Две стороны риска

      Я стою у кабинета и готовлюсь войти: расстегиваю блузку на несколько пуговиц, чтобы кружевной лифчик немного показался над краем, поправляю бюст, узкую юбку приподымаю повыше и в отражении зеркальной двери поправляю макияж. Глубоко вдыхаю, чтобы настроиться, «приклеиваю» к лицу фальшивую улыбку и толкаю дверь.       За массивным столом сидит представительного вида дядя с залысинами. Он такой толстый, что его шеи совсем не видно, и, кажется, галстук начинается прям под подбородком. Его лоснящееся лицо красное, и он тяжело дышит, что-то старательно записывая.       — О, Терри, ты как раз вовремя, чтобы сделать перерыв, — говорит он, поднимая голову и сладко улыбаясь. — Я соскучился по твоей шикарной попке, — он откидывает назад голову и начинает смеяться, его щеки колышутся в такт, а у меня от его пошлости сводит желудок, и я глупо хихикаю, сдерживая рвотный рефлекс.       Я подхожу ближе и наклоняюсь над столом, повернувшись к нему попой, и он тут же замолкает — начинает меня похотливо рассматривать. Даже знать не хочу, какие мысли сейчас вертятся в его голове!       — А вы уже закончили тот проект по разработке чипов слежения? — спрашиваю у него и сажусь к нему на колени, подставляя под просмотр грудь. У него, кажется, от такого зрелища отключается мозг, и начинается активное слюноотделение; он, не теряя времени, кладет свою руку на мою коленку.       — Да, малышка, все данные по этой разработке на моём компьютере. Когда я продам её заграницу, то уже никому в мире нельзя будет скрыться. По спутнику можно будет отследить место положение человека меньше чем за минуту, — хвастается толстяк. — Как только контракт будет подписан, мы с тобой поедем в Мароко, шалить на шикарных пляжах.       — Как интересно! Вы отлично поработали! — я кладу свою руку ему на затылок и опускаю его лицо в свой бюст. Пока он отвлекся, достаю из-под края чулка шприц и вкалываю ему в плечо. Через пару секунд его тело обмякает; с отвращением отпихиваю его и встаю.       — Марлен, ты меня слышишь? — задаю вопрос тишине.       — Да, Трис, — отзывается в ухе голос подруги. — Теперь вставь флешку, что я тебе дала, в компьютер и загрузи вирус, — я достаю из лифчика маленькую пластмассовую флешку и делаю все, как она говорит; через несколько минут пароль на папке с разработками взломан. На другую флешку я записываю данные, а потом форматирую жесткий диск.       — Готово, — отчитываюсь я.       — Умница, теперь уходи.       Я опускаю свою юбку ниже, застегиваю блузку и выхожу из кабинета. В коридоре смуглая девушка с темными волосами лениво водит по кафелю шваброй. Я останавливаюсь у урны, недалеко от двери в кабинет, и демонстративно выбрасываю туда флешку, игнорируя камеру видеонаблюдения, а проходя мимо девушки, киваю.       Беспрепятственно покидаю здание, сажусь в машину и снимаю парик, бросая его на заднее сидение. Целую неделю мне пришлось проработать секретаршей у этого мерзкого типа. Он хоть и похотливый алчный ублюдок, но все же в своей области гений. Попади его разработка в плохие руки, страшно представить, чем бы это грозило. Мне удалось его «окучить» и все выведать, хотя это было несложно, он сам готов был часами рассказывать о себе и своей работе, стоило лишь немного покрутиться перед ним.       Через несколько минут из здания выходит Кристина, которая уже сменила обличье уборщицы на свой обычный наряд, подошла к машине и села на соседнее сидение:       — В следующий раз я соблазняю, а ты драишь полы и копаешься в мусорке, — бросает она и достает из кармана флешку, которую я ранее выбросила.       Я вспоминаю этого противного толстяка и произношу:       — С радостью буду мыть и копаться. Поехали, нас уже ждут.       Мы приезжаем в наш офис, Марлен и Шона встречают нас и поздравляют с успешной операцией. Макс выходит из своего кабинета, и я передаю ему нашу «добычу».       — Хорошая работа, девочки, до завтра вы можете отдыхать.       Я подвожу Кристину до ее дома и сама тороплюсь в свою обитель. Захожу в свою небольшую квартирку, в которой своими руками сделала ремонт. Папа научил меня этому, когда мне было восемь лет. Тогда я помогала ему переклеивать обои в нашей гостиной.       Я принимаю душ, смывая с себя тяжелый день, переодеваюсь в пижаму и сажусь на диван. Беру с тумбочки альбом и начинаю листать пожелтевшие страницы, пахнущие пылью. По этим фото я вспоминаю свою историю. У меня, простой мечтательницы Беатрис Прайор, была прекрасная семья и любящие родители.       На самом первом фото Натали и Эндрю Прайор обнимают меня с двух сторон и счастливо улыбаются в объектив. На следующей мы с родителями на пикнике: мы с папой ловим рыбу, а мама накрывает на стол.       С детства я была любознательным ребенком и с легкостью осваивала все новое. Папа учил меня житейским мелочам: ловить рыбу, делать ремонт, а мама женским хитростям: рукоделию и вкусно готовить. Их уроки и наставления были для меня очень ценными, и я сохранила их в своей памяти по сей день.       Родители погибли слишком рано, и я не могу вспоминать об их смерти без боли в сердце и подступающих к глазам слез, но и это были не все мои испытания. Так как родственников у нас не было, меня определили в детский дом. На удивление, все люди в нем стали для меня второй семьей.       На следующем фото я, другие дети и воспитатели смеемся, его сделали во время экскурсии в музей, когда мне было пятнадцать.       В приюте я познакомилась с Алом, который, как и я, потерял родителей — это нас и сплотило. Я полюбила его, мечтала выйти за него замуж и родить детей. Ал оказался хитрым и расчетливым типом, но тогда я ничего не замечала вокруг, кроме него, потому что была влюблена без памяти.       Когда мы покинули стены детского дома, выяснилось, что родительский дом забрали за долги, но у них осталась маленькая квартирка и небольшой счет в банке с деньгами на мою учебу, которые перешли мне после моего совершеннолетия. Пару месяцев мы с Алом жили в ней и не знали горя.       На этом фото мы в обнимку стоим под ярким зонтом и смотрим друг на друга влюбленными глазами.       Потом он подсунул мне документы на подпись и накачал наркотиками. Я очнулась в помещении без окон, привязанной к кровати. Дяденька в белом халате сказал мне, что я нахожусь в психушке, куда меня привез мой жених в неадекватном состоянии. Доктор обещал меня вылечить, погладив по щеке, но я попыталась его укусить. Он ударил меня по лицу наотмашь и приказал вколоть мне успокоительное.       Потянулись дни, похожие один на другой. Я просыпалась и кричала, что попала сюда по ошибке, но доказать, что я не сумасшедшая было невозможно. Мне казалась, что это страшный сон, а я просто не могу проснуться. Я медленно сходила с ума не понимая, что происходит.       Однажды ко мне пришел Ал, я наивно думала, что он пришел забрать меня отсюда, но это было не так. Он пытался оправдаться, говорил, что задолжал денег и у него не было выбора, поэтому он прикарманил мое имущество, а от меня избавился. Я стала вырываться, пытаясь до него дотянуться, кричать, что убью его, но в комнату тут же ворвались санитары, вкололи мне успокоительное и привязали к кровати. Я поняла, что мне не удастся отсюда выбраться, смирилась и просто существовала среди этих ненавистных мне стен и лиц.       Не знаю, сколько прошло дней, недель или месяцев — все слилось в бесконечное серое однообразное «сейчас», пропахшее медикаментами, пока в моей палате не появился чернокожий мужчина лет сорока. Он сел передо мной на стул:       — Привет, Беатрис, меня зовут Макс. Ты хочешь отсюда выбраться?       — Конечно, хочу, я не сумасшедшая, чтобы здесь сидеть, — сразу ответила я, внимательно его разглядывая.       — Я вытащу тебя, но ты будешь работать на меня… — начал он, но я его опередила.       — Я согласна.       Я мечтала выбраться из заточения, и только мысли о свободе и мести не дали мне окончательно свихнуться. Я была согласна на все, лишь бы освободиться. Меня не волновало, какая работа меня ждет, я была готова торговать телом, продавать наркотики и даже убивать. После предательства Ала я перестала витать в облаках, столкнулась с реальным миром, который разительно отличался от моих детских иллюзий. Я больше не была той доверчивой и открытой Беатрис, Ал заставил меня прочно заковать своё сердце в титановую броню.       На следующий же день меня отпустили, Макс привез меня в его офис и сказал, что его секретное подразделение работает на правительство, они выполняют задания, которые официально выполнять нельзя. Я не стала спрашивать, чем я заслужила доверие получить работу в его команде, тогда меня это не волновало. Мне предстояло обучение, и я согласилась на все условия нового босса, но попросила отсрочку взамен. Сначала я хотела отомстить Алу, растоптать его.       Макс дал мне досье на него, понимая, что пока я не закончу это дело, не успокоюсь. Я хорошо изучила своего врага: пока меня не было, он связался с бандитами и торговлей наркотиков и даже занимал в картеле неплохое руководящее место. Я следила за ним, пытаясь узнать схему поставок и оборот денег, я чувствовала, что где-то он обманывает своих подельников. Нашептать мелким сошкам о «крысе» в банде было несложно, а они распространили эту новость, как вирус. Я знала, что Ала разорвут на части, если узнают, что он у них приворовывает.       Я вышла на детектива Нила Майера, молодого полицейского, который занимался делом этой банды, и сдала Ала и его дружков со всеми потрохами. Полиция накрыла банду на старом заводе, из моего бывшего возлюбленного как раз выбивали дурь. Я не могла оставаться в стороне, поэтому присутствовала при задержании. Когда Ал увидел меня посреди хаоса, что там творился, он не смог сдержать удивления. Он умолял меня помочь ему, но ни один мускул на моем лице не дрогнул. Когда я уходила, он кричал мне вслед проклятья и угрозы, а я лишь улыбалась, довольная своей сладкой местью. Вряд ли он проживет в тюрьме долго — его подельники предательств не прощают.       После этого я почувствовала себя свободной и мне стало легче, теперь я могла отрабатывать долг перед Максом. Тогда он окончательно ввел меня в свою команду и всему обучил: стрелять, драться, обезвреживать бомбы, вскрывать замки и многому другому. Он же помог мне вернуть квартиру родителей в мою собственность, и за это я особенно ему благодарна.       В этой организации я познакомилась с Марлен, Шоной и Кристиной. Марлен у нас компьютерный гений, все операции разрабатывает она, а на задания ездят остальные. Несмотря на то, что все мы очень разные, команда у нас слаженная, каждый привносит в общее дело свою лепту. Наш отряд называется «Ночные ведьмы», и задания нам каждый раз попадаются не из простых, но жаловаться не приходится, нам всем это нравится. Никто не вспоминает, при каких обстоятельствах каждый из нас сюда попал, но нам и не нужно. Прошлое осталось за плечами, важно то, что есть сейчас и что ждет впереди. Мы крепко сдружились за годы совместной работы и чувствуем друг друга даже спиной.       Вот мое самое любимое фото: Макс, я и другие девочки отмечаем день моего рождения в нашем офисе.       Мы смешно выглядим в дурацких цветных колпаках, все улыбаются, а я готовлюсь задувать свечи на торте.       Я вожу пальцем по лицам на фото и улыбаясь своим мыслям. Вот те люди, которые теперь является моей семьей. И пусть наша работа сопряжена с риском, то, что я получаю взамен, того стоит.       Длительных отношений я больше не заводила, не могу больше доверять мужчинам. Просто секс без обязательств вполне устраивает меня, я никому не обязана объяснять, чем занимаюсь и как зарабатываю на жизнь, куда пропадаю и почему не звоню. Моя работа слишком секретна, чтобы подпускать к себе близко.       Больше в моем альбоме нет фотографий, поэтому я его закрываю и кладу обратно. Новый день принесет новые приключения, поэтому я отправляюсь спать.