Осколки

      В этом мире всё относительно. Он давно уже понял это, даже раньше чем старина Эйнштейн. Какая разница, каким тебя видят люди: хорошим или плохим -, если они видят лишь то, что им выгодно видеть? Страх, вот что бывает сильнее добра и зла. Он делает новую затяжку и стряхивает серый пепел на мокрый бульвар. Вообще, он не курит, просто ему чертовски надоело видеть все эти холенные лица за большим деревянным столом конференц зала, а так хоть повод выйти есть. В воздухе вьётся едкий сигаретный дым. Помнится когда-то эта пагубная привычка доводила его сестру до жуткой истерики, когда она, не помня себя, брала кухонное полотенце и, скрутив его, хлестала по спине и рукам брата, крича о том, чтобы она больше этой гадости не видела. Вот только где сейчас она со своим «смертоносным оружием», почему она просто не подойдёт со спины и не залепит ему звонкую пощёчину, вырывая из рук эту чёртову сигарету? Он щурит огоньки своих аметистовых глаз и смеётся, смеётся… Даже собственная сестра теперь боится и ненавидит его! Ну и пусть. Пусть все бояться, пусть трепещут и ждут подвоха! Но сам он не будет бояться НИ-ЧЕ-ГО! Вот только кто бы знал, что страх — это и есть то, чего боится Брагинский. Чужой страх в глазах просто сводит его с ума… Наверное, именно поэтому из всех этих пропитанных отчаяньем глаз он всегда выбирает те, что цвета аквамарина, в чьих глубинах в свой адрес он получит отнюдь не пресловутый страх, а хотя бы лютую ненависть с соперничеством, приправленную щепоткой презрения для остроты чувств. Хотя, их обладатель ещё слишком молод, чтобы бояться. — Скажи, Россия, кого или чего ТЫ боишься?       Брагинский вновь добродушно улыбается и поправляет бежевый шарф на своей шее. — Ничего, Джонс. Абсолютно. — А ты знаешь, что у кого в сердце нет места для страха — у того в голове всегда найдется место для пули? — Значит моя пуля заждалась меня. Слишком давно она томится в чьём-то магазине.       И снова едкий дым окутывает его сознанье, словно дурман, и он вновь видит аквамариновые глаза сквозь эту мутную завесу, но и в них тоже нет никакого страха и сожаления от сказанного. «Твоя пуля тоже ждёт тебя, Джонс»