Дорога наугад

Генераторная, за которой начинался восточный коридор техобслуживания, была практически пуста. Видимо, Кеноби счел Энакина наиболее страшной угрозой для своих подопечных мятежников и решил отвлечь его на себя, давая повстанцам призрачный шанс на спасение. Благородно. Умно — и в то же время так глупо, надеяться победить его с помощью одной лишь недоученной девчонки-инквизитора. Энакин чувствовал их обоих, сильных по любым меркам, но только не по его собственной; чувствовал страх и лихорадочное возбуждение Изенлис и почти неестественное, с легким оттенком печали спокойствие Оби-Вана. Впечатляющий контроль над эмоциями. Впечатляющая мощь. Его бывший учитель был бы грозным противником для любого инквизитора, не исключая Тремейна. Но не для Энакина, прошедшего долгий и кровавый путь с тех пор, когда они были ровней друг другу. "Жаль, что так получилось, Оби-Ван. Не стоило тебе высовывать нос из той норы, в которой ты сидел все это время". Он привычно подавил тень сожаления, царапнувшуюся в душе живучей помойной крысой. Не ко времени и не к месту. У Оби-Вана был шанс уйти в сторону и оставить эту войну позади. Он им не воспользовался. Что ж, это его выбор, ему и расплачиваться. Как и Энакину — за свой, сделанный много лет назад. Контролируемая ярость омыла вены кипящим потоком, унесшим все лишние эмоции и сомнения. В открытую дверь генераторной ворвался уже не Энакин — Дарт Вейдер, палач императора, подходил для предстоявшей работы куда лучше. Оби-Ван шагнул ему навстречу, но Вейдер лишь скользнул по нему взглядом, краем сознания отметив какую-то неправильность в его облике. Сила всколыхнулась рябью, вспыхнула жгучими яркими искрами вокруг поджарой фигурки Изенлис. Девчонка боялась — ее страх пьянил, так и маня насладиться им, как хищник наслаждается свежей кровью, — но свою слабость умело обращала в силу. Она была собрана, полна решимости до последнего вздоха драться за жизнь и свободу. Вейдер криво усмехнулся. Хорошая девочка. Жаль, что приговоренная. Изенлис хрипло вскрикнула, когда невидимая рука вздернула ее в воздух и сжала горло, сдавила в тисках грудную клетку. Бешено рванулась, задергалась, тщетно пытаясь освободиться, и вдруг ударила Вейдера волной Силы. Он слегка пошатнулся; пластиловые контейнеры за его спиной смялись, как банки из-под газировки под сапогом. "Умница. Жаль: такой талант — и на помойку". Он резко сжал кулак, и Изенлис взвыла от боли, когда ее ребра треснули с тихим, но отчетливым хрустом. Вейдер мог бы усилить нажим еще немного, и обломки костей разорвали бы девчонке легкие, но император желал получить ее живой. Одним размашистым движением Вейдер швырнул ее в стену. То ли крик, то ли хрип вырвался из горла Изенлис с неприятным булькающим звуком, прежде чем она кулем повалилась на пол, измученная, потерявшая сознание, но живая. Теперь никто не будет путаться под ногами. — Энакин, остановись. Нам нужно поговорить. Оби-Ван решительно заступил ему дорогу к Изенлис, демонстративно держа световой меч острием вниз. Позиция, пригодная и для атаки, и для защиты. Жест ложного миролюбия, хорошо знакомый Вейдеру по множеству совместных "агрессивных переговоров". Вейдер усилием воли заставил память молчать. Им не о чем говорить, пусть даже какой-то его части и хотелось бы этого. Сидиус неспроста утаил от него присутствие Оби-Вана. Проверкой ли это было или изощренным наказанием, Вейдер не знал. Но был твердо намерен выдержать и то, и другое. Он шагнул вперед. Сила, бившаяся в жилах, давала дюрастиловую крепость его телу и наделяла каждый удар мощью взрослого ранкора. Но, отведя меч для замаха, Вейдер так и не обрушил его на бывшего учителя. Рука замерла, дрогнув. Лицо Оби-Вана было не просто чужим, измененным пластической хирургией до мельчайших деталей. Вейдер знал это лицо. Узнавание скреблось острыми коготками и прежде, но только сейчас он понял, где же видел новую маску своего бывшего друга. — Поговорить? — слова вырвались из горла звериным рыком. — Да, Оби-Ван. Ты задолжал мне пару объяснений. Алый клинок с гулом вспорол воздух. Замешкайся Оби-Ван хоть на мгновение — лишился бы обеих ног. Вейдер не дал ему и секунды на передышку: следующий удар заставил Оби-Вана отступить к стене; неудачный блок едва не стоил ему кисти. Еще минуту назад Вейдер хотел закончить все быстро. Теперь Кеноби не отделается так легко. Вейдер убьет его — но не раньше, чем этот джедай расскажет все о своих визитах к его жене и детям. Бен Реннард! Вейдер с глухим рыком обрушил на Кеноби шквал ударов, под которыми дрогнула бы любая защита. Оби-Ван держался — на самом пределе, но все же. Он всегда был силен. Так что же ему не хватило достоинства сразиться с бывшим учеником в открытом бою?! Быть может, восемнадцать лет назад у Кеноби был бы шанс победить. Но нет, он решил затаиться и ударить в спину. Следовало догадаться, что у смелости и наглости Падме должен быть внешний источник. Надо было хоть раз устроить личную встречу с ее психологом, а не слепо полагаться на чистенькое досье, как кабинетная крыса! И Падме... зря он поверил ей. Растаял от ее слез и показной искренности, будто влюбленный мальчишка. Вот она — цена ее слову. Пинта эля в татуинской кантине дороже. Спустя годы после отставки его милая жена наконец-то превратилась в настоящего политика, а он, идиот, все искал в ней ангела. Сам виноват. Но вина Кеноби и Падме от этого не меньше. Следующий удар едва не снес Кеноби голову — Вейдер сам остановил клинок, опомнившись в последний момент. Ярость рвалась из-под контроля; поддавшись ей, Вейдер вплотную подошел к той грани, за которой не Тьма подчиняется его воле, а подчиняет своей. — И как же ты собираешься их получить, убив меня?! — крикнул Кеноби. Его лицо исказилось от напряжения, когда он отбил очередной удар. Силы быстро покидали его; еще немного, и он больше не сможет сопротивляться. — Остановись. Я хочу поговорить с тобой, а не сражаться! — У тебя была возможность. Десятки, сотни! Но общество моей жены привлекало тебя больше. — Вейдер презрительно скривил рот. Обманный финт Кеноби пропал втуне: Вейдер слишком хорошо знал этот трюк и рубанул с плеча, не позволив отвлечь себя на защиту от ложной опасности. — Скажи, друг, как именно ты утешал ее? Понравилось быть защитником беспомощной жертвы мужа-тирана?! — Идиот! Как был им, так и остался! — Воспользовавшись слишком широким замахом противника, Кеноби проскользнул под его рукой и резко разорвал дистанцию. Идеальная позиция для контратаки, но он не воспользовался ею — вновь принял защитную стойку. Самоубийственная тактика. — Я не ради Падме остался, а ради твоих детей! Они в опасности, Энакин, и ты не делаешь ничего, чтобы защитить их! — Защитить?! — выдохнул Вейдер потрясенно. Такой наглости он не ожидал. — Не смей говорить мне о Люке и Лее, Кеноби. Не смей говорить, будто толкал их в руки мятежников, чтобы защитить! Теперь все стало кристально ясно. И абсурдные идеи Люка, и тихая ненависть Леи... в который раз Вейдер проклял свою беспечность. Он отдалился от детей и жены, позволил им жить, как сами пожелают, и вот результат. Старый друг хорошо постарался, чтобы дети его блудного ученика выросли "правильно": послушными инструментами, только и ждущими, когда мудрый учитель направит их против отца. Вейдер поудобнее перехватил меч и направился к Кеноби угрожающе-неторопливо. Ярость и свет алого клинка искажали его черты, придавали гневному оскалу сходство со звериным. Кеноби не сдвинулся ни на шаг, сохраняя спокойствие и на лице, и в Силе. Его взгляд был твердым и ясным. — Энакин, ты не там ищешь врага. Я не собираюсь использовать Люка и Лею против тебя. Что мне с того? Мою жизнь ты давно разрушил, и местью ее не вернуть. Я солгу, если скажу, что не держу на тебя зла, но превращать детей в орудия борьбы? Из нас двоих только ты перешел на Темную сторону. — Ты думаешь, что я поверю в это? — процедил Вейдер сквозь зубы. — Альянс — не лучшая компания для миролюбивых речей, Оби-Ван. Вейдер мог покончить с бывшим наставником прямо сейчас — хватило бы одного короткого рывка и точного удара. Мог — но вместо этого застыл напротив Оби-Вана, не решаясь ни напасть снова, ни погасить клинок. Он не чувствовал фальши в словах Кеноби. Тот никогда не был умелым лжецом. Со временем многое могло измениться, но до такой степени?.. — Верь во что хочешь, Энакин. Можешь убить меня, если ты так твердо решил быть послушным цепным псом, и посмотреть, что из этого выйдет. Думаешь, Сидиус действительно послал тебя сюда за головой Ланары? Или, может, за этой несчастной девочкой? — Он кивнул в сторону Изенлис, слабо постанывавшей на полу. — Скажи, с каких пор планы императора сулят выгоду хоть кому-то, кроме него? — И чего же он, по-твоему, добивается? — Я не знаю. Но когда последствия проявят себя, поздно будет хвататься за голову. Вейдер покрепче стиснул рукоять меча, отчаянно жалея, что не может так же сжать в кулаке ускользающую уверенность. В словах Кеноби было больше рационального, чем он, возможно, сам осознавал. Император послал его сюда с умыслом. Едва ли случайно умолчал о присутствии Кеноби, лишив тем самым возможности собраться с мыслями перед встречей. Вспомнились видения, в которых Люк и Лея шли против него с оружием в руках, — исчезнувшие на десять долгих лет после того, как он поклялся императору никогда не обучать детей Силе, и снова вернувшиеся совсем недавно. Если Кеноби был его детям наставником и другом столько лет, они почувствуют его смерть. И будут знать, кого винить в ней. Если все это было связано одним планом... "Смерть Кеноби нужна Сидиусу. А наши с ним интересы в последнее время расходятся все дальше и дальше". Краем сознания Вейдер отметил, что Сила немного утихомирилась: вместо пылающей агонии по ней медленно и неотвратимо расползалась холодная пустота смерти. Похоже, с мятежниками и Ланарой Брайр было покончено. Времени на решение почти не осталось. Алый клинок погас с сердитым шипением. — Убирайся. Слово тяжело упало в звенящую тишину. Рвано вздохнула Изенлис, с трудом приподнимаясь на дрожащих руках. Вейдер слегка придавил ее Силой, как шкодливого щенка, заставив вновь распластаться на полу. "Император желал получить две головы — две и получит. Его воля будет исполнена". Кеноби будто не слышал его. Все еще держа меч наготове, он подошел к Изенлис и опустился рядом с ней на колени. Помог ей перевернуться на спину и мягко прикоснулся к ее окровавленной груди. Голубовато-белое свечение заструилось из-под его ладони. Девчонка вскрикнула от боли и часто задышала, когда под воздействием Силы начали срастаться сломанные кости. — Не испытывай мое терпение, Кеноби, — рыкнул Вейдер. — Она отправится со мной в столицу. Убирайся, пока не разделил ее судьбу. Кеноби встретил его взгляд, не дрогнув. — Я не уйду без нее, Энакин. Мы решим этот спор либо миром, либо смертью. Из коридора уже доносились тяжелые шаги штурмовиков. Ранкор задери Радерру с ее ответственностью и тревожностью — он же ясно сказал ей, что справится один! — Ты спятил. — Всегда был таким. Шаги становились все громче. Вейдер с яростью посмотрел на Кеноби. Не отступится, наглая джедайская погань. Насколько проще было бы убить его! Проще, разумнее... Отсветы голубого клинка пляшут в карих глазах Леи вместе с золотистым огнем Тьмы. Люк медленно выступает из полумрака тронного зала. Строгие черные одеяния не к лицу мальчишке, но он носит их с мрачным достоинством палача. "Я должен, отец", — лишь тень сожаления проскальзывает в этих словах, прежде чем меч вспыхивает алым в его руке... Вейдер резко отвернулся, до боли стиснув в кулак пальцы здоровой руки. — Хорошо, — отрывисто бросил он. — Забирай девчонку, если тебе так нужна обуза. Когда вас обоих схватят из-за нее, на моих руках твоей крови не будет. На сей раз дважды повторять не пришлось. Не проронив больше ни слова, Кеноби помог Изенлис подняться на ноги и опереться на его плечо. Они скрылись за дверью служебного коридора за секунду до того, как топот бронированных сапог зазвучал у самого порога, и солдаты ворвались в комнату, чтобы увидеть немыслимое зрелище: лорда Скайуокера, упустившего жертву.