*****
Вечерняя тренировка отняла у Юури все силы, так что после душа он упал на кровать и быстро заснул, проигнорировав просьбы матери спуститься к ужину. Картины в его сне сменялись чуть ли не со скоростью света. Сначала он сидел на контрольной в классе и пытался вспомнить правильные ответы, потом играл в бейсбол на поле, где его уделал какой-то первогодка, затем он бегал по магазинам с Муратой и всё время натыкался на песчаных медведей и мишкопчёл, а уже через мгновение разгуливал по замку Клятвы-на-Крови с ручным драконом. Между всеми этими событиями не было никакой связи, да и логики тоже, как обычно бывает во снах. Но вдруг разум его зацепился за нечто знакомое, остановив поток смутных сновидений. Они с Кеном сидели в гостиной и безмятежно болтали. - Чей же запах тебе нравится? – вопрос вырвал его из небытия. Он уже и не помнил, что происходило до этого, с чего начался этот разговор и почему друг с таким интересом смотрел на него. - Запах? А почему ты спрашиваешь? – решил узнать цель сего разговора Юури. - Мне нравится, как пахнет Шери-сама. От неё исходит чувственный и эротичный аромат, - как бы не заметив вопроса, стал рассказывать Кен. - Она будто… - Парит в объятьях любовника, - закончил за друга сококу. - Да, именно так. Ты того же мнения, Шибуя? - Нет. Мне нравится другой запах, - этот разговор начинал тревожить, но Юури его продолжал. - Запах Вольфрама после купальни? – улыбнулся Мурата. - Эм… Ну, знаешь… - прежде, чем Юури придумал, что ответить, дверь гостиной отворилась и вошёл Вольфрам, распаренный и раскрасневшийся от горячей воды. На его волосах и коже блестели маленькие хрустальные капельки, похожие на утреннюю росу, собранную с бархатных лепестков роз. Весь его вид излучал умиротворённую слабость и свежесть, которые свойственны каждому после принятия ванны. Он прошёлся по комнате, сел в одно из кресел и расслабленно закрыл глаза. Грудь его равномерно вздымалась с каждым вздохом. Капли воды чертили мокрые дорожки на коже и постепенно испарялись. Всё помещение затопил аромат горячего солнца, на закате окунувшегося в прохладный ручей. Пряный отзвук юности манил, заставляя раз за разом вдыхать его, пропускать через себя и нехотя отпускать на выдохе, чтобы с новым глотком упиваться им ещё, и ещё, и ещё множество раз... до бесконечности. Это был аромат весны, наполненной летом, горячим, сладким, чарующим потоком изобилия и блаженства. Это была свежесть, была нежность, ненасытная жажда и страсть вперемешку с лёгкостью и радостью, волнением и надеждой. Это был особенный аромат, свойственный лишь одному мазоку. И Юури не знал, как его описать. Все синонимы и эпитеты блекли в сравнении с ним. Они не выражали и долю того, что чувствовал Юури, что улавливало его обоняние. - Всё с тобой ясно, - шире заулыбался Мурата, выражение глаз которого стало нечитаемо из-за блеска очков. - Что? – состояние Юури было похоже на лёгкое опьянение, он уже не разбирал, что говорит Кен, что хотят от него услышать и что нужно сказать. Вольфрама в комнате уже не было. Остался только его запах, укутавший сококу в свои бережные объятья, и спутанные мысли об аромате, так нечаянно покорившем его. Сон закончился так же внезапно, как и начался. Утром Юури уже не помнил ни Кена, ни Вольфрама, ни темы разговора в гостиной, ни самой беседы. Только журчание в животе и болезненные спазмы напоминали, что он так и не поел перед тем, как лечь спать. Вечером он должен был отправиться в Шин-Макоку. Контрольная по истории и игра с бейсбольным клубом другой школы не нарушили эти планы, поэтому, сидя в положенный срок в ванне и наблюдая, как Кен возится с одеждой, укладывая её на полки, Юури спокойно вздохнул, набираясь сил. Он, как и обычно, переносил их из родной Японии в страну мазоку, теперь тоже родную, и на другом конце магического портала их ждали давно знакомые и любимые лица. - Здравствуйте, ваше величество! - Добро пожаловать, Юури. - Юури, ты вернулся! - Мы ждали вас, ваше величество король Юури. - Надолго отчаливал, малыш. Радостные улыбки, объятья, сдержанные кивки, задорные подмигивания – всё слилось воедино, став ещё одним дорогим воспоминанием, наполненным счастьем и теплом. - А где Вольфрам? – оглядев шумную толпу, спросил Шибуя. - Он забаррикадировался в спальне. Никого туда не впускает. Говорит, что хочет к твоему прибытию написать шедевр, - пояснил отсутствие взрывного лорда Конрад. - Вот как. Тогда не будем ему мешать, пока он не напишет свой шедевр, - мысли о новом произведении искусства, которое рисовал Вольф, вызывали нервную дрожь у короля. Но помешать художнику всё-таки пришлось, потому как забаррикадировался он в их общей спальне. - Я же сказал, чтобы мне не мешали, пока всё не будет готово! – послышался раздражённый голос юного дарования, стоило постучать в дверь королевской опочивальни. Через пару секунд, наполненных топотом, язвительностью и гневной прелюдией к расправе над нарушителем покоя, дверь с грохотом отворилась. На пороге комнаты стоял взлохмаченный и перепачканный в краске Вольфрам в наряде «а-ля художник», метавший молнии из глаз и проклятия из сердца. Одна из молний благополучно угодила в Юури и пригвоздила его к полу. - Привет, Вольф, - он сконфуженно улыбнулся, стороной обошёл размалеванного жениха и вошёл в комнату. - Юури… - ошарашено протянул мазоку, явно не ожидавший увидеть короля сейчас. – Ты вернулся. - А ты не рад? Я думал, ты меня ждал, - Шибуя расслабленно опустился на стул. - Я ждал! Больше всех! – уверенно заявил лорд. Нелепость его вида вызывала широкую улыбку, но Юури съел едкие комментарии и неожиданно для себя поинтересовался: - Что рисуешь? Можно я посмотрю? - Ааа, нет! Ещё не готово! – мазоку преградил путь к картине, вытянув руки в стороны. Шибуя сначала обиделся, что ему не хотят показывать «сей шедевр», когда он в кои-то веки им заинтересовался, но потом подошёл к Вольфу и без объяснений обнял его. - Юури? – лорд замер, даже его дыхание замедлилось, только сердце застучало сильнее, чем прежде. А после мазоку расслабился и тоже обхватил руками жениха. Сквозь резкий запах краски проступал привычный аромат нежности, юности и спокойствия. Чарующий, обволакивающий, пьянящий аромат, свойственный лишь одному живому существу. Юури нравился этот запах. Он был рад вдыхать его. Возможно, было что-то иррациональное в этой тяге и нечто тайное, что ещё предстояло познать сококу. Но сейчас даже осознание того, что на свете существует сей аромат, делало короля чуточку счастливее. Уткнувшись в основание шеи Вольфрама, Юури изучал тонкую структуру этого странного незабываемого запаха, почти касаясь губами кожи, заставляя лорда то и дело вздрагивать и горячо пропускать через себя воздух. Картина в тот день так и осталась незаконченной.*****
Запахи. Похожие на дурман, они отправляют нас в сладкое забытье. Они ведут нас через уйму препятствий, лабиринты миражей и тернии забвения к истинному свету. Они ведут нас друг к другу.