Счастлива (?)

— Я так счастлива за тебя! — верещит Стар, порывисто поправляя галстук лучшего друга, который, — о боже! — наконец идет на свидание с Джеки. Пальцы путаются, Баттерфляй делает только хуже, но Марко не злится, нет, всего лишь ласково улыбается, и на глаза принцессы наворачиваются слезы, кои она поспешно стирает тыльной стороной ладони. Диаз, естественно, волнуется, его сердце учащенно стучит, а ладони неприятно потеют только от одной мысли о том, что через несколько минут он встретит её, Джеки Линн-Томас, самую классную девчонку на всем белом свете, гоняющую по улицам города на своем бирюзовом скейте. Уголки губ Стар, приподнятые в улыбке, предательски дрожат и опускаются, но девочка старается держать себя в руках, сжимая подол любимого платья до боли. Он смотрит на неё удивленно, одними глазами спрашивает: «в чем дело, дружище, почему ты плачешь?», но Стар отмахивается тощей рукой, всхлипывая. — Ты разве не видишь? Это слезы радости! — утверждает она, по-дружески толкая мексиканца в бок плечом, отчего последний тихонько ойкает, потирая предплечье, затем приглушенно смеётся, осторожно обнимая подругу за плечи, словно пытаясь подбодрить. Конечно же, Стар неимоверно рада за Марко, она впервые видит его таким счастливым, но сердце так скрипит под ребрами, что становится больно и противно от самой себя. Теплые ладони друга соприкасаются с её бледной кожей, его мечтательный и чуть сконфуженный взгляд направлен прямо на неё; Стар с гордостью выдерживает этот взгляд, улыбаясь в ответ нелепо, но искренне. — Ну-ну, Стар, — говорит Диаз, его голос дрожит от волнения. — Ты ведешь себя как сентиментальная бабушка! — с улыбкой продолжает он, затем отстраняется для того, чтобы в очередной раз поправить новенький темно-зеленый галстук и взглянуть на себя в зеркале. Джеки скоро придет, поэтому мальчик кидает поспешные взгляды на часы, чтобы не опоздать; Марко как всегда волнуется по мелочам. Принцесса стоит позади, разглядывая приятеля в зеркале, и она была готова поклясться своей волшебной палочкой, что в его темных глазах сверкают искорки, да маленькие звездочки. Боже, разве люди могут быть настолько счастливыми? Смешок невольно срывается с влажных губ, тускло-голубые глаза на миг высыхают. Все будет хорошо, Марко. Вы проведете самое лучше свидание на свете! — Ты только не нервничай, веди себя естественно, ага? Будет нужна помощь — звони, впрочем, я думаю, что вы там и без меня справитесь! Уверяю тебя, все будет даже лучше, чем ты планировал! — Стар легонько хлопает друга по плечу, в ответ получая еще более оживленный взгляд и улыбку, затем — крепкие объятья, да такие крепкие, что у девочки невольно перехватывает дыхание, а в уголках глаз снова становится сыро. — Марко…? — слова застряли где-то в горле, Стар проклинает себя за плаксивость, обхватывая друга дрожащими пальцами, сжимая жесткую ткань костюма на спине, словно они прощаются раз и навсегда. «Не уходи, останься! Мы проведем вечер намного круче! Я нашла такое клевое измерение, тебе понравится!» «Джеки, конечно, классная, но, хэй, я же знаю о тебе намного больше, чем она!» «Прошу, позволь мне побыть эгоисткой и сегодня, не ходи ты на это чертово свидание!» Столько слов хотелось высказать вслух, однако Стар молчала, как рыба, прокручивая все возможные диалоги у себя в голове, чувствуя приятное тепло по всему телу от этих внезапных обнимашек; как же ей хотелось остановить время с помощью волшебной палочки, но, видимо, не судьба, так как в дверь позвонили. Стар счастлива за Марко, она хочет, чтобы у него и Джеки все получилось, однозначно! …тогда почему же она до сих пор не выпускает его из объятий, вслушиваясь, как на звонок нажимают уже в четвертый раз? — Стар, мне пора, — как-то неловко шепчет Диаз в самое ухо принцессы и та поспешно выпускает его из объятий, потянувшись к чужому галстуку, чтобы вновь поправить, однако мальчик отшатнулся, не позволяя ей это сделать. — Все в порядке, — ухмыльнулся он, выдыхая напряжение. Потом Марко уходит, словно в замедленной съемке, оставляя лучшую подругу где-то позади, — одинокую и сломленную, — но все равно счастливую (?) Джеки выглядит потрясающе, думает Стар, наблюдая, как Марко неуклюже подает ей свою ладонь. И, кажется, впервые Баттерфляй чувствует себя ничтожной на её фоне, такой расчудесной и распрекрасной Джеки Линн-Томас, имя которой Марко пишет в своих тетрадках на полях, а фотографии хранит под подушкой. Он действительно влюблен, и Стар, естественно, не будет крушить собственными руками его счастье, их счастье с Джеки, как бы грустно и тоскливо от этого не было. Волшебница перехватывает взгляд Джеки и тоже видит в её глазах искорки; Линн-Томас смущенно улыбается ей. Стар приподнимает уголки губ в ответ, махнув рукой им обоим. — Удачи, — чуть слышно шепчет Баттерфляй, но её слышат и благодарно кивают, затем покидают дом, уходя, держась за руки. Робко выглянув из-за входной двери, принцесса продолжает наблюдать за двумя уходящими силуэтами, так по-эгоистичному надеясь на то, что Марко хотя бы оглянется. Они смеются, болтают, ведут себя, как дети; Стар становится паршиво на душе, потому что, наверное, завидует. Чуть-чуть. Вздохнув, девочка закрывает за собой дверь и на всех парах несется к телефону, чтобы позвонить Дженне и предложить где-нибудь потусить вместе, потому что оставаться одной ей совсем не хотелось. Особенно сейчас. Ведь Марко так и не оглянулся. А Стар по-прежнему (не)счастлива. * * * — Ты боишься? — спрашивает Дженна, когда они со Стар развлекаются и играют в каком-то сомнительном заведении с игровыми автоматами. Дженне нравятся такие места, а принцессе просто хотелось отвлечься. — Чего боюсь? — широко улыбается Стар, пытаясь не придавать вопросу никакого значения, сейчас она ловко уворачивалась от виртуальных пуль и получала удовольствие от игры. Которое, честно говоря, и рядом не стояло с времяпровождением с Марко когда-то, потому что им было весело даже находиться в одном помещении. Его нет всего лишь несколько часов, а она уже скучает. Он даже не звонит. Принцессе не хотелось думать о том, чем они с Джеки занимаются сейчас. — Боишься, что Марко станет проводить больше времени с Джеки, а не с тобой, как обычно, — безразлично протянула Дженна с таким видом, будто выдала самую простую вещь на свете, стреляя из маленького пистолета в монстра на экране. Баттерфляй тут же фыркнула. — Не говори глупостей, ничего я не боюсь! — несколькими выстрелами Стар победила, отчего радостно подпрыгнула на месте. — Я просто рада, что он рад, — уже тише говорит она, положив игральный пистолет на место. — И плевать, если мне капельку грустно. Дженна молча кивает, проделав то же самое. — Ты влюбленная дурочка, Стар. Стар даже не возмущается, не топочет ногами и не кричит, что это не правда, что единственный, кто ей нравится, — это Оскар; она тяжело вздыхает и улыбается краешком губ. Дженна оказалась на редкость проницательной. — Нет, Дженна, я просто очень хороший друг, — Баттерфляй вздрагивает, когда подруга легонько обнимает её за плечо и отводит прочь из автоматов куда-нибудь в другое место. Может, к себе домой, по пути купив килограмм мороженого, чтобы позже съесть его и порыдать, смотря какой-нибудь сопливый фильм про невзаимную любовь: обязательно с поцелуями, нелогичными персонажами и слезами. — Мне кажется, он будет счастлив с ней, — продолжает Дженна, и Стар хмуро толкает девочку в плечо, тем самым сказав: «Утешаешь ты так себе!», затем улыбается с облегчением; все-таки она сделала правильный выбор. Как там пишут в книгах? Если любишь — отпусти? Вот Стар и отпускает. Впрочем, они все равно останутся самыми лучшими на свете друзьями. Баттерфляй уверена, что её не променяют. Это же Марко, он не бросает друзей! — Я знаю, Дженна. Я знаю, — волшебница притихает, затем смеётся, вырываясь вперед. — А ну, кто быстрей добежит до ларька с мороженым?! — Точно не ты! — хохочет Дженна, пытаясь догнать повеселевшую, наконец, подругу.

Стар все еще очень грустно, но она гордится собой.