан-Жака вмиг из веселого, стал серьезным. — Тебе нужно забыть обо всем, и ты выступишь намного лучше. Твоя произвольная программа была не плоха, еще лучше было выступление на кубке Ростелекома, но ты способен на большее. — Забыть о чем? — Обо всем. О твоем обожаемом Викторе, обо всем, что терзает тебя. Просто прекрати думать, тебе нужно лишь чувствовать. Чувствовать музыку, лед, движения, воздух. Чувствуй и не думай. Идем, — схватив меня за руку, канадец открыл дверь кладовой и завел меня внутрь, толкая к стене. Расставив свои руки по обе стороны моего лица, склонился непозволительно близко, лаская теплым дыханием мою кожу. — Ты прекрасен, — томный голос немного усыпил мою злость. — Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя? От его дыхания, по моему телу прошлась стая мурашек, а щеки запылали. Чего я хочу? — Победы. Я хочу занять первое место и получить золото, — сорвался шепот с моих губ. — Тогда… Горячие чужие губы нежно прикоснулись к моим, немного посасывая нижнюю губу. Язык потерся о замкнутые губы, прося впустить его внутрь. Приоткрыв их, я позволил чужому языку ласкать мой рот. Внутри все замирало от чувств, что переполняли меня, когда чужие губы и руки ласкали меня. Я словно плавился. Мысли о Викторе медленно покидали мое сознание, и постепенно, осталось лишь желание, что я испытывал благодаря канадцу. Жан-Жак прав, мне не нужно думать, лишь чувствовать. — Ты так сладок, — оторвавшись от моих губ и потершись носом о шею, прошептал парень. — Что еще мне для тебя сделать? В тишине, что наполняла комнату, в которой были лишь мы вдвоем, как гром среди ясного неба забурчал мой живот. Глаза канадца удивленно расширились, и уже через секунду он ржал как бешеный. — А-ха-ха, я смотрю, леди хочет кушать? Покраснев от смущения, я опустил голову, полностью скрыв свое смущение за волосами. — Пирожки, — тихо сказал я. — Что? — Непонимающе переспросил Жан-Жак. — Ты спросил, что еще можешь для меня сделать. Пирожки, — мое лицо озарила едва заметная хитрая улыбка.