У старост тоже есть чувства

      — Ремус, мне скучно, — ныла немного чудная девушка. Она сидела на диване, поджав коленки под себя и с ожиданием смотрела на парня.       Мэйбл хотела, чтобы юноша наконец-то оторвался от книги и поговорил с ней. Ну, а если повезет, то даже предложил погулять. Но всё без толку. Люпин старательно делал вид, что очень заинтересован учебником по ЗОТИ. Тяжело вздохнув, Гарнер принялась ко второму плану: закинув свою ногу на его, Мэйбл как-то по-детски просопела, и продолжила свои намеки:       — Ты же не хочешь, чтобы я померла со скуки? — в ответ она получила лишь недовольное мычание. Всё-таки парню пришлось оторваться от своего любимого дела.       Староста непонимающе взглянул на свои ноги, где красовалась конечность Гарнер в черных гольфах. Он поднял свой взор чуть выше: мантия девушки бесстыдно задралась, обнажив достаточно, дабы смутить Ремуса. Сглотнув, юноша посмотрел в лицо надоедливой девушки.       — Знаешь, Гарнер, тебе бы тоже не мешало хоть изредка заглядывать в учебники, а не раскидать свои ноги на людей,— упс! Получилось немного грубо.       Люпин этого никак не хотел, просто эмоции овладели им. Ему жуть хотелось чего-то, кхм, противозаконного и противопоказанного скромным и немного застенчивым старостам. Парня жутко раздражало то, что он не мог понять, какого же черта его сердце сейчас так бешено стучит? И почему в голове крутятся ТАКИЕ мысли?       «Прекрати думать об этом, Люпин!»       Он — пример, ему нужно вести себя соответственно.       — Окей, — обиженно фыркнув, Гарнер быстро поднялась с дивана и молча вылетела с гостиной в коридор. «Вот дурак!»       Вслед за Мэйбл последовал и Люпин. Сейчас в голове у него был самый настоящий кавардак. Эта маленькая задира и весёлая приставучка засела у него в душе. Ему хотелось признаться ей, но он боялся быть отвергнутым. Одна лишь мысль, что их дружба может прерваться, заставляла откладывать важный разговор на потом. А потом, в случае Люпина — это никогда.       — Мэйбл, стой! — он быстро нагнал её, где-то около кабинета трансфигурации, — да стой же ты!       Люпин проворно схватил её за руку и сам от себя того не ожидая, прижал к стене. Ремус бы долго стоял и разглядывал её лицо: зеленые глаза, вишневые губы, милые щечки, родинки над губой... Но время поджимало: вот-вот Мэйбл придет в себя от шока и вновь сбежит.       — Э-э-э...Мэйбл, ты не так поняла, а-а-а... Святой Мерлин, как же трудно признаться, — он тяжело вздохнул и прижался лбом ко лбу с Гарнер, смотрит на её губы: — Мэй..— последней каплей было то, когда девушка облизала пересохшие губы. Люпин завороженно смотрел на её действия, а потом просто сорвался: притянув девушку ближе к себе, впился в неё страстным поцелуем, рассказывая тем самым самый большой секрет и раскрывая свои чувства.       Они целовались очень долго. Наверное, продолжали бы и дальше, если бы не МакГонагалл, которая так не кстати появилась.