Мы лжем любовью, словом, взглядом, — Вся сущность человека лжет!
Валерий Брюсов
Конечно, было жаль, что Хэллоуин прошел без меня, однако еще пара дней заботы близнецов того стоила. Когда мне, наконец, сняли гипс, я решил это дело отметить. А с кем это делать, как не с бро?! — Что? В клуб? — удивленно поднял брови Ти Джей, отрываясь от заполнения истории болезни. Ох, этот испуганный блеск в синих глазах! Прям чувствую себя экзекутором. — Да! Бар — слишком мало для такого события! И я хочу в Гомилу! Там было круто, хоть с педиками, хоть без! Ну? — Что «ну», Дэвис?! — тут же возмутился друг, еще больше пугаясь. — Я не пойду с тобой в клуб, а уж тем более в Гомилу! Хватило мне одного раза, когда ты перепутал карманы! — Ой, ну не дома же тебе сидеть все время! — не оставлял я попыток, встав за спиной друга. — Просто посидим в баре, выпьем коктейлей, подебоширим и пойдем домой! Я не предлагаю тебе брать приступом бармена! — Не нужны мне никакие бармены! — блондин скинул мою руку со своего плеча и развернулся. Ох, как я не люблю этот серьезный взгляд! — Дэвис, пойми, я хочу побыть дома, мне... — Хочется потрахаться с Тайлером, хотя ты сможешь это сделать в любой другой день. Но нет, я все понимаю! — саркастично смирился я. — Ведь твой бро каждый день снимает гипс с ноги, твой бро каждый день предлагает тебе это отметить. Мне ничуть не обидно! — Марк, ты же понимаешь, — вздохнул друг, поворачиваясь ко мне, — что это не такой серьезный повод для похода... хоть в бар, хоть в клуб? — Ти Джей поднял одну бровь. Для меня это было серьезно. Я хотел вырваться из обычных будней, я хотел найти приключений на задницу посреди недели, а не просто в выходные. — Мне двадцать семь! Я хочу прожигать жизнь, печень и легкие, пока могу! Чтобы лежать с циррозом и вспоминать, как же было классно! И это твои слова! Нет, я понимаю, что трахаться — это еще одно, что будет утешать меня в мои неюные годы, но на случай импотенции есть виагра! — упрямо стоял на своем я. Бро тяжко вздохнул, прикрывая глаза рукой. — Я хочу побыть дома. Просто дома. Даже без Тайлера, — мигом пресек он мою попытку возмутиться. — Я хотел сделать парочку переводов и дочитать «Преступление и наказание». Когда дома вы с Тайлером, я не могу этого делать, поэтому для нас обоих лучше, если ты пойдешь один. — Вот так, значит? — меня задели его слова, и я скрестил руки на груди. — Мешаюсь я тебе, значит? — Только не начи... — Съеду от тебя! — грозно стукнул я рукой по стойке. — Будешь потом ныть, что тебе одиноко, а я не вернусь! Ты мне бро или кто?! А вот я тебе такое скажи, как бы ты себя ощущал? Ты бы сразу обиделся, напридумывал себе там всего, рыдал бы в подушку ночью! — Это было всего два раза, — вновь вернулся к истории болезни Ти Джей. — Не смей от меня отворачиваться! — оскорбленно толкнул я его в плечо. — Я еще не закончил! Знаешь, как называются такие люди?! — Не твой — вот и бесишься, — хихикнул друг, разворачиваясь. Я с рычанием схватил его за ворот формы и уложил лопатками на стойку. — Острить вздумал, ебанный интроверт?! — это был удар ниже пояса. Если бы кое-кто ничего не забыл, если бы он не был таким недальновидным!.. Ти Джей быстро сориентировался и оттолкнул меня. Медсестры, до этого делавшие вид, что ничего не происходит, вскрикнули и отошли подальше от нас. Я замахнулся для удара. — В который раз вам напомнить о поведении в клинике? — вырос как из-под земли Глен, грозно сверкая очками. Мы с бро вздрогнули и виновато опустили взгляд в пол. Черт, каждый раз, когда оказываюсь рядом с ним в клинике, у меня мурашки по спине пробегают. — Но бог с вами. Мы с моей женщиной не можем сойтись на приглашениях. Выберите что-нибудь, — он протянул нам пять небольших открыточек, все разных цветов. Ореховые глаза сохраняли ледяную невозмутимость, которая никогда мне не нравилась. Терминатор недоделанный. Мы с бро синхронно потянулись к открытке сиреневого цвета, но я быстро шлепнул его по руке и взял ее первой. Ти Джей взял зелененькую. Текст мне не понравился, а у бро в приглашении был не текст, а серии фотографий, где Спенсер и Элли держали в руках таблички с надписями. И все это складывалось в «Глен и Алисия приглашают вас на свадьбу 24 апреля. Гавайи». — Вот эта обложка и вот этот текст! — синхронно сказали мы с хирургом. Глен поднял одну бровь, но ничего не сказал и что-то себе пометил в блокноте. — Тебе идет без очков, — заметил я, разглядывая фотку Спенсера в ожерелье из цветов. — Да и гавайские шорты очешуенны! — Как-нибудь сам разберусь, — юрист забрал приглашения. — Если мой кузен откажется от роли шафера, вы сможете его заменить? Кто-нибудь из вас? — Он, — Терри сразу ткнул меня в щеку. — У него опыт пяти свадеб. Моя в том числе. Он даже на своей свадьбе мне дал только кольца, а все делал сам. — Может, все-таки ты, Ти Джей? — с надеждой посмотрел на бро Спенсер. — Не то чтобы я тебе не доверял, Дэвис, — сразу как-то ненатурально извинился Глен, и я почувствовал, что обида, оставшаяся от Ти Джея, глубже разъедает меня изнутри. — Просто ты наверняка последуешь традиции, когда шафер спит с подружкой невесты. А я не хочу лишнего разврата на свадьбе, и... — Ну-ну, я понял, — подхватив свой пейджер, я бросил перед юристом истории болезней. — Ти Джей у нас лапочка, а я похотливая никому не нужная тварь. Обойдусь и без вашей свадьбы! На приглашение можешь не тратиться! И вообще вы меня больше не увидите! Уволюсь и уеду! В Англию! — развернувшись, пошел к раздевалкам. Ох, Глен, знаешь ли ты, что творит твоя Элли, когда пьяная? Кого от спиртного нужно держать подальше, так это ее. Моя гордость была оскорблена! Сначала лучший друг заявляет, что я ему мешаю, а потом еще и Спенсер — тот, кого я своими руками свел с Элли! — думает, что я устрою ему оргию на сцене! Хотя уже хотелось это сделать. Прохаживаясь по стоянке, заметил, что GSX стоит с ключами зажигания. И конечно, с открытыми дверьми. Безалаберный придурок! А все его таким хорошеньким считают, правильным, честным. Извращенец, лентяй, плакса, истеричка, утопист! Сладкое чувство мести разливалось внутри, когда я заводил машину Ти Джея. Мои ключи были у меня, мою крошку он никак не вскроет — пусть только попробует! — так что придется ему ехать на такси или метаться в панике в поисках детки. Злобная ухмылочка. Не будет ему спокойного вечера! Пока ехал, слушал музыку. Размышлять ни о чем не хотелось. Я знал, что от этого мне станет только хуже, да и к тому же я должен был настроиться на хороший лад. Пить одному в плохом настроении не лучший вариант. Поскольку в клуб стекались люди еще и с ближайших городов, то открывали его рано как бар, а чуть позже уже начиналось остальное веселье. После случая с Ти Джеем я туда несколько раз заходил, но все же больше за антуражем, чем за возможностью себе кого-то найти. Охрана меня уже знала, бармен тоже запомнил. — Двойной виски? — улыбаясь, спросил он. Я посмотрел вокруг, не увидел компании и помотал головой. — Нет, в этот раз колу... в бокале из-под виски, — усмехнулся я. Бармен засмеялся, но заказ сделал. Слово за слово, да разговорились. Оказалось, что клубу оставалось жить не так долго — через месяц его хотели закрывать. Как раз после этого объявления народу прибавилась, и вопрос о закрытии был выдвинут на усмотрение дирекции еще раз. Через несколько часов шуму стало больше, народ подтягивался. К моему бармену присоединилась девочка в облегающей майке, но мне сразу дали понять, что на парней она не смотрит. Я осматривал посетителей, заказал еще колы, попытался хоть кого-нибудь закадрить, но безрезультатно. В итоге мысль напиться до чертиков казалась все привлекательней. — То же самое, что и ему, — рядом со мной сел мужчина в дорогом костюме. Сначала мне показалось, что он выглядит довольно обычно и неинтересно, но потом я присмотрелся получше: серьезно сдвинутые брови, открыто смотрящие карие глаза с игривым блеском, высокие скулы, правильный прямой нос, большие губы лишь со слегка опущенными уголками, будто улыбался он не так часто. Черные волосы были гладко зачесаны назад, что придавало ему еще более презентабельный вид. — Вы уверены? — уточнил бармен. Незнакомец окинул меня оценивающим взглядом, а потом уверенно кивнул. На ловца и зверь бежит, да еще какой! Я подождал, пока ему подадут мой напиток, подмигнул ему. Мужчина улыбнулся мне, уверенно сделал глоток и тут же удивленно закашлялся. — Газировка?! — Ну, а нечего брать в рот что попало, — пожал плечами я, спокойно болтая напиток в стакане. Мужчина ехидно усмехнулся, видимо, поняв двусмысленную фразу. — Виски, — щелкнул он пальцами бармену. — Эндрю Флойд, — протянул новый знакомец мне руку. Я секунду подумал, строить ли из себя недотрогу, и решительно пожал ее. — Марк Линкольн, — кивнул я. Нечего сомнительным личностям свое имя лишний раз сообщать. — Ты местный? — Нет, я здесь проездом, — вздохнул он. — Работа заставляет колесить по всему штату. В Траверс-сити бываю пару раз в месяц, вот решил отдохнуть в клубе. — Ты гей? — Не совсем, — уклончиво ответил мне Эндрю. Я подсел ближе. — Так-так, би? — Ну... — он неловко пожал плечами. — Меня всегда тянуло на парней, сколько себя помню. Только вот никак не решался, и... — А теперь Эндрю вырос и решил попробовать? — усмехнулся я, не сводя с него внимательного взгляда. Не был он похож на нерешительного. Как раз-таки было чувство, что он хочет меня целенаправленно охмурить. — Типа того. Женился, завел ребенка и устал. Понял, что не мое это. А что насчет тебя, Марк? — в его голосе были какие-то пленительные нотки. Мне нравилось, когда меня звали по имени только хорошо знакомые мне люди; в иных случаях я чувствовал себя слишком уязвимым. Но тут я не стал его поправлять. — О! Я местный педик. И знаешь... иногда так не хватает кого-нибудь рядом, — томный вздох привлек его внимание еще сильнее. Он быстро меня оглядел еще раз, довольно улыбнулся. — Неужели у такого как ты, Марк, нет кого-нибудь постоянного? — О, был тут один, — печально кивнул я. — Хороший, добрый, умный... Но не мой. Поэтому теперь я кот, гуляющий сам по себе! — Кот? — мужчина засмеялся. Я сдерживался от ухмылок. Правильно, попадай в мои сети, думай, что это ты меня кадришь, красавчик. Сам же спросишь мой номер на утро, сам же позвонишь через неделю, а я тебя пошлю. Внутри все дрожало при мысли скорой добычи. — А что? Я люблю кошек, — как бы смущенно кивнул я. Показал фотку Скальпеля. Пушистый засранец растапливал сердца не только девушек. — Мой котик. Зовут Клубок. — Красавец, — кивнул мужчина, вглядываясь в фотографию. — Питомцы похожи на своих хозяев, ты знал? А еще у тебя потрясающие глаза! Не голубые, не серые… Мятежное небо. — Ты мне льстишь, — скромно ответил я. Мне нравились более дерзкие комплименты, более наглая тактика. Но нужно работать с тем, что имеешь, ведь никого лучше мне еще на глаза не попалось. — Ни капельки. Встреть я тебя на улице, то подумал бы, что ты натурал и... мачо. — Даже так? — развеселился я. Только так, если быть честным. — Ага, — Эндрю вдруг взял меня за подбородок, заставляя смотреть в его глаза. Сердце будто остановилось на мгновение и забилось вновь с новой силой. — Сердцеед. Девушки на такого бы вешались, — почти шепотом говорил он. — Да ладно тебе, — я уже говорил не так уверенно. Кажется, его сети затягивали меня, а не наоборот. Откуда у него столько магического очарования? Он не говорил ничего необычного, делал все достаточно тривиально, но я все равно не мог от него отвлечься. Эндрю медленно приблизился ко мне, и я с жадностью впился в его губы. Как давно это было — поцелуй с мужчиной… Без липкого блеска, без сладкого язычка — сухие губы, проворная игра, показать, кто тут лучший. Чувствовалось, что он усмехается. Оскорбленная гордость твердила стереть с его лица эту ухмылку, и я укусил его за язык. — Просто так не дашься? — я заметил, что он сжимает пальцы на бокале — волновался. — Дамся, — лучшая защита — это нападение. – Мариновать тебя не стоит. Ты остановился в отеле? — Да, — мужчина явно был обескуражен такой прытью. Я привлек его к себе и горячо зашептал на ухо: — Поехали к тебе, и я покажу, что еще могу делать языком! — и, быстро оставив бармену деньги, пошел на выход. Краем глаза заметил, как мой спутник суматошно залпом допил виски и поспешил за мной. Широкая ладонь легла мне на плечо стоило выйти на воздух, он зарылся носом в мои волосы рядом с ухом. По спине пробежались мурашки — это ведь такая чувствительная зона. Я обнял его за талию, игриво прикусил кожу на шее. Она пахла дорогим одеколоном, так будоражащим обоняние. Эндрю лишь коротко рассмеялся. — Ого, Марк, это твоя красавица? — Флойд ласково погладил Buick по капоту. — Помню, у меня в детстве была игрушечная — любимая. — Ну, теперь ты можешь на ней покататься! — я хотел было предложить перепехнуться ему прям здесь, в машине, но в этой тачке и места мало, и бро потом придется отвечать за испорченную обивку. Пока ехали до отеля, Эндрю заигрывал и делал комплименты уже более интересные, привлекающие мое внимание. Его руки не отпускали меня: то волосы теребит, то по плечу погладит, то проведет ногтями по коленке так, что я весь покрывался гусиной кожей. И, конечно же, на стоянке отеля он снова привлек меня к себе с поцелуем. Я столько раз оказывался в подобных ситуациях, мне всегда удавалось сохранять самообладание. Почему же сейчас я чувствую себя не в своей тарелке, почему иду у него на поводу?.. Та ночь не стала самой лучшей и незабываемой в моей жизни, разве что она несколько выделялась из общего колорита. Впервые за долгое время кому—то удалось уговорить меня оказаться снизу. Меня, великолепнейшего манипулятора, загребли сильные руки и властно уложили на кровать, да я и говорить ничего против не хотел. То, что я не позволял другим — засосы, укусы — разрешил ему; разрешил назвать меня игриво шлюшкой — о, как часто за это огребали по морде мои парни во времена моего школьничества! — да и не пикнул против. Он подчинил меня себе непонятно как. После третьего раза, когда он все же отпустил меня нехотя в душ, то встретил меня с порога уже привычным от новых любовников вопросом: — За сколько сделал операцию? — Пф, это от природы, — я встряхивал волосы, скидывая с них капли воды. Это привлекло его взгляд опять ко мне, но я не спешил приближаться. Дал себе установку держаться от него на расстоянии. — От природы таких не бывает! — вдруг упрямо заявил Эндрю мне в лицо. Я закатил глаза. — Если тебя обделили, это не значит, что другим не дали по заслугам, — просто развел я руками. Это должно было остудить его пыл, но вместо гнева я опять увидел на его лице усмешку. — Марк... Сколько я тебе должен за три раза? — Прости? Я ослышался, или ты мне денег предлагаешь? — так эта «шлюшка» была не комплиментом моему темпераменту? Утренняя обида заклокотала внутри с новой силой. — А ты... ты разве не?.. — Эндрю покраснел, подумал, оглядел меня, а потом закрыл лицо руками. — О, Марк, прости! Я это не специально! Просто... просто... ты так легко согласился, что я!.. — У меня просто давно не было парня, как и у тебя, — легко бросил я. Да что за день такой?! Меня все обижают! — Но я тебе говорил, что у меня их!.. — Ну, — я укоризненно покачал головой, подсаживаясь к нему. — Мне-то не заливай, что ты всю жизнь просто хотел трахнуться с парнем. По тебе видно, что ты не из тех, кто ничего не делает со своим хотением. Как раз наоборот! — Но у меня есть жена!.. И ребенок! — И что из этого? — когда я натягивал джинсы, из них выпала пачка. — О, вот чего мне не хватало! — Брось эту гадость! — Флойд внезапно подорвался с места и грубо выхватил у меня изо рта сигарету, легко шлепнул меня по губам. — Это же бомба замедленного действия! — Еще раз ты так сделаешь — и я потребую с тебя пять тысяч! — пригрозил я, злобно прищурившись. Что это было?! Он уже считает, что мы встречаемся?! Эндрю ошеломленно уставился на меня, его глаза забегали, а потом он сел, зарываясь пальцами в волосы. — Я тебе не твоя сучка, чтобы приказывать тут! — Но ты так стонал подо мной, — усмешка. Нашел чем унизить. — Плохо старался. Мог стонать еще лучше, — несмотря на его возмущенный взгляд, все-таки закурил. Первая затяжка, цепкое напряжение отпускает нервы. — Хотя ты нежный. Это не всегда встретишь. — И на этом спасибо, — буркнул мой любовник. Тишина в комнате, казалось, на него давила; меня расслабляли сигареты, я успокаивался. Нужно будет извиниться завтра перед Гленом. И Ти Джеем. — Марк, ты уже уходишь? — печально, как ребенок, спросил Эндрю, когда увидел, что я поднимаю с пола футболку. Я глянул на время на телефоне (23 пропущенных от Ти Джея!), что лежал на тумбочке, хотя удобнее было бы посмотреть у него на часах. «Не прикасайся к нему!» — упрямо вопил разум, и я внимал ему. — Надо бы. Мне завтра рано на работу. — Дай угадаю, — заумным тоном протянул мужчина. — Ты работаешь в клинике. От тебя пахнет лекарствами, — я неловко провел рукой по волосам. Очешуеть, какой он наблюдательный. — Судя по всему, работа у тебя тяжелая. Так что остановлюсь-ка я на... водителе «Скорой помощи». — А почему не врач? — уязвленно спросил я. Ну, давай, обидь меня! Мне уже терять нечего! Хоть тебе скандал устрою! — Нет, врачи они серьезные, — «Мы должны узнать наверняка, какой размер груди у Элли!» — Целеустремленные, заботливые, — «Как ты себе это представляешь? Засунем тебя в морг?» — Немножко нудные, — «Ой, у меня пейджер!» — И, конечно, они хотят помогать людям! А ты, Марк, что-то не похож на заботливого. — Пф, — я лишь фыркнул на это. — Ты просто не живешь в клинике. Ты этого не знаешь. — Да уж получше тебя знаю! — выдал он мне. — У меня отец — заместитель главврача в Детройте! — Ух ты, круто! — нихуяшеньки он не знает. Смешно это: выглядит серьезным, рассуждает логически — аж в дрожь бросает! — а сделать нормальные выводы не может, судит поверхностно. — Ладно, бывай, я пошел. — Стой, Марк! — Эндрю вдруг вцепился мне в руку. Да хватит произносить мое имя! — Знаю, я тебе, кажется, не очень понравился, — карие глаза завлекали меня, разум туманился от теплых пальцев на моем запястье. — Я еще пару дней буду в городе. Может, оставишь свой телефон? Мы могли бы пообедать вместе! Если у тебя будет свободное время, — что со мной? Почему с языка не срывается привычное «у меня плотный график»? Куда подевалась моя гордость? Он меня столько раз унизил на словах, да и в сексе… — Давай свой телефон сюда, — вздохнул я, смирившись с его очарованием. Цыган, не иначе! И опять его ухмылка! На заставке у него стояла очаровательнейшая блондиночка с маленькой трехлетней девочкой — наверняка жена и дочь. Я бы такой не изменял! — Позвонишь завтра, когда уйдешь на обед, я скажу, сможем ли встретиться. — Хорошо. Ты сейчас домой? — Да. Я с братом снимаю квартиру, он, наверное, волнуется. — До встречи, — приятная улыбка растянула его полные губы, он легко поцеловал меня в шею, за ушком. И я вышел из номера. Липкое чувство, непонятное, неприятное, заставляло меня выкуривать сигарету за сигаретой, пока я ехать к дому бро. Он сломал меня так легко, так просто, как по мановению волшебной палочки. В то же самое время я позволил ему с собой такое сделать, я хотел, чтобы он меня сломал. Но он мне противен. Я не ощущал внутри привычной дрожи, связанной с тем, что хотел увидеть этого человека вновь; не ощущал я и безразличной пустоты, которая появлялась после одноразового траха; это было другое чувство, неприязнь и интерес вместе, покрытые сверху обидой и приправленные каким-то неправильным в эмоциональном плане сексом. Вряд ли меня можно было смутить извращениями в любовных утехах. Были, кончено, табу, но и через них бы преступил ради интереса. А тут... Тут он шел не по тропинке действий, а по дорожке чувств. Предложи он мне оказаться рабом, быть отодранным самыми разными предметами самым жестким методом — разрешил бы с легкостью, но... Взлетая на крыльцо, приказал себе не думать о нем. Приказал себе послать его к чертям, когда он завтра позвонит. Не по мне это — разбираться в том, что творится в моей душе. Оно произошло, а что привело к этому не важно. Я думал, Ти Джей не будет волноваться за меня — он же сам сказал, что это неважно, чтобы я шел один, — но этот белобрысый придурок сиротливо спал на диване, опустив руку с книгой, а на его животе, свернувшись клубком, спал Скальпель. Видимо, действительно проводил вечер один. — Ти Джей, — я потрепал его по волосам, он сонно выпустил книгу, кот поднял голову, — хватит на диване спать. Завтра ныть будешь, что спина болит. — Марк... ты вернулся... — Не зови меня по имени! — зарычал я. О боже, я все еще слышу его голос в своей голове! — Извиниться не хочешь, вообще-то?! На колени! — Там зефир на кухне, — вяло спросонья бормотал друг, и я радостно бросился за лакомством. Кот, с урчанием спрыгнув с хозяина, засеменил ко мне. — Ну хорошо, будем считать, что я тебя простил! — Ты какой-то дерганный, — присмотревшись, заметил Ти Джей. — С порога орешь. Никого так и не подцепил? — Почему это?! Как раз-таки нашел очаровашку! — еще какую, ага. — Андреа! Горячая штучка! — Оу, — друг понимающе закивал. — Нашел — это хорошо. А я доделал переводы. — А свою гадость не дочитал? — я тискал кота, поедал зефир и понимал, что с Эндрю мне не хватало вот этой семейной атмосферы. — Это не гадость! — «Преступление и наказание» — это либо культовый БДСМ, либо культовый трэш! Но у тебя там сплошная нудятина! — Россия девятнадцатого века. Конечно, там нет трэша. — Там даже есть шлюха, но и то какая-то вялая! — Сонечка — лапочка! Она идет на такой шаг ради детей! — Ой, ой, ой, еще заплачь! — дразнил я бро, на что тот обидчиво надулся и скрестил руки на груди. — Тебя эта очаровашка не удовлетворила что ли? Такой же сварливый, каким был утром. — Все было шикарно, но разве я могу лишить себя удовольствия видеть твои надутые щечки! — я наклонился и потрепал Ти Джея, на что тот весело отбивался. — Все, пошли спать, завтра тяжелый день! — Кому как. Я, считай, выспался. — А я потрахался, — показал ему язык, на ходу снимая футболку и расстегивая джинсы. Друг вдруг резко забрал у меня футболку. — Что за запах? Сигареты и... мужской одеколон? — А, ну это... ко мне один мудак прижимался всё на танцполе. Я ж в Гомиле был! — А тогда девушку ты где подцепил? — синие глаза впились в меня, словно иглы. — О, ну ты совсем ничегошеньки о клубах не знаешь! — я засмеялся и хлопнул его по плечу. — Там всегда крутятся натуралы! Парни думают, что смогут подцепить лесби, а девки считают своим долгом хоть один раз трахнуться с геем! Те, кто знают об этом, ищут себе обычного парня. Ты настолько наивный, что думаешь, будто в гей-клубах одни геи? Бедняжка, — я наигранно-тяжко вздохнул, а друг обидчиво сбросил свою руку с моего плеча. — Глен записал нас все-таки на курсы «Преодоление похоти и искушения». Сказал, что будет проверять наши посещения. Первое занятие в понедельник. — Очешуеть! Я думал, что он не сделает! Хотя, чтобы Глен что-нибудь не сделал... — Вот именно. Это был вопрос времени. Спокойной ночи, — кивнул Ти Джей и скрылся в своей спальне. Укладываясь в свою кровать, я прикинул, что было бы, зайди я сейчас к бро. Сказал бы, что люблю его до безумия, поцеловал бы и... огреб бы по морде. Нужно быть реалистом: он никогда не признает во мне гея. Я не буду ему верен. А, кажется, западает он на парней, только когда уверен в их ориентации. С тяжелыми мыслями и не заметил, как сон все-таки сморил меня. Следующий день в клинике проходил на редкость спокойно. Друг был на операциях, у меня не случалось экстренных ситуаций, мои интерны не косячили. Перед Гленом пришлось извиняться недолго, зато он почти тут же убедил меня, что я лучшая кандидатура на шафера. Но в обед мой телефон настойчиво завибрировал. — Привет, Марк, — голос звучал ровно, но я все равно уловил в нем волнение. — Ну, как насчет обеда? — Хм, смотря где, — задумался я. Черт, его чары опять действуют на меня! Немедленно пошли его! — Если ты за мной заедешь, то согласен на все! — черт! Язык мой враг. — Конечно! Только скажи, куда! — Эндрю был очень рад. Видимо, мои вчерашние слова его все же задели. Хм, задень я его самооценку, он бы не позвонил. Или я его привлек именно тем, что такой дерзкий и непокорный. «Да, глубже!» — непокорный, как же. — Марк... ты хочешь со мной встречаться? — Что? — я быстро огляделся, чтобы не было посторонних ушей. — У тебя жена и ребенок! Ты чем думаешь?! Ты живешь в другом городе! Об этом не может быть и речи! — Но ты не выходишь у меня из головы! — казалось, мужчина сейчас разрыдается — так надрывно звучал его голос. — Я понимаю, что положение любовника тебя не устроит, но это только на время! Скоро я с ней разведусь, и мы сможем быть вместе! — Разведешься? — ошеломленно переспросил я. У него трехгодовалый ребенок, а он так говорит. С каким уродом я связался? — Не нужно. Не надо столь радикальных мер! — это мастерский шантаж? Да я себя до смерти не прощу, если он уйдет из семьи! — Давай все решим за обедом! Я отправлю тебе смс с адресом одного ресторанчика. Не нужно было быть провидцем, чтобы знать: я пойду у него на поводу. Стоило этим карим глазам зацепиться со мной взглядом, стоило этим сильным пальцам погладить меня по руке, как мои губы сами зашептали «согласен». И я даже забыл ему сказать, что я все-таки врач, а не какой-то там водитель.