А что если...

      Санс сидел в окружении цветов, размеренно покачивающих головами. Где-то вдалеке раздавался шум водопада, синие тона каменистого берега вторили холодным оттенкам этих самых цветов. Поблизости сталагмиты и сталактиты перекликались звоном падающих каплей. Этот звон отслаивающимся рокотанием уходил вглубь Водопадья. Цветы у кромки брега эхом отражали этот звук, будто бы передавая услышанное друг другу. Некоторые из них продолжали повторять недавно услышанное: "Она никогда меня не простит", "Это всё бесполезно", "Неужели я на самом деле?..", -перешёптывались между собой растения, теряя последние фразы в шуме воды.       Скелет сидел у каменистой холодной стены, обхватив руками колени. Опустив голову вниз, он то ли напряжённо думал о чём-то, то ли усиленно что-то вспоминал. Его глаза застелила пелена отторжения собственного "я" и голодные до самоуничижения клокочуще лающие звери поднялись из недр его души, лишь на минуту почувствовав слабину хозяина. Мысли Санса были лишь о его наипоследнейшим положении в данной ситуации, положительного выхода из которой не было от слова совсем. Просидев в таком состоянии ещё некоторое время, скелет, не видя ничего перед собой, словно в каком-то припадке исступлённости, решительно встал и посредством короткого пути отправился в своё излюбленное место, весьма подходящее для его дальнейших действий.       Санс стоял среди бескрайнего жёлтого поля, заметно дрожа, хоть скелеты и не чувствуют холода. Никуда не торопясь, он вытащил из кармана толстовки нож и крепко стиснув его, направил на место, чуть ниже грудины, где в данный момент билось, будто вырываясь наружу, что-то очень тёплое, излучающее приятное сияние горяче-голубого оттенка. На зажмуренных глазах скелета выступили слёзы. Маленькие росинки, спешно сбегающие по щекам. "Только этого я и заслужил", - промелькнуло в его мыслях. Как жаль, что холодная сталь не умеет чувствовать.       Фриск прибежала слишком поздно. Девочка опоздала лишь на несколько минут, однако даже столь небольшой временной отрезок был целой вечностью в этой ситуации. Едва она ступила на жёлтое, угрожающе яркое поле, в носу что-то закололо, а в горле образовался плотный ком невыплаканных слёз. Потому что рыдать уже было поздно. Фриск рухнула на землю. Ноги её больше не держали, руки тоже стали чересчур ватными. Глаза застилали не слёзы, нет, нечто более страшное. Вина? Отчаяние? Кромешная тьма дальнейшей жизни, так внезапно поглотившая сознание девочки? Осторожно подобравшись к месту, в котором цветы были словно политы голубой краской, Фриск ещё долго сжимала в объятьях то, что не смогла сохранить. Того, кого потеряла еще в самом начале. Она должна была понять важность происходящего с первого взгляда, с первой искры между ними. Сейчас уже было слишком поздно.       Вечером того же дня, на поле вечно молчащих, вечно помнящих жёлтых цветов, Андайн нашла труп своего брата и точно также умершую Фриск.