Run to you

      Вам когда-нибудь приходилось покидать родной город? Город, в котором вы были рождены, в котором вы знаете каждый дом и каждую улицу, который вдохновлял вас, который заставлял грустить, в котором вы первый раз поцеловались, пошли в первый класс, нашли лучшего друга, впервые выступили на сцене, получили права, напились в стельку, в котором вы поняли, в чем ваше призвание.       Сережа стоит у окна уже своей бывшей квартиры. Утром на Московском вокзале его будет ждать поезд в столицу. Решение уехать пришло само собой. Не потому что хотелось, а потому что так было нужно. Постоянные разъезды сильно утомляли и иного выхода из ситуации Матвиенко не видел.       Он не уезжал из Петербурга навсегда, и он прекрасно это понимал, но грусть расставания давила и не давала мыслям собраться в кучу. Сережа осознавал, что с какими-то людьми грядет необратимое расставание, потому что не все отношения выдерживают расстояния, придется оставить свой уютный, ставший уже родным коллектив театра, потому что надо расти, надо идти дальше, нельзя вечно пребывать в зоне комфорта и стоять на одном месте. Эгоистично? Да. Неуважительно? Да. Рискованно? Да. Но Матвиенко не был бы Матвиенко, если бы не совершал неожиданных поступков, которые бы переворачивали все с ног на голову. Вот и сейчас он ставит на кон все, начиная от материальной составляющей до физической. Никто не обещает, что будет легко.       В кармане глухо вибрирует телефон, и Сережа, не смотря на экран, идет одеваться, берет чемодан и покидает свое жилище возможно навсегда.       Напротив подъезда стоит черный автомобиль, из которого выходит Арсений и помогает другу положить чемодан в багажник. Когда они садятся обратно в салон, повисает долгое молчание. Арсений смотрит тупо перед собой, словно находясь в прострации. Сережа внимательно изучает профиль мужчины, в груди предательски щемит и рой воспоминаний начинает жужжать в голове. Матвиенко хочет дать себе оплеуху и бросить свою затею, но он не может. Взрослые люди должны вести себя как взрослые, а не поддаваться секундному порыву. Быть взрослым паршиво.       — Ты уверен в том, что делаешь? — несмотря на то, что Арсений произнес эту фразу чуть ли не шепотом, в давящей тишине она прозвучала, как взрыв.       — Был, минут пять назад, — Сережа не может оторвать взгляда от Попова.       «Посмотри на меня»       «Посмотри на меня»       «Посмотри на меня»       «Посмотри на меня»       «Посмотри на меня»       Повторяет Матвиенко в собственных мыслях заветную фразу, но Арсений упорно смотрит прямо, то ли не хотя, то ли боясь встретиться взглядом с родными карими глазами.       — Антон все еще злится? — спрашивает Сережа, хотя и без того знает ответ.       — Еще бы он не злился, — грустно ухмыляясь, говорит Попов и кладет одну руку на руль.       — Я же не уезжаю на другую планету! Я не оставляю Питер навсегда, я не бросаю театр, не бросаю Антона и тебя, Арс, я тоже не оставлю.       На этой фразе обеспокоенный взгляд Сережи и грустный Арсения встречаются, заставляя сердце сжаться. Они еще пару минут смотрят друг на друга, что-то обдумывая.       — Ты же понимаешь, что как прежде уже не будет? — осторожно спрашивает Попов.       — В смысле? — Сережа хмурится и впивается взглядом в друга.       — В прямом. Ты может и не уезжаешь на другую планету, но часть своих знакомых ты все равно потеряешь из-за расстояния, — Матвиенко согласно кивает, — Потеряешь театр, — он пытается возразить, но Арсений прерывает его жестом, — Мы выступаем только втроем, без одного из нас мы уже не коллектив. Возможно ты приедешь на пару выступлений, но потом тебе будет неудобно, появятся другие проекты, другая работа. Пойми, я не осуждаю тебя, а может даже восхищаюсь, потому что мне просто не хватило бы смелости все бросить и уехать.       — Я не бросаю, — уперто бубнит Сережа.       — Тебе страшно, поэтому ты не хочешь признавать это, — грустно улыбаясь говорит Арсений.       Матвиенко впивается взглядом в Попова и понимает, что ему действительно страшно. Страшно не потому, что он уедет в другой город или бросит театр, ему страшно потерять Арсения. Они знакомы уже гребаную тучу лет, и Попов был с ним рядом в самые счастливые и тяжелые моменты жизни. Сережа не рахат-лукум, с ним непросто, но Арсению всегда удавалось успокоить его, рассмешить, а иногда даже переспорить и остановить от очередных неприятностей.       — Единственное чего я боюсь, это потерять тебя, — тихо говорит Матвиенко. Арсений лишь начинает смеяться и качает головой из стороны в сторону.       — Ты невыносим.       — Есть такое, — Сережа ловит себя на мысли, что на улыбающегося Попова он может смотреть вечно.       — Как думаешь, у тебя получится?       Чтобы вы понимали всю степень замешательства знакомых и друзей Сережи, он решил переехать за пару дней после звонка одного влиятельного в мире юмора человека. Его предложение было очень заманчивым, но оно не имело под собой никакой базы, проект нужно было строить с самого основания. Матвиенко же от одной идеи загорелся словно бенгальский огонь, он сам не понимал, почему это его так будоражит, но он был уверен, что все получится.       — Не без твоей помощи, — Сережа многозначительно смотрит на Арсения, но тот лишь отводит взгляд и опускает голову.       — Ты же понимаешь, что я не брошу все ради идеи, витающей где-то в воздухе.       — Но меня в беде ты не сможешь оставить, — ухмыляясь, произносит Сережа.       — Ты очень сильно невыносим, — повторяет Попов, — Ты знаешь об этом?       — Знаешь.       Сережа кладет руку на затылок Арсения, втягивая в поцелуй. Он целует его страстно и одновременно нежно, пытаясь каждым движением губ и языка показать насколько он предан ему. С самого их первого знакомства между ними словно произошла химическая реакция. Они сразу поняли, что нуждаются друг в друге. Сережа давал спокойному и в каких-то моментах даже зажатому Арсу крылья, он вдохновлял его, был примером смелости и дерзости, которых так не хватало Попову. Арсений же был тем, кто наводил гармонию в душе Матвиенко и направлял его горячий нрав в нужное русло.       Попов пытается разорвать поцелуй, но Сережа недовольно мычит и зубами прикусывает губу Арсения, не давая тому отстраниться. Вот так всегда и происходит, когда у кого-то из них случаются прояснения здравого смысла, другой зубами, руками, ногами, ногтями пытается вновь утащить другого в океан безумной страсти. Страсть и преданность, это именно то, что заставляло мужчин быть вместе.

***

      На вокзале, несмотря на ранний час очень многолюдно. Арсению всегда нравилась эта атмосфера. В местах подобного типа всегда можно было наблюдать моменты, которые заслуживают того, чтобы их записали на камеру. Чья-то девушка, стоит на перроне и легонько прыгает с ноги на ногу, пытаясь согреться или успокоиться перед прибытием поезда. Забавный парень с дредами бежит навстречу компании своих не менее забавных друзей, только сошедших с поезда и бросается им в объятия. Мимо быстро проходят две подруги и живо обсуждают прошедшее путешествие. Напротив табло с расписанием поездов стоит пожилой мужчина с букетом ромашек в руках и пытается рассмотреть время прибытия. В поезде сидит мальчишка и корчит в окошко рожицы своему папе, который стоит на перроне и грустно улыбается перед расставанием с сыном. У входа в поезд крепко прижавшись, друг к другу стоит пара, плечи девушки вздрагивают, а парень нежно гладит ее по голове, успокаивая.       Арсений ухмыляется и переводит взгляд на идущего рядом Матвиенко. Тот в свою очередь чуть ли не подпрыгивает от возбуждения и волнения. От этой картины Попов тихо смеется, потому что он более чем уверен, что Сережа в собственных мыслях подписал контракт о создании шоу и уже вплотную над ним работает. Глупый пылкий Сережа…       Мужчины подходят к нужному вагону и замирают друг напротив друга. Арсений продолжает улыбаться, и несмотря на нежеланное расставание его настроение растет с геометрической прогрессией. Он физически ощущает, что после того, как он посадит Сережу на поезд, их жизни начнут писаться с чистого листа. Грядет что-то новое.       — Пообещай мне, что это не конец, — с надеждой во взгляде говорит Матвиенко.       — Это начало, Сережа, это начало…       Арсений несмотря на людей, несмотря на то, что это, мать ее, Россия, вплотную подходит к мужчине и глубоко целует. Целует как в последний раз, пытаясь запомнить каждый миг. Попов прекрасно отдает себе отчет в том, что не сможет бросить армяна одного и в скором времени тоже поедет в Москву, потому что Сережа обязательно во что-нибудь вляпается, не выйдя из поезда. Но Матвиенко не обязательно этого знать, пусть мальчик почувствует себя самостоятельным.       Поезд начинает медленно двигаться, стуча колесами. Сережа грустно машет Арсению, но тот с улыбкой в тридцать два зуба показывает ему средний палец. Матвиенко буквально вскакивает с возмущенным видом и разводит руки в стороны. Попов лишь начинает громко смеяться и засовывает руки глубже в карманы.       Мужчина стоит на перроне до тех пор, пока поезд не скрывается из виду. Он широко улыбается своим мыслям и запрокидывает голову вверх, навстречу первому снегу.