Золото Слизерина

      Когда официальный Бал закончился, никто из учеников не собирался отправляться спать. Факультетские гостиные стали прибежищем для немного пьяных, но очень весёлых и шумных студентов. И Слизерин не стал исключением.       Драко раздражённо закатил глаза на глупое желание одного из дурмстранговцев с говорящей фамилией Ведьмин, но послушно встал и, взяв свёрток, отправился в спальню переодеваться, ведь карточный долг — святое. Закончив, он замер перед зеркалом. Там он увидел довольно высокого стройного юношу, чью бледную аристократичную кожу подчёркивал черный бархат доломана. А серебряная вышивка перекликалась с его глазами. Иными словами на Драко из зеркала смотрел тот, кем он хотел стать почти семь лет назад. Он закрыл глаза. — Пап, а я пройду вступительные испытания? — немного переживая, спросил маленький Драко, наблюдая за дуэльной тренировкой брата и наставника. — Конечно, малыш. — Большая тёплая ладонь отца опустилась на светлую головку и слегка растрепал волосы. — Но только если будешь таким же упорным как Регулус, поэтому иди и дописывай свое эссе, иначе Северус будет зол. — Не будет. Регулус его вымотает сегодня. — Самодовольно улыбнулся Драко, но тут же растерянно приоткрыл рот, когда Рег пролетел через весь зал и ударился о стену. — Хотя, знаешь, ты прав. Пойду-ка, я допишу свое эссе.       Люциус рассмеялся, теплым взглядом провожая убежавшего сына.       Драко сбавил скорость и перешел на шаг, как делал всегда перед портретами предков. Почему-то ему казалось невежливым бегать перед ними. — Наследник! — окликнул мальчика коротко стриженый мужчина средних лет с темно-серыми глазами. — Брутус, — ответил тот, остановившись перед картиной. — Мне нужно тебе кое-что рассказать, Наследник.       Драко открыл глаза и снова посмотрел в зеркало. После того разговора он отправился в маленький домик в глухой скандинавской деревушке и, вцепившись в последовавшего за ним Рега, прорыдал всю ночь, прощаясь с непогрешимым образом отца и мечтой ощутить на плечах тяжесть дурмстранговского плаща. Оправив воротничок, Принц вышел из комнаты.       Чуть перебравший с алкоголем Гарри не особо следил за разговорами своих еще более пьяных сокурсников и приглашенных дурмстранговцев. Он почти уснул, распластавшись на диване, когда по гостиной прокатился коллективный восторженный вздох. Приподнявшись, чтобы посмотреть на причину, Гарри показалось, что его чем-то огрели по голове.       В проходе, ведущем в спальни, стоял Малфой в повседневной форме Дурмстранга. Поттер сглотнул. В голове шумело, словно он залпом выпил пару бокалов огневиски подряд, но вместе с тем та алкогольная расслабленность, граничащая с дремой, спала. Он мог с уверенностью заявить, что черный шел Драко гораздо больше жемчужно-серого, в котором тот был на балу.       Невольно вспомнилась летняя встреча с Малфоями-старшими. Сейчас, без призмы абсолютного неприятия, он смог заметить и оценить их красоту и аристократичность: стать Люциуса и легкость Нарциссы, их ледяную, непоколебимую уверенность в себе. И, конечно же, их сын не мог не выбивать дыхание из легких одним своим присутствием.       Любование Принцем нагло прервал Пьюси, плюхнувшийся на диван рядом с Гарри. Едва Эдриан попал в гостиную по окончанию Бала, как начал мрачно напиваться, не прекращая сверлить взглядом мило воркующих Крама и Гермиону, которую пустили как спутницу Чемпиона. — Что он в ней нашел? Она же грязнокровка, — недоумевал Пьюси. — Эй! — возмутился Поттер, легко толкнув куратора. — Она моя подруга.       Тот, не обратив внимание, продолжил: — Свежая кровь его роду не нужна. Так почему? — Не все решается политикой рода. Может, она ему действительно понравилась. Может, он влюбился. Несмотря на то, что они совсем-совсем разные, — тихо проговорил Гарри, бросив беглый взгляд на Драко.       Эдриана практически затрясло от злости: — Что ты несешь?! Ты хоть знаешь, как воспитывается наследник рода? Что такое политика рода? Какие чувства? Тем более с грязнокровкой?! Этого никто не допустит!       Гарри почувствовал себя задетым. — Моя мать была грязнокровкой, а отец наследником рода, но были вместе. Они любили друг друга.       Пьюси холодно улыбнулся, переключая свою злость с Крама на Поттера. — С чего ты взял, что они любили друг друга? Конечно, ты не удосужился самостоятельно изучить историю своего рода и не знаешь, что Поттеры остро нуждались в свежей крови и не самая посредственная грязнокровка с симпатичной мордашкой была весьма кстати.       Поттер вскочил с дивана, гневно сверкая глазами. Эдриан смотрел на готового кинуться на него брюнета и довольно усмехался, абсолютно потеряв голову. К ним твердой походкой, несмотря на количество выпитого алкоголя, подошел Забини. До синяков сжав плечо Поттера, он процедил сквозь крепко сжатые зубы: — Какого Салазара вы творите? У нас полно гостей. Пьюси, вали отсюда спать, пока с тобой не начал разговаривать Драко. А ты, Поттер, прижимаешь свою жопу к дивану и улыбаешься. Ты — наш Чемпион. Соответствуй, будь любезен. — Он… — начал было Гарри, но замолчал, почувствовав усилившуюся хватку и увидев неестественное холодное сияние глаз Блейза — Мне насрать, — голос мулата прозвучал ниже, чем обычно, с каким-то потусторонним эхом, слышимым, видимо, только Гарри.       Драко раздраженно постукивал пальцами, между которыми проскакивали огненные искры, по подлокотнику кресла, наблюдая, как Блейз успокаивает Поттера и Пьюси. И последний вызывал у Принца серьезные опасения: всегда продумывающий свое поведение Эдриан стремительно слетал с катушек. Сначала ситуация с Лонгботтомом, который, на счастье, оказался неожиданно здравомыслящим для гриффиндорца. Теперь он подначивал Поттера при куче народа. С этим нужно разобраться как можно скорее. Психически неустойчивый маг-ментальник им на факультете совершенно не нужен. Вернувшийся Забини сел на подлокотник Малфоя и, наклонившись к его уху, зашептал: — Эдриан не справляется. Слишком большая нагрузка. — Женитьба. Род давит на него, так как он последний представитель.       Спустя два дня начались рождественские каникулы. Почти все ученики трех школ разъехались по домам. Среди оставшихся был Гарри, который не хотел ехать ни к Уизли, ни, естественно, к Дурслям, а с Сириусом он не говорил с лета. Все еще беглому преступнику Блэку было опасно выходить на связь. Хотя Дамблдор и уверял, что делает все возможное для пересмотра дела Сириуса, Гарри верил ему все меньше и меньше, вполне серьезно собираясь поговорить о крестном с Драко. В конце концов, те были родственниками. Вздохнув и погладив мини-хвосторогу, оставшуюся у него после Первого Испытания, Поттер взял историю магических родов и отправился на завтрак, читая книгу на ходу. На днях он собирался по совету так и не извинившегося Пьюси наведаться в Гринготтс и взять у поверенного хронику своего рода.       На завтраке за единственным оставленным столом сидели уже знакомая Гарри пара дурмстранговцев, по какой-то причине решивших остаться в Хогвартсе. За непринужденной, интересной беседой он не заметил появившегося рядом с его тарелкой конверта с министерской печатью, пока на него не указала улыбчивая Оля. Поблагодарив девушку, Поттер вскрыл конверт, с удивлением обнаружив внутри приглашение на бал, который состоится завтра. Он прикусил губу.       За два месяца на Слизерине Гарри уже научился немного просчитывать выгоду. Фадж явно собирался набрать очков за счет славы Гарри как пережившего Аваду победителя Темного Лорда, а теперь еще и Четвертого Чемпиона. Но и сам Поттер многое мог получить из приглашения. Кроме министерских работников там, наверняка, будут авроры и члены Визенгамота, и он мог бы разыграть карту бедной сироты с невинно осужденным крестным. Правда за неимением опыта, ему потребуется помощь Малфоя.       Драко лежал головой на коленях матери, которая, ласково перебирая волосы сына, делилась новостями. У него самого на животе распластался огромный рыжий книззл, подозрительно похожий на кота Грейнджер. — Сынок, не хмурься. Знаю, с титулом пришло много проблем. Поттер на факультете стал чемпионом. Но дома ты можешь отдохнуть. Поделиться мыслями, бедами. Может, я могу чем помочь. — Знаешь, мам, можешь. Нужно организовать Эдриану помолвку. Срочно. А еще лучше сразу свадьбу. Только мы с Блейзом не нашли подходящую невесту. — Род давит, — понимающе кивнула женщина. — Хорошо. Есть у меня на примете парочка сильных полукровок. Правда, я их для Регулуса берегла.       Драко рассмеялся: — Для Регулуса тебе лучше засылать гонцов в Ниндарос* к Ауд Ульсон. — Интересно, — задумчиво протянула Нарцисса.       Немного помолчав, она снова заговорила: — Завтра министерский бал. Люциус интересуется, пойдешь ли ты с нами. — Нет. Я хотел покопаться в дневниках прадеда и деда. Если там найдутся какие-то истории про их ровесников Поттеров, я скопирую и отдам Потти в знак доброй воли, так сказать, — усмехнулся парень. — Еще бы с Турниром было бы неплохо разобраться. Мутная история. Не хочу доводить Поттера до финала. Там явно будет какая-то ловушка для него. — Бедный мальчик, — сочувственно вздохнула женщина. — На Чемпионате Мира по квиддичу он так плохо выглядел. — Что ты хочешь, мам. Он рос у магглов, а потом якшался с Уизли. Откуда там хорошему вкусу взяться. — Парня прервал появившийся домовик: — Мастеру Драко письмо.       Он сел, аккуратно переложил кота на диван и вскрыл конверт. — Да я не про одежду, — отмахнулась Нарцисса. — А с магглами очень странная история… Знаменитый мальчик-который-выжил! Богатый наследник древнего рода! И у магглов, которые из рук вон плохо выполняли свои обязательства.       Успевший прочитать письмо Драко откинулся на спинку дивана: — А расскажи-ка мне об этом поподробнее. И про моего дядю, который позор семьи, предатель и беглый преступник.       Гарри незаметно осмотрел помещение, в котором оказался. Министерство поражало. Впрочем, как и способ попасть в его. Парень пересекал просторный зал, наполненный нарядно одетыми людьми, уверенно направляясь к семье блондинов, когда был перехвачен семьей с другим цветом волос. — Гарри! Дорогой! — миссис Уизли крепко прижала к себе брюнета, рядом с женой постоянно теребящий манжеты старой рубашки Артур, за спинами родителей грустно маячил Рон все в той же праздничной мантии. — Почему ты не приехал к нам на каникулы? Мы с Артуром, конечно, очень удивились твоему переходу, но это абсолютно неважно! Рон все еще твой друг… Ах, а этот чудовищный Турнир! Я так за тебя переживала!       Все свои реплики миссис Уизли произносила ужасающе громко. Гарри неловко переминался в ее крепких объятиях и осторожно посматривал по сторонам. Ему казалось, что на них пялился весь зал. Наконец он выпутался из рук Молли: — Спасибо. Это многое для меня значит. Был рад с вами увидеться. Мистер Уизли, Рон. А теперь извините, мне пора.       Рон на это только хмыкнул. — Куда, Гарри? Идем с нами. Тебе не следует быть здесь одному, — вступил в разговор Артур. — А завтра приезжай к нам. Каникулы-то еще не закончились.       Парень открыл и закрыл рот. Гарри не знал, как сказать этим, в общем-то, всегда добрым к нему людям, что теперь он вряд ли будет приезжать к ним в гости и дружить с их сыном. Его спас подошедший Малфой-старший без мантии, в черном с зеленоватым отливом бархатном смокинге. Правой рукой он жонглировал тростью из красного дерева с серебряным набалдашником в виде головы змеи. Смотря на уверенную статную посадку мужчины, Поттер невольно и сам выпрямил плечи. — Мистер Поттер, — обволакивающий баритон мягко стелился, заставляя себя слушать, но пропускать слова, чего, собственно, и добивался мужчина. — Уизли, — презрительный взгляд. — Лорд Малфой, — вежливо-нейтрально ответил Гарри, немного теряясь.       Вчера, готовясь к балу, он совершенно упустил из вида старшего Малфоя и сейчас не знал, как себя вести. Откровенно враждебно — глупо. Они теперь представители одного факультета, и Принц им этого просто не позволит. Пример со Снейпом был показателен. Но и дружелюбно не представлялось возможным. Забывать второй курс Поттер не собирался. — Мой сын хотел с вами поговорить. — Люциус неопределенно махнул в сторону. — Спасибо. Миссис Уизли, мне действительно нужно идти. — И да, мистер Поттер. — Собравшийся уходить мужчина обернулся и показательно сморщил нос. — Вам больше не стоит общаться с подобным отребьем. — Ах ты! — лицо мистера Уизли слилось по цвету с его волосами, готовый кинуться на Малфоя.       Гарри фыркнул на такое детское поведение мужчин. Кровная вражда младших Уизли и Малфоя выглядела гораздо опаснее. — Лорд Малфой, я говорил это вашему сыну несколько лет назад и повторю вам: я не нуждаюсь в советах при выборе друзей.       Люциус удивленно-удовлетворенно хмыкнул, в последний раз окатил ненавистное семейство презрением и вернулся к ожидавшей его неподалеку жене. Поттер же, кивнув на прощание, отправился на поиски Драко.       Забини непринужденно прогуливался в толпе, подыскивая подходящую причину подойти к Амелии Боунс — женщине с коротко стрижеными непонятного цвета волосами, Главе Магического Правопорядка и члену Визенгамота, которую, по традиции, сопровождала ее племянница Сьюзан. В этот момент к ней подошла пожилая, но крепкая Августа Лонгботтом с внуком. «Бинго, — усмехнулся Блейз и рефлекторно сделал глоток шампанского, сразу же скривившись, — Вечно Фадж экономит». — Мисс Боунс, леди Лонгботтом, Сьюзен, Невилл. — Мулат дружелюбно улыбнулся, подойдя к группе гриффиндорцев и хаффлпаффцев. — Мистер Забини, — чинно кивнули женщины. — Я должна выразить вам благодарность, — заговорила Августа, — за протежирование моего внука. — Что вы, мэм, Невилл прекрасно проявил себя в ритуале, как и подобает хорошо воспитанному чистокровному волшебнику, — лучезарно улыбнулся Блейз и тут же вздохнул. — Не то, что Поттер. — О чем вы? — нахмурилась Амелия, а Лонгботтом понимающе закивала: — Да-да, Невилл рассказывал мне. Бедный мальчик. Амелия, дорогая, вы, конечно, не знаете, но Гарри воспитывался у маггловских родственников своей матери, бедняжки Лили. — Воспитывался — это громко сказано, — подключился к разговору Невилл. — Я не особо много знаю, но на втором курсе Рон с братьями забрал Гарри из комнаты с решетками на окнах. — Кошмар! — хором ахнули женщины. — А магических родственников у него нет? — грустно спросила Сьюзен. — Поттеры были близки с Блэками, да разве же кто отдаст мальчонку Пожирателям? — заворчала Августа. — Так ведь есть Андромеда, — обронил Забини. — Да и с Сириусом мутная история. — Сириус Блэк… — задумчиво протянула седоволосая женщина. — Он учился с моим Фрэнком. Всегда был в конфликте со своей семьей, и очень уж любил и уважал Поттеров. — Но как же статья в Пророке? — робко уточнила Сьюзан. Она, хорошо знавшая о родстве Блэка и осужденных Лестрейнджей, а также о не менее подозрительных Малфоев, не сомневалась в виновности беглеца. — В ней говорилось, что из-за него погибли родители Гарри. — Это-то и странно. Меня на суде не было. Я… — Августа замялась и украдкой промокнула глаза платком. — Не до этого мне было, в общем. Родственников его тоже не было. Беллатрикс сама была под судом. Нарцисса с годовалым Драко вообще была не в Англии, Люциус не дурак — отправил жену подальше, едва ее живот стал заметным. Андромеда очень давно не общалась с семьей. А сама Вальбурга, мать Сириуса, после исчезновения младшего сына не покидала дом на Гриммо. В общем, никого, кто мог бы выступать от его имени. А Дамблдор потом сказал, что суд был справедливым, а расследование дотошным. — Да не было никакого расследования, — пожала плечами Амелия. — И суда не было. Его же на месте преступления схватили. Дамблдор с Краучем тогда быстро вынесли приговор, а нас, остальных членов Визенгамота, оповестили постфактум. — Как-то это все… — Блейз пощелкал пальцами, словно не мог подобрать слово. — Подозрительно. — Почему же? — вопросительно посмотрела на мулата леди Лонгботтом. — Бабушка, так ведь забитым, закомплексованным человеком управлять легче. Директору не нужен был подросток, выросший в любви и заботе, имеющий свое мнение и умеющий его отстаивать. Ведь помимо ненадежных Малфоев и Андромеды, есть Уизли, которые, пусть и в дальнем, но все-таки родстве, — Невилл закончил говорить и посмотрел в глаза Забини, показывая, что понял, для чего тот затеял этот разговор.       Блейз едва заметно благодарно кивнул и, откланявшись, попрощался, оставляя мисс Боунс и леди Лонгботтом в глубоких раздумьях.       Тем временем Гарри обнаружил что-то вежливо-весело обсуждавшего Малфоя в компании Луны и, очевидно, ее отца. Однако снова был перехвачен. На этот раз Фаджем. — Мистер Поттер! Я рад, что вы приняли приглашение. — Я не мог отказаться. Здесь очень красиво, — абсолютно искренне ответил парень, краем глаза замечая приближающегося к ним Драко, которому в спешке пришлось попрощаться с Лавгудами. — Гарри, министр. Хорошо, что я встретил вас обоих. Я хотел бы поговорить с вами. Приватно, если можно.       Драко был собранным и серьезным. Подобрался и Фадж. — Хорошо, пройдемте в мой кабинет.       Троица прошла путанными министерскими коридорами, которые по мере удаления от бала становились все темнее. Когда перед ними наконец возникла неожиданно светлая дверь, Корнелиус постучал на ней известный ему одному мотивчик, и та беззвучно отворилась, запуская компанию внутрь.       Кабинет выглядел тщеславно. На стенах висели грамоты, на полках блестели тщательно начищенные награды и кубки. Малфой дернул уголком губ, сдерживая улыбку от очевидной параллели между кабинетом министра и кабинетом Локхарта в его бытность преподавателем в Хогвартсе. Решив приободрить и успокоить нервничающего Поттера, Драко на грани слышимости шепнул: — Кажется, шляпа соврала, и на Равенкло берут не умных, а тщеславных.       Гарри прыснул. Фадж сел в глубокое кресло, жестом предлагая присесть и гостям. Только они это сделали, как министр заговорил: — О чем вы хотели поговорить, мистер Малфой? — Вы, несомненно, в курсе, что на Самайн я принял титул Принца Слизерина и также принял нескольких студентов на факультет, которые должны были оказаться там с самого начала. — Я не понимаю к чему вы клоните, Ваше Высочество. — Корнелиус заерзал в кресле, предчувствуя, как минимум, неприятный для себя разговор. — К тому, что я озадачен тем, кто является опекунами в магическом мире моих магглорожденных подопечных. Вы знаете, магглорожденный студент на Слизерине —редкость, потому никого этот вопрос не волновал. Теперь же ситуация изменилась. По их словам, они никого не видели с тех пор, как перед первым курсом у них побывали профессора Спраут и Флитвик. Соответственно, должного осведомления законах и традициях нашего мира они не имели. Я уже не говорю о том, что было бы, если бы с ними что-то случилось. Вспомните тролля в женском туалете на нашем первом курсе или окаменение студентов на втором. — Простите, что? — Фадж нахмурился. — Я не имею ни малейшего понятия о всех этих событиях. — Как же так? — удивился Гарри. — Я был их непосредственным участником. — Мистер Поттер, я был бы не против узнать об этом подробнее чуть позднее. А пока чего вы хотите, Принц? Вы прекрасно знаете, что опекуном студентов из маггловских семей является директор школы. В данном случае профессор Альбус Дамблдор. — Я думаю, Министерство заинтересует предложение немного разгрузить, а заодно и ограничить влияние небезызвестной личности, сделав опекунами деканов факультетов. — Не юны ли вы, Ваше Высочество, тягаться с той самой личностью? — Я и не тягаюсь, что вы, министр. Просто проявляю заботу о своих людях. — Это займет время. Отделу магическому образования необходимо будет переработать требования к деятельности опекунов, увеличивая их вовлеченность, тем самым ставя Дамблдора в затруднительное положение. Заручиться поддержкой Совета Попечителей, что для вас, надо полагать, не проблема… и согласием деканов. Всех деканов, — уточнил Корнелиус, намекая на труднодоступное для слизеринского Принца согласие Макгонагалл — декана враждебного Гриффиндора.       Малфой согласно кивнул, а Поттер недовольно заговорил: — Я не понимаю, зачем здесь я? Я рассчитывал поговорить не о магических опекунах магглорожденных, хотя сейчас и задумался о том, знали ли родители Гермионы, какому риску она подвергалась на первых двух курсах, а о своем опекуне. Им, видимо, тоже является профессор Дамблдор. Однако я сирота, и мне нужен не столько проводник в магическом мире, сколько человек, заботящийся об моих интересах. — Надо полагать, мистер Поттер, директор для вас этим человеком не является. — До тринадцати лет я жил в семье тети, ненавидящей магию. Меня морили голодом, били, запирали в чулане и не хотели отпускать в Хогвартс. — Пока Гарри спокойно перечислял то, что делали с ним в детстве, Малфой пытался унять огненную ярость, захватившую его. — В итоге за мной пришел лесничий, а не кто-то из профессоров. Каждые каникулы я должен возвращаться в этот дом, снова и снова терпя унижения. Могу поспорить, когда я запрошу расходную книгу в Гринготсе, я увижу, как профессор тратит мое наследство. — Мистер Поттер… — Фадж шокировано пялился на двух влиятельных, несмотря на юный возраст, подростков, которые практически на блюдце принесли ему шанс пошатнуть Дамблдора. — Вы хотите сменить магического опекуна? — Не только магического. Я не вернусь к своим маггловским родственникам. — Но у вас нет близких родственников. — Поттеры через Блэков связаны с Малфоями и Уизли. Есть сбежавшая из семьи Андромеда Блэк, в замужестве Тонкс. Ее дочь то ли аврор, то ли только учится в академии, — назвал ближайших родственников Драко, про себя думая, что лучше все же устроить Поттеру вхождение в титул, чем решать проблемы с Сириусом или Андромедой. — К тому же, я твердо убежден, что обвинения против моего крестного, Сириуса Блэка, не были достойно расследованы.       Министр откинулся на спинку кресла, смотря поверх мальчишеских голов. Складывающаяся ситуация была заманчивой, но очень рискованной. Уже состоявшийся могущественный старикан или двое подростков, бесспорно сильных: за спиной одного — весь Слизерин, за другим — слава победителя Того-кого-нельзя-называть. Корнелиус должен был выбрать, в чей список он внесет себя как врага. И чутье подсказывало ему, что быть во врагах у этих двоих не стоит. — Я обдумаю ваше предложение и дам знать. — Связывайтесь с нами через моего отца. — Хорошо, давайте возвращаться.       Когда они вернулись в зал, толпа взбудоражено перешептывалась, сбившись в кучу. В центре всего этого был Забини, обнимающий мать за подрагивающие плечи. Они только что узнали о скоропостижной смерти ее мужа. Драко, не обращая внимание на развернувшуюся сцену, прошел к фуршетному столу и закинул в рот канапе. Визит в Штаты был удачным.       Эдриан прошел мимо суетящихся домовиков, которые в бешеном темпе доводили до совершенства обрядовую обстановку. Через час в родовое поместье Пьюси прибудет Принц. Из-за давления умерших предков Эдриану придется заключить магическую помолвку с незнакомкой, подобранной ему леди Малфой. Он пытался избежать этого, рассказав о видениях, мучающих его во сне и наяву Виктору, дабы тот заключил с ним помолвку, но Крам отвернулся от него, не желая торопится с браком. И теперь у Пьюси нет выбора, кроме семейной жизни с нелюбимым человеком. Впрочем, у него никогда не было выбора.       От бесцельного наблюдения за пламенем в камине его отвлек изменивший цвет огонь. Отступив, Эдриан смотрел, как в холл шагнул Принц и Гонец, следом за ними четверо похожих людей — его будущая родня. Женщины сделали традиционный книксен, мужчины обменялись рукопожатиями. Эдриан открыто и спокойно рассматривал невесту — невысокую, но крепкую рыжеватую блондинку с веснушками и явственными скандинавскими чертами лица. Было очевидно, что миссис Малфой отдала ему невесту из припасенных для сыновей. Закончив осмотр, он улыбнулся девушка, которая занималась тем же. Внимательно наблюдавший за ними Принц заговорил: — Эдриан, это Пала**, ее отец Триггви***, мать — Уннер**** и брат — Храфн*****. — Ваше высочество, я предлагаю моей невесте прогуляться и познакомиться поближе, а вам и моей будущей семье домовики принесут чай. — Думаю, это отличная идея, — приятным голосом с характерным акцентом согласилась Пала, принимая протянутую руку жениха.       Прогуливаясь по просторным светлым коридорам и залам их в скором времени общего поместья, молодые люди обсудили свой брак и ожидания от его. Пара сошлась на том, что они смогут стать друг для друга опорой и поддержкой. Этому, безусловно, посодействует их переписка и встречи до свадьбы, которая состоится после завершения обучения Палы.       Эдриан довольно улыбался, девушка была рассудительной и спокойной, доброй и мягкой, способной создать уют одним своим присутствием. В ответ Пьюси поклялся себе — его семья не повторит участи его родителей, Пала и ее дети будут в безопасности. Вернувшись к гостям, они совершили обряд перед мрачным, в противовес всему остальному дому, алтарем. Эдриан сразу заметил уменьшившийся шум в голове, зато побледневшая Пала оказалась не готова к нахлынувшим на нее ощущениям. — Иисусе… — Девушка схватилась за голову, оседая на пол. — Голоса, так много голосов. Одни из них ищут… Ищут Лестрейнджей? — Фамилию она произнесла неуверенно, не зная, правильно ли она расслышала. — Нет! — Испуганный вздох. — О нет! Нет! Она же совсем маленькая!       Эдриан стиснул зубы, аккуратно касаясь плеча невесты. — Что видит наша дочь? — нервно теребя косу, но не приближаясь к обрученным, поинтересовалась Уннер. — Данный обряд обручения… — начал Забини. — Я знаю обряд. Я не спрашиваю ПОЧЕМУ, я спрашиваю ЧТО. — Принятие титула главы рода Эдрианом.       Родители Палы, в общих чертах знавшие, КАК он стал главой, шагнули к молодым людям. Триггви обнял дочь, а Уннер прижала Эдриана, давая материнскую любовь, теперь у нее трое детей.       Драко ходил по кабинету. Каникулы закончились неделю назад. Впереди была куча дел. Локи намекал на приближающуюся опасность. От Грюма несло ложью и предательством, и его маниакальное желание быть ближе к Поттеру вызывало подозрение. Фадж молчал, хоть и получил воспоминания Поттера о детстве. Выразила внезапное желание пообщаться Андромеда. Также было бы неплохо поговорить с Сириусом, но Малфой боялся, что тот слишком предан Дамблдору, и разговора у них не получится. Не стоило забывать и про самого Поттера, который держался отстранено, несмотря на министерский бал, но хотя бы глупости не делал. Ему нужно было организовать интервью с Ритой Скитер, чтобы использовать ее как возможность подстегнуть Фаджа. Слава всем богам, помолвка Пьюси прошла удачно, и Эдриан уже вернулся в норму. И это, пожалуй, была единственная хорошая новость за последнее время.       Стук в дверь заставил Принца остановиться. Вошедшим оказался ехидно улыбающийся Забини. Увидев блеск в его глазах, Драко вздохнул и облокотился о стол, сложив руки на груди: — Ну и что за гадость ты собираешься мне сказать? — Ту самую, которую ты больше всего не любишь слышать, а я так редко говорю, — Блейз опустился в кресло, в руке по щелчку пальцев появился бокал с ромом. — Ты был неправ, запрещая Поттеру предупреждать Диггори, — не дожидаясь возмущений, он продолжил: — Честный халлпаффец почти прямым текстом сказал, как открыть яйцо. — Блять, — потер лицо Драко. — Поттера теперь не приручить. — Ну-ну, не стоит делать поспешных выводов и расстраиваться раньше времени. Ты всегда можешь использовать его влюблённость в тебя. — Блейз, — поморщился Малфой. — Ты же знаешь, как я к этому отношусь.       Забини пожал плечами и приложился к бокалу, всем своим видом показывая, какой глупостью он считает заморочки Драко.