Унесённое счастье

      Счета. Счета. Ещё счета.       Шираюки вздохнула, просматривая почту. На кухонном столе лежали продукты, из которых предстояло приготовить ужин. В гостиной Кадзуки смотрел телевизор и, слегка фальшивя, подпевал своим любимым героям из популярного шоу. Её сыну было всего четыре с половиной года, и Шираюки видела в нём смысл всей своей жизни.       Внезапно в дверь постучали. Это, должно быть, снова Гарак. Сегодня Юки уже объясняла соседке, что не собирается идти вместе с ней на свидание вслепую. Но та, казалось, так и не поняла.       Не отрывая глаз от счетов за телефон, она повернула замок и открыла дверь. — Я же сказала тебе, Гарак, что никуда не пойду. — А я не Гарак.       Шираюки мгновенно узнала как этот голос, так и манеру растягивать слова. Счета выпали у неё из рук, бесшумно спланировав на деревянный пол. Шираюки подумала, что она сейчас тоже упадёт, но только уже с грохотом.       Человек, которого она любила с шестнадцати лет, стоял на пороге её дома. — Что… что ты здесь делаешь?       Последний раз она видела Зена пять лет назад, на похоронах его отца. После смерти их помолвка расстроилась. Мечтам о совместном переезде в Тамбарун не суждено было сбыться. А они так хотели уехать из маленького провинциального городка, в котором оба выросли.       Шираюки пристально осмотрела его — от светлых волос до кончиков ботинок. С возрастом он стал только красивее. Только в уголках голубых глаз появились морщинки — вероятно, от долгого прибывания на палящим солнцем.        Вистериа тоже не сводил с неё глаз. — Я пришёл навестить тебя, — обратился он к Юки резким голосом, в котором не осталось и следа от былой нежности. — Я и не знала, что ты в городе, — это было все, что смогла выдавить из себя. — Знаешь, Кики написала нам, как много ты сделала для нее. И я подумал, что должен заехать к тебе.       Шираюки подружилась с сестрой Зена много лет назад. И она с удовольствием помогала Кики, когда та переехала в город. — Это очень мило с твоей стороны… — Ты неправильно меня поняла. Я вовсе не благодарен тебе. Он наклонился к ней. Я взбешён. — Отчего? — А ты будто не знаешь?       Шираюки знала, что не собиралась ему этого говорить. Хотя бы до тех пор, пока он не вынудит её сознаться. — Понятия не имею. Но если ты и дальше собираешься грубить, то тебе придётся убраться отсюда еще на пять лет!       Звонкий голос сына заставил Шираюки вздрогнуть. — Мама, ужин готов? — Мальчик вприпрыжку выбежал в коридор.       Она успела заметить, как грозный взгляд Зена смягчился. — Привет. Думаю, что мы с тобой ещё не встречались. Как тебя зовут? — спросил он, присев на корточки. — Я Кадзуки, а ты кто?       Шираюки показалось, что сейчас весь мир обрушится к её ногам. Она обессиленно прислонилась к стене и чуть слышно прошептала: — Нет, Зен, не надо! Пожалуйста!       Он обратил на неё быстрый взгляд и снова повернулся к мальчику. — Меня зовут Зен. Я друг твоей мамы, — он потянул малышу большую мозолистую руку.       Кадзуки попытался сжать её своей маленькой ручонкой. — Ты ковбой? — спросил он у Зена, и глаза его восхищенно расширились.       Шираюки знала, что сын просто бредит ковбоями. Это началось после того, как однажды в подготовительной школе учительница прочитала детям историю о собаке, помогавшей ковбою пасти стадо. С тех пор Кадзуки не мог говорить ни о чём другом. — Да, — ответил Вистериа, — я ковбой. Тебе нравятся ковбои?       Мальчик с восторгом кивнул головой. — А ты ездишь на лошади? — Конечно, Хочешь, поехали со мной, я и тебя покатаю.       Кадзуки умоляюще посмотрел на мать. — Можно?       Не обращая внимания на взгляд сына, Шираюки быстро ответила. — Нет, мой дорогой! У тебя завтра занятия в подготовительной школе. Поставь, пожалуйста, на стол тарелки.       Вистериа явно взбесил её отказ. — Прежде чем ты уйдёшь, Кадзуки, — произнёс он, — я хотел бы тебя о кое-чем спросить. Сколько тебе лет?       Это был тот самый вопрос, которого ждала и боялась Юки. — Мне скоро будет пять. Мама, через сколько месяцев?       Шираюки молча взяла сына за руку и увела в гостиную. Возвращаясь в коридор, она молилась, чтобы Вистериа исчез — так же, как исчез из её жизни пять лет назад. Но он стоял всё там же, на прежнем месте. — Почему ты ничего мне не сказала?       Отпираться было бесполезно. — Помнишь, как ты решил за меня, что мне нужно отправляться в город и строить там свою жизнь?       Вистериа услышал горечь в её словах. — Я не знал, что ты беременна! — И я не знала!       Зен вздохнул и провёл рукой по густым волосам. — Ты могла позвонить мне. Мы живём в двадцать первом веке, и всегда можно найти способ связаться с человеком. Если, конечно, захочешь. — Зачем? У тебя уже была на руках мать и пятеро ребятишек, требующих заботы и внимания. Ты хотел ещё одного? — К черту, Юки! Он мой сын! И ты решила, что я могу от него отказаться? — Нет, только от его матери.       Всё пошло не так после смерти отца Зена. Ответственность и долг перед семьей тяжким грузом легли на его плечи. И у Зена совсем не осталось времени для Шираюки. Для женщины, которую, как ему казалось, он любил. — Юки, я пытался сделать лучше для тебя.       Она пристально посмотрела на него. — Правда? И кто дал тебе право решать за меня, как мне жить?       Уже давно никто не пытался противоречить Вистериа. А Шираюки явно не собиралась уступать ему. Её настойчивость и убежденность в своей правоте смущали его. — Ты предпочитала остаться в городе, чтобы убираться в доме и готовить для всей нашей семьи? И это после того, как с успехом окончила колледж? — Я хотела решать сама.       Зен покачал головой. — Я не мог допустить этого, Юки. Ты приложила сколько усилий, что.s получить учебную степень. К тому же в этом городе тебя ждала превосходная работа. Разве ты не понимаешь, что я был вынужден так поступить?       Перебранка утомила Шираюки. Она сделала шаг назад и глубоко вздохнула. — Тебе лучше уйти, Зен. — Черта с два! Эти пять лет Кадзуки прожил с тобой, следующие пять он будет со мной. — Зен огляделся. — Город — не лучшее место, чтобы растить ребёнка.       Шираюки показалось, будто он вырвал из груди её сердце. Ей стало трудно дышать, голова закружилась. — Нет! Ты не можешь забрать его! Кадзуки мой ребёнок. Он не знает тебя. — А чья это вина?       В голосе Зена звучала угроза.       Не обращая внимания на угрозу в голосе Вистериа, Юки заявила: — Все эти годы он каждый день был рядом со мной. Ты не можешь просто прийти и увести его от меня! мне нужно время, чтобы…       Зен не дал ей закончить: — Я возвращаюсь, завтра утром и забираю сына с собой. Поедешь ты с нами или нет, решай сама.        С этими словами он развернулся и вышел из квартиры, оставив Шираюки в горьком недоумении.       Сидя в закусочной, Зен поднес ко рту сочный гамбургер и задумался.       Он мог бы снять комнату в мотеле и хорошенько выспаться перед завтрашней дорогой. Но Вистериа грызло беспокойство. Он боялся, что она сложит свои пожитки и улизнет среди ночи с его единственным сыном.       На ее месте, если бы кто-то попытался забрать у него ребёнка, он бы точно сбежал. Однако Зен все ещё злился на Юки и не собирался сочувствовать ей.       Нет, не нужно ничего взвешивать, у него действительно нет другого выхода.       Он завернул в салфетку так и не тронутый бургер, схватил пластиковый стаканчик с кофе и направился к своему грузовику. Ни разу не остановившись по дороге, он припарковался у дома, где жила девушка. Вот где его сегодняшнее место для ночлега. Больше он не даст ей шанса спрятать от него только что обретенного ребёнка.       Раньше Зен никогда не задумывался о том, что, расставшись с Шираюки, он потерял и собственного ребёнка. Сейчас ему вспомнились те одноклассники, которые росли без отцов. Теперь-то Вистериа понимал, какие страдания им это причиняло. Он не хотел бы подобной участи для своего сына.       Когда-то он надеялся прожить вместе с Шираюки долгую и счастливую жизнь, вырастить умных и красивых детей. Они дружили с раннего детства, пока в шестнадцать лет он не поцеловал её.       После этого Зен и Шираюки стали неразлучны.       Он ходил за ней по пятам и даже пошёл учиться в тот же колледж, что и она. С каждым днём его любовь к ней становилась всё сильнее.       Вистериа делал всё, чтобы сохранить своё чувство к Юки. И он обещал отцу, что будет ответственным за свои поступки.       Наступил долгожданный день, когда они получили дипломы об окончании колледжа. Им казалось, что счастье раскинуло над ними свои крылья. Чувства отказывались подчиниться разуму.       Но через два дня умер отец. А вместе с ним и мечты.       Зен не мог бросить на произвол судьбы мать и всё семейство. Ферма, которую он прикупил тоже требовала крепких мужских рук. У Ника не было выбора, и он остался. Но Шираюки так мечтала о хорошей работе и успешной карьере в большом городе. Зен со своими проблемами не имел права ломать ей жизнь.       Он отчётливо помнил тот день, когда она уехала. Будто это случилось только вчера, а не пять лет назад.       Несмотря на ее попутку во всем обвинить его, Зен абсолютно не сомневался в том, что поступил правильно. Если конечно, не принимать во внимание, что она ждала ребёнка. Но тогда он даже не знал об этом.       Сквозь стекло своей машины он смотрел на окна квартиры Шираюки и думал о том, что она сейчас делает? Спит? Держит Кадзуки на руках? Рыдает?       Вистериа почувствовал жалость к женщине, которая когда-то была для него самым близким человеком. Но ей следовало сказать ему, что он стал отцом. Она могла вернуться и растить ребёнка вместе с ним. Конечно, ей пришлось бы там нелегко. К тому же последние пять лет стали для его семьи настоящим испытанием.