О жизни повседневной

Инк стоял возле шкафа в их с Эррором комнате. Они впервые, за очень долгое время, собрались в отпуск и художник, слишком радостный чтобы спать, подскочил ни свет ни заря и начал собирать вещи. Мурлыкая под нос веселую песенку, он, тем не менее, внимательно прислушивался ко всем звукам в доме. Не то, чтобы он не доверял Эррору, но тот сам (САМ) предложил посидеть с ПаперДжемом, чтобы не отвлекать «мамочку» от сборов. Это подозрительно. Очень подозрительно, но Инк всеми силами старался отогнать думы о корыстных целях его любимого. Но, тем не менее, подозрительности он не терял. Вскоре его напряженное ожидание прекратилась с возгласом: — Инк!!! — раздался крик с первого этажа. Побросав всё, Чернила на первой космической пронесся по дому, вбегая в гостиную. Оказалось, что спешил он зря. И Эррор, и Джемми были в порядке и сидели посреди толстого ковра. — Что случилось? — спросил художник, оглядывая комнату в поиске опасности. — Смотри, — ответил ошибка и показал свой язык, похожий на щупальца. Смотря на него, Джемми тоже начал повторять за отцом, весело агукая. — Видишь, мы похожи, — несмотря на всю свою холодность и ненависть к прикосновениям, глючный был рад, что сын хоть в чем-то на него похож. Художник умиленно смотрел на них. — Да, вы очень похожи, — он улыбнулся и сел рядом с ними. — Чем занимались? — Играли в кубики, он рисовал. Недавно я его покормил, — отрапортовал ошибка. — Куики! Куики! — весело хлопая в ладошки, повторил сынишка. — Какие вы молодцы! — он взял один из кубиков и дал малышу. — Проблем никаких не было? — Да, никаких. Я его не трогал, поднимал с помощью нитей. — Хорошо, — он улыбнулся своим любимым мужчинам. Все мысли о корыстности испарились в неизвестном направлении. — Ладно, мне надо идти, вещи дособирать. — Кстати, Инки, — окликнул его Эррор уже почти у самого выхода из гостиной. — Да? — он оглянулся на весёлого ошибку и смеющегося. — Ты штаны забыл надеть, — невинным голосом оповестил его муж. — Что?! Эррор, почему ты раньше не сказал?! — резко покраснел Инк. Он и не заметил, что все это время ходил в трусах. — Ну так было бы неинтересно, — лукаво ответил глючный. — Дурак! — буркнул художник и ушел в комнату, пряча явный румянец.