Episodically

Люцифер никогда не скрывал своей взбалмошности. Напротив, в этой черте характера он находил особый шарм, неприсущий большинству людей. Дьявол никак не мог понять, зачем же себя ограничивать. Зачем же терзаться бессмысленными угрызениями совести и буквально бить себя по рукам, отказываясь от всех наслаждений и радостей, которые так щедро дарил мир. На контрасте с застывшим пыльным пейзажем Ада, Земля казалась ему парком аттракционов, где на каждом вираже поджидало нечто новое и удивительное. Морнингстар легко очаровывался. Новые страны, культуры, традиции. Он смотрел на мир глазами пятилетнего ребенка, жадно впитывая в себя колориты. С детским любопытством оглядывался по сторонам и никак не мог насытиться столь стремительно движущимся ходом времени. Один город сменял другой. За средневековым Берном солнечная Севилья, а потом самолетом до красочного Шанхая. На вечер новая спутница. Люцифер не утруждал себя запоминанием их имен. Иной раз, встретив на улице, не мог вспомнить, где же видел эту женщину. То ли она у него заказ в ресторане принимала, то ли в постели кричала, когда раскаленный воск капал на бедро. Люцифер называл это приключением. Лишь на сеансах у психоаналитика осознал, что его приключение подозрительно смахивало на бегство от самого себя. И когда в его жизни появилась ищущая справедливости хранительница правопорядка, Люцифер замер, не в силах пошевелиться. Впервые он позволил себе остановиться и прекратить лихорадочно оглядываться, выжидая, когда же пернатая братия вновь попытается вернуть его в Ад. Вся прежняя жизнь, все перескакивания с одного места на другое отныне казались такими пустыми и глупыми, и единственное, чего ему так отчаянно хотелось — это замедлить бег времени. Она будто создана специально для него. Со своими наставлениями и моралями. С раздутым кодексом чести. Слишком правильная и рациональная. Со слишком отлаженной и размеренной жизнью, в которой уже давным-давно не происходило ничего примечательного. Слишком застывшей. Идеальное дополнение безрассудному падшему ангелу. Смертная. У него в голове никак не укладывалось, как обычному человеку посильно сопротивляться его чарам. Прежде промашек не случалось, от того Лукавому вдвойне интересней, как это возможно. Он был готов проводить с ней каждую минуту, только бы разгадать ее секрет. А Хлои даже не замечала, как он из кожи вон лез, лишь бы остаться с ней еще ненадолго. И в лицо смеялась, когда он говорил, кем являлся на самом деле. Хлои никак не могла поверить в его дьявольскую сущность. Списывала все на дурацкую шутку или бредовую идею экстравагантного повесы. Люцифер вытаскивал всех скелетов наружу, а его отказывались воспринимать всерьёз. Он впервые чувствовал себя неповинным во всех грехах, в которых его так любили обвинять. С Хлои было невероятно спокойно. Лишь ее присутствие рядом с надломленным сыном Божьим приводило в порядок весь сумасбродный поток мыслей и расставляло все по своим полочкам. От этого становилось легче. Он будто бы переставал заживо сгорать в любезно построенной Отцом клетке. Люцифера забавляло, как она театрально закатывала глаза и тяжко вздыхала, когда он отпускал очередное пошлое замечание. Не мог сдержать улыбки, когда она дерзила ему в ответ, твердо уверенная в своей правде. И ему все позвонки током пробивало, когда она раздумывала над очередным делом и неосознанно начинала кусать уголок нижней губы. У них — партнерские отношения. Сугубо рабочие, — как постоянно уточняла она и осаживала его излишний пыл. Позднее — дружественные. А друзьям не по статусу мечтать о другом друге в совершенно недружественном ключе. И эта недозволенность буквально сводила его с ума, змеей проникала в разум и болезненно жалила. Ему нравилось гоняться за ней. Искать следы, идти по оставленной дорожке из хлебных крошек. Он притворялся перед смертной, всецело отдаваясь во власть незнакомых чувств и эмоций. Ей было проще отрицать взаимную тягу, и он ничего с этим поделать не мог. Люцифер в малейших деталях помнил тот вечер. Каждый шорох, каждый шепот, каждый вздох. Как решил, что в попытках вывести их отношения на новый уровень больше нет никакого смысла. Как сердце ныло и скулило, когда он вновь опускался на дно. Как в очередной раз понимал, насколько глупая затея — цепляться за человека. Он чувствовал спиной, как Хлои пристально его изучала. Старался не обращать на это внимания и не составлять в голове траекторию движения взгляда. Целиком и полностью сосредоточился на музыке, льющейся из-под пальцев. Завершающие ноты сфальшивили, когда Хлои незаметно подошла к нему и накрыла ладонью плечо. Села рядом с ним на банкетку и едва заметно улыбнулась. Ее рука медленно стекла вниз и остановилась на локте, слегка сжав его. Непозволительно близко. Он мог с легкостью уловить отголосок вина в ее дыхании. Люцифер Морнингстар совсем забыл, каковы объятья солнца на вкус. Люцифер Морнингстар едва ли поверил своим глазам, когда солнце протянуло к нему руки. А дальше — пауза. Он старался растянуть каждое мгновение. Бережно складывал их в янтарную шкатулку и запирал на замок, запрятав в самый дальний уголок памяти. Они принадлежали ему одному. Как и она. И ее губы цвета спелого граната. И медовые, болезненно сладкие поцелуи, от которых у самого Дьявола дыхание перехватывало. И дрожащее тело, откликающееся на каждое прикосновение своего кукловода. В тот момент все казалось таким п р а в и л ь н ы м. Люцифер никогда не думал, что его жизнь будет вращаться вокруг человека. В груди таилась наивная мысль, что его внезапная одержимость смертной сойдет на нет, и он вновь превратится в самодовольного Дьявола, которого волновало лишь собственное благополучие и поиск новых утех. Только где-то под коркой понимал, что Хлои Деккер — не остановочный пункт. Не мимолетный эпизод, краткой яркой вспышкой осветивший путь. А он так привык к людям-светлячкам… Ловил их, поджигал ими потухшую масляную лампу и наслаждался недолгим сиянием. Плыть без ориентиров в полной темноте уже стало привычкой. Когда океан бушевал, стремясь проглотить корабль, волны били о борта, а рвущие паруса северные ветра несли судно прямиком на скалы, он представить не мог, что когда-то доберется до берега. Но она стала его путеводной звездой. И небо посветлело, и море успокоилось. И покрытый морской солью штурвал засверкал под лучами солнца. Чайки закричали, а на горизонте появились очертания долгожданной суши. Люцифер менялся. Сам того не осознавая, становился лучше. Его приоритеты и цели подверглись жестокой проверке, и теперь стояли в абсолютно другом порядке. Ее Отец послал, никак иначе, — думалось ему, лежа у нее на коленях и наслаждаясь, как пальцы скользили по волосам. Все порочное, накопленное годами зло сдавало позиции и шло на попятную. Хлои возрождала в нем жизнь и напоминала, кем он являлся на самом деле. Возвращала утраченные крылья одним только мягким взглядом и ласковой улыбкой. Сглаживала выступающие рубцы и зацеловывала кровоточащие раны. Бродячий лис внезапно обрел дом и нашел хозяина. И закованные в ледник эмоции начали оттаивать. Ему сердце скальпелем резало, когда приходилось уходить. Хлои задавала миллион вопросов, Люцифер отшучивался. Просил ни о чем не спрашивать. Клятвенно заверял, что обязательно вернется и никогда ее не оставит. И — возможно — когда-нибудь сможет объяснить, в чем же дело. Но уходы со временем затягивались. И лазеек, чтобы остаться на Земле, становилось все меньше и меньше. Он ненавидел уходить. Но так любил возвращаться. Вновь идти к ее дому и встречаться с ней взглядом на пороге, когда она — полусонная и уставшая от работы — открывала дверь. Замирала на одном месте, а потом резко отмирала и кидалась на шею, сдавленно бормоча что-то между «Наконец-то вернулся» и «Ты за это поплатишься» в скулу. И Люцифер действительно платился за упущенное время. Выносил все приготовленные пытки, хотя сорваться хотелось сразу же после того, как Хлои проводила острым ногтем за ухом, оставляя рдеющую отметину. Болезненная прелюдия всегда стоила долгожданного продолжения. И он каждый раз вздрагивал всем телом, когда она горячим дыханием выжигала руны на ключицах и шептала его имя на манер древнего заклинания, пробуждающего томящегося во тьме ангела. Люцифер. Происходящее казалось чем-то запредельным. Дьявол никак не мог поверить, сколько же света могла принести одна единственная женщина, разглядевшая за оболочкой самовлюбленного прожигателя жизни его настоящую сущность. Предчувствие не обманешь. И каждый раз, когда он был счастлив и вновь обретал крылья, одергивал себя и уговаривал не привыкать к этому. Слишком больно вновь падать. Но как только он видел ее маленькую хрупкую фигуру, застывшую около зеркала, все уговоры и наказы сразу же сметало ураганом. Если падать и расшибаться на смерть было платой за то, чтобы быть рядом с ней, то игра стоила свеч. И Люцифер продолжал играть. Он впервые чувствовал себя дома. Лишь обнимая ее за плечи и притягивая как можно ближе к себе, словно желая растворить в своей груди, Люцифер ощущал себя настоящим. Не каким-то придуманным злодеем, а простым свободным человеком, который для кого-то что-то значил. Он досконально знал все ее маленькие привычки. Сколько ложек сахара в чай класть, сколько молока в кофе добавлять для идеальной пропорции. Люцифер даже начал ладить с ее дочкой и иногда, когда Хлои была слишком занята, оставался с непоседливой девочкой и водил ее в парк аттракционов. Покупал ей куклы, хотя ничего в них не смыслил, смотрел с ней до невозможности наивные мультфильмы. И даже обнимал в ответ, перестав морщиться и судорожно соображать, как скорее избавиться от ребенка. Для него это подвиг. Морнингстар смотрел на их отражение в зеркале и про себя счастливо улыбался, утыкаясь носом ей в макушку и до одури наполняя легкие любимым запахом. Он сохранял каждый миг в памяти, чувствовал, что вскоре все изменится. Люцифер знал, что его привязанность к Хлои — это зажатая в руке граната с выдернутой чекой. Когда взорвется — неизвестно, но это точно произойдет. И от него останется лишь розовый туман. Скопище эритроцитов в загрязненном воздухе Лос-Анджелеса. Все непременно должно полететь к чертям. Закон жанра. Он понимал, что когда-нибудь любовь к Хлои станет его погибелью. Ждал этого момента, и когда он настал, не задумываясь ни на секунду, обменял свою свободу на ее жизнь. Для него это был равноценный обмен, о котором Дьявол ни капельки не сожалел. Выдался бы шанс — поступил бы точно также, здесь не было другого выбора. Сделка с Отцом требовала возвращения в Ад. И как бы Люцифер ни отлынивал, пытаясь оттянуть время, как бы ни старался найти компромисс, чтобы остаться, у него ничего не вышло. Он ушел, не оглядываясь. Без записок и следов. Просто испарился из ее жизни, словно его никогда прежде не существовало. И вся их история, все проведенное вместе время, все улыбки-объятья-поцелуи-и-кофе-в-постель превратились в призрачную дымку, оставшуюся после приятного сновидения. А Ад изменился без его руководства. Если на Земле прошло всего пара лет, то в темных подземельях пролетели тысячелетия. Демоны едва справлялись с бесконечно прибывающими грешниками. Не хватало котлов и дыб, все инквизиторы работали сверхурочно, позабыв, что такое отдых. Иной раз Люциферу казалось, что в Аду попросту не хватит места для всех. Люцифер Морнингстар всеми силами старается привыкнуть к непрекращающимся крикам и мысли, что в ближайшее никогда отсюда не выберется. Только все равно пытает удачу и ищет прорехи в договоре. Находит. Люцифер Морнингстар отсчитывает месяцы-недели-дни-часы-минуты до долгожданного возвращения. Люцифер Морнингстар совсем не придумывает, как она отреагирует на его появление. Начинает с привычного «Наконец-то вернулся» и заканчивает убивающим молчанием и презрительным взглядом. Люцифер Морнингстар живет ожиданием. Он сидит на крыльце ее дома уже который час и преданно ждет. Никто не приходит. И Люцифер начинает сомневаться, что пришел по правильному адресу. Думает, что опоздал. Он запускает руки в волосы и замирает. Оттаивает лишь тогда, когда слышит привычный торопливый шаг, поднимает голову и ухмыляется. — Скучала? — голубые глаза скользят по его фигуре, не в силах поверить в происходящее. — Сколько пыток я заслужил за свое затянувшееся отсутствие? Он улыбается как ни в чем не бывало, и Хлои становится так тепло и уютно от его улыбки. Она делает шаг к нему навстречу. Медленно. Один шаг. Остановка. За ним другой. Отчаянно боится обнять призрака, поэтому следит за ним почти не моргая. Как он, продолжая улыбаться, поднимается со ступенек, подходит к ней и сгребает в объятья. — Ты даже не представляешь, что тебя ждет, — выдыхается ему в грудь Хлои и прижимается всем телом. Люцифер Морнингстар каждой клеточкой зависит от Хлои Деккер.