Желание

Тяжелый вздох, глубокий вдох, рваный выдох. Мне чертовски страшно… Она опять избила меня. Я не понимаю, за что. Я давно перестал понимать, зачем и за что она меня бьет… Это стало жуткой обыденностью, но я не могу смириться с ней. Обидно и больно. Отвратительное чувство — горечь отчаяния. Я бы даже смог жить в этом унижении, привыкнуть ко всему, если бы вся эта смесь негативных эмоций не стала подпиткой для обскура. Чем больше моя обида, чем больше я чувствую, что унижен, тем сильнее моя злость, моя Сущность. Я порой боюсь сам себя, боюсь того, что творю, боюсь, что порой забываю, что натворил, однако… Это так приятно. Чувствовать необычайную силу, в секунды расправляться с теми, кто ставит себя выше других. Самые умные? Нет. Умные молчат, а эти «умники» умирают от рук… Моих рук, да. Но какая к черту разница?! Столкнув всю вину происшествий на обскура, я, наверное, буду не прав. Ведь он — часть меня, а значит и часть моей вины есть. Но это необычайно восхитительно — быть частью этой силы. И мне всё равно, что говорят люди, всё равно на самих людей. Они заслуживают этой смерти. Я готов разобраться с каждым, кто говорит что-то против… И вот вся моя уверенность пропадает, утекает так же незаметно, как вода сквозь пальцы. Обскур словно умирает внутри, затихает настолько, что я его совсем не чувствую. Он больше не часть меня, а все мои мысли — лишь жалкие образы из моих кошмарных снов… Или это я тоже себе придумал? Я снова чувствую лишь страх, опасность. Пока это не смешалось с болью, Сущность не проявит себя. Я уже не знаю, хочу я этого или нет. Мне страшно от себя, но при этом я не выживу без этой части. Части меня. Мне вновь становится страшно от моих жутких и опустошенных мыслей, я не могу сбежать от себя. Только не сейчас… Не могу. Из глаз вытекают непрошеные слезы, всего две капли, а столько горечи в них, столько боли. Крепко сжимаю челюсти, не собираясь рыдать больше. Нельзя давать волю этому, иначе обскур вырвется, иначе я сорвусь… Ледяной поток воздуха дает понять, что я больше не один. Еще мгновение — и темный ледяной вихрь обращается в Персиваля Грейвса рядом со мной. Он, как и всегда, прекрасен и слишком спокоен. Конечно, он очень взволнован, внутри у него, наверняка, не меньшая борьба, однако он настолько силен, что умело всё это скрывает за одним лишь надменным взглядом. Скорее всего, он зол, что ребенка я так и не нашел… Ну, в общем-то да. Я так и не нашел себя. У меня внутри всё сжимается… Я бы хотел быть похожим на него, он чертовски очарователен. Я не понимаю, почему этот человек выбрал меня, как своего союзника. Конечно, у меня есть мысли, что меня используют, но они слишком глубоко внутри, чтобы тратить время на них. Кажется, я просто боюсь думать так. Со страхом придет отчаяние и боль, что перерастет в агрессию… Он не должен знать, кто я такой на самом деле. Пускай он использует меня, но это лучше, нежели бы он хотел меня убить… —Что с тобой, Криденс? Ты сегодня слишком мрачный, — его надменный взгляд чуть смягчается, я даже ловлю теплые нотки в его голосе. Срываюсь и кидаюсь ему на грудь, отчаянно надеясь, что он меня не отвергнет. Персиваль ведь настроен не на злобу, это чувствуется, правда?.. —Ну-ну, малыш, тише, — он слишком ласково ко мне обращается, мягко прижимая меня к себе одной рукой за спину в районе лопаток, а второй рукой зарываясь в мои волосы, медленно, слишком интимно их поглаживая. Что.? —Поплачь, тебе станет легче. Мне не нужно, чтобы ты был в таком состоянии, когда ты ищешь несчастного ребенка, — почему я так реагирую на него? Почему именно его я выбрал своим идеалом? Я не слышу, но я знаю, что в его словах есть фальшь про ребенка. Они не хотят спасти, они хотят убить меня. Но ради этой близости я готов делать вид, что нахожусь в поисках. Крепче прижимаюсь к нему, оставляя на его пиджаке свои слезы, боясь посмотреть ему в глаза. Боюсь, что он увидит, как он мне нужен. Боюсь… Его. В этот момент Грейвс осторожно приподнимает мою голову, и я невольно смотрю в его бездонные глаза, всё ещё всхлипывая, но понемногу успокаиваясь. —Я понимаю тебя, Криденс, — снова эта ласка в голосе. Внутри у меня всё сжимается. Персиваль стал для меня тем человеком, которым не был никто. И он, наверняка, это понял. В его взгляде я вижу сочувствие. Погодите… Что он понимает? —Хочешь, я помогу тебе справиться с твоими страхами? — тихо произносит он, его взгляд темнеет, лицо становится почти серьезным, если бы не чуть приоткрытый рот. Я вижу и чувствую, что он тоже стал тяжелее дышать. Я неуверенно киваю, невольно закусывая нижнюю губу, пытаясь справиться с желанием. И ни черта это не помогает. Я чувствую сильное напряжение в паху, невольно делаю шаг назад, боясь, что он почувствует, как я возбуждаюсь. Засмеет, унизит, убьет… Нет, самое страшное — это потерять его. Он мягко берет меня за подбородок, вглядывается в мои щенячьи глаза своим хищным взглядом, в котором плещется… желание? Только я пытаюсь осмыслить, что же такого странного я успел заметить в его взгляде, как вдруг желанные губы впиваются в мои. Уже не холодно, теперь слишком жарко. Тесно уже не только в брюках, но и во всей одежде. Закрываю глаза, пытаюсь вдохнуть воздух, а в этот момент Персиваль умудряется еще шире раздвинуть мои сжатые и прохладные губы, проникает в мой рот языком и находит мой язык. Мне так неловко, я смущен до ужаса, но это никого не интересует. В конце концов — разве не этого ли я хотел в последнее время? Он вжимает меня в холодную каменную стену, но мне все равно. Я чувствую его тепло и… его эрекцию. Черт возьми, у него уже стоит на меня! Конечно, так целоваться и не возбудиться — смешно… Я пытаюсь расслабиться, поддаюсь ему, наши языки ласкают друг друга, изредка прерываясь, чтобы сделать короткий вдох и вновь почувствовать вкус губ. Не хочу, чтобы он останавливался. Не хочу его отпускать ни за что. Но он сам разрывает наш безупречный поцелуй, прижимается лбом ко мне и тяжело дышит. —Я хочу тебя, Криденс, здесь и сейчас, — он не просит, его не интересует, что чувствую я, он просто говорит о том, что сейчас произойдет… Ладно, сейчас мне всё равно, что ему неинтересно, чего хочу я. Ведь он меня чувствует. И знает, что я хочу того же. Но больше он не позволяет мне уходить в себя и свои мысли, я просто не могу думать о чем-то, когда в меня упирается его член, а мой не менее каменный. Мужчина резко разворачивает меня, хорошо, что мои руки быстро реагируют. Иначе бы мое лицо было разбито. Он сильно прижимает меня, я чувствую щекой холодные камни, боковым зрением вижу, как он в спешке и с явным нетерпением расстегивает ремень брюк, приспускает последние вместе с трусами, оголяя свой прекрасный член. Как жаль, что я не могу рассмотреть его вблизи… Я тяжело и прерывисто дышу, предвкушая. На самом деле, мне немного страшно, но желание одерживает верх над страхом, и я уже изнываю от перевозбуждения. Персиваль запускает ладонь в мои волосы и немного больно тянет их назад, отчего я невольно вскрикиваю. Ну, это мне кажется, что я вскрикиваю. Скорее, это протяжный глухой звук. —Всё в порядке? — обеспокоенно спрашивает мужчина, целуя меня в уголок губ, а после в щеку и за ухо. Я не могу ничего ответить, я просто откидываю голову назад, закрыв глаза, и слышу, как он легко усмехается — понял, что мне чертовски хорошо и я готов к большему. Быстро киваю, вновь кусая губу и всё ещё чувствуя на ней горячее дыхание Персиваля. Он разжимает мои волосы, и я чувствую волну облегчения во всём теле, но совсем ненадолго, ведь я всё ещё возбуждён. К тому же, я помню про эрекцию мужчины. У него стоит на меня! Меня. Эта мысль не только поднимает самооценку, но и не дает расслабиться. Хочу большего, хочу его, хочу внутри себя. Его рука мягко опускается мне на плечо, и чужие холодные пальцы мертвой хваткой вцепляются в меня. Наверное, у меня там будут синяки, однако одежда всё смягчает. К тому же, это будут желанные синяки, синяки от любимого человека, а не от садистской женщины, называющей себя моей приёмной матерью. Вторая рука медленно скользит по моему телу, останавливаясь на краю рубашки. Персиваль залезает обжигающе-ледяными пальцами под мою одежду, отчего я невольно съеживаюсь и слышу легкую усмешку. «Пожалуйста, не издевайся!» — кричит мой внутренний голос, но на самом деле я лишь прерывисто выдыхаю. —Полагаю, это твой первый раз? — шепчет Грейвс мне на ухо. От его голоса я готов отдаться ему полностью. Невероятно возбуждает. Куда сильнее? Видимо, это тоже возможно. Я невольно выгибаю спину, демонстрируя своё желание и медленно киваю, отвечая на его вопрос. Надеюсь, он поймет, как он мне дорог и насколько я ему доверяю. —Может быть немного больно и неприятно, это вскоре пройдет, — он меня предупреждает, в его голосе слышна лёгкая забота. Неужели он действительно делает это не из животного желания, а потому что что-то чувствует ко мне? Черт, мысли совсем не о том… -Потерпи, хорошо? — как будто у меня есть выбор. Его голос вновь стал прохладным, вероятно, ему надоело со мной возиться, ведь он взрослый мужчина, ему нужный нормальный секс, а не все эти нежности. От своей неопытности мне становится тошно, противно от себя. Я начинаю злиться и вдруг чувствую побуждающуюся силу внутри. Становится страшно. Перевожу свои мысли на то, что сейчас буду хорошенько оттрахан, так что теперь мне не страшно. Я в ужасе! Но при этом этом этот «ужас» так хочется испытать… Персиваль убирает руку с моей поясницы, и мне вдруг не хватает этого обжигающего холода, этого прикосновения. Без него мне холоднее в тысячи раз. Он цепляет мои брюки и стягивает их с моей задницы вместе с трусами, освобождая налившийся кровью член. Я изнываю от желания, что забываю про все свои стеснения, смущения и мораль, а Грейвс снова легко усмехается, но не злобно, а с пониманием. Я слышу его тяжелое дыхание. И вдруг в мою задницу входит его палец, отчего я издаю протяжный стон. Ну же, трахни меня уже, иначе я взорвусь! Он начинает двигать пальцем вперед-назад, чуть в стороны. Странные ощущения. Не скажу, что это верх наслаждения, но мне всё же и не противно. Он хочет меня, он всё для этого делает. Эти мысли придают мне уверенности, заставляют полюбить это дело. Я сильнее упираюсь руками в холодную стену и невольно двигаю бёдрами навстречу. —Мой хороший, — он склоняется к моему уху, успевая коснуться губами моей шеи, что заводит ещё сильнее. —Тебе нравится? Тебе не больно? — в его голосе столько беспокойства, заботы и нежности, что внутри меня всё теплеет. Он совсем не тот, что был несколько мгновений назад, в нём нет злобы, агрессии, в нём кипят лишь желание и страсть. —Продолжайте, мистер Грейвс, — тяжело и томно выдыхаю я. Неужели я умею издавать такие звуки? Никогда бы не поверил. После чего чувствую, как он добавляет ещё один палец, повторяя движения. Чуть ускоряет темп — хочет большего, я это чувствую, ведь и сам горю желанием. Я почти готов. Ощущаю, как он раздвигает пальцы внутри меня, имитируя ножницы. —А-ах! — из моего рта вырывается сдавленный вздох, больше похожий на слабый стон. Это очень необычно, но удивительно приятно, но мне всё ещё хочется большего, как и ему. —Думаешь, готов? — хитро спрашивает Персиваль, бессовестно трахая меня пальцами. —Да, — я уже не пытаюсь сдерживать стонов, развратно двигаюсь навстречу чужим пальцам. Вскоре он убирает пальцы и я жалобно стону — хочу продолжения. И оно не заставляет себя ждать. Ощущаю его член на своей заднице, он медленно водит головкой по входу — дразнит. А я уже не могу сдерживаться, а потому толкаюсь сам ему навстречу. Мужчина больше не тянет, медленно входит в меня, словно боясь причинить мне боль. Удивительные ощущения — я чувствую каждую его клеточку, каждую венку и неровность. Я сильно кусаю губу, чтобы не закричать от неприятной боли, однако вскоре он достигает нужной точки внутри меня и я протяжно стону. Хочу, чтобы он касался снова и снова. Медленно выходит, давая привыкнуть, потом вновь входит полностью. Немного больно, но, наверное, было бы больнее, если бы он меня не подготовил. Еще несколько раз, а после понемногу мы оба набираем темп, подстраиваясь друг под друга и находя нужный. Я не прекращаю стонать от наслаждения, слышу, как он тоже постанывает и тяжело дышит. —Тебе нравится, Криденс? — прерывисто шепчет Персиваль, вновь склонившись к моему лицу. —Да, — протяжно отвечаю я, толкаясь бедрами навстречу. Я не смогу так долго продержаться! —Если ты хочешь…чтобы это повторилось… ты должен быть со мной, — он так сексуально прерывается, отзываясь толчком в меня и развратным шлепком о мою задницу на каждую паузу. -Должен мне помогать… и никому… не говорить об этом, — в его голосе, полного лишь желания я слышу нотки легкой угрозы. Как он мог подумать, что мне придет в голову кому-то что-либо рассказать?! Я изгибаюсь в спине и откидываю голову, понимая, что больше не могу сдерживаться — обильно кончаю с громким и протяжным стоном, пачкая при этом стену, на которую же упираюсь, а после чувствую, как меня слегка трясёт. Грейвс делает ещё пару толчков и освобождает мою задницу — я слышу, как он кончает, издав такой сексуальный вздох, что, если мы не жуткая слабость в моём теле — я бы снова возбудился. Ну, в мыслях я уже снова возбужден, однако пытаюсь ровно дышать — большего моё неподготовленное тело не выдержит. Неловко натягиваю трусы со штанами, осторожно поворачиваюсь к Грейвсу, по которому уже и не скажешь, что он только что с кем-то трахался. Как он так умело всё делает?! Однако его глаза неподдельно горят, он берет меня за подбородок и смачно целует — пожалуйста, не останавливайся! Но он отрывается, легко улыбается. —До встречи, малыш, — тихо и ласково произносит он, его взгляд вновь холодеет и он исчезает так же, как и появился, оставляя меня наедине со страхами и желанием, которое скоро вновь исполнится.