Альтернативный Канеки

Новый день. С утра иду в душ, ибо неделю уже не мылся с тех пор, как в кому слёг. После, по привычке готовлю себе завтрак, но вдруг вспоминаю, что я стал гулем и человеческую пищу есть не смогу. Яичница с беконом летит прямым авиарейсом в мусорное ведро. — Чёрт, сегодня же пойду в больницу и разберусь с этим эскулапом! Смотрю в зеркало — левый глаз в норме. Ура, прохожие не примут меня за гульца! Вчерашние раны за ночь окончательно регенерировались. Я наклонился вперёд-назад, влево-вправо. Размявшись, я покидал двойки и серии ударов в воздух на скорость. Уклоны с нырками, атаки локтями и коленями, хай-кики, лоу-кики, вертушки. Ладно, вру, какие мне вертушки? Я всего месяц на муай-тай хожу. Кстати, надо заглянуть в додзё, а то ещё скажут, типа я тренировки прогуливать начал. Хотя, моему сенсею ровным счётом, плевать. Он говорит так: "не приходит если человек на тренировку — мазохист, его проблемы". Но мою ситуацию, я думаю, он поймёт. Смерть — всегда уважительная причина отсутствия сотрудника на работе, а спортсмена на тренировке. Ну и кома, как вариант, тоже сойдёт. Итак, план на сегодня такой: сейчас посмотрю конспекты, что мне скинул Хидэ, после — на работу, как и договорился вчера с Йошимурой, затем забегу к Кано, интересно что этот ублюдок мне теперь скажет, ну и вечерком в додзё. Всего за пол-часа я прочитал все конспекты, что мне скинул Хидэ, всё, что нужно, в принципе, запомнил, но на всякий случай распечатал его писанину, чтобы иметь возможность повторять материал в течение дня. Даже свободное время, чтобы в игры на компе порубиться, осталось. Поиграв пару часов, я повторил распечатанные конспекты и пошёл на работу. — Не торопись. Лей круговыми движениями. — подсказывал шеф, когда я заваривал кипятком молотые зёрна арабики. Рабочий день начался с урока по приготовлению кофе. Дело не такое уж сложное, хотя мой кофе на вкус не шёл ни в какое сравнение с тем, который готовил шеф. Хотя ингредиенты всё те же, да и делал я всё по его же инструкции. — В зависимости от приложенных усилий, кофе приобретает совершенно разный вкус. — сказал гуль после того, как я, попробовав то, что приготовил, поделился впечатлениями — Как и с людьми, не нужно стараться охватить как можно большую поверхность. Научись заострять внимание на определённых участках, где цвет помола наиболее насыщенный. — Но это же арабика высшего сорта! У этого помола равномерный цвет! — Это если смотреть с твоей точки зрения. Однако с моего ракурса участок справа светлее. — Так это просто потому, что на него падает солнечный свет из окна. — Хм... просто? А я думал, случай с Ризе и знакомство с нами тебя уже научили, что в этом мире ничего не просто. Даже то, что с виду кажется элементарным, может невероятным образом тебя удивить если ты однажды просто посмотришь на это под другим углом. Взять хотя бы "Антейку". Казалось бы, обычное кафе! Но так только кажется. На самом же деле это место, где собираются гули двадцатого района. Это прибежище для их братства. Иногда к нам заходят и люди, как к примеру, ты вчера. Кафе имело два этажа и подвал, в котором хранили замороженное мясо, некоторые другие продукты, а также кое-какой инвентарь. Весь первый этаж был выделен под зал для посетителей. На втором находилась комната отдыха для персонала и приёмная Йошимуры. Допив собственноручно сваренное пойло из кофейных зёрен, я спустился вниз. Работать я должен был официантом, существенно упрощая тем самым жизнь Тоуке. И сегодня как раз вновь была её смена. Девушка стояла у кассы, уткнувшись в телефон. Посетителей не было. Здороваться со мной Киришима не сочла нужным, и я также, не говоря ни слова, облокотился о стойку и начал убивать время в одной весьма годной игрухе, название которой мало кому будет интересно услышать от меня. Вот если бы знакомые порекомендовали или, скажем, кто-то из знаменитостей, тогда люди обратили бы внимание на ту или иную вещь/явление. А так живём каждый в своём мирке и даже голову из своей раковины высунуть боимся... Приветливо звякнул колокольчик над главным входом. — Обслужи. — флегматично бросила Тоука, но когда посетители вошли в помещение, её лицо внезапно оживилось и, остановив меня, девушка сама пошла встречать гостей, которых, как оказалось, уже неплохо знала. — Рёко-сан, добро пожаловать! — нехарактерно весело поприветствовала челкастая женщину, посмотрев на которую, я ни за что в жизни не подумал бы, что она тоже может быть гулем. Добродушное лицо, волосы мягкого светло-каштанового цвета, аккуратно собранные в косичку, платье пастельных тонов, бледно-жёлтый свитер и красный шарф, который, как и свитер, совершенно не подходил для сегодняшней погоды, но был идеальной деталью образа человека, который и мухи не обидит, не то, что будет людей жрать. Однако я уже догадывался, что это, как и приветливость Тоуки, всего лишь маска, снимая которую, этот "божий одуванчик" с каменным лицом убивает людей. И хорошо ещё, если так. А то ведь может и от ещё живой трепыхающейся жертвы в припадке садистской эйфории отрывать куски мяса, наслаждаясь болью и страданиями последней. Как там это раньше называлось в Китае... "линг-чи" вроде. — Привет, Тоука. Хинами, поздоровайся. — ответила гостья, вместе с которой в кафе вошла очаровательная лоля, одежда которой была практически тех же тонов, что и у матери, но всё же больше подходила для такой погоды, как сегодня. Да они тут в "Антейку" вообще охренели что-ли?! Это ж имбовые конспирасты! Ладно Ризе, ладно Нишики! Если точно знать, что гули существуют и хорошо пораскинуть мозгами, то можно предположить, что снобка и кудрявый реально могут быть этими кровожадными монстрами. Но Тоука, шеф, а уж тем более Рёко и Хинами... никогда бы не подумал, что они жрут людей. — Привет, сестрёнка. — пропищала лоля, подняв грустные глазки. — Давно не виделись, Хина-тян. — обняла челкастая девочку. — Слушай, — слегка замявшись, обратилась мать лоли к Тоуке — У нас сейчас некоторые трудности и боюсь, мы вновь доставим вам хлопот... — Пустяки. Что там у вас? — Ну, как бы тебе объяснить...— вновь замялась женщина — Мой муж принял важный заказ, но... клиент оказался уж больно специфичный. Мне бы сейчас лучше с Йошимурой поговорить. — Да, конечно, Рёко-сан. Он сейчас наверху. Мать с дочерью поднялись в помещение для персонала. Я смотрел им вслед. — Чего пялишься? — вновь переменившись на холодный и грубый, голос Тоуки прозвучал позади меня. — Кто это? — повернувшись к напарнице, ответил я вопросом на вопрос — Тоже гули? — Это Рёко и Хинами. Они будут забирать у нас кое-что. — всё в той же манере ответила челкастая. По правде говоря, её ответ никак не прояснил ситуацию. Тоука лишь назвала имена, которые я и так понял из её разговора с гостями и то, что они что-то будут у нас забирать. А что забирать, зачем забирать, а главное какова видовая принадлежность этих "забирателей" - непонятно. Но было видно, что девушка была не настроена общаться. По крайней мере со мной. Потому я, не стал навязываться с вопросами. Главное, что эта цундере не стала задвигать мне предъяв по поводу педофилии. А то знаете, нет особого желания побриться антиирокезом* и попить мочи. Вскоре после того, как наши первые за сегодня гости ушли к шефу, зал начал постепенно наполняться посетителями, и нам с Тоукой пришлось оставить жизненно необходимое благодатное безделье, переключившись на работу, что медленно убивает любой организм подобно курению. В процессе дела челкастая успела сменить свой презрительный тон по отношению ко мне на более... дружелюбный что ли. Почти всю работу по приготовлению кофе она взяла на себя, но в то же время то и дело просила подменить её у френч-пресса, когда заказ делали гули, которых я не знал и не умел определять по запаху или как-либо ещё. Тоука была уже хорошо знакома со многими клиентами. Нескольких человек она отметила, как не очень привередливых, которым в итоге подали тот кофе, что готовил я. Как и ожидалось, они совершенно не отличили его от того, что готовил шеф или Киришима. Не знаю, то ли ей удобно было со мной общаться, не снимая маски приветливости и лёгкой застенчивости перед посетителями, то ли действительно, как говорил персонаж одного старого зарубежного мультфильма, «совместный труд, для моей пользы, объединяет!». Мой неполный день прошёл довольно быстро. Несмотря на большое количество клиентов на чаевые он был не богат, но всё же около восьмисот йен я насобирал. Переодевшись, я зашёл к Йошимуре, чтобы взять немного мяса на сегодня. Пока ещё я не хотел есть, но зная, что такое - голод гуля, предпочёл заранее позаботиться об экстренном приёме пищи, иначе в критической ситуации можно потерять над собой контроль и наломать дров. Однако в своём кабинете шефа не было. Но за то там была Хинами, за обе щеки уплетающая... человеческий скальп! Склера её глаз окрасилась в чёрный, а зрачки горели красным огнём. И наверное нормальный человек увидел бы кровавое пиршество исчадия Ада, но... мне почему-то вся эта картина вдруг показалась забавной. Лолька кушает мяско и, набив полный рот, интенсивно пережёвывает его, от чего становится немного похожей на хомячка. Даже какуган, а именно так называют изменение цвета глаз у гулей, немного напоминал распространённую мутацию у хомяков**. — Привет! — сказал я, улыбнувшись малышке. — Ждращтвуйте. — с набитым ртом ответила Хинами. — Не набивай так рот - подавишься. — на девочку невозможно было смотреть без улыбки — Не знаешь, где Йошимура-сан? — Он куда-то вышел. — пережевав и проглотив человечину, пробормотала лоля. — Эм... ну ладно, тогда не буду вас отвлекать от важного дела. — намеренно обращаясь к Хинами на "вы", сказал я — Приятного вам аппетита. — Спасибо! — улыбнулась мне лоля. Выйдя из кабинета, я тут же встретился взглядом с директором кафе. — О, Йошимура-сан, я как раз вас искал. — А, Канеки, вижу ты уже подружился с Хинами! — улыбнулся шеф. — Да не то, что бы прям подружился... просто увидел её у вас в кабинете. — Понятно. — кивнул Йошимура — Слушай, можно тебя попросить сделать ей кофе? — Эм... боюсь мой кофе ей не подойдёт. Может лучше вы? — Я сейчас должен отойти с Рёко-сан. Пожалуйста, Канеки, сделай Хинами кофе. У тебя всё получится. Главное научись видеть не сплошной однотонный помол, а набор оттенков, благодаря которым кофе приобретает глубокий и насыщенный вкус. Подобно нашему миру, который - не просто голубой шарик, а уникальная поверхность из океанов, морей, гор, лесов и живых существ, которые строят свои маленькие миры. — Плоская поверхность, накрытая куполом, на котором воспроизводится голограмма. — усмехнулся я. — Именно! — подмигнул шеф, который на этот раз уже видимо просёк рофл. Посетителей внизу уже было не много. Тоука, как я понял, сегодня была свободна от учёбы и собиралась отработать до конца смены. Сейчас она обслуживала очередного клиента, а почётное место за стойкой занимал новый официант. Это был полноватый парень с идиотским начёсом на голове. В комнате для персонала я его не видел. Похоже этот чудной всегда ходил в форме. — О, привет! — улыбнулся он мне, когда я зашёл за стойку — Так это ты здесь новенький? — Ага. — ответил я и, засыпав заранее приготовленный помол в колбу френч-пресса, стал готовить кофе для Хинами. Не то, что бы у меня не было желания общаться с новым напарником. Просто его приветствие и риторический вопрос были из тех реплик, на которые краткое "ага" или что-то в этом роде были пожалуй лучшим ответом. Можно было конечно задать встречный вопрос, типа "а ты кто?", но мне в тот момент это не показалось целесообразным. — Что-то я не вижу в зале любителей Гватемала Антигуа***. — отметил чудной официант — Да к тому же тёмной обжарки. — Да это не для посетителей... — улыбнулся я — Шеф попросил для Хинами приготовить. Но по моему с его стороны было как-то опрометчиво доверять мне делать для неё кофе. — Ух, сегодня Хинами здесь?! Тогда подожди, не заваривай. Вкус такого кофе будет чересчур крепким и скучным для неё. Нужно сделать купаж. — Купаж? — переспросил я — А купажи разве не поставщики должны делать? — А может они и сварят кофе за тебя? Смотри внимательно, сейчас я научу тебя заваривать, как сказал бы Йошимура-сан, колоритный кофе. Меня, кстати, Кома зовут. Энджи Кома. Но если хочешь, можешь звать меня Дьявольской Обезьяной! — Эм... Обезьяной? — приподняв одну бровь, недоумевающе переспросил я. — Дьявольской Обезьяной! — возмутился Кома, как будто разновидность обезьяны имела ключевое значение — Было время, когда все меня здесь так называли. Я тогда был грозой района! Что-то мне в тот момент подсказывало, что на районе этот чудик был скорее главным объектом для всеобщего стёба. Местным лошком, который, едва оказавшись в безопасности, тут же начал придумывать мифы о своей былой удали. Слишком уж много выпендрёжа и пафоса было в речах моего нового семпая. Но дело своё Обезьяна знал. Кофе он готовил превосходно, и, как мне показалось, не хуже шефа. Йошимура-сан хотел, чтобы вместо сплошного однотонного помола, я научился видеть палитру оттенков, раскрывающуюся в чашке с ароматным напитком. Быть может он и имел в виду купажирование? Не понимаю я всё таки его. Сегодня в кафе помимо Тоуки есть ещё один талантливый бариста, а шеф поручает готовить кофе для особого гостя ньюфагу, впервые заваривающему зёрна во френч-прессе. — Мммм... Очень вкусный кофе! Т-ты сам его приготовил? — после затяжного глотка спросила Хинами — Можно ведь на "ты"? — Конечно, можно. Я очень рад, что тебе понравилось. У меня не так уж часто получается хороший кофе. Да, кофе, что так понравился Хинами приготовил Кома. Но я и не выдавал его работу за свою! А дискредитировать себя перед лолькой, а в дальнейшем и перед шефом, ради того, чтобы быть честным с этим дурачком, я не обязан! Как любила иногда говорить тётя Изуми, "я не лгала, просто забыла сказать самое важное". — Эм... братик... Ух ты! Она теперь называет меня братиком. Как мило. Прямо тру-лоля из аниме. — Да, Хинами? — Прости, но я тут заметила... «Неужели она догадалась, что это не мой кофе?» - тут же промелькнуло у меня в голове. — Твой запах... он не такой, как у всех гулей. И даже на человеческий не очень похож. — после небольшой паузы всё таки сформулировала свою мысль девочка. Фух... Всё таки пронесло. — Хех, ну видишь ли, — усмехнулся я, присаживаясь рядом с лолей — Так получилось, что я не совсем обычный гуль. Как бы выразилась Тоука, "ущербная полукровка". — Ущербная полукровка? Сестрёнка Тоука правда так тебя называет? — удивилась Хинами. — Если интересно, сама у неё спроси. — ухмыльнулся я — Но мне кажется, она не права. — Я... — глазки лоли округлились, а голос стал чуть возбуждённым — Я тоже думаю, что ты совсем не такой! А даже... скорее совсем наоборот... — Спасибо, Хинами. — сказал я, потрепав девочку по голове. Вдруг я обратил внимание на книгу, которая покоилась на коленках у лольки. Честно говоря, не думал, что подобная хрень может быть интересна в её возрасте. — Ты читаешь Такацуки? — участливо поинтересовался я. — Д-да... — застенчиво ответила Хинами — Правда понимаю не всё, что там написано. — Позволь взглянуть. Девочка протянула мне книгу с серой обложкой, на которой лаконично размещалось название "Монохромная радуга" с соответствующей иллюстрацией в виде чёрно-белой фотографии лесной полянки и радуги в небе с такой же цветовой гаммой. Из книжного блока торчали несколько закладок, которыми, как я понял потом, Хинами отмечала страницы с непонятными для неё терминами. Нужно сказать, что я слышал раньше об этом произведении нашумевшей писательницы, но после первых двух её книг не счёл нужным тратить время на чтение третьей. Но похоже, хотя бы вкратце пробежаться по сюжету мне теперь придётся... — Вот... — помогая открыть мне книгу (хотя я какбэ и сам в состоянии это сделать) на одной из своих закладок, Хинами указала мне на непонятное слово — Как это читается? — Гортензия — ответил я, мимолётно просматривая предложение, а от него переводя взгляд на целый абзац. "Глаза этой девушки горели ярче, чем у Панарского леопарда, прикосновения нежнее, чем японская гортензия, обнимала она меня крепче медведя с Хоккайдо, но сердце её оказалось пустым, как стрелянная гильза". Кого-то мне напоминает этот текст... — Гортееензия. — повторила Хинами, выписывая новое слово в блокнот — Это такой цветок, верно? — Верно. — улыбнулся я лоле. Может в этом городе психов у меня тоже поехала крыша, и теперь я как-то девиантно воспринимаю происходящее, но чёрт... разве Хинами может быть жутким чудовищем опасным для людей? Обычная девочка, точно такая же, как и её сверстницы, у которых глаза не чернеют от вкуса человеческой крови. — Мне теперь нельзя в школу... — вздохнула Хинами — С тех пор, как папа стал работать с тем страшным дядей из тринадцатого района, мы перестали жить спокойно. — Почему? — поинтересовался я — И что это за дядя? — Не знаю. Я не видела его. Только слышала через дверь, как папа с ним разговаривал. У него жуткий голос, от него пахнет железом и гнилью. Я слышала, что люди с чемоданами охотятся на него. И на нас теперь тоже... — Люди с чемоданами? — не понял я. — Охотники на гулей. — пояснила девочка. Кажется, она говорила о CCG. Мне приходилось слышать об этой организации, но раньше я считал её выдумкой наподобие фонда SCP. Но, видимо она была реальной, как и гули. — Я надеюсь, у вас скоро всё наладится, и вы снова сможете быть вместе с папой. А пока я могу учить тебя читать подобные слова. — Правда? — уставившись на меня, радостно воскликнула лолька — Спасибо, братик! Обучая девочку кандзи,я немного разобрался с её книгой. "Монохромная радуга" - это сборник из нескольких коротких рассказов, объединённых общей идеей "права на жизнь, которое имеют все люди, и не только люди". Тот рассказ, который в настоящий момент читала Хинами, был довольно смысловым произведением о знаменитом охотнике на зверей-людоедов, прототипом которого очевидно был Джим Корбетт. Аборигены тех мест, где охотился герой повести, называли его посланником Бога, а у себя на родине - в Великобритании его величали не иначе, как "белым рыцарем". Однако перед охотником всегда стояла непростая дилемма. С одной стороны невинных людей нужно было защитить от зверей-людоедов. С другой стороны каждый такой людоед в прошлом был жертвой браконьера, который ранив животное не удосужился пройти по следу и добить его. В результате зверь оставался инвалидом и уже не мог охотиться на привычную добычу, и ему уже ничего не оставалось кроме, как убивать людей. И всё же охотник продолжал принимать заказы на отстрел опасных хищников, успешно выполнял их, и вскоре даже вошёл в круг приближённых английского короля. На одном из светских раутов при дворе Его Величества, он познакомился с принцессой, в которую спустя некоторое время влюбился без памяти. Король был не против отношений знаменитого охотника со своей дочерью и даже предлагал им поскорее связать свой союз узами брака. Принцесса тоже скорее хотела выйти замуж и родить детей. Но охотник, хоть и был уже очень прославленным, едва успел перешагнуть рубеж в двадцать пять лет, и не торопился со свадьбой. Между тем стало известно, что в горах Южной Африки обитает крайне опасный хищник ранее считавшийся вымершим. Это был ни кто иной, как дракон - тот самый дракон, с которыми бились средневековые рыцари, и с которым теперь предстояло биться рыцарю Нового времени. Чтобы мотивировать охотника на опасный поход, а заодно поторопить свадьбу, король выдал ему авансом весь миллиард фунтов стерлингов, причитавшийся за убийство дракона. Герой решил было пойти на поводу у семьи монархов, и перед вылетом на колонизированную территорию, подарил своей возлюбленной обручальное кольцо. Но теперь принцесса приняла предложение холодно, и как герой потом узнал, девушка изменяла ему с российским императором, которому на тот момент было уже около сорока лет. "Глаза этой девушки горели ярче, чем у Панарского леопарда, прикосновения были нежнее, чем японская гортензия, обнимала она меня крепче медведя с Хоккайдо, но сердце её оказалось пустым, как стрелянная гильза" - убивался охотник. В гневе он отменил помолвку и выбросил своё кольцо в реку. Вылетая охотиться на дракона, герой решил убить сначала чудовище, а потом и себя, как последнего рыцаря, ведь "принцессы давно не те". На пути к логову дракона охотник прошёл гораздо меньше препятствий, чем к пустому сердцу принцессы. Придя в логово, рыцарь увидел дракона, отметив, что "он и вовсе не похож на чудовище". В эпилоге говорится, что доподлинно неизвестно, убил ли в тот день знаменитый охотник последнего дракона или нет, но самоубийства, как изначально планировал, он не совершил. Однако с тех пор он больше никогда не брал в руки оружие и всю оставшуюся жизнь посвятил восстановлению популяций и охране редких животных. Сжимаю рукоять горячо Обнажаю меч, но уже не помню для чего давно Но не видно ни принцесс и не сокровища А он и вовсе не похож на чудовище (c) pyrokinesis