Две стороны риска

Пятнадцать лет спустя…       Подъезжаю к посту охраны и показываю гостевой пропуск. Мои данные заносят в журнал и открывают железные ворота. Еду дальше по направлению к зданию из красного кирпича с вывеской «Чикагская психиатрическая лечебница для душевно больных». Каждый раз приезжать сюда для меня настоящая пытка. Гнетущая атмосфера вызывает неприятные чувства и мороз по коже. Мне кажется, что я теряю здесь себя, среди таких же потерянных людей, но я не могу поступить иначе. Поэтому я возвращаюсь снова и снова.       Погода сегодня отличная, поэтому многих пациентов вывели на прогулку. Они ловят лучи полуденного солнца, наслаждаются минутами драгоценной свободы, пусть лишь мнимой. Только ничего не может снять груз с моей души, он лишь становится тяжелее с каждой секундой, по мере того, как я приближаюсь к своей цели.       Я уже привычно прохожу по коридору до палаты, на которой висит табличка с надписью «Беатрис Итон». Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с силами, и вхожу. Трис сидит в инвалидном кресле у окна, смотрит не отрываясь в одну точку, и у меня невольно сжимается сердце от этой безрадостной картины. Медленно подхожу и разворачиваю кресло к себе, приседаю перед ним, беру жену за руку, но она по-прежнему смотрит мимо меня. Протягиваю руку, убираю прядь волос от ее лица, глажу по щеке. Я безумно скучаю по ней!       Я все так же сильно люблю ее, спустя много лет, несмотря на морщинки, что начинают залегать вокруг ее лучистых глаз. Готов отдать многое за одну ее улыбку, звонкий смех, одно прикосновение.       — Пора обедать, любимая, — говорю ей, вставая, и качу коляску к выходу.       В огромной столовой, где обедают другие пациенты и их посетители, нахожу свободный столик у окна. Пока кормлю жену с ложечки, рассказываю ей про наших друзей и дочь, что ждет, когда вернется ее мама. Когда обед окончен, вывожу любимую в сад, но нас догоняет доктор Трэвис, ее лечащий врач. Он улыбается мне:       — Мистер Итон, вы снова приехали проведать жену? Рад видеть вас. Мне кажется, что ей гораздо лучше, она больше не кричит по ночам, — я киваю ему, сжав зубы. — Извините, не могу рассказать вам больше об улучшениях в ее состоянии, тороплюсь. Сегодня состоится международный съезд психиатров, меня пригласили как почетного гостя, — говорит он не без гордости и торопится на парковку.       Оставляю Трис в тени дерева, целую ее в макушку, прежде чем уйти:       — Я скоро вернусь, милая, — шепчу тихо. — Присмотри тут за всеми.       У меня мало времени, пока персонал занят, а доктор Трэвис уехал. Тороплюсь к его кабинету, радуясь, что камеры стоят только в блоках, где держат пациентов. Вскрываю замок и прохожу, прикрыв за собой дверь. У дальней стены стоит металлический архив, в ящиках которого хранится вся информация о пациентах. Несколько долгих и мучительных недель сюда не было доступа. Палаты на ночь запирают, коридоры патрулируют, а офисы ставят на сигнализацию. Приходилось быть очень осторожными и не выдавать себя раньше времени.       Выдвигаю ящики и перебираю документы до тех пор, пока не нахожу папку без всяких обозначений. Открываю и понимаю — это то, что нужно. Самсон Мэлрой несколько месяцев тайно содержится в этом учреждении. Его упрятал сюда конкурент по бизнесу Ларри Донован, пытаясь вынудить продать компанию. Доктор Трэвис несколько лет промышляет этим грязным бизнесом и очень хорошо на этом зарабатывает. Судя по записям в карте, Мистер Мэлрой находится в закрытом крыле для особо буйных и опасных пациентов. Нам известно, что там на них тестируют препараты и новые методы лечения. Предыдущие «заложники» Трэвиса не выдерживали истязательств и подписывали все, что было нужно его клиентам, поэтому нужно срочно вытаскивать Самсона, а «добрым» доктором и его незаконной деятельностью займется ФБР. Они уже готовят его арест, через пару дней он окажется за решеткой, где ему самое место. Если он станет сотрудничать со следствием, то следом и его клиенты пойдут под суд.       Забираю папки Трис и Мэлроя, выхожу из кабинета, закрыв за собой дверь. Теперь нужно раздобыть пару важных вещей и можно вызволять пленников. Проникаю в помещение для персонала, достаю из шкафчика форму и электронный пропуск. Иду на улицу за женой, чтобы вернуть в ее комнату. Пора перейти к следующему этапу операции.       Закрываю за нами дверь палаты и поворачиваюсь к Трис.       — Любимая, ты свободна! — говорю, ухмыляясь. Моя жена, как по волшебству, оживает, встает и потягивается.       — Наконец-то! Думала, что я тут действительно с ума сойду! — восклицает она. — Это была чертовски сложная роль! Будь у меня связь с Марлен и Юрайей, было бы проще. Долбанные глушилки сигнала значительно продлили мое пребывание здесь!       — Согласись, мы справились только потому, что ты давала ценную информацию, которую иначе чем внедрившись, мы бы не получили…       Она не дает мне договорить, потому что прижимается ко мне всем телом и целует, а я тут же подстраиваюсь под ритм ее губ. Не успеваю насладиться, потому что через несколько секунд она сама же прерывает поцелуй:       — Я слишком давно этого хотела, не смогла удержаться. Но сначала делаем дело, а потом все остальное, — командует она, возвращая меня с небес на землю.       Приваливаюсь к стене и не без удовольствия наблюдаю, как Трис переодевается в форму медперсонала, заправляет волосы в головной убор. Смотрю на часы, через несколько минут Юрай закольцует видео с камер в коридорах и можно будет начинать операцию. Когда Трис готова, выглядываю в коридор, персонал всегда очень занят в дни посещения, поэтому там и сейчас пусто. Отправляюсь в прачечную за тележкой с бельем, а Трис идет за Мэлроем.       Раздобыть тележку не составляет труда и, когда я подхожу к двери, ведущую в закрытое крыло, из-за угла выходит медбрат, который часто видел меня с Трис.       — Мистер Итон, что вы здесь делаете? — подходит он ближе. — Это место запрещено для посещения.       — Я просто заблудился, — вру, зная насколько это звучит глупо, но когда парень оказывается в зоне моей досягаемости, вырубаю его одним ударом и оттаскиваю с дороги, чтобы замести следы и дать нам фору.       Трис как раз выходит и тянет за собой Мэлроя:       — Кажется, он чем-то напичкан, поэтому плохо координирует движения, — предполагает она, запихивая его в тележку. Забрасываем его бельем и катим к запасному выходу, там уже должен стоять грузовик с эмблемой прачечной.       Погружаем тележку, Трис залезает следом, и я захлопываю двери. Открываю дверь пассажирской двери рядом с водителем и заглядываю:       — Все на борту, можешь отправляться.       — Я уже собирался идти за вами, — говорит Эрик с облегчением. — Думал вас поймали и заперли с психами.       — Уезжайте, Трис не терпится отсюда вырваться! — тороплю его, и он заводит мотор. — Я поеду следом на своей машине, чтобы не привлекать лишнее внимание. Скоро Трэвис поймет, что конференция психиатров, на которой его должны были чествовать, липовая, и вернется в ярости. К тому моменту нас не должно здесь быть.       Они отъезжают, а я несколько секунд смотрю им вслед, затем спешу на парковку. Отмечаюсь на выходе и даю по газам, чтобы догнать фургон. Подъезжаем к офису одновременно, Макс и Джанин уже встречают нас. Эрик выкатывает тележку с Мэлроем и помогает ему вылезти. Он все еще очень слаб, но делает пару шагов по направлению к боссам.       — Добрый день, — говорит Джанин улыбаясь, а Макс пожимает ему руку. — Мы рады, что вы теперь свободны. Я проведу вас в комнату, где вы сможете отдохнуть и восстановиться, прежде чем мы поговорим с вами.       Джанин уводит нашего гостя, а Макс задерживается:       — Трис, мы рады твоему возвращению. Хорошо сработано, впрочем, как всегда. Отдыхайте, вы заслужили, — он уходит за Джанин.       — Трис, все по тебе скучали, пойдем! — Эрик кладет руку на плечо мое жене, а я едва сдерживаю раздражение. Я хочу побыть с ней наедине, а наши друзья сейчас еще долго не отстанут.       Заходим в гостиную, в которой полно народа. За эти годы в нашем полку заметно прибыло. Оглядываю своих друзей и их продолжение.       Кристина сидит на полу с трехлетнем Тедом и пытается накормить своего маленького проказника кашей. В дальнем углу сидит десятилетняя Лора, средняя их с Эриком дочь, и что-то увлеченно рисует. Она обожает классическую музыку и искусство. Эрику, как он ни пытался, не удалось привить ей любовь к оружию и боям, потому что она очень упрямая девочка. Шарлотта, их старшая дочь, сидит за ноутбуком в наушниках и совершенно не обращает внимание на окружающих. Ей четырнадцать, весь хакерский талант невероятным образом передался ей, а дядя Юрай и тетя Марлен стали ее героями и идолами, на которых она старается ровняться. Даже удивительно, как у Кристины и Эрика получились такие непохожие на них по характеру дети, но внешне их не отличить от родителей.       Марлен сидит на диване рядом с Юрайей, а он гладит ее огромный живот. Через пару месяцев у них родится долгожданный первенец. Они долго не могли завести ребенка и уже думали, что смогут лишь нянчить племянников, детей Зика и Шоны. Благо, их опасения были напрасны. Сейчас они очень счастливы и с нетерпением ждут это радостное событие.       Шона крутится на кухне и гремит посудой. Насколько мне известно, она задумала приготовить к возвращению Трис ее любимый торт с вишнями. Она часто балует нас своими блюдами и бои за эти произведения кулинарного искусства проходят не шуточные. Ее муж строит на ковре что-то из конструктора со своими сыновьями — Крисом и Дэвидом. Близнецам уже семь, они увлекаются единоборствами. Зик гордится их интересом к нашей работе, скорее всего они пойдут по нашим стопам.       — С возвращением! — все радостно приветствуют Трис, когда замечают нас.       Моя жена всем улыбается. Знаю, что она счастлива снова быть в кругу друзей.       — Шарлотта, поиграй с братом, — просит Кристина, поняв, что ее сын есть не собирается.       — Мам, зови меня Чарли! — раздражается девочка, снимая наушники. — И почему сразу я?! Лори ничем не занята, а я работаю над проектом.       — Я не стану разбираться, кто и что делает, займите брата! — говорит Крис тоном, который не потерпит споров.       Она встает, обнимает Трис, целует мужа, а потом относит тарелку на кухню.       — Несс вернулась с задания? — спрашиваю у Зика, и он кивает:       — Да, можешь не волноваться, папаша, Райан ее прикрыл. Все прошло хорошо, и Макс даже похвалил их.       Радуюсь, что моя дочь в порядке и горжусь, что она хорошо справляется. Какому отцу не понравилось бы, когда его ребенок делает успехи? Но я всегда волнуюсь так, что кажется, у меня прибавляется седины с каждым заданием, на которое ее отправляют. Макс и Джанин только начинают доверять ей простые миссии в паре с Райаном, так как он уже работает с нами на равных, несмотря на то, что ему всего восемнадцать.       Было бы гораздо хуже, если бы ее прикрывал кто-то другой. Знаю, что смогу положиться на сына Нила Майера, ведь я видел, как он рос. После смерти его отца я чувствовал свою вину перед Мелани, ведь Нила вообще не должно было там быть. Трис пыталась переубедить меня, но я не могу отделаться от чувства, что из-за меня Райан и его сестра Селена остались без отца. Как сейчас помню день, когда Райан сказал мне, что хочет работать в нашей организации. Я был против, отговаривал его, угрожал и запугивал, но он меня переупрямил. Даже Мэл была на его стороне, поэтому мне пришлось согласиться. Макс и Джанин с радостью взяли его и даже возложили на меня ответственность за его тренировки, но сейчас я с уверенностью могу сказать, что он усвоил все мои уроки и стал достойным агентом, которому не страшно доверить безопасность дочери.       Обнимаю жену со спины, целую в шею:       — Мне кажется, нам нужно принять душ, и срочно, — шепчу ей на ухо, и она начинает хихикать.       Веду Трис наверх к нашей спальне, но проходя небольшой закуток, замечаю там картину, от которой мои волосы встают дыбом. Райан и Несс целуются, тесно прижавшись друг к другу, его руки лежат непростительно низко относительно талии, а ее руки крепко вцепились в его плечи.       — Ванесса, какого черта здесь происходит?! — рычу я, и «сладкая» парочка резко отшатываются друг от друга. Их взгляды мечутся от меня к Трис, а затем друг к другу.       — Папа, я уже взрослая, — мямлит дочь.       — Тебе пятнадцать! — восклицаю я, не желая слышать никаких оправданий, она все еще ребенок.       — Сэр, при всем уважении… — начинает Майер, но одного моего взгляда достаточно, чтобы он замолчал на полуслове.       — Быстро вниз! Будете видеться на наших глазах до тех пор, пока ей не стукнет восемнадцать, а лучше двадцать один!       Ванесса закатывает глаза, а потом подходит к Трис и целует в щеку:       — Рада, что ты вернулась, мам, — шепчет она. — Папа иногда бывает невыносим!       — Вообще-то я все слышу! — злюсь еще больше.       Она и ее «Ромео» торопятся скрыться из вида, а мой прожигающий взгляд придает им невероятной скорости.       — Милый, тебе не кажется, что ты совсем немного перегнул? — спрашивает Трис.       — Это я еще держал себя в руках, — поясняю свое поведение. — Если он еще хоть пальцем ее тронет, не посмотрю, что его сестра моя крестница и хорошая подруга Ванессы, отделаю его как следует. И вообще, это укромное местечко наше, — смягчаюсь немного и прижимаю жену к стене своим телом, припадаю к ее шее и она начинает тяжело дышать.       Я, как всегда, жаден, ведь трудно сдерживать себя, когда я касаюсь своей любимой женщины. Разлука в месяц возвела нехватку в Трис до невероятной степени. Я часто посещал ее, но приходилось быть осторожными и только обмениваться информацией в рамках задания. Лишь легкие касания были нам доступны, а это не то, к чему мы привыкли. Зарываюсь в ее волосы, проскальзываю в ее рот языком, прижимаюсь к ней бёдрами. Чувствую, как ее руки поднимаются по животу до груди, сминают мою рубашку. Не могу не улыбнуться сквозь поцелуй, когда ее дрожащие от возбуждения пальцы начинают торопливо расстегивать пуговицы. Я мог бы простоять вечность вот так, с ее губами на моих, но лучше найти более уединенное место для того, чтобы показать любимой, насколько я скучал.       Безумно хочу скорее ощутить ее прикосновения кожа к коже, впитать ее тепло и нежность. Отрываюсь от ее губ, коротко целую подбородок, заглядываю в глаза и замечаю там пожар, что мы вместе разожгли. Но Трис морщится в недовольстве из-за того, что я остановился. Беру ее за руку, веду в ванную, где мы медленно раздеваем друг друга и становимся под душ. Вода смывает с нас грязь и усталость, пока мы ласкаем тела друг друга. Придаемся страсти, забыв об окружающем мире, растворившись в нашей маленькой вселенной.       Утолив голод тел, запираемся в нашей спальне, долго валяемся в обнимку на кровати и разговариваем. По нашим бесконечным разговорам мы тоже очень скучали. Сами не замечаем, как засыпаем. Благо, друзья нас не беспокоят, понимая, что нам необходимо побыть наедине.       Просыпаемся на следующее утро от того, что желудок Трис яростно урчит, а мой вторит собрату. Вчера мы пропустили ужин, и нам крупно повезёт, если нам оставили хоть что-то.       Спускаемся вниз, держась за руки, и как раз успеваем к завтраку. После того, как мы стали обзаводиться потомством, Максу и Джанин ничего другого не оставалось, как расширить офис. У взрослых свои спальни, а под детские оборудовали несколько бывших кабинетов. Мы часто остаемся здесь на несколько дней и более, поэтому возможность не расставаться с родными и близкими стала очень ценной опцией.       — Не стали вас вчера тревожить, — шутит Эрик, когда мы садимся за стол. — Боялись попасть под горячую руку и не только, — он подмигивает мне, я же игнорирую его грязный намек, потому что привык к его выходкам.       — Я вчера припрятала для вас кусок торта, — говорит Шона, подходя к холодильнику.        — Шона, ты настоящий друг! — благодарю ее. Я догадываюсь, как не просто ей было это сделать. Обычно все, что она готовит, съедается подчистую.       Замечаю краем глаза, как облизывается Трис, и в голове невольно возникают пошлые мысли, но мне приходится их приструнить. Ведь мы находимся под пристальным вниманием ни одной пары глаз. Существенный минус того, что мы часто находимся в такой большой компании — найти время и место для того, что побыть вдвоем очень трудно. Но тем больше мы ценим такие моменты.       После завтрака собираемся в кабинете Джанин и Макса на совещание. Боссы так же пригласили присоединиться к нам в обсуждении новой операции Ванессу, Шарлотту и Райана.       — Гордону Крамеру, ученому генетику, в последнее время стали приходить письма с угрозами, — начинает Макс, выводя на экран фото нашего клиента. — Аноним требует, чтобы он публично отрекся от своих научных трудов. Пока злоумышленник промышлял мелким хулиганством типа небольшого поджога и проколотых шин, но опасность вполне серьезная.       — Мистер Крамер уже увез свою семью в безопасное место, но через пару дней у него состоится выступление на научной конференции в отеле Ривер, которую он не может пропустить, — подхватывает Джанин. — Какие будут идеи?       — Ему однозначно нужно там быть, чтобы можно было не просто переждать опасность, а устранить ее, — говорит Эрик.       — Согласен, — поддерживает его Зик. — Только там можно будет вычислить преступника.       — Тогда, думаю, понадобится две группы, — говорю я. — Одна будет заниматься непосредственно защитой Крамера, другая — искать угрозу.       — Юрай и Ник Спенсер будут нашими глазами и ушами, — предлагает Кристина. — Марлен не нужны сейчас лишние волнения.       Все кивают, и Марлен тоже приходится с этим согласиться. Ник Спенсер, после того дня, когда Хейеса посадили, стал нам хорошим другом и частью команды. Он часто помогает нам и консультирует в некоторых вопросах. Скорее всего и в этот раз он нам не откажет.       — Думаю, можно поставить в группу защиты Несс, Райана и Чарли, — предлагает Трис. — Они вполне сойдут за официантов, младших научных сотрудников или лаборантов.       — Тогда Кристина, Эрик, я и Трис будем заниматься поиском анонима, — распределяю роли. — А Шона, Зик и наши юные шпионы займутся охраной. Марлен, на тебе младшие дети, — улыбаюсь ей, и она кивает с легкой улыбкой. Знаю, что ей только в радость возится с малышней.       — Я раздобуду план отеля, так мы сможем более детально все продумать, — говорит Юрай.       План разработан, останутся лишь некоторые моменты, поэтому поворачиваемся к Максу и Джанин, чтобы узнать их мнение. Они оба загадочно улыбаются.       — Отличный план, — хвалит Макс. — А это значит, что вы прекрасно справитесь без нас.       — Я не очень понимаю, что вы под этим подразумеваете? — хмурится Зик.       — Ты все понял правильно, — говорит Джанин. — Мы уходим на пенсию. Макс и я давно думали над этим и пришли к выводу, что один из волков и одна из ведьм возглавят отдел.       — Тобиас и Трис вполне справятся с управлением, — говорит Макс, и я чувствую, как у меня отпадает челюсть. — Только что вы, в очередной раз, подтвердили свою компетентность и профессионализм. А нам пора на покой, поваляться на пляже и помаяться от безделья, заняться, наконец, своей жизнью.       — Уже подрастает новое поколение, — кивает Джанин на наших детей. — Ваша дружная команда сможет набрать и обучить новых агентов, наше дело будет жить и процветать, — она бросает короткий взгляд на Макса, он также коротко кивает. — Вы можете идти, а нам нужно собрать вещи. У нас самолет через несколько часов.       Все молча выходят из кабинета, я плетусь последним, пытаясь осознать то, что произошло минуту назад. Оборачиваюсь на пороге и замечаю, что Макс берет за руку Джанин и тянет в свои объятия. Это первые проявления их чувств друг к другу на моей памяти, но почему-то я не удивлен. Закрываю за собой дверь и иду в гостиную, погруженный в свои мысли. Осознаю всю ответственность, что на нас возлагают, но я вполне готов с этим справиться. Знаю, что моя семья и друзья мне всегда помогут и поддержат, это проверено не в одной жизненной ситуации.       Когда вхожу в гостиную, вижу подтверждение своим мыслям в лицах улыбающихся друзей:       — С повышением тебя, дружище! — бьет меня по плечу Зик. — А боссы действительно правы, вы прирожденные лидеры.       — Может, мы сможем выпросить себе отпуск по старой дружбе? — прикалывается Эрик.       — Я посмотрю на твое поведение, — поддерживаю его шутку.       — Поздравляем вас! — говорят остальные.       Трис подходит и обнимает меня за талию, мы оба улыбаемся и благодарим нашу команду.       — У нас есть дело, поэтому предлагаю поработать над ним, — говорю наигранно строго.       — Ну вот, сразу занудствовать! — возмущается Эрик, а остальные смеются.       Через несколько часов Макс и Джанин спускаются со своими чемоданами, и мы все выходим их проводить. На их лицах грустные улыбки, думаю, не только нам тяжело расставаться с ними, им тоже приходится нелегко. Они посвятили всю свою жизнь этому отделу, помощи людям, полюбили нас и наших детей как своих собственных. Боссы обнимают каждого, я сдерживаю тяжелый вздох, а в глазах наших девчонок замечаю слезы. В последнюю очередь боссы подходят ко мне и Трис, дают последние наставления.       Макс крепко обнимает Трис, а потом смахивает слезу с ее щеки:       — Мы еще увидимся, можете быть уверены, — обещает он.       — Мы будем скучать, — говорит Джанин, обнимая меня.       Перед тем как выйти за дверь, они берутся за руки. Наши боссы тоже не устояли против своих чувств друг к другу, преодолели разногласия и обиды. Думаю, за столько лет они заслужили шанс на счастье. Сейчас они все начнут с чистого листа, но уже по-другому. Я рад за них, потому что семья и друзья это то, для чего стоит жить, бороться и делать этот мир немного лучше. Мы это поняли, когда стали подвергать себя риску каждый день.       У риска могут быть две стороны, но главная та, на которой ты встречаешь любовь, дружбу, призвание. Мы давно перестали быть друг другу просто коллегами или даже друзьями. Мы одна большая семья, которая остается единой и сплоченной, что бы ни случилось.