Золушка, дедушка и Диана-охотница.

Это был вечер четверга. В особняке Уэйнов было довольно спокойно и тихо. Пока хозяин дома пропадал на работе, его семья наслаждалась вечерним чаем. Точнее, наслаждался им только Альфред, который задумчиво рассматривал содержимое своей чашки, а Селина скорее грела руки о чашку, в это время, рассматривая новый номер «Готэмской газеты», но периодически отрываясь от прессы, когда в кухню забегала её дочь. Если сравнивать генетику с лотереей, то про маленькую Хелену можно было бы без сомнения сказать, что она сорвала джек-пот, взяв от обоих родителей самое лучшее — у неё были кудрявые волосы, лежавшие красивыми локонами, как у мамы, но темного цвета, как отца; у неё были папины глаза, совсем не по-детски серьезные; мамин овал лица и хорошенький маленький носик. Правда, упряма маленькая Хелена Уэйн была, как оба её родителя, вместе взятые. Как и все дети, она обладала, казалось бы, неограниченным запасом энергии, и не могла долго сидеть на месте, поэтому периодически прибегала на кухню за печеньем, пока взрослые пили чай. Перевернув очередную страницу, Селина недовольно фыркнула и отставила чай в сторону. — Что там? — спросил Альфред. — Я ненавижу это проклятое прозвище. Смотри, — она показала на страницу, на которой лежала её правая рука. Часть заголовка, которая была видна, гласила «Готэмская Золушка…» и над заголовком была запечатлены Брюс и Селина. — Чудесный снимок. Его сделали на открытии приюта для животных? — Да, но не в этом суть, Альфред! — девушка выглядела расстроенной, — Меня просто бесит, что люди думают, что я живу с кошельком. Это ведь не так! Альфред ободряюще улыбнулся. После рождения ребенка Селина стала более нежной и более открытой с родными, её стало легче обидеть, но, в то же время она стала сильнее, ради своей семьи она была готова на все. Храбрая маленькая кошка. — Вам просто нужно увидеть всю картину целиком, миссис Уэйн, — он мягко взял её за запястье и отодвинул её ладонь, закрывавшую часть заголовка, — «Готэмская Золушка снова всех покорила». Целую страницу кто-то трогательно расписывал всю вашу с мастером Брюсом благотворительную деятельность за этот год. Я читал эту газету утром. Лицо Селины просияло, и на нем зажглась улыбка. Конечно, были люди, которые завистливо шептались за спинами, такие люди всегда есть, но она нравилась очень и очень многим. Улыбнувшись ей в ответ, Альфред достал из кармана часы и озабоченно цокнул языком. — Сколько времени? — спросила миссис Уэйн. — Почти девять… — Где же Брюс? Пора уже укладывать Хелену спать. — Он говорил, что ему нужно будет просмотреть бумаги в офисе… — отозвался Альфред, понимая, что, возможно, это была неправда, и мастер Брюс сейчас сражается со злом где-то в Готэмских трущобах. — Лучше бы это была правда, — точно прочитав его мысли, сказала Селина напряженно. Девушка встала, взяв чашки, и пресекая все попытки Альфреда помочь, отправилась их мыть. — Я могу сделать это сама, спасибо, Альфред. Пока миссис Уэйн мыла чашки, на кухне вновь появилась Хелена. Малышка тащила в руках толстенную книгу, и Альфред, увидев маленькую мисс с тяжелым талмудом, кинулся её выручать. Едва он взял книгу в руки, Хелена посмотрела на него своими ангельскими глазками, улыбнулась и сказала то, что тут же заставило старину Альфреда растаять и сдаться без боя. — Дедушка, а ты мне почитаешь про Диану-охотницу*? — Конечно. Пенниуорт понимал, что с одной стороны он не является её дедушкой, но, с другой стороны, он участвовал в воспитании обоих её родителей, что, как ему казалось, вполне давало ему право так называться. Он никогда не просил Хелену так к себе обращаться, и догадывался, что этому её научил кто-то из её родителей. Это был совершенно беспроигрышный вариант для манипуляций Альфредом, но, на его удачу, Хелена была добрым ребенком, пусть и с весьма своеобразным вкусом в литературе. Мало кто в три года просит почитать ему на ночь мифы Древнего Рима. Вскоре все трое устроились в комнате Хелены. Селина легла рядом с дочерью на кровать, а Альфред сел в кожаное кресло напротив и открыл книгу. Его спокойный, чуть хрипловатый голос подействовал на дам усыпляюще и, причем, довольно быстро, но Альфред этого не заметил, увлекшись чтением. Так же как он не заметил, что в комнату неслышно прокрался вернувшийся с работы Брюс, чтобы поцеловать дочку перед сном. Мистер Уэйн не мог уйти, не дослушав историю до конца, да и к тому же, ему было интересно, как скоро Альфред заметит, что он пришел. Правда, напряженный день в офисе взял свое и вскоре гроза всея Готэма мирно спал, растянувшись на пушистом розовом коврике, который лежал возле кровати Хелены. Закончив читать и закрыв книгу, Альфред обнаружил, что мастер Брюс вернулся с работы, и что своим чтением он уложил спать всех детей. Ему было жалко будить утомившегося за день воспитанника, поэтому он взял подушку, лежавшую на кресле, и осторожно подложил ему под голову, а вместо одеяла укрыл его забавным пледом с маленькими розовыми лошадками, которым днем накрывалась кровать Хелены. Улыбаясь тому, насколько забавной и милой была данная картина, Альфред поспешил удалиться к себе и лечь спать.