На волоске от смерти

      Итак, сегодня мой последний день… Вряд ли меня что-то спасёт. Я прекрасно понимаю, как выглядит ситуация глазами монголов. Я привёл их в ловушку, из-за меня пролилась кровь. Как мог Цзя Сидао предсказать, что в Сяньян проникнет шпион? Хотя нет, он не знал, наверное. Достаточно было просто увидеть издали сломанную крепостную стену, чтобы придти к тем же выводам, что и я. На моём месте мог бы быть любой, кто подошёл бы достаточно близко.       Мои размышления оказываются прерваны чьими-то шагами. Я поднимаю голову - конечно, Чинким, кто же ещё! Не смотря на то, что было между нами, он в первую очередь наследник хана и не задумываясь убьёт любого предателя. Даже меня. Особенно меня.       - Я пришёл узнать о твоём состоянии.       - Благодарю за заботу, Чинким.       - Принц.       - Принц Чинким.       Он отворачивается, делает несколько шагов к выходу, и я уже решаю было, что на этом наш разговор закончится. Но - нет. Чинким останавливается, снова смотрит в мою сторону, а затем, усмехнувшись каким-то своим мыслям, возвращается.       - Стража! Откройте дверь.       - Но, принц… - начальник стражи бледнеет, явно решив, что Чинким собрался проигнорировать приказ отца и выпустить меня.       - Я не прошу выпустить пленника. Просто впустите меня внутрь, хочу поговорить с этим предателем не через прутья решётки. И уходите. Вернётесь за мной через час.       На это стража может пойти, и уже через пару минут я оказываюсь запертым наедине с принцем. Мы остались полностью одни, и я совершенно не понимаю, что будет дальше.       - Почему ты здесь? Ведь ты считаешь меня предателем и обманщиком. Не веришь, что я не нарочно завёл твою армию в ловушку. Ты меня всегда ненавидел, и теперь у тебя для этого есть отличный повод. Жаль, что ненадолго, ведь на рассвете я умру.       Я поднимаю голову. Чинким стоит как древняя статуя, не шевелясь, но его лицо отражает безумную гамму эмоций. Кажется, после того, как из-за его нелепого плана мы очутились в одной постели, ему непросто смириться с тем, что оказался прав.       - Все факты против тебя, а мой отец слушает лишь факты. Боюсь, твоя судьба решена.       - А ты? Ты тоже веришь лишь фактам, или способен верить людям? Я был в первых рядах атакующих Сяньян. Разве пошёл бы я в бой, зная, что это ловушка?       - Ты пленник хана, и вполне нормально, что ты играешь против нас.       - Разве я был пленником? Скорее, гостем. Я свободно передвигался, меня никто не контролировал, я учился вашей культуре. Хан даже позволил мне присутствовать на некоторых военных советах. Разве это плен? Я был полностью доволен своим положением. К тому же, победа династии Сун ничего мне не принесёт.       - Я бы очень хотел верить тебе.       - И, видимо, в глубине души веришь - иначе не пришёл бы, и уж тем более не вошёл ко мне в клетку, - я встаю и смотрю прямо в глаза принцу. - Был бы ты девушкой - было бы проще. Я бы посчитал, что ты просто влюбился.       - Да что ты знаешь о любви, Поло! - Чинким внезапно бросается на меня и толкает к стене. - Не смей говорить мне о ней. Я обязан заботиться лишь об интересах империи.       Боль в его глазах… Как же она мне знакома! Именно такую боль я видел в глазах Кокачин, которая ради своего народа вынуждена встречаться со своим поклонником украдкой, обмениваться записками через тайник под деревом, лишь бы не бросить тень на свою репутацию.       - Значит, моя смерть будет к лучшему.       - Не смей так говорить! - едва ли не кричит Чинким. А затем он набрасывается на меня с поцелуями, и я не могу не ответить. Мы целуемся жадно, как два диких зверя, нам обоим хочется насладиться друг другом в последний раз. Чинким с силой вжимает меня в стену, в ответ я прокусываю его губу, ощущая солоноватый привкус на своих губах.       - Если бы я только знал, что твоя разведка закончится этим, если бы я только знал… - руки Чинкима лихорадочно расстёгивают пуговицы на моей одежде. Некоторые из них не выдерживают натиска принца и отрываются. Чинким явно хочет владеть ситуацией в этот раз, и я собираюсь ему это позволить.       - Послать меня было идеей твоего отца, ты бы ничего не изменил, даже если бы знал о предусмотрительности Цзя Сидао.       Я хочу ещё что-то сказать, но горячие поцелуи заставляют меня замолчать. Вернее, все слова превращаются в сплошные стоны, Чинким целует меня как одержимый, не давая мне шансов ответить на ласки. Но я всё же ухитряюсь раздеть его, пока принц отвлёкается на мои собственные штаны. И вот наконец мы оба обнажены, прижимающееся ко мне горячее тело сводит с ума, и меня почти трясёт от предвкушения.       - Зачем ты появился в моей жизни, Поло? Зачем? - в голосе Чинкима - неприкрытое отчаяние и боль.       - Не знаю. Но скоро я из неё уйду и перестану искушать сына хана запретными соблазнами.       - Нет! - Чинким с силой сжимает мои плечи. - Не хочу слышать об этом.       Пытаясь заставить меня замолчать, принц вновь целует меня. Его руки скользят по моей груди, задевают болезненно напряжённые соски, поглаживают живот - и ещё ниже, касаясь моей возбуждённой плоти. Пальцы сжимаются вокруг неё, и я громко стону, едва ли не срываясь на крик. Мне хочется, чтобы он перестал меня мучить предварительными ласками. Я чувствую себя последней шлюхой, но я безумно хочу, чтобы он взял меня наконец. И Чинким полностью со мной согласен. Он приподнимает меня над полом, и я покорно обхватываю его талию ногами. Нашей выдержки хватает лишь на быструю подготовку, а затем резкая боль от проникновения разрывает меня напополам, и я зажимаю себе рот ладонью, иначе бы мой крик точно кто-нибудь услышал. Чинким замирает, давая мне время привыкнуть, а затем начинает двигаться. Я сжимаю его плечи, кусаю губы, сдерживая стоны - приносимая принцем боль, смешанная с удовольствием, желанна мне как никакая другая.       Но всё же долго держать на весу мужчину довольно трудно - даже такому натренированному воину, как Чинким. В какой-то момент мы всё же перемещаемся на постель. Знакомая ситуация. Только теперь уже я лежу под принцем, я просяще смотрю на него, пока он переводит дыхание перед тем, как вновь овладеть моим телом. Это я сжимаю в кулаках ни в чём не повинную простынь, я подаюсь навстречу толчкам в своём теле, я веду себя как обычная наложница из гарема. Плевать!       Мы целуемся, глуша поцелуями стоны друг друга. Нельзя, чтобы нас услышали. Я почти на грани, ещё чуть-чуть…       Я зажимаю себе рот ладонью и прокусываю её чуть ли не до крови - иначе мой стон, когда я наконец достигаю финиша, слышали бы даже за пределами тюрьмы, наверное. И почти сразу же Чинким особо глубоко толкается в моё расслабленное тело и изливается. Несколько секунд - а затем он обессилено падает на меня, и я с удовольствием принимаю его в свои объятья.       У нас есть ещё куча времени, меня тянет на размышления. Мы ценим то, что рядом с нами, лишь когда мы это теряем. Я столько времени провёл во дворце хана, мы столько времени были слепы… И даже после идеи Чинкима пытать меня сексом - как я мог не заметить, что из-за своей глупой выходки принц привязался ко мне? Почему я окончательно понял всё лишь накануне смерти? Почему вообще люди решаются на искренность лишь в последний момент? Нормы приличия, законы общества, социальный статус.       - Если бы я знал, что всё так обернётся, в жизни не выпустил бы тебя из города.       - Думаешь, ты смог бы что-то изменить? - лениво провожу кончиками пальцев по щеке Чинкима - совсем как он сам однажды проводил по моей.       - С Сифу мог пойти кто угодно. А ведь ты приглянулся моему отцу. Я мог бы убедить его не отправлять тебя снова рисковать собой - но я был слишком ослеплён борьбой со своими желаниями. Прости меня.       - За что? Ты поступил как должен был. Я чужак, моей жизнью можно жертвовать. Это ты меня прости, что испортил тебе жизнь. Для тебя лучше было бы, сбеги я тогда, в Качкоре. Или когда ты пытался меня прогнать.       - Ха! - Чинким перекатывается и нависает надо мной, глядя прямо в глаза. - Я взрослый мужчина, а не юная девушка, так что не стоит так сильно беспокоиться обо мне. И вообще, ты слишком много думаешь.       - В том-то и проблема, к сожалению. Был бы ты девушкой - было бы намного проще. Но ты мужчина. Принц, наследник.       - Я не отказываюсь от своих жён и обязанностей по рождению наследника. Но и тебя отпустить не могу.       Я улыбаюсь. Вот в этом и есть весь Чинким - непостоянный в своих словах. Совсем недавно он яростно требовал не говорить о любви, а сейчас практически признаётся мне в ней. Интересно… Мы оба мужчины. Наследник престола и путешественник-чужеземец. Что у нас может получиться?       А может, Чинким прав, и я слишком много думаю?       Забавно, а ведь я на рассвете умру, но ещё никогда я не думал так много о будущем, как в свою последнюю ночь. DAS ENDE.