Истории

…Гора, как на ладони под нами, смог с дымом над ней. Может вина? У меня вполне сносный виноградник. Ты главное так не шугайся, я не изверг. Я даже листал твой фолиант, что издан. Браво! Бис! Ты дальше б сочинял, смешил, писал, природу Пасторали. Ладно, не серчай — мои орлы чуток перестарались. Не надо тебя было им волочить за рубаху до виселицы! Ну что ж тебе — гаду, неймётся никак. Отдыхай, веселись, и не ссы. А такие, как ты — всегда видят лишь негатив положив на весы… Oxxxymiron — Слово мэра

Ада буквально бежала по коридорам клиники, иногда останавливаясь лишь из-за того, что за спиной у нее шел шеф. Она торопливо вошла в одну из VIP палат, лишь слегка приоткрывая дверь, словно боясь, что раскроется какая-то тайна. У окна, что-то рассматривая в телефоне, стоял статный широкоплечий мужчина. Военная выправка и идеально прямая спина выдавали жесткий характер, да выглядел он весьма статусно: платиновые волосы были зачесаны назад, классический костюм сидел, будто влитой, несколько перстней на руках сразу бросались в глаза. Единственное, что портило образ директора Газпрома — проколотая бровь. — Что ты здесь делаешь? — нервно спросила Ада. — Ты ведь должен быть в Берлине, — несколько раздраженно добавила она, выровняв дыхание. — И тебе здравствуй, доченька! — саркастично ухмыльнулся мужчина, убирая гаджет в карман, и сокращая расстояние между ними. — Обнимешь? — Уж избавьте, папенька, — фыркнула девушка в тон отцу. — Но вы ведь не за этим пришли, верно? Ада опустилась на кровать, и, скрестив руки на груди, пытливо уставилась на блондина. Мужчина закатил глаза, сев рядом, попытался взять дочь за руку, но та поспешно отсела, будто боясь чего-то. — Ну, — слегка сконфуженно начал он. — Мы не виделись аж полгода, после того, как ты уехала из Германии, — отец сделал паузу и строго посмотрел на дочь. — Хватит дурачится, возвращайся в мою клинику. Будешь замом. Зарплата повыше, оборудование получше. Я даже признаю, что погорячился. Ада как-то болезненно расхохоталась, от чего передернуло даже ее отца. Самое страшное, что улыбались только губы, а глаза сохраняли пугающий холод. — Нет, батенька, вы не виноваты. Не извольте гневаться, — отсмеявшись, тихо проговорила Воронцова. — Сам знаешь, что я и дня не хотела там работать, а тут образовался удачный повод уйти. Ты взрослый человек, в конце концов, живи с кем хочешь, — последнюю ее реплику вряд ли можно было считать добрым пожеланием — уж слишком сильно веяло безразличием. Воронцов порывисто выдохнул и отвел взгляд. С дочерью у него всегда были напряженные отношения — девочка вся в мать. — Ладно, — смирившись, кивнул он, и, немного подумав, добавил: — Но я буду ждать тебя всегда. Честно говоря, я не за этим сюда пришел. Знаешь, я кое-что узнал о тебе… Мужчина хотел сказать еще что-то, но Ада настолько изменилась в лице, что он сразу понял, что зря начал диалог. — Ты следил за мной?! — практически закричала девушка, вскочив с места. — Ты ведь обещал! — Во-первых, я просто собрал информацию, — попытался спокойно продолжить мужчина. — А во вторых, я должен знать, чем живет мой единственный родной человек. И знаешь что, Ада? — нахмурился он. — Я очень расстроен. Этот Дмитрий Уткин, с которым ты встречаешься, тебе совсем не пара. Девушка побледнела, а в глазах её полыхнула злоба. Ей вдруг стало так обидно, будто маленькой девочке, личный дневничок которой прочитали. И страшно, ведь девушка знала, что в некоторых вопросах у ее отца совсем нет тормозов. Тем более, что хрупкая идиллия в отношениях с Димой установилась совсем недавно, а теперь все могло разрушиться по одному мановению отцовской руки. — Я уже не маленькая и сама решу, кто мне пара! — прорычала сквозь зубы она, едва сдерживая мелкую дрожь. — У него нет образования, постоянного места жительства. Да он даже не работает. Не удивлюсь, если он еще и денег с тебя требует, — резонно заметил Воронцов старший, не собираясь отступать. — Дима никогда не просил у меня денег, — резко мотнула головой Ада. — У него стабильный доход с ютуб канала… — Воронцова могла бы привести еще доводы, но просто не видела в этом смысла, поэтому решила уйти. — А теперь извини, мне нужно идти. Девушка выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью, и удалилась в неизвестном направлении. Воронцов криво ухмыльнулся, доставая из кармана мобильный телефон. — Что ж, значит, мы пойдем другим путем, — проговорил он, себе под нос. *** Дима неторопливо шёл к распахнутой настежь парадной. Несмотря на середину зимы, сегодня выдался довольно тёплый денёк, и домой идти просто не хотелось. Хотя, дело наверно было и в том, что Ларин довольно быстро ко всему привыкал… А за три месяца он успел привыкнуть к тому, что дома ждёт белокурая девушка в очках и его свитере. Ада… Уткина передёрнуло, и он чуть улыбнулся. Последнее время её состояние всё больше его пугало. Девушка практически не спит, все время на нервах. А когда у неё последний раз умер пациент, вообще смотреть было страшно. Ларин не понаслышке знал, что такое депрессия. Именно поэтому ему было страшно. Кроме того, он узнал, что у его девушки недолеченная эпилепсия. Успокаивало только то, что приступы происходили редко, и в основном из-за сильных психологических переживаний. Но если судорога начиналась, то продолжалась 5-10 минут, в хлам изматывая Воронцову. Благо, единственный приступ случился при Анне во время крупного скандала, а Дактиль знала, как себя вести. Дима же просто стоял, ошарашено глядя на безвольно содрогающееся в судорогах тело подруги. Ларин ухмыльнулся собственным мыслям. Неужели это и правда происходит с ним? Честно говоря, он даже не успел понять, когда настолько сильно привязался к этому человеку. И сейчас, кажется, уже не мог вычеркнуть девушку из своей жизни. Он зависим от неё, как от самого сильного наркотика. Забавно, а ведь не так давно, он сам говорил, что долговременные отношения — глупо. Впрочем, Дима никогда не считал себя умным человеком, у него ведь даже образования нет… Тут за спиной блогера послышался визг автомобильных тормозов. Из чёрного джипа вышли двое дюжих парней и в момент оказались около Уткина. Поняв, что бежать бесполезно, Ларин спокойно спросил, не показав ни малейшего страха: — Вы ко мне? — К тебе, — кивнул мужчина, прежде чем с силой ударить Диму по лицу. А дальше тёмный экран на неопределённое время. Очнулся Ларин оттого, что машина в багажнике которой его везли, скакнула по кочкам и он ударился головой о железную крышку. Попытавшись пошевелиться, он понял, что связан. Болела скула и бровь, кроме того, его, кажется, не хило отпинали перед тем, как загрузить в машину. Завершал картину эпического похищения платок на глазах и рот, заклеенный скотчем. Как-то банально даже. Дима даже не успел задуматься, кому он так насолил, потому что машина остановилась и багажник распахнули. Его грубо вытряхнули на асфальт, а так как ноги были связаны, его ухватили за ворот пальто и поволокли по промёрзшему асфальту. Ларин даже не пытался сопротивляться. Телефон в кармане парня вибрировал. Это наверняка Ада. Девушка, скорее всего, уже вернулась с работы и хочет спросить, почему его нет дома. Как иронично, если последним, что он сказал девушке, окажется «Ключи не забудь!» Его перестали волочить. Один из бугаёв, очевидно, набрал номер шефа. — Влад Дмитриевич, мы его в подвал притащили. Он ничего не видел! — отрапортовал он. — Идиоты! — заорал голос из трубки, так что даже Диме стало слышно. — Я просил привести его в мой кабинет! Привести, а не притащить! Звонок был скинут. — Кажись, мы переборщили, — глубокомысленно изрёк один из мужчин. Диму поспешно подняли, перерезали верёвки на ногах и развязали повязку. Они и правда были в подвале. Парень не успел толком оглядеться, как его толкнули в спину. — Иди! Чем выше они поднимались, тем богаче становилось убранство дома. Наконец его ввели на террасу, и Ларин понял, что находится где-то в пригороде. Тут стояли несколько стеллажей с книгами, кожаный диван, горели подсвечники 19 века и всю эту обстановку старины, портил только человек, что сидел за ноутбуком. Диму посадили в кресло перед столом. Охрана вышла, а человек в комнате этого словно не заметил. Ещё какое-то время он сидел неподвижно, в наушниках, позволяя блогеру лучше себя рассмотреть. Но вот он перевёл взгляд на Уткина. — Извини, мои орлы слегка перестарались. Не хотел я тебя пугать, — снисходительно, как что-то само сбой разумеющееся проговорил незнакомец. Он поднялся, поправил пиджак, медленно подошёл к Диме и потянулся рукой к его лицу. Парень инстинктивно отпрянул, на что незнакомец лишь закатил глаза. — Да не шугайся так, я не изверг. Даже смотрел твой блог, — мужчина развернул свой ноутбук и Дима узнал то видео, где он давал пощёчины Анне. Мужчина же снова потянулся к лицу парня и одним движением содрал скотч. — Кто вы? — сразу спросил Дима, пытаясь не шевелить разбитой губой. — Владислав Дмитриевич Воронцов, — просто ответил мужчина. Челюсть Ларина оказалась на полу. Такого необычного знакомства с родителями даже он предугадать не мог. Парень быстро собрался с мыслями и язвительно произнёс: — Для знакомства есть и более простые методы, — озвучил свои мысли парень. На это мужчина лишь ухмыльнулся и достал из кармана нож. — А ты уверен, что я хочу с тобой знакомиться? — он намеренно провёл обратной стороной ножа по скуле Димы, но тот лишь продолжал ухмыляться. Тогда Владислав перерезал верёвку, и наблюдая за тем, как Дима растирает запястья, продолжил. — Я привёл тебя, чтобы сделать одно неплохое предложение. Кстати, может, ты хочешь вина? У меня волне сносный виноградник. Дима закинул ногу на ногу и машинально поправил залитую кровью рубашку. — Спасибо. Нет, — пожал плечами Ларин. Это получилось даже более надменно, чем у его собеседника. — Не пью. Мужчина вернулся в своё кресло и внимательно посмотрел на парня, словно оценивая его. — Я заплачу тебе, — растягивая слова начал он. — Но в жизни Ады ты появляться не должен. Дима ожидал чего-то в этом духе — незавидный он жених, это ясно каждому. Может, он и не безгрешен, но уж ни в коем случае не продажен. — Может, она сама решит, кто ей нужен. Большая девочка уже, — Ларин ухмыляется, наблюдая, как напускное спокойствие сходит с лица Воронцова. — Уж поверь мне, я знаю свою дочь, лучше чем ты, — раздражённо ответил он. Диме становится смешно от подобного заявления. Что может знать человек, который за три месяца даже не позвонил. Да и Ада о нём не упоминала, а это уже о чем-то говорит. — Знаете? Посмотрим, — блогер слегка улыбается и наклоняет голову вбок, предвкушая собственную победу. — А знаете ли вы, что Ада любит апельсиновый сок больше яблочного, к примеру? — он делает демонстративную паузу, и, не дождавшись ответа, не останавливается. — Что слушает исключительно рок, что всегда спит на самом краю кровати, и даже летом под одеялом. А что на правой руке рубец от скальпеля? Что у неё сбит режим дня и раньше часа она не засыпает. А может, вы знаете, что ей все время снятся кошмары и она плачет во сне? — хмыкнул Ларин, делая последний выстрел и наблюдая, как вытянулось лицо Владислава, констатировал: — Нихрена вы не знаете. Повисла тишина, после чего мужчина кивнул чему-то своему. — Хорошо, я не отрицаю, что плохой отец, но если ты ее так любишь… Ты сломаешь ей жизнь. Ларин замолчал. Да, наверное, в этом мужчина был прав. Вот только как можно сломать то, что уже давно сломано? А если предаст ещё и он, то девочка просто сойдёт с ума… — Нет, не сломаю, — горько усмехнулся блогер. — Все, что можно было сломать, уже сломали. Это ведь вы, я так понимаю, настояли на медицинском? — мужчина кивнул. Ларин чуть наклонился вперёд, и заговорил тише. — Вы ещё тогда подписали ей приговор: табу на личной жизни и психике. Знаете, не так давно у неё умер пациент — после этого Ада ещё неделю ходила, как громом оглашенная. Подумайте, может, стоит оградить вашу дочь от себя, а не от меня? Воронцов молчал, с трудом воспринимая всю полученную информацию. В коридоре послышался шум, женские возмущённые возгласы, и крики охраны. Дубовые двери с грохотом распахнулись. На пороге стояла заплаканная Ада. Вид у девушки был такой, что мужчины не на шутку испугались. Распахнутый плащ, спутанные волосы, сбитое дыхание и глаза, красные от слёз. Воронцова прибывала в откровенной панике. Ларин и Воронцов, как по команде, соскочили со своих мест, не вполне даже понимая, что происходит. — Папа, как ты мог?! — дрожащим голосом произнесла она, перепугано глядя на все происходящее. Мужчина ответил не сразу. Было видно, что он удивлён появлению дочери. Блондин кинул взгляд на Диму, но тот, кажется, был удивлён не меньше. — Адочка, не нервничай пожалуйста, — осторожно начал Владислав, медленно подходя к дочери. — Мы просто поговорили. — Просто поговорили?! — возмутилась девушка. — Да, он весь в синяках! — Ну, понимаешь, мои охранники слегка переусердствовали. Как ты сюда попала? — по голосу было слышно, что мужчина совсем не хочет конфликта. Он оправдывался перед дочерью, как мальчишка. — Да какая разница?! — девушка сорвалась на крик. — Я просила тебя не лезть в мою жизнь! Ты ведь уже убил Лёшу и маму! Неужели тебе мало?! Это была точка невозврата. Мужчина в два больших шага сократил расстояние между ними. В какой-то момент Дима испугался, что Воронцов ударит свою дочь, и едва удержал себя, чтобы не встать между ними. — Не смей так разговаривать с отцом! — от рыка передёрнуло даже Ларина. Владислав хотел сказать ещё что-то, но руки Ады затряслись. Мужчина ошарашенно посмотрел на дочь, взгляд которой становился с каждой все расфокусирование. Девушка начала съезжать по стене, медленно закатывая глаза. — Ада! — выдохнул парень. Ларин быстро перехватил подругу и медленно уложил на близстоящий диван. Все тело Воронцовой уже было скованно сильнейшими судорогами, а сама она уже никого не воспринимала. — Что происходит? — испуганно прошептал отец девушки, глядя, а все происходящее. — Судороги! — нервно констатировал блогер. — Помогите перевернуть её набок. Руки и ноги девушки безвольно дёргались в конвульсиях, но общими усилиями им все же удалось перевернуть Аду набок. Дима поспешно приподнял голову девушки и подложил подушку под неё. — Что теперь делать? — в панике спросил Воронцов, будто забыв о том, что сам является врачом. — Уже ничего, — хмуро ответил Дима, опускаясь на колени перед диваном, бережно придерживая тело подруги в нужном положении. — Видимо, забыла принять таблетки, пока нас искала, — в этот момент девушка сильнее обычного дёрнулась и выгнула шею. — Тихо, тихо, тихо! —парень слегка навалился на девушку, чтобы не дать развернуться и аккуратно погладил её по спутанным волосам. — Потерпи ещё немного, дорогая. Владислав осел на кресло и ошарашено смотрел на дочь. Судороги продолжались больше пяти минут, что не слабо заставило понервничать обоих мужчин. Воронцов бледный, как простыня, осел в кресло и с ужасом за всем наблюдал, Ларину же лучше удавалось скрывать свои эмоции, ведь парень понимал, что его истерия никому сейчас не поможет. Диму лишь легонько протряхивало, во всем теле ощущался лёгкий тремор. Замёрзли от нервов кончики пальцев, на белой коже рук и у виска выступили ярко-синие пульсирующие вены, лицо не выражало никаких эмоций, кроме крайней сосредоточенности. Дрожь в теле девушки стихла, и она свернулась клубочком, сжимая руку блогера в своих пальцах. — Спать… — одними губами прошептала она, даже неоткрытая глаз. — Ада, кто я такой? — будто не услышав девушку начал Ларин. — Дима… — медленно ответила Воронцова. — Дима Уткин. Парень кивнул и повернулся к отцу девушки. — У вас есть свободная спальня? Тот поспешно кивнул, нетвёрдой походкой прошёл к выходу. Ларин поднял полуживое тело подруги на руки и последовал за мужчиной. Оказавшись в гостевой, он аккуратно уложил девушку на кровать, стянул с неё верхнюю одежду и обувь, прикрыв одеялом. Ада свернулась клубочком и вскоре беспокойно засопела. — Идёмте, — тихо позвал Ларин, отходя от постели. — Она все равно проспит до утра. Мужчина послушно кивнул, выйдя в коридор тихо проговорил «Срочно нужно выпить» — скорее себе, чем парню. Он вернулся в свой кабинет, достал откуда-то из стола два бокала и бутылку коньяка. — Будешь? — спросил он у Уткина, перейдя на «ты». Тот кивнул, не видя смысла отказываться, тем более, что расслабится и правда не мешало. Воронцов разлил напиток по бокалам и протянул один из них блогеру. Мужчина опустился на своё место, сделав пару хороших глотков, тихо проговорил: — Двенадцать лет назад, мой сын Лёша, разбился в автокатастрофе вместе с Ладой — матерью Ады, —задумчиво начал он. Дима сел поудобнее, понимая, что история будет длиной, но перебивать не стал. — Мы крупно поссорились с ним по телефону, и из —за нервов парень выехал на встречку. Аде было двенадцать лет… — он сделал ещё один глоток и подлил алкоголь в бокал. — Возможно, ты меня осудишь, но я настолько погряз в своём горе, что дочь отошла для меня на второй план. Я практически силой отправил её учиться в частную школу в Германии. Приезжал пару раз в год. Считал, что могу откупиться дорогими подарками… — мужчина сглотнул и перевёл взгляд в окно. Ларин понял, что ему тяжело даются эти слова. — Когда ей было уже 18, я, наконец, опомнился. Забрал её в Россию, но было уже поздно — мы стали чужими людьми. Испугавшись этого, я снова снял для неё квартиру и улетел в экспедицию на год. А потом… Потом я узнал, что она больна. После операции я на коленях ей обещал, что все будет по-другому, и Ада осталась, хотя очень этого не хотела, — Дима выдохнул, припоминая события прошедших 5 лет, и попытался представить, что же было с Воронцовой. — Она закончила институт и начала работать в моей клинике. И все было хорошо, пока я не влюбился в одну свою подчинённую. Она начала требовать, чтобы я сделал её своим заместителем. Дочери это не понравилось. Короче, с Адой мы сильно поссорились и она уехала… — осушив ещё бокал Владислав тихо повёл итог. — Хреновый я отец. Дима молчал, ему нечего было сказать, потому что он тоже не особо отличился. — Слушай, а все, что ты говоришь в своих видео… Ты правда так считаешь? И про отношение к женщинам? — немного подумав, спросил Владислав, с недоверием глядя на собеседника. Дима, от столь абсурдного вопроса, поперхнулся виски. Однако вспомнив о видео, что смотрел Воронцов, он понял, откуда растут ноги. Собравшись с мыслями, ответил на вопрос, просто и спокойно: — Дмитрий Ларин и Дима Уткин это разные люди. Я неплохой актёр, но не больше.