Мне не нужна помощь

-Криденс? — в голосе Ньюта слышны неуверенность, волнение и… страх? Неужели Ньют боится? Как он может чего-то боятся? Он ведь Ньют Саламандер, Ньют, который работает с волшебными существами. Которого выгнали из Хогвартса. Такой чуткий, желающий всем помочь, бесконечно добродушный и, в самом хорошем смысле этого слова, сумасшедший. Как человек, у которого давно существуют проблемы, серьезные проблемы, может быть страх? Очевидно, это чувство присуще каждому нормальному человеку. Но ситуация иная. Он не боится обскуров, он работал с ними, он знает их сущность. Тогда в чем же проблема? Ньют боится ответственности. Боится, что смерть парня будет на его совести. А она будет на его совести, ведь Ньют не просто работал с обскурами, он смог даже отделить его от хозяина. Проблема в том, что хозяин при этом умирает. -Позволь мне помочь тебе, — чуть громче и увереннее произносит Ньют, пытаясь скрывать те волнение и страх, которые в последние несколько часов стали его неотъемлемой частью. И у него, надо сказать, это получается. Ему в принципе удается скрывать все свои чувства и эмоции. Обскур лишь стал чуть более смирным. Он беззвучно собирается в нечто подобие комочка, только больше в несколько десятков раз, сползая по стене метрополитена. Странно, куда делись поезда? Однако никто не думает об этом в эту минуту. -Я знаю, что нужно делать, — какая ложь, мистер Саламандер. Вы не знаете, как спасти его. Ведь вы всё же не спасли девочку от смерти. Как ты справишься с существом, ненавидящим всех и желающим мести? Ты надеешься, что ты к этой агрессии не причастен, думаешь, что Криденс тебя услышит? В голосе звучит лживая уверенность, голос стал громче и звонче, Скамандер пытается достучаться до души Бэрбоуна, убедить, что он что-то может. Но обскур действительно стал спокойнее. Кажется, он слушает. Пытается услышать нужные слова. -Ты же слышал, что я работаю с фантастическими существами? — рыжий слегка улыбнулся, едва заметно, что скорее эту улыбчивость было слышно в голосе. Возможно, Криденс услышит теплоту в голосе и даст помочь Ньюту избавить его от темной сущности, которая почти, уже почти совсем полностью завладела им. Пускай ничего не отвечает, так даже…лучше? -Ведь вы особенные, вы не опасные, — уже с настоящей улыбкой продолжает Саламандер. Удивительно видеть его искренние эмоции, ведь он обычно их мало выражает, скорее из вежливости и потому что «так надо». Похоже, он действительно очень хочет сохранить жизнь Криденсу, помочь справиться с обскуром. Ведь он смог прожить так долго, быть может, ему повезет, и он сможет прожить спокойную долгую жизнь? Главное заставить его поверить в себя и успокоить свою сущность — вот главная цель Ньюта, вот его благородность. И Криденс всё понимает, вот только он понимает и то, что за ним уже идут, его не оставят в живых. И одного понять он не может — как же Саламандер не видит того и не понимает, что Бэрбоуну действительно нужно? Он собрался в ком, и полностью обратился в человека. Он дышал глубоко и медленно, опираясь на руки, что держались за камни на полу. Парень медленно поднимает голову, в его глазах нечеловеческая злость и ненависть, но за этим взглядом можно увидеть борьбу, что происходит в душе. Отчаяние и больше никакой надежды. Он не верит ни одному слову Ньюта про спасение, отчего его губы кривятся в грубой усмешке. Он слушает чужой голос только потому, что хочет слышать его. Как же давно он пытался подавить в себе эти глупые и непонятные чувства к Скамандеру, не ясно откуда взявшиеся. Ясно только одно — они есть. Глаза сверкают недобрым блеском, и в одно мгновение Криденс, наполовину вновь став своей темной сущностью, оказывается рядом с Ньютом. Слишком близко, нарушая все дозволенные зоны личного пространтсва, но Ньют не сопротивляется, даже держа в руках волшебную палочку. Несомненно, он помнит про неё, однако понимает, что может проиграть в этой борьбе. Тем более он хочет помочь, хочет спасти Криденса. -Не неси ерунды! — сквозь зубы проговаривает парень. В его глазах смешались ярость и боль. -Ты прекрасно знаешь, что я обречен, — голос стал чуть ниже, напряжение только росло. Глубокий вдох, медленный выдох. Несколько секунд он молчал, собираясь с мыслями. Он давно решил, осталось только начать действовать. А Ньют лишь молча наблюдал за тем, что происходит с парнем. Он знал, через что он прошел, однако прочувствовать это не мог. И не хотел. -Ты совсем говоришь о другом, Саламандер, — слишком тихо и даже несколько опасно. Взгляд словно темнеет, он почти решился. Ньют чувствует переживания Криденса, понимая, что тот уже и сам жить не хочет. Не понимая, что говорит сквиб, рыжий чувствует, как ему плохо, как с трудом даются ему слова. Скамандер уже понял: он проиграл, он не сможет убедить Бэрбоуна полюбить жизнь, оставить темное в прошлом. Нужно лишь поддержать того, если сам Ньют хочет жить. Но ведь ему тоже больно, ему тоже обидно, что он бесполезен, что от него никакой пользы и настоящей помощи. -Мне не нужна твоя помощь, Саламандер, — с болью выплевывает Криденс каждое слово, сокращая расстрояние между ними еще немного. -Если ты хочешь сделать действительно что-то стоящее для меня, тогда не двигайся, — он издевается. Насмехается над ним. Но Ньют не шевелится. Ему уже всё равно. Пустота и обида заставляют его не двигаться, надеясь, что это и вправду поможет. А Криденс продолжает издеваться. Над кем? Над своей измученной душой? Вероятно, он жестоко поступит с человеком, который ничего подобного не ожидал, но это ничто по сравнению с тем, что вынес Криденс. Криденс крепче стиснул пальцы на плечах Ньюта, а после чуть расслабил их и переместил их на шею рыжего, прям под линией челюсти, положив большие пальцы на щеки, в район скул. Криденс знает, чего хочет и что сделает, а Ньют замирает. Непонимание и страх окутывают его. А еще жалость. Ему до ужаса жалко парня, который вскоре умрет. Поэтому он стоит ровно, понимая, что от него хотят. Губы Криденса уверенно накрывают губы Ньюта. Бэрбоун чуть оттягивает губу парня, тот от недостатка воздуха приоткрывает рот, и Криденс пользуется ситуацией. Запускает язык в чужой рот, по-хозяйски, словно давно это уже делал. Но Ньют не отвечает, что сильно злит Криденса. Почему он не отвечает?! Он ведь и не отвергает! А Ньют лишь испытывает жалость и понимает, что желание умирающего нужно исполнить, пускай и делает это с неохотой. И Криденс чуть отстраняется. Но после понимает, что не может оторваться от желанных губ и вновь впивается жарким и влажным поцелуем, на который Ньют не может не ответить. И он отвечает. Языки сливаются в танце, ласкают друг друга. И рыжий больше не может сопротивляться, неуверенно прижимает к себе за талию Бэрбоуна, отчего тот едва не растекается по полу. Столь страстный поцелуй сложно назвать принудительным, и от этой мысли Криденс усмехается, разрывая поцелуй, слыша чужие шаги. Он вновь обращается в «туман» в одно мгновение, а Ньют стоит, словно громом пораженный. Он не понимает, что только что произошло. Однако осознает, что он всё же будет пытаться спасти несчастного Криденса, у которого, видимо, психика совсем ослабла, раз он решился на такое. Конечно, Ньют ответил лишь для того, чтобы дать понять Бэрбоуну, что его не бросят в трудную минуту и постараются помочь. Лишь потому, что жаль несчастного парня. Лишь потому, что желание умирающего нужно исполнить, чтобы он ушел из этого мира с легкой душой. Лишь потому, что…