Вот и весна.

Парень вошел в квартиру, щелкая выключателем, что был на уровне его бедер. Коридор озарила энергосберегательная лампочка, которая постепенно нагреваясь, давала свет ярче и белее. С полки, где обычно валялись различные сумки редких гостей и длинная ложка для обуви, аккуратно спрыгнул большой пушистый кот, а следом за ним — небольшой шлейф из выпадающей шерсти. — Нужно тебя расчесать, — задумчиво пробормотал хозяин квартиры, развязывая шнуровку своих ботинок. Кот сидел рядом, внимательно наблюдая за резкими емкими движениями пальцев, прищурив глаза. Он всегда был таким — с тех самых пор, как они встретились на улице — маленький Хозяин и такой же маленький Кот, ищущие в своей жизни кого-то, кто был бы дорог и близок, максимально молчаливо выражающие свои чувства и мироощущение. Пару месяцев назад его родители потребовали немедленно забрать кота к себе, что парень и сделал, забрав все, что принадлежало его другу. С тех пор в квартиру добавилось немного уюта, и в груди парня появилось ощущение, что его кто-то ждет, отчего ночные прогулки стали реже. Он снял ботинки, и, прежде чем разогнуться, нежно почесал за ухом кота скорее по привычке, нежели желая сделать ему приятно. Это движение выработалось на автомате за эти годы, и кот, понимающий автоматичность данного жеста, тихо протарахтел и убежал в комнату. Хозяин кота ушел на кухню, ставить чайник и насыпать немного корма в наверняка пустую миску. День с самого начала не заладился. Сначала начальник заметил, что он опоздал и почти весь рабочий день сверлил неприятным взглядом настолько сильно, что ему казалось, будто в спине и затылке появилось три новых дырки, через которые все жизненные силы быстро испарялись, становясь чем-то эфемерным. Потом отчет, над которым он долго старался и тратил дополнительное время, с громким шлепком, оповещая всех, какой он неудачник, приземлился на его стол, а противная руководитель группы, куда он входил, изогнув губы в подобии улыбки Пеннивайза, прошипела, что она не намерена терпеть его тупость и переделывать отчет, в котором — о боже! — ошибок столько же, сколько звезд на ночном морозно-зимнем небе. Противная была женщина, но делать нечего, он провел то время, которое хотел потратить на разработку чего-то нового, в попытках исправить свои ошибки. Казалось, весь офис над ним смеется, причем, давно. На это было всегда плевать, но сегодня хотелось расплакаться от беспомощности, как в детстве, когда ты не знаешь, что делать, и только плач помогает найти тех, кто тебе дает направление к выходу из ситуации. Но наушники и хорошая музыка спасала до этого, спасла и сейчас. Вокруг образовался купол, сквозь который звуки не долетали, и дел до кого-то не было. Поэтому парень достал небольшую рюмку, остатки Рижского бальзама из небольшого загашника, налил так, чтобы было, и резким движением выпил. Алкоголь потек внутрь, согревая после холодной и мрачной улицы, несильно дало в голову. Засвистел чайник, и парень его выключил, заливая в кружку кипяток, где уже лежала ложка кофе и две — сахара, сверху разбавляя молоком. Щелкнул выключатель, погружая всю квартиру в темноту, на короткий срок делая его беспомощным и маленьким, ребенком, который боится того, что прячется в темноте. Парень быстро пересек коридор и буквально забежал в комнату, заезжая локтем в кнопку, и маленькая комната окрасилась в желтый свет. Кофе отправилось на подставку, кот уселся рядом, почти макая туда свой нос, но горячий воздух, что исходил от напитка, заставил его передумать, и он, фыркнув, покинул прикроватную тумбочку, вальяжно проходя вдоль огромной двух-спальной кровати, и прыгнул на самый конец, куда уже протянулись ноги хозяина. Большой пушистый молчун свернулся в клубок возле, грея и греясь одновременно. Матрас продавился под весом парня, разложившегося в подобие морской звезды, только, правда, не розовой и не совсем в море. Из наушников, которые все еще были прицеплены к телефону, негромко, но очень подходяще под настроение пел тот, кто пишет всем текста на рэп-баттлы и совсем недавно выпустил новый альбом. «В этот момент не пойми все не так, и в ночной тишине хотя бы раз подумай обо мне, но не приходи, я должен быть один», — медленно и на распев пропел Гена, погружая лежащего на кровати закрыть глаза и глубоко вдохнуть. Этот день явно не был его днем, скорее, дном. Но завтра будет новое утро, снова кофе, грязный автобус, злые люди, смех за спиной. Но он ничего не будет слышать, видеть и чувствовать. Вокруг лишь двадцать третий век, бэкпэк за спиной, на небе куча звезд, а он один, ведь ему не нужна ничья забота и ничьи заботы. Кот тихо мяукнул, привлекая к себе внимание хозяина. Тот медленно открыл глаза и перевел взгляд с потолка на него. Пушистый зверь как-то ласково смотрел прямо в глаза, будто успокаивая, гладя душу своими мягкими лапками, зализывая раны, что кровоточили сегодня сильнее, чем обычно. Парень улыбнулся и сделал попытку погладить кота ступней, но она не была особо успешной. Лампочки стали странно меркнуть и снова загораться. Парень вздохнул — это не сулило ничего, кроме темноты. И был прав — через пару секунд вся комната, как и весь ближайший околоток, что был подключен к той же ветке электросети, погрузились во тьму. И жужжание ламп накаливания оставило эту комнату в компании звуков дыхания двух существ. Парень практически ничего не видел, кроме смутных очертаний, которые давал тусклый свет луны, попадающий в окно. В наушниках все еще играл космос, полностью раскрашивая атмосферу в полное звезд небо, где среди них крутился корабль «Фантом-1», выполняя свою функцию. По животу нагло прошлись, заставляя шипеть от внезапности и тяжести объекта, но, когда пушистый комок лег где-то около плеча, и мокрый нос уткнулся в шею, парень расслабленно вздохнул и почесал друга за ухом. За это он кота и любил — за его молчаливую, но так хорошо понятную поддержку. Он тихо подвывал под текст грохочущей из наушников песни, и сковывающая его усталость постепенно отступала, и парень наконец-то понимал, что он дома. Его кофе давно остыл, но даже в холодном виде он очень даже ничего. Так и лежали двое на кровати — Хозяин в позе звезды на всю кровать и его Кот, единственное существо, которое подошло к нему так близко.