Осколки

      Рваное дыхание и блеклый, поддёрнутый дымкой взгляд цаворитовых глаз, обрамлённых стаей длинных пушистых ресниц, в которых на самой глубине читался лёгкий испуг вкупе с плохо скрываемым желанием. Горячее дыхание обожгло ключицу, заставляя девушку закусить нижнюю губу. Ни звука. Лишь только стук его и её сердца. Сильные руки с непередаваемой нежностью прижимают её к себе, выводя подушечками пальцев узоры на её плоском животике. Страшно, но так притягательно.       Его шершавые губы, что ещё хранили терпкий вкус горького шоколада и кофе, опаляли не хуже слепящего яркого солнца. Да, он стал её личным солнцем, греющим одним лишь мимолётным взглядом, освещающим путь, по которому идёт девушка. Сколько Эрика себя помнила, она всегда была одна. Всегда. Те немногие, что когда-то окружали её — все исчезли, ушли даже не попрощавшись… Сейчас же у неё лишь только он, никого больше. Только он нашёл её среди лабиринта серых грязных улиц. Полуживую и сломанную изнутри. Только он подал ей свою руку…       Сердце пугливой птичкой трепетало в груди, бьясь о её рёбра словно о прутья золотой клетки, стремясь вырваться наружу. Вырваться к нему. Её тонкие бледные руки, словно живя своей жизнью, зарываются в золото его волос, притягивая ближе. Мужская рука нежно и уверенно ведёт по внутренней стороне девичьего бедра, медленно и неумолимо поднимаясь вверх…       Она вздрагивает, стыдливо и испуганно смотря в его глаза. На миг он замер, читая её как раскрытую книгу. Ей страшно.       Тихий вздох, когда он уже готов отстраниться, стремясь вновь вернуть лицу былое хладнокровие и безмятежность, как её хрупкая рука накрывает его. — Я… Я так устала разочаровываться в людях, — дёргает головой она, пытаясь скрыть пылающие щёки от глаз Баша.       Его рука нежно приподнимает её подбородок, заставляя заглянуть в его бездонные глаза цвета турмалина. Пылающие изнутри вожделением, они притягивали словно магнит с неведомой для девушки внеорбитной силой, как солнце, как слепящее солнце! Наклоняется ближе, отчего их дыхания соединяются воедино. — Не нужно изначально в них очаровываться — шепчет он ей в губы, чтобы после накрыть их своими, всё ещё хранящими терпкий вкус горького шоколада и кофе…