Новый учитель

Солнце уже не такое радостно-яркое, если не сказать, нагнетающе-ослепляющее или вообще закрытое облаками. Дождь все чаще и чаще. Деревья желтеют, листья опадают. Все признаки того, что лето кончается, а значит, начинается учеба. Учеба — это не уроки, домашка и бесконечная подготовка к ЕГЭ — нет. Я не из-за этого так ненавижу август, особенно его последние дни. Учеба — это одноклассники, вечно задирающиеся, подшучивающие, издевающиеся и всегда готовые подставить подножку в коридоре, когда в руках несешь стаканчик с только что заваренным горячей водой из кулера растворимым кофе. А еще учеба — это извечный образ «Раздетой Лохушки» или «Лохушки-раздеты». Когда одноклассники называли меня в последний раз по имени? Я не припомню. Я ненавижу свое имя. Нет, конечно, выбирая между этим прозвищем, закрепившимся за мной еще с пятого класса, и именем, я определенно выберу второе. Но… Я шла по улице, перепрыгивая небольшие лужи, из которых пили голуби, никогда не боявшиеся меня. Да, это странно, но мне нравятся эти птицы. Все думают, что они грязные, едят что попало, а пьют из луж, хотя, да, из луж-то они пьют, но ведь никто не виноват, что они родились такими? Серыми, невзрачными… Есть и коричневые, а белые!.. Словно сама невинность! И об этой красоте мало кто помнит! Все знают только их серую окраску… Глупо рассуждать о птицах, но почему-то всегда было обидно за них. Сегодня тридцать первое августа, настроение никакое: нормальная жизнь во время каникул вдалеке от идиотских одноклассников закончилась. Вообще-то, будь моя воля, я бы сейчас сидела на качелях на ближайшей детской площадке, медленно раскачивалась бы, слушая пение птиц, вдыхая запах осени и почти мертвого лета… Я бы глядела на молодых мам, которые еле поспевают за своими чадами, все норовящие поскользнуться на мокром желтом кленовом листе. Да, я бы сидела на качелях, а не шла бы в школу в свой последний день каникул! Я подошла к черным воротам и прошла через открытую калитку. Школа находилась рядом с проезжей частью, где сновали машины. Не зря нас очень часто предупреждали об опасных взрослых, которым не стоит верить. За все 11 лет обучения в этой школе, я знаю два случая, когда дети были похищены. Нет, конечно, первый раз это не было похищение. Моя одноклассница (тогда мы были девятиклассницами) просто рассорилась со своим отчимом, обвинила его в домогательстве... Долгая и неинтересная история. А второй — семиклассницу, очень классную девочку, трудолюбивую, веселую, постоянно читающую, не просто увезли в неизвестном направлении... Я помню, как встретила её мать на улице, когда шла из школы домой. Это была очень холодная зима: -34 градуса, женщина будто постарела в один день на десять лет. Темные круги под глазами, впалые щеки, морщины... Больше я не слышала об этой девочке. По спине пробежали мурашки от мысли, что же случилось с бедняжкой... Я вошла в школу и быстро проскакала к классу географии. Я должна была выучить огромное стихотворение посвящённое дню рождения нашего горячо любимого директора, перед которым все пресмыкались. В этому году мне выпала честь (я бы от неё с превеликим удовольствием отказалась) при всей школе читать чуть ли не поэму, посвящённую Олегу Дмитриевичу. Моя классная руководительница ждала меня для небольшой репетиции, хотя... Ну, как небольшой. Часок-другой по кругу проговаривать одни и те же слова. Язык уже весь в мозолях! — Ну, что же, Детточка, — промолвила моя классная. Я сразу напряглась. Ненавижу, когда меня так называют! — Надеюсь, не подведешь. Я кивнула. — До свидания! — воскликнула я и уже помчалась к двери. Радостная, я распахнула её и нечаянно ударила ею кого-то. Испугавшись, я глянула на жертву моей невнимательности и неуклюжести. О боже, это какой-то мужчина! — П-простите, пожалуйста! — я глядела на него. Он потирал место ушиба — лоб. — Ничего... — он оглядел меня с долей недоверия и, наверное, презрения. Почти все так на меня глядели. Моя классная выбежала к нам. — Детта! Ты что? — прикрикнула она, осматривая мужчину. — Простите ее, она очень извиняется! — Да, я не хотела... — промолвила я и поймала себя на том, что стесняюсь смотреть в глаза мужчине. Он выглядел интересно: темные волосы достаточно модно подстрижены, несколько прядей будто бы случайно спадают на лоб, интересно выбритая борода и очки на носу. — Простите... — Все, иди Детта, завтра ещё извинишься, — перебила меня классная и закрыла перед моим носом дверь, смешно затащив мужчину в класс. Я стояла несколько секунд в ступоре. Вдруг раздался гулкий стук, эхом отразившийся по коридору, отчего я вздрогнула и оглянулась. У кабинета химии возилась наша уборщица с ведром воды и тряпкой. Я в миг ринулась с места, надеясь, что та не заметит, что я хожу в уличных кроссовках. На улице как назло начался моросящий дождь. Вроде несильный, но такой противный, от него на улице стало холоднее. Поёжившись, я спустилась с крыльца и зашагала домой. В голове вертелась фраза классной:"...завтра ещё извинишься". Кто этот мужчина? Её сын? Хотя нет, не похож... Отец чей-то? Муж её дочери? Может, из РАНО? О Господи, ну почему мне так не везёт? Отчего я такая неуклюжая?! Ещё и имя дурацкое! Меня зовут Одетта. Греческое имя... Сокращено — Детта. Хорошо, что это последний год школы. А когда мне исполнится 18, я обязательно поменяю имя в паспорте. Как угодно, только не ОДЕТТА!