Blackwork

Оливер резко открыл глаза, понимая, что находится в собственной комнате. Голову окутывал туман, не позволяя сосредоточиться ни на одной мысли. Сердце мерно отбивало ритм, чуть отвлекая своего хозяина, пытавшегося сообразить, что происходит. Оли оперся на руки, медленно принимая сидячее положение. Стоило ему сесть, как белая простынь под ладонями стала окрашиваться в красный цвет. Недоумевая по поводу этого явления, парень отнял руку от постели, наблюдая, как несколько бордовых капель набухают на кончиках пальцев, скатываются по ладони и падают на кровать, больше не оставляя за собой и следа, словно кожа была намазана каким-то маслом. Чуть нахмурившись, он снова положил руку на простыни, наблюдая, как кожа вновь начинает кровоточить. Снова отняв руку от ткани, Сайкс проследил взглядом за несколькими капельками, сорвавшимися с пальцев. Так повторилось несчетное количество раз: Оливер поднимал руку в воздух, и кровь переставала течь, пропадая с кожи, словно никогда и не была там, опускал обратно - кровяное пятно увеличивалось. Шатен прикрыл глаза, пытаясь вспомнить хоть что-то, но кроме полыхающего огня и яркого света фар встречной машины, ничего не мог вспомнить. В голове то и дело всплывал какой-то грохот, чей-то пронзительный крик. Сайкс поднялся с кровати, чуть пошатываясь, словно его ноги и вовсе были не его, и подошел к большому зеркалу. На него смотрел высокий, накачанный, почти что смертельно бледный парень. Белые губы, вновь посветлевшие глаза, взлохмаченные волосы, так и не законченный блэкворк на руке. Внезапно изображение немного пошло рябью, и в зеркале Оли увидел другую картинку. Снова он, в такой же позе, как и сейчас, только перед ним находилась хрупкая брюнетка, которая со страхом смотрела на Сайкса из зеркала. Оливер по ту сторону зеркала нагло усмехнулся в лицо своему двойнику, с силой сжимая горло девушки. Неосознанно Сайкс протянул вперед руку, но наткнулся лишь на холодное стекло. А тот парень зло и беззвучно хохотал, глядя на испуганное лицо своей жертвы и растерянное Оли. Шатен нахмурился, совершенно вылетая из реальности. Аномальность происходящего сбивала его с толку. Что бы он ни делал, как бы ни шевелился, отражение и не думало повторять его действия. Да и Сайкс отчетливо понимал, что возле него настоящего никакой девушки не стоит. Но она определенно была знакома певцу, нужно было лишь хорошенько напрячь память. Пока Оли не двигался, его двойник в зеркале тоже не предпринимал никаких действий. Он стоял без движения, нагло наблюдая за Сайксом. Но стоило ему сделать один небольшой шажок в сторону зеркала, как его отражение тут же насмешливо хмыкнуло и сжало девушку с такой силой, что она, не выдержав, опустилась к ногам Оливера-отражения, теряя сознание. - Стой! - не контролируя себя, крикнул шатен. Он внимательно взглядывался в свое отражение, замечая то, чего никогда раньше не видел: черные жестокие глаза, кривая ухмылка, мышцы на руках были явно больше, чем в реальности, более грубые черты лица. Затем парень перевел взгляд на полулежащую девушку. Ее лицо было знакомо ему, а мозг шептал, что их знакомство перешло грань обычного узнавания имен друг друга. Сайкс нахмурился, отчего на лбу проступила небольшая морщинка. Глядя на это, его двойник оскалился, словно издеваясь над замешательством Оли, а затем, хитро закусив губу, пнул бессознательную шатенку по ребрам. Девушка даже не шелохнулась, но кожа вдруг стала покрываться какими-то пятнами и полосами, которые с каждой секундой все больше и больше темнели, все больше и больше походили на раны. Из порезов потекла кровь, пачкая светлую кожу. Оливер в шоке отошел назад, понимая, что хотел бы он того или нет, но память начинала возвращаться. Пусть и не сразу, но он узнал в отражении самого себя, а в беспомощно лежащей девушке - Алексис. Перед глазами тут же замелькали картинки той ночи. На парня накатила паника, и он бросился к зеркалу, ударяя кулаком по стеклу, отчего Сайкс-отражение посмотрел на него, как на идиота, и покрутил пальцем у виска, продолжая насмешливо кривить губы. После удара ничего не изменилось. Стекло не разбилось, две фигуры по ту сторону не исчезли. Впрочем, шатен даже не почувствовал боли от удара. Он чувствовал, как изнутри его начинали съедать отчаяние и боль от совершенного поступка. Но вдруг на смену мыслям о той жуткой ночи, пришли воспоминания о не менее жуткой аварии. Последнее, что помнил Оливер, это то, как дозвонившись до Мэтта, он потерял сознание от нечеловеческой боли во всем теле, распластавшись на твердом асфальте... Но сейчас... Это ведь его комната, и это единственное, в чем парень был, пожалуй, точно уверен. А все остальное было загадкой, которую разгадать было практически невозможно. Оливер отлично помнил, как выглядела его рука в тусклом свете телефона, да и сам он, похоже, был не лучше, а может быть и хуже. Однако сейчас на парне не было и царапинки. "Я умер? Это рай, ад или просто предсмертный мираж? - отстраненно подумал певец. - Да, смерть рядом, я ее, кажется, чувствую". Он в последний раз поднял взгляд на странное отражение, но в зеркале было пусто. И лишь спустя несколько тягучих секунд изображение вновь зарябило. Когда рябь прошла, Оли смог опять видеть себя. Он пошевелил рукой, сделал медленный шаг в сторону - отражение полностью повторяло все движения парня. Не успел музыкант вздохнуть, когда прошлое исчезло, словно оставляя его в покое, как воздух за спиной вдруг потемнел. Сайкс замер, сердце глухо отстучало несколько ударов, обдавая его волной страха. В воздухе витал черный дым, медленно формируя фигуру, издалека похожую на человеческую. - Оливер Скотт Сайкс, - кто-то насмешливо и с легкой угрозой протянул его имя. Оли испуганно повернулся назад, встречаясь взглядом... Нет, не встречаясь. Перед ним стоял человек приблизительно с него ростом, черный плащ в пол скрывал фигуру, капюшон - лицо. Поэтому все, что он мог видеть - лишь глубокую тень. - Кто ты? - осипшим голосом спросил шатен. - А то ты еще не узнал? - фигура, судя по голосу, женская, вытянула вперед руку, морщинистую, сухую, словно кожи там и вовсе не было, лишь кости. Блеснула легкая вспышка - и в руке появилась деревянная палка. Проследив взглядом чуть выше, Оливер заметил длинное лезвие, конец которого был в паре сантиметров от его головы. - Доигрался ты, Оливер, - прокряхтела женщина. - Сколько раз тебя предупреждали? - Кто ты? - еще раз спросил Сайкс, глядя на нее широко раскрытыми глазами. - Смерть. Приятно познакомиться. Хотя я тебя и без того знаю с того самого дня, когда ты решил насмехаться надо мной в песнях, думая, что я - выдумка. - Что?! - Оли сделал два шага назад, упираясь спиной в холодное зеркало. - Я могу убить тебя, - жестко продолжила она. - Ты заслужил этого, придурок. - Я не знаю, что со мной произошло в тот момент! - Оли в страхе закрыл лицо руками, но в ответ донеслось лишь недовольное шипение. - Да, я могу убить тебя, но не сделаю этого, - неожиданно произнесла Смерть, отводя косу от головы вокалиста. - Порой твои строчки оскорбительны... - Простите, - выдавил Сайкс, удивленно глядя на темный силуэт. - Не перебивай, - угрожающе протянула она. - Так вот, строчки оскорбительны, но... Они спасли многих людей. Это единственная причина, по который ты, Оливер Сайкс, останешься живым после того, что с тобой случилось. Но учти, это было, мать твою, последнее предупреждение! И так и быть, я не про песни. Оли недоуменно смотрел на нее, не понимая, как Смерть может быть так добра. - Я ценю хорошие поступки, - бросила она, отвечая на немой вопрос парня. - Я несу справедливость, а не зло, как все считают. Но не пользуйся этим. - Обещаю, - тихо прошептал напуганный Оли. - А знаешь, я верю тебе, - тут же донеслось в ответ. - Хоть это и странно. Сайкс молчал. А что тут скажешь? Не каждый день общаешься со Смертью, да еще и в таком вот ключе... - Но теперь тебе пора, Оливер Сайкс, - голос женщины вдруг начал отливать металлом. Костлявая рука с силой сжала плечо парня, разворачивая того лицом к зеркалу. Комнаты за спиной не было видно из-за черного тумана, который, казалось, заменил собой весь воздух. Оли смотрел на свое отражение, больше не замечая присутствия Смерти. Он видел, как на теле появлялись глубоки порезы и ужасающие раны. Левая половина лица вдруг обезобразилась, кожа исчезла, оставляя лишь куски плоти. Краем глаза Оли заметил, как вдруг искривляются кости. В области позвоночника послышался противный хруст, и Сайкс, не имея возможности стоять, рухнул на пол, при этом все еще не ощущая боли. С трудом заставив себя открыть прикрытые глаза, шатен посмотрел в зеркало: раны кровоточили, по бледной коже змеями струилась чёрная кровь. Но вдруг потоки стали светлеть, буквально на глазах парня меняя свой цвет. И спустя минуту вся черная жидкость была смыта на пол красными ручьями. Оливеру казалось, что от потери крови он умрет. С каждой секундой становилось все тяжелее дышать, в глазах темнело, мутило. "Неужели солгала? Я умираю...", - отчаянно подумал Оли, но вдруг на лоб легли сухие, костлявые пальцы. - Ты возвращаешься, Сайкс. И помни, что я тебе говорила, - пальцы сильнее надавили на кожу, и музыкант провалился в густую темноту. Он будто шел по какому-то нескончаемому лабиринту, окутаному тьмой. Странно, что он мог идти после того, что видел в зеркале. Хотя в данный момент Оливер не чувствовал боли или того, что он похож на фарш. Он только чувствовал легкую щекотку, когда ручейки крови стекали по его телу вниз. Словно мученик, он шел вперед, оставляя за собой кровавый след. Но вдруг тело пронзило дикой болью, заставившей Оли закричать, раздирая горло, и упасть на колени, упираясь дрожащими руками в пол. Его трясло, как в лихорадке, из груди вырывались хриплые стоны. Силы закончились, и парень распластался по поверхности, так и не дойдя никуда. Хотя он и сам не знал, куда шел. Просто двигался вперед, ведомый неизвестной ему силой. Внезапно в глаза ударил свет. Вначале не яркий, лишь слабое свечение над головой. Но с каждой секундой он становился всё сильнее, вынуждая Оливера сжать веки, блокируя свету доступ к чувствительным зрачкам. И только когда глаза относительно привыкли к этой яркости, Сайкс медленно открыл их, утыкаясь взглядом во что-то белое. И тут же слева раздался крик: - Господи, Оливер! Божее, - кто-то вскочил, вопя на всю мощь легких: - Мистер Фельдер, мистер Хейнер, хоть кто-нибудь!! Он очнулся! Увидев, как Сайкс дернулся, а затем открыл глаза, слабо моргая, Мэтт подорвался с кресла на котором сидел второй час, когда рассказывать Оли уже было нечего, и выбежал из палаты, пытаясь отыскать хоть кого-то из врачей. Навстречу уже бежал молодой брюнет. - Мистер Фельдер уже идет, - сообщил Хейнер, заходя в палату. Николз уже хотел было зайти за ним, но Брайан преградил ему путь: - Нет, парень, прости. Сейчас ты здесь будешь лишним. Я понимаю, что он твой близкий друг, - он буквально сорвал эти слова с языка Мэтта, - но сейчас, будь добр, подожди в коридоре. - Все будет хорошо, Мэтт, - подоспевший Джеймс легко потрепал парня по волосам, затем скрылся в палате, закрывая дверь перед носом Николза. Мэтт сполз по стенке на пол, даже не замечая, что рядом стоит несколько пластиковых кресел с мягкими подушками на них. Безусловно, он был рад тому, что его друг наконец очнулся, но волнение все еще не отпускало его. Его колотило мелкой дрожью, пока из палаты Оли доносились приглушенные разговоры. Сердце билось где-то в горле, вырвавшись из плена грудной клетки, голова ходила кругом, и драмер уже был не уверен, что сможет сейчас встать на ноги. Все его мысли сосредоточились на Сайксе. "Лишь бы только с ним все было хорошо!" Мэтт уже наперёд знал, что выдержит все, что на него упадет в ближайшее время, лишь бы только врачи не сказали, что что-то вдруг пошло не так, и они не смогли спасти Оливера. Хотя те слова, которые ему сказал второй врач, все-таки обнадеживали его. От постоянного недосыпа и волнений клонило в сон, голова то и дело падала на грудь, но Мэтт тут же дергался и поднимал ее обратно, туманным взглядом буравя стену напротив. Он настолько ушел в себя, что не заметил, как из палаты вышли оба врача, о чем-то тихо разговаривая друг с другом. И только когда Джеймс присел напротив него и потрусил за плечо, драмер пару раз часто моргнул, и его взгляд стал более осмысленным. - Как он? - осипшим и чуть дрожащим от страха голосом спросил парень. - Кома ему больше не угрожает, - мистер Фельдер тепло улыбнулся, кивком головы отпуская Брайана по его делам. - Посмотрим, как он будет поправляться. Дело только за реабилитацией и плавным процессом выздоровления. - Я могу зайти к нему? - Да, ты ему сейчас, кажется, очень нужен. Но не очень долго, Мэтт. Минут десять, не больше. - Спасибо, - одними губами прошептал драмер, со скоростью света скрываясь в палате. Оливер безучастно смотрел в потолок, никак не реагируя на тихий хлопок двери, когда Николз зашел к нему. Мэтт присел на уже знакомое кресло, бросая осторожный взгляд на друга. - Я видел её, Мэтт, - хриплым, свистящим шепотом произнес Оливер. Голос срывался, парень едва смог закончить предложение. Барабанщика дёрнуло от количества ужаса и боли в голосе друга. Оливер едва мог повернуть голову, чтобы смотреть на парня: фиксатор на шее препятствовал этому. Поэтому драмер пересел на край кровати, чтобы Оли не напрягался. - Кого? - Смерть... Я, я мог умереть... - Сайкс затих, показывая взглядом, что больше он говорить не сможет. - Все позади, Оли. Твой врач сказал, что ты сможешь полностью восстановиться. Но в ответ музыкант лишь едва заметно отрицательно покачал головой. - Я не чувствую своего тела. Я не встану больше, - прошелестел Сайкс. - Встанешь, Оливер! - Мэтт повысил голос. - Я подниму тебя. - Я не достоин этого. Просто брось меня. Ищите нового вокалиста. Уходи, Мэтт. Просто уходи. Не мучай себя напрасно. Я овощ. Я даже говорить сейчас едва могу. - Нет, Сайкс, - жестко бросил Николз, сузив глаза. - Первое, ты встанешь на ноги, и не важно, потребуется на это год или пять. Второе, с Брингами будешь петь только ты. Третье, я тебя брошу только в том случае, если подохну сам. Ясно, блять, тебе?! - Это только твои мечты, Мэтт. Вырасти, перестань строить воздушные замки. Николз сжал зубы, подавляя сильнейшее желание ударить Оливера. Глаза драмера подернулись пеленой боли и жалости. Ну не мог он смотреть на лучшего друга, который не мог шевелиться, руки и ноги были стянуты бинтами и гипсом, ужасающий шов на глубокой ране на пол лица. - Я противен тебе, да? - внезапно горько спросил певец. - Ты с ума сошел... - Мэтт был готов рыдать от того, что Оливер просто отказывался верить в его помощь. Да и в собственное счастливое будущее тоже. - Нет, Оли, ты мне не противен. Мне просто больно смотреть на твои раны, видеть твою боль. - Я не достоин этого, - упрямо твердил Оливер. - Заткнись. - Мэтт, прости, но больше тебе пока нельзя здесь быть, - в палату вошел Джеймс. - Ухожу уже, мистер Фельдер. Можно еще минуту? - Давай быстро. - Оли, - Николз встал с кровати, но продолжал смотреть в зеленоватые глаза, - прошу тебя, верь, что ты поправишься. Даже врачи говорят, что ты сможешь. Хорошо? Я не брошу тебя. Сайкс слабо кивнул и отвернул лицо, пряча покатившиеся по щекам слезы, которые так больно пекли, попадая в раны и ссадины на щеках и подбородке. Воспоминания становились все четче, давя на парня непомерным грузом. Барабанщик выскользнул из палаты, кивая врачам на прощание. А Оливер прикрыл глаза, в который раз прокручивая недавние события и последний диалог с другом. Он понимал, что Николз пытался дать ему надежду, но как он мог надеяться на что-либо, если был, в первую очередь, морально противен сам себе? Теперь за его спиной бесчеловечный поступок, а сам он - бревно, лишь обуза для своих друзей. Если бы только тело хоть немного слушалось его... Оли бы уже давно летел обратно в направлении Преисподней. Но нет, не суждено. Шатен устал накручивать себя, но мысли так просто не выгонишь из головы. Он с трудом напряг пальцы, нажимая кнопку вызова персонала, и в комнате через минуту появилась молодая девушка, Мэри, если верить бейджику. - Снотворное, - тихо прохрипел Оли. Коротко кивнув, девушка тут же ввела тонкую иглу рядом с катетером капельницы, смешивая вещество с кровью парня. Сайкс закрыл глаза, помогая организму быстрее провалиться в сон, желая никогда больше не возвращаться в этот мир.