***
— Итак, ваше последнее задание. Прошу, садитесь на стул в центре комнаты. Представьте, что вы в ночном клубе. За соседним столиком — прекрасная незнакомка. Ваша задача — одним взглядом заставить ее пойти с вами. После трех часов кастинга Рюичи чувствовал себя как выжатый лимон. Участие в составе комиссии, выбирающей «идеального любовника», потребовало от него колоссального напряжения. Самооценка давно болталась где-то на дне Марианской впадины, особенно после дефиле; впрочем, это было не главное. Сейчас все усилия Накамуры были сосредоточены на том, чтобы хотя бы выглядеть прилично. Но присутствие Акиры само по себе лишало его самообладания. Ватанабэ был в своей тарелке. Он решительно отметал недостойных, задавал неудобные вопросы, придумывал новые и новые задания. Ичимару открыто наслаждался процессом, передав все в руки Акиры, и угорал от смеха, поглядывая на лицо Накамуры и прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора. Кастинг мужских моделей собрал там всю женскую половину «Маиничи Ниппон». — Я — та самая незнакомка. Заставьте меня встать из-за стола и выйти к вам. Пятеро оставшихся претендентов были настоящими «горячими штучками», но ни один из них, невольно отметил про себя Накамура, не мог сравниться с Акирой по грациозности, осанке и чувству собственного достоинства. Находясь близко к нему, он ловил себя на том, что снова и снова вдыхает его запах, любуется изяществом, с которым тот откидывает со лба волосы или в задумчивости покусывает карандаш. Так близко, что видел, как пульсирует жилка на шее под черной полоской бархатного ошейника. «У него проколото ухо наверху. Маленькое аккуратное серебряное колечко. Господи, да сколько же еще деталей я в нем найду, которые сводят меня с ума. У меня вот-вот кровь носом хлынет…» — Нет, этого недостаточно. Таким взглядом женщину не соблазнить. Вы оглядываете ее, как кусок свинины на рынке. Как у вас с девушками в принципе? Сидящий на стуле жгучий сероглазый брюнет виновато почесал затылок: — Все в порядке. Но я никогда не пробовал соблазнять только взглядом. Обычно бокал шампанского дает гораздо больший эффект. Послушайте, Ватанабэ-сан! Вы же мужчина! Как мужчине соблазнить мужчину?! Давайте лучше позовем кого-нибудь женского пола, и я продемонстрирую вам свое искусство! — О, я уверен, что если мы сейчас откроем дверь, то сюда ворвется толпа девушек, каждая из которых готова упасть к вашим ногам. Слышите визг? Там собралось достаточно поклонниц. Полагаю, что в «Маиничи» давно не было так весело. Но мне нужно от вас по максимуму. Ваш взгляд должен растопить сердце любой, даже самой холодной и надменной стервы. Поэтому пытайтесь, еще и еще. Произведите на меня впечатление. После долгих безуспешных попыток испытуемый сдался. — Безумие, Ватанабэ-сан! Это же невозможно, при всем желании! Акира поднялся. — Хорошо. Я докажу, что это возможно. Освободите место и сядьте на мое. Парень недоуменно проследовал к столу и сел. Акира расслабленно откинулся на спинку стула, положив ногу на ногу. — Следите за мной… Накамура понял, что сейчас случится нечто непредвиденное, но избежать этого не успел. Он почувствовал, как Акира овладевает им — полностью и безраздельно. Его взгляд зацепил Рюичи и повлек за собой — и он уже не мог отвести глаз, будто проглотившая приманку добыча. Холодный и огненный одновременно, жестокий и страстный, влекущий к себе, отталкивающий и снова притягивающий, вкрадчивый и опасный, обещающий бесконечное наслаждение и бесконечную пытку… Я тону в его взгляде… но я готов… смотри на меня… смотри, так, как никто не смотрел… Акира, не отрываясь, медленно поднял руку и поднес ее к слегка приоткрывшимся губам. Я весь твой… Я хочу подчиняться тебе. Прикажи мне, и я выполню любой твой приказ, Акира-сама… — Накамура, у тебя кровь пошла! Ичимару протянул Рюичи бумажную салфетку. Сгорая от стыда, Накамура вырвал ее из рук Хиро и уткнулся носом, уже успев основательно залить кровью подбородок и рубашку. Модели, явно завидуя, недоверчиво и восхищенно посмеивались. — Вот это да, Ватанабэ-сан! Мастер-класс!! Пошатываясь, Накамура встал и вышел из комнаты. Девушки тут же окружили его плотным кольцом, прижав к стене. — ВАААААААУУУУУУУ!!! Накамура-сан, что с вами? Там правда так жарко?!! ААААААА!!!! Почему же нас не пускают?!! Дайте хоть одним глазком взглянуть на этих красавчиков!!!!***
Есть две новости. Хорошая и плохая. Хорошая — я все-таки не гей. Я просидел несколько часов на кастинге мужчин-моделей и не посчитал никого из них сексуально привлекательным. Это радует. Но плохая — просто катастрофа. Я, кажется, настолько сильно запал на Акиру, что не могу справиться с собой. Если бы он продолжил смотреть на меня чуть дольше, не сомневаюсь, что меня вынесло бы в нокаут. (пытается дышать через вату) Я больше не могу. Я должен сегодня же объясниться с ним. Попросить, чтобы он больше так не делал. Не ломал мне личную жизнь и психику. Мы оба мужчины, и никакие отношения, кроме дружеских, между нами невозможны. Вопрос, который до сих пор не дает мне покоя. Зачем он так поступает? Зачем соблазняет, говорит, что хочет меня, целует? С его-то данными найти себе пару не составляет труда. Что он нашел во мне, обычном, неинтересном, закомплексованном неудачнике? Я даже взаимностью не могу ему ответить. А может быть, именно это его и привлекает? Он… охотится на меня? Его возбуждает то, что я отказываю ему? Тогда мое положение еще хуже. Как бы я ни старался от него отвязаться, он будет бегать за мной до тех пор, пока не добьется своего. Скорей бы закончилась работа над «Best Motors». Это уже слишком для меня.***
Рабочий день неумолимо приближался к концу. Сконфуженный Накамура прятался за монитором, мечтая провалиться сквозь землю. Случай на кастинге послужил всему отделу отличным поводом для новых шуточек над злополучным художественным редактором. — Акира-кун, ты был великолепен, — посмеивался Ичимару. — Я сам чуть было не завелся. По-моему, в рекламе надо сниматься тебе. Дашь фору кому угодно. — Ватанабэ-сан и вправду вынес Накамуру-сана одним взглядом? — Ты не поверишь, Юки-кун! У него как из ведра хлестало! Рюичи закрыл быстро заливающееся краской лицо руками. — Эй, Ватанабэ-кун, посмотри-ка и на меня так, — упрашивала Тора. — Мне как раз огоньку для скетча к рекламе норибэна не хватает. — Вот он и ответ, на тему «идеального любовника», — не унимался Хиро. — А, Накамура? Ватанабэ в твоем вкусе? Мир стремительно обрушивался в пропасть, но спасение неожиданно пришло со стороны Сайто-сэнсея. — Хорош прикалываться, — резко оборвал он Ичимару. — До слез почти довели человека, не видишь? Зайчик, не парься. Мы все знаем, что у тебя есть девчонка. Вопросы тут надо задавать кое-кому другому… «Вот почему, почему Сайто-сэнсей не руководитель отдела? А? Всегда знает, что делать, как поставить на место. Почему я должен занимать пост, для которого не предназначен?» Акира не спеша повернулся к Сайто и удостоил того ледяным презрением. — Какие же вопросы вы хотели бы задать мне, сэнсей? — Может, прекратишь пялиться на Накамуру? Ты его раздражаешь. — Если Накамуру-сана раздражает то, что я смотрю на него, то это его проблемы, а не мои, не так ли? — Нет, это твои проблемы, мальчишка. Он твой начальник. У тебя нет прав позволять себе подобные выходки. — Осмелюсь спросить, сэнсей. Какое вам дело до моих отношений с Накамурой? Или… В офис твердым шагом зашел Такахаши-сан. — Что у вас тут творится?! Сайто! Где отчет по командировке? Уже четвертый день пошел, а я его еще не видел! Чтобы до завтрашнего утра лежал у меня на столе!!! Сайто нехотя вернулся за работу, с неприкрытой злобой посматривая в сторону Акиры. — Ватанабэ-сан, — сменил тон Такахаши. — Как прошел кастинг? Вы довольны? Выбрали модель? — Да, выбрал. Уже позвонил Маэде-сану и договорился о дате съемок. — Благодаря вам работа в арт-отделе вышла на новый уровень. — О, не стоит, Такахаши-сан, — поклонился Акира. — Я всего лишь делаю свое дело. Работа еще не завершена. О новом уровне будем говорить после сдачи проекта. — Вы великолепны, Ватанабэ-сан. Если на сегодня текущие дела закончены, можете ехать домой. Накамура! У тебя все? — А?! Э… да… — Тогда тоже можешь идти. Сайто, напоминаю, я жду отчет сегодня. И мне плевать, какие у тебя виды на вечер. Рюичи медленно встал и слабеющими руками застегнул плащ. Повесив сумку через плечо, он вышел и поплелся к лифту, ожидая услышать звук шагов идущего за ним Акиры. Сейчас или никогда… надо сказать прямо сейчас… прямо в лифте… — Вы домой, Накамура-сан? — Эээ… да… — Погода сегодня ужасная. Снаружи шторм. Не опасаетесь сломать зонтик? Дверцы лифта раскрылись, Акира вошел и нажал кнопку первого этажа. — Я мог бы подвезти вас до дома. Но боюсь предлагать. Ваши хрупкие носовые сосуды, того и гляди, не выдержат, а отмывать машину от крови сегодня не в моих планах. Ах ты засранец!!! — Я в порядке. «Мы уже на пятом, и я не успеваю ему ничего сказать, но если соглашусь поехать с ним… то смогу выкроить время, чтобы собраться с духом и начать разговор». — Я не против поездки. Если не затруднит… Акира с удивлением покосился на него. — Не ожидал от вас, Накамура-сан. Но мне приятно. Они вышли на парковку, сели в автомобиль и выехали на улицу. Дождь лил как из ведра, ветер яростно хлестал клонившиеся под ураганными порывами деревья. Дворники ритмично двигались, четкими полукружьями стирая набегавшие капли. «Я в последний раз сижу в его машине. Сейчас я скажу ему, что не могу ответить на его приставания. Он довезет меня до дома. И больше это никогда не повторится. Проект „Best Motors“ закончится, Акира вернется на прежнюю работу. Я останусь в „Маиничи“. Женюсь на Аямэ. Может быть, хотя маловероятно, он придет на нашу свадьбу. Будем видеться раз в полгода, кланяясь друг другу, как чужие. А может, он вообще скроется с горизонта. Пройдут годы, и его внешность, голос, запах забудутся, превратятся в мираж, иллюзию… и я даже не вспомню его лицо. Хотя кому я вру. Я буду помнить его до самой смерти. Человека, подарившего мне неповторимые эмоции…» Молчание начинало неприлично затягиваться. «С чего-то нужно начать…» — Я знаю, о чем вы думаете, Накамура-сан. Хотите завести разговор, но не знаете, как. Позвольте помочь вам. Вы хотите поговорить о том, что происходит между нами. — А… я… Нет, вовсе нет! Я ни о чем не хотел разговаривать! — То есть для вас то, что случилось сегодня на кастинге, в порядке вещей? — НЕТ!! Акира закурил и легко усмехнулся. — Все еще боитесь себя? — Не понимаю… о чем речь… — Если вы сами не скажете, то я скажу. И скажу прямо. Вы страстно желаете меня, но не хотите признавать этого. Пока вы зажимаете себе рот, пытаясь не выдать свою истинную натуру, я читаю вас как открытую книгу. Ваше тело, прежде казавшееся вам знакомым, ныне подкидывает такие сюрпризы, которых вы никак не ожидали. Вы пытаетесь бежать, но от себя не скрыться. Растерянность. Смущение. Паника. Вам кажется, что вы балансируете на узкой грани между спасением и падением в бездну, но у меня для вас неприятное известие: бездна — с обеих сторон, и выбор, в какую из них падать, — за вами. — Я все равно не понимаю… — Вы всегда были очень непонятливы, Накамура-сан. Но я терпелив. И пусть мне хочется слегка подтолкнуть вас, чтобы вы, наконец, определились, я позволю вам решать столько времени, сколько потребуется. Сейчас вы размышляете над тем, отказаться ли навсегда от ваших новых удивительных ощущений, продвинуться еще чуть дальше или оставить все как есть. Могу уверить вас: оставить как есть не получится. Это всего лишь временная передышка, которая отнюдь не даст вам сил на продолжение борьбы за выживание. Рюичи смотрел в залитое дождем окно, пытаясь сдерживать лихорадочное биение сердца. В салоне автомобиля царил полумрак. Свет фар бросал отблески на бесстрастное лицо Акиры. Маленький красный огонек помаргивал, испуская тонкую струйку сигаретного дыма. — Что даст вам отказ от самого себя? Смогли ли вы за эти годы добиться целей, что наметили себе? И были ли они у вас, эти цели? Или все так и продолжаете считать себя аутсайдером? Сколько еще вы будете прятаться по норам, закрывая глаза и уши в страхе ступить чуть дальше того, что вы сами себе отмерили? Я вижу, как вас влечет ко мне, и знаю все ваши потаенные желания. Я читаю их по вашим глазам, по вашим губам, по всему вашему телу. Я мог бы с легкостью управлять вами, как угодно, а вам только того и надо: ваше стремление к мазохизму просто зашкаливает… — Н-неправда!!.. — Правда. Вы мазохист чистейшей воды, Накамура-сан. И окружаете себя ситуациями, в которых ваша тенденция быть жертвой может раскрываться в полной мере. Позволяете сотрудникам брать над вами верх в коллективе. Не решаетесь проявить инициативу в отношениях. Ведете крайне ограниченный образ жизни. Почему же вы, такой скромный и вежливый человек, усердный работник и рыцарь чести, исполненный положительных качеств, — законченный неудачник? Ответ: потому что вы сами хотите этого. Страдания доставляют вам удовольствие… и вы подсели на них, как на героин. Вы привыкли наказывать себя. Вы уже не можете жить без этого самобичевания. Вам кажется, что если вы откажетесь от него — то ваш хрупкий мирок разобьется вдребезги. Замкнутый порочный круг. Но я уже говорил, — и повторю снова, — в моих силах помочь вам разорвать его. Я утолю вашу жажду боли. И буду утолять до тех пор, пока вы не пресытитесь ею настолько, что сможете выпустить наружу настоящего себя — без страха и сожаления. Я знаю, чего вам не хватает, Накамура-сан. Адреналина. И я вам его обеспечу. Спорткар остановился перед светофором. — О, уже вижу, какую бурю вызвал в вас своими словами. Вы сели ко мне в машину, чтобы сказать, что не хотите иметь со мной ничего общего. Но сейчас понимаете, что неспособны отказаться от моего предложения. Вас до безумия возбуждает одна лишь мысль о доминировании над вами… но я не садист и не извращенец. Я ваш помощник. Я дам вам время. И буду ждать, когда вы сами придете ко мне, осознанно и добровольно, чтобы познать себя и переступить прежде запретную черту. А пока… Акира потушил сигарету, схватил Рюичи за запястье и резко привлек к себе, до предела натянув ремень безопасности. — Что… Но их губы уже слились в обжигающем электричеством поцелуе. Том самом поцелуе, о котором Рюичи мечтал всю неделю, сдавшись и уступив себе в этой маленькой слабости. Я не должен… но… черт… как же хорошо… Внутри него что-то лопнуло и провалилось вниз, окатив жаром с головы до ног. Что… я… творю… Его уносило водоворотом. Потеряв самообладание, он сам, первый, коснулся языком языка Акиры и с жадностью прижался к нему, все крепче и крепче. Не в силах оторваться, он отвечал взаимностью на любое движение. Каждый толчок током сотрясал его тело. Волосы сплелись и окутали лица мягким занавесом. Сделай это… Акира прикусил его нижнюю губу зубами, проведя ладонью по щеке, и Рюичи застонал. Он чувствовал во рту привкус крови, табака и почему-то малины; теплый аромат духов смешивался с запахом кожаной обивки салона; далеко на заднем фоне равномерно бились о крышу капли дождя; и все вместе это действовало на него настолько волнующе, что сбивало дыхание. Хочу тебя… прямо сейчас… прямо здесь… Акира оторвался первым. — Мы на перекрестке, Накамура-сан… Рюичи отпрянул и, покраснев до корней волос, вжался в сиденье. До дома оставалась всего пара кварталов. Несколько поворотов, спуск, и автомобиль мягко затормозил. Накамура выскочил из машины, как ошпаренный, и сразу же оказался под стеной холодной воды. Акира опустил стекло и вежливо протянул ему зонтик. Рюичи стоял, глядя на него сверху вниз и тяжело дыша. — Зачем ты это делаешь, Ватанабэ? Почему выбрал меня? — Я не сомневался, что вы спросите. — Зачем ты хочешь мне помочь? — При нашей первой встрече в «Маиничи» я понял, что вы меня не узнали. Решил дать вам время, но вы все равно не вспомнили. — О чем ты? — Я скажу всего три фразы. Двенадцать лет назад. Летний лагерь «Цубамэ», Мидоригаока. «Я сохраню в тайне ваш секрет, сэмпай». Автомобиль давно скрылся за поворотом, но Накамура продолжал стоять без движения, так и не раскрыв зонт. Одежда промокла насквозь, но он смотрел и смотрел в одну точку, не замечая ничего вокруг.