* * *
Мы бежали уже минут пять. Похолодало не слабо, хорошо хоть ветра не было. — Может передохнем? — Предложила запыхавшаяся Адель. Мы сбавили темп, а затем перешли на шаг. Я думала только о том, как бы поскорее добраться до центра, и что вообще такого там произошло, но Глядя на Адель, мне опять становилось стыдно. Внутри все сжималось, в голове дико гудело. — Дель, дай кофту. — Попросила я, пересилив свой стыд перед подругой. Та, не отвечая, сняла рюкзак и достала оттуда большую темно-синюю толстовку ее отца. Я так же молча вязала ее и надела на себя. Мы без разговоров, тихо брели по дороге, проложенной среди редких зданий. Два огонька. Я присмотрелась: навстречу нам ехала машина. «Почему они уезжают, если эвакуация в центре?» — промелькнуло в голове. — Это кто? — Спросила я, но мой вопрос остался незамеченным, ведь откуда ребятам знать. Джек вдруг тихо зарычал. Огоньки становились все ближе и ближе, пока не обрели четкое очертание фар, а затем — остановились прямо перед нами. Вид черной тонированной «Тойоты» с поцарапанным капотом и треснувшей фарой немного настораживал и даже отталкивал. Боковое стекло переднего сиденья машины плавно опустилось, после чего оттуда показалось знакомое лицо. — Ник? — Удивленно вскрикнула я. — Я. — Ответил парень, сделав подобие печальной улыбки. — Зачем ты… — Начал Лабберт. — Когда я ехал домой, по радио сообщили про инфекцию. — Перебил парень. — Ин… Фекцию…? — Переспросила я. — Садитесь. — Отрезал Ник. Открыв дверь, я села на заднее сиденье, с Адель и Джеком, а Лаб — вперед. Ник резко и неаккуратно развернулся и поехал в сторону центра. — Так что за инфекция? — Продолжил Лабберт. — Между центром и окраиной города есть здание. В нем проводились испытания, исследования. Так вот, это оно рвануло, почему — пока что не известно, но оно и не важно. Все, кто был на улице, недалеко от него — надышались парами и всей этой ерундой. — Ник выдержал глубокую паузу, а затем, тяжело вдохнув, продолжил — Эти бедняги кидаются на людей, царапаются, кусаются. — Это же зомби — апокалипсис какой-то… — Протянула я. — Что-то типа того… — Выдохнул Ник. — Вам еще повезло, что вы не оказались в их числе. Хотя, вообщем-то, вы могли надышаться этими парами по дороге к центру, тем более, как я понял, вы бежали. Да и что, у Адель дома разве нет радио? — Парень повернул налево, уже на более оживленный район города. — Оно плохо работало. — Ответила я, передвинувшись на середину заднего сиденья. Ник вел крайне неосторожно. На улице кое-где горели мусорные баки и деревья, будто бы кто-то специально создавал обстановку разрухи в городе. Бежали люди, некоторые что-то кричали нам вслед, но Ник не останавливался. Даже чуть не сбил кого-то. — Ты будто бы водить не умеешь. — Наконец высказала я. — Ты права, это ведь даже не моя машина. — Парень завернул на главную дорогу. — У бати взял, погонять. — Пояснил он. Немного подумав, я посмотрела на Адель, сидящую слева от меня. Девушка смотрела в окно. Ее щеки блестели от слез. — Дель… — Прошептала я, кладя руку рядом с подругой. — Эл, пожалуйста не тр… Не успела она договорить, как раздался визг тормозов, резкий оглушительный грохот, бьющий по ушам, будто гром, и скрежет металла. Я почувствовала, как машина несколько раз развернулась, а потом… Ничего.* * *
Будто бы придя в себя, не понимая сколько времени прошло, я почувствовала, как что-то железное упирается в мой живот с левой стороны, а погнутое сиденье давит на шею. Все мышцы скрутило и тело, будто бы, онемело. Я приоткрыла глаза. — А… Дель?.. — прошептала я, видя плечо и спину подруги. Кровь… Черная, будто смола, она стекала по шее Адель под ее серую футболку. Прерывисто вдохнув, я хрипло закричала. Ужас от осознания увиденного овладевал мною, зарождая панику, будто бы из глубины моей души. «Адель!!!» — я в истерике пыталась повернуть подругу к себе, но не могла. «Скажи что-нибудь, пожалуйста, Адель, не молчи!» — Мой дрожащий голос никогда не звучал так жалостно. Я, будто котенок, брошенный мамой-кошкой, еще не понимающий, что она больше не вернется, но зовущий ее из последних сил — звала подругу. Дверь машины, расположенная позади меня, открылась, и я почувствовала сильные руки, обхватившие мою талию и тянущие меня назад — все дальше и дальше от Адель. — Отпустите, там Дель, я должна ей сказать!.. — Кричала я, сквозь слезы, брыкаясь и пытаясь высвободиться из рук. — Эл, успокойся, все хорошо! Меня вытащили из машины, я делала все, чтобы освободиться: билась ногами о асфальт, пиналась, кричала. Как только я почувствовала землю ногами, меня повернули в другую сторону. — Эл, успокойся, это я, Ник! — Парень приподнял мою голову рукой и посмотрел в глаза. Его взволнованное, немного грязное лицо в содранных ссадинах, сквозь тревогу слабо улыбалось мне. В глазах парня отражались оранжевые блики, горящей справа от меня части чужой машины. — Н-Ник… — Дрожащим и прерывающимся голосом прошептала я, (как же колотило от этого неимоверного шока после увиденного). — Адель… Она… — Не надо, ч-ч-ч — Парень прижал меня к груди, заставив тем самым замолчать. — Тихо, успокойся, ну-у, ну… В этот момент я забыла и о взрыве, и о эвакуации. Я чувствовала защиту в теплом теле Ника, но в то же время, позади себя — ощущала катастрофу. — Ник, мне кажется, железный столб проломил стекло со стороны Адель и её… — НЕ-Е-ЕТ!!! — Вновь вспылила я. Не верится. Нет, это сон, нет, нет… Я пинала Ника и брыкалась в его руках, как только могла, пока тот не выпустил. Наконец, подбежав к перевернутой набок машине, я упала на колени. Ужас от того, что ее больше нет, затмевал все посторонние мысли. Девочка, с которой я дружила еще с начальной школы. Девочка, которая открыла для меня многие грани жизни, в том числе и эту, сегодняшнею. Девочка, которая была мне как сестра… Теперь мертва. Тысячи слов, которые я хотела бы ей сказать, но уже не могла — летели в бездну. — Я хочу… — Дрожа всем телом начала я. — Я хочу чтоб ты знала, что я сожалею, что так вышло, Адель! — Мой слабый прерывающийся голос перешел на крик. — Это я виновата! — Эл… — Начал Ник, приближаясь ко мне все ближе. — Нет! — Я стиснула зубы так, что казалось, будто они вот-вот превратятся в крошку. Я перешла на шепот, и оперла голову о дно машины. — Я тебя всегда… Буду помнить, Дель. Отовсюду слышались крики, испуганные вопли, но для меня это было подобно тишине. Я ничего не слышала, кроме своих перебивающих друг друга мыслей. Мы должны были спастись вместе, добраться до центра. Найти родителей. Помнятся наши размышления о том, что в будущем мы будем соседками: дома напротив. У нас будут семьи, дети, которые так же будут лучшими друзьями. Но этого уже никак не случится. Все, что я хотела сказать, говорить теперь некому. — Идем, Эл, пора. — Ник поставил меня на ноги, — Давай на спину. — А вы в порядке? — Вытирая слезы и хлюпая носом на вдохе, спросила я. — Лабберт вроде руку сломал. — Ответил Ник, гладя меня по растрепанным волосам. Я обернулась на парня. Тот сидел с Джеком на земле в нескольких метрах от разбитой машины и смотрел вниз. Тоже, наверное, разговаривал с Адель. Я залезла Нику на спину и, аккуратно обвив его шею руками, уткнулась в мягкие волосы парня. Тот, в свою очередь, обхватил мои ноги с обеих сторон и слегка подкинул меня, чтоб было удобнее. — Лаб, идем! — аккуратно повернувшись, Ник поторопил знакомого. — Ага. — Лабберт неторопливо встал с земли и закинув рюкзак за спину, позвал Джека за собой. Тот нехотя побрел за ним. Вокруг витал дым, где-то не далеко размеренно выла сирена. Я, греясь теплом тела Ника, положила голову ему на спину и смотрела на проходящие мимо меня разбитые окна домов: вандализм не спит, в такие моменты он только просыпается. Теплые слезы маленькими ручейками стекали на красную рубашку парня, разъедая ссадины на моих щеках. На рубашку, которая пахла теми же духами, что и совсем недавно, когда мы целовались. Когда Адель еще была с нами.* * *
Я почувствовала слабую натруженность в спине. Шумно вобрав воздух носом, я открыла глаза. Мы уже были в районе центра. Обстановка на улицах города, как я заметила, не изменилась. — Ник, — Позвала я. — Проснулась? — Ник устало улыбнулся. — Да, поставь меня. — Понятия не имею, как он не устал, если уже даже мне тяжело. Парень послушно отпустил мои ноги, давая тем самым слезть с него. Я потянулась. На улице было шумно: сирены, испуганный людской говор, даже выстрелы. Пес, ранее устало плетущийся за нами, подбежал к моим ногам и вяло завилял хвостом. Я с сожалением улыбнулась тому и продолжила изучать обстановку. Многое пугало: прямо по улицам бродили люди с оружием, били витрины, расписывали стены ранее ухоженных домов. Мимо моих глаз летел тлеющий пепел с догорающих деревьев. Я услышала визг. Повернувшись на звук, перед моими глазами предстала следующая картина: из-за одного дома выбежала низкая полноватая женщина, а за ней… Сошедший с ума. Один из тех самых, про которых нам говорил Ник. Тот был одет в порванную темно-голубую рубашку с коротким рукавом и серые широкие брюки. Обычный офисный работник, скорее всего. Точнее, он им был, до того, как сошел с ума. Мужчина издавал звуки, напоминающие рычание, а иногда даже громкое хлюпанье. Женщина бежала по дороге, в нашу сторону. Когда между нами оставалось около двадцати метров, я заметила в ее глазах сильный страх. Я, сама того не заметив, будто бы движимая какой-то неведомой силой, медленно достала из бокового кармана рюкзака тот самый нож с синей ручкой. Вот между нами уже меньше десяти метров, внутри меня с огромной скоростью разрастается паника: ноги слабеют, руки трясутся, кружится голова. Что-то промелькнуло мимо меня: то был Ник. Парень внезапно ринулся навстречу сумасшедшему. Как только темноволосая женщина смогла спрятаться за нашими спинами, Ник столкнулся лицом к лицу с зараженным, а я в то время лишь стояла в оцепенении, сжимая пластмассовую ручку кухонного ножа. Сумасшедший, рыча и брызгая слюной, всеми силами пытался достать своим грязным слюнявым ртом до парня, но тот, как оказалось, был достойным противником, даже не смотря на неравные силы. — Элисон, убей его! — Закричал мне Ник. — Быстрее, мне тяжело! Ноги сами понесли меня. Мысли переплетались между собой, создавая единую цепь: «Всего пара метров и сильный удар, ты сможешь, Эл… Разве будет лучше, если и Ник погибнет? Я не могу этого допустить, достаточно… Хватит! Нужно сделать это ради Ника, ради Лаба… Ради Адель!..» Обхватив нож обеими ладонями, я с криком вонзила его прямо в шею сумасшедшего. Из свежей раны фонтаном плеснула на асфальт темно-алая кровь. В этот момент мной овладело отчаяние и злость от обиды, мозг будто бы заклинило: все так же крича, раз за разом я вонзала острый зубчатый нож в бледное тело мужчины, пока тот через какое-то время не упал на холодный асфальт. Мокрые от слез глаза уже совсем плохо различали детали этой пропахшей дымом улицы, но все вокруг было не важно. Мышцы рук будто бы сжались от напряжения, я чувствовала как на мое лицо брызгамм прилетают капли холодной крови, которые высыхая, немного стягивают кожу. Сердце ёкнуло — мою талию обвили теплые, сильные руки, и рывком потянули прочь от трупа. Я, истерично брыкаясь и размахивая окровавленным ножом, пыталась нанести больше увечий уже бездыханному телу незнакомца. Ник встал, а затем, выбив нож из моих холодных рук, крепко прижал спиной к своему телу. Сердце бешено колотилось, будто бы оно могло разорвать мои кожу и ребра своими ударами. Неаккуратно смахнув с глаз слезы, я посмотрела на трупа, чьи внутренности частично лежали рядом со своим владельцем. Голова закружилась, к горлу подступила рвота. Ник, будто бы почувствовав это, выпустил меня из рук, от чего я, будто мешок картошки, упала на асфальт. Склонившись над холодным дорожным покрытием, я выблевала свой почти переварившийся ужин, казалось, до грамма. Из глаз потекли слезы, руки предательски задрожали сильнее прежнего. Откашлявшись, я встала на ноги, которые практически отказывались держать мое тело вертикально полу. Пошатнувшись, я почувствовала только тяжелые руки Ника на своих плечах и тут же вырубилась.* * *
Запах гари и людские возгласы заставили меня дернуться и открыть глаза. Я лежала на руках Лабберта, кости которых впивались в мои ноги и спину. — Лаб… — Тихо сказала я. — Тут пиздец. — Лабберт украдкой посмотрел на меня и тут же поднял взгляд обратно. Я повернула голову. Мы стояли на рыночной площади Бремена. Толпа людей, стоящих у вертолета громко возмущалась, кричала, била его в истерике. У ноги Лаба скулил Джек. — Поставь меня. — Все так же тихо попросила я. — Ты в порядке? — Спросил меня Лабберт, аккуратно опуская на землю. — Да, я в норме. — Соврала ему. Тело гудело, сердце бешено колотилось, болел живот. Следом Лаб вручил мне мой рюкзак. Я оглянулась, ища взглядом красную рубашку Никлоса. Вокруг царил настоящий хаос, люди вели себя будто бешеные, хотя, думаю, тут нечему удивляться, ведь под вопросом стояла их жизнь. Все в дыму, легкие забиты, каждый вдох равнялся колкому ощущению в легких и горле, тошнило, в какие-то моменты хотелось все бросить и скорее умереть, уйти к Адель. Я увидела Ника. Он стоял среди людей, толпящихся у вертолета и пытался протиснуться ближе к нему. Чуть подумав, я села на прохладный асфальт. — Что он делает?.. — Обратилась к Лабберту. — Хочет подобраться ближе к полиции и спросить, сколько вертолетов сюда направлено. — Парень нервно теребил лямку моего рюкзака. Я снова обернулась на Ника. Такой уверенный и решительный, его не волновало, что кричат вслед другие разъяренные люди, что его могут избить или того хуже… Волосы от ветра падали мне на лицо, я постоянно отодвигала их рукой и заправляла за ухо, но они вновь выправлялись, ветер будто бы рвал их на клочья. Время остановилось. Мимо меня, словно светлячки, летели кусочки тлеющих листьев, Джек сидел рядом и тихо поскуливал, облокачиваясь на мою спину. Я провела рукой по щеке. Уже засохшая кровь стягивала мягкую кожу, будто тугими веревками проходили по лицу ее потекшие следы. Ник выбрался из толпы и направился к нам. Его тяжелый взгляд был направлен первоначально в мою сторону, но затем переведен на Лабберта. — Вертолеты из Гамбурга прилетят не раньше, чем через пол часа. — Ник поправил ворот рубашки и вновь посмотрел на меня. — Ты как? — Лучше не бывает… — Я вяло улыбнулась ему в ответ и встала с земли. Никлос одарил меня то ли презрительным, то ли изучающим взглядом и нервно шаркнул подошвой кеда о асфальт. — Так будем ждать? — прервал паузу Лабберт. — А что остается? — Ник облокотился на фонарный столб и закурил. Я внимательно осмотрела парня. Он явно мне нравился, вопреки всем его глупым поступкам за эту ночь. Все эти глупости перечеркивало его отношение ко мне: то, что спас меня уже больше четырех раз, ведь из-за этого я уже обязана ему многим. Его темная челка опускалась чуть ниже бровей, падала на левый висок парня, постоянно отлетала из-за сильного ветра, открывая его янтарные глаза для моего внимания. Волосы блестели под светом фонаря каким-то слегка рыжеватым отливом, кожа казалась такой бледной, как у трупа. Черт, трупы… Перед глазами вновь появился тот мужчина, резко закружилась голова. Люди. Нет, не те люди, которые стояли у вертолета, другие. Вышли из черного «ленд крузера» и пошли к вертолету, сопровождаемые силовиками. Темные смокинги, у некоторых седина, у других — вовсе лысина, по-настоящему тяжелые взгляды, полные уверенности, оружие… Парни тоже обернулись на них, Ник напряженно пустил струю сигаретного дыма, которая тут же смешалась с тем, который был везде, и из-за которого было тяжело дышать. Народ расступается… Люди в смокингах поднимаются в вертолет, дверь закрывается, люди вокруг шепчутся. «Ах вы, мрази!» — выкрикнул кто-то из толпы. Лопасти вертолета закрутились пуще прежнего, так, что их практически не стало видно. «Да они охренели…» — напряженно выпалил Лабберт. Народ буквально набросился на силовиков, оставшийся на земле, пока вертолет уже поднимался на воздух. Туда же подбежали полицейские и еще некоторые люди, стоящие до этого в стороне, как и мы. Настоящее месиво. Кто-то из полицейских начал стрелять, силовики отбивались дубинками, и тогда мимо меня мелькнула синяя футболка Лабберта… Парень направился прямо к толпе, за ним мелькнул Ник. Он попытался остановить парня и схватил его за рукав, но тот лишь резко отдернул руку, в которой блеснул… Нож. Я стояла в шоке. На самом деле, Лабберт всегда был спокойным парнем, даже милым, но гнев… У него часто случались вспышки гнева в детстве, тогда его даже хотели отчислить из школы несколько раз, но потом его родители обратились к психиатру, и тот сумел помочь. Но, видимо, сегодняшний стресс взял свое. Этот дьявол поселился у него в душе и совсем не собирался оттуда уходить. Уснул на некоторое время, а теперь проснулся в самый «нужный» момент. Джек соскочил с места и громко залаял. Рука поднялась в воздухе и меньше, чем на секунду — замерла, а затем вонзилась в плоть. В груди что-то екнуло. Я не могу снова смотреть на это… Ник стоял в паре метров от меня и наблюдал за происходящим. Еще пара выстрелов. Спустя некоторое время он обернулся на меня. Волосы парня все так же развевались на теплом, но безжалостном ветру, который трепал их из стороны в сторону, будто бы желая унести с собой. Блеск янтарных глаз был, казалось, самым ярким светом во всем городе этой ночью. Никогда и никому… Не позволяй его забирать. Это то, что выделяет тебя из толпы, которой овладел гнев и инстинкт. Тело друга упало на тот же асфальт, долетая до которого, гасли тлеющие «светлячки».* * *
Мы бежали через узкие улочки неизвестно куда. Ник держал меня за руку, чтоб не потерять, да и в конце-концов, слезы сильно мешают разбираться даже в хорошо знакомом городке. Джек послушно бежал позади нас, будто бы карауля чтоб никто не шел за следом. Мои руки были такими слабыми, все мышцы гудели, отдавая неприятной расслабленностью. Морально я уже убита. Лежу в машине с Адель и истекаю кровью. Или же, рядом с бедным Лаббертом: у нас обоих по пуле в виске и в груди. Наше время уже вышло, пора: на очереди осталась только я. Мы выбежали из центра. Ник сказал, что хочет убежать на другой конец города, как можно дальше от того рванувшего здания, где все и началось. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ним: мозг совсем отказывался думать. Часто слышала крики сумасшедших и людей, идущих на пути к этому, иногда наступала в лужи, которые не высохли с последнего дождя даже после такого жаркого дня, так что мои кеды были насквозь мокрыми. Несколько раз сворачивали за высокие дома, пытаясь скрыться от жаждущих плоти существ, кардинально меняли свое направление, с опаской перебегали тесные переулки — я просто поддавалась рывкам его сильных рук. В воздухе стоял специфический кисловатый запах. Я почувствовала под ногами траву, услышала ее шорох от каждого моего шага — мы куда-то спускались. Вытерла слезы рукавом: впереди редкий лес. Ник молчал, но, если честно, говорить и мне совсем не хотелось, не было настроения. А в лесу всегда воздух чище, это хорошо. Уже в горле стоял этот неприятный привкус гари, аж невозможно дышать, тем более когда бежишь — особенно сложно.