Зверь/the Beast

Сегодня переводу исполнился целый год! Ура, гуляем! *О* С розовых губ в форме сердечка сорвался долгий вздох, когда Провидец перекинул одну стройную ногу через другую. С громкого инцидента прошло уже три месяца. Три месяца, как члены клана провожают Джонхёна осуждающими взглядами, три месяца, как они перешёптываются за его спиной. Подтвердились худшие опасения Кибома — теперь Джонхёна не просто боялись, а сторонились, как чумы. Но кроме того — сам Джонхён прекрасно понимал, что происходит. В каждом взгляде и движении жителей особняка он чувствовал ненависть, страх и недоверие. Им обоим... было непросто справляться со сложившейся ситуацией. Зверь старательно делал вид, что ничего не замечает, и Кибом ему здорово подыгрывал в этом. Подбадривающая улыбка Мастера стала для Джонхёна главным источником оптимизма. Он знал, что никому не нравился. Знал, что выглядел по-другому. Что был другим. С того самого момента, как Джонг увидел себя в зеркале... Ки изо всех сил старался убедить его, что всё в порядке... вот только Зверю была известна правда. То, как он прятал глаза, когда на него кидали сердитые взгляды, то, как заводил руки за спину, когда кто-нибудь проходил мимо... разбивало Кибому сердце. Джонхён, как со временем понял Ки, представлял собой жизнерадостное игривое создание. Ему нравилось дурачиться и играть на свежем воздухе, он обожал выводить своего Мастера из себя, прекрасно зная, что Ки простит его несмотря ни на что, а теперь он ещё полюбил и... прикосновения. Когда Зверь просто лез обниматься, всё было не так уж плохо, но... с тех пор, как он узнал, что можно ещё целоваться — ситуация вышла из-под всяческого контроля. Хотя Джонхёну не разрешалось приближаться к жителям особняка, он наблюдал за ними издалека. Особенно ему нравилось следить за детьми и тем, как они взаимодействовали со своими родителями. Он не раз становился свидетелем заботливых поцелуев и нежных объятий, и, конечно же, ему хотелось проверить всё на себе. Каждый раз Кибом не в состоянии побороть улыбку, вспоминая об этом случае: в тот день Джонхён стоял у окна, наблюдая за детьми во дворе, а затем неожиданно сорвался с места и подбежал к блондину. Потянув его за собой к окошку, Зверь, широко улыбаясь, показал на двух маленьких мальчиков, играющих в прятки. Вначале Ки решил, что его Защищённый просто хотел показать ему, что творится за окном, но, когда Зверь развернул Провидца лицом к стене и прохрипел: «говори»... ему стало понятно, что Джонг тоже хочет поиграть. Однако он не винил Джонхёна за подобное ребячество. Юноша полностью забыл своё прошлое. Все воспоминания из детства... остались в другой жизни. Джонг не знал, что положено делать детям, а что – взрослым. Он не понимал, какие действия соответствуют его возрасту, поэтому с таким любопытством относился ко всему, что видел. Однако Ки прекрасно помнил своё детство и очень-очень-очень сильно хотел отказаться от такого предложения. Хотел сказать «нет», заявить, что не собирается играть в глупые игры, что давно вырос из этого, но... всё закончилось тем, что Ки закатил глаза и повернулся к стене, начиная отсчёт. Слыша, как Джонхён прячется в самом очевидном месте — под кроватью — он не смог сдержать смех. И глядя на то, как кто-то настолько невинный, игривый и невероятно очаровательный низко опускает голову, словно чувствуя груз вины за то, кем он стал... Кибом с трудом сдерживал слёзы. Нечестно. Несправедливо. Если бы только они понаблюдали за ним... Если бы только остались с Джонхёном в одной комнате и проследили за тем, как он себя ведёт... — Ммхм!.. Подняв глаза, Ки встретился с испуганным взглядом Зверя. Сейчас они находились в лаборатории на еженедельном осмотре Джонхёна. Кибом, как и обещал, не вмешивался в действия учёных-медиков. Он не препятствовал им вводить иголки под кожу Зверя, чтобы взять у него кровь или вколоть какое-нибудь непонятное вещество, но взамен потребовал возможности сидеть как можно ближе к своему Защищённому во время всех процедур. Несмотря на то что Джонхён вёл себя тише воды, а запястья его крепко сжимали стальные оковы, Ки всё равно задавался вопросом: только ли из-за боязни Зверя и желания уберечься от непредвиденных обстоятельств учёные согласились на условия Провидца так быстро? — Аааргх! Услышав крик, Провидец мигом подскочил с места и рванул к его источнику. Он увидел, как пожилой учёный вместе со своей молодой коллегой подносит к глазам обездвиженного Джонхёна какой-то странный прибор, усеянный маленькими лампочками, и почувствовал, как от ярости потемнело в глазах. Чудом не отбросив старика на пол, Кибом резким движением убрал прибор от лица своего Защищённого. — Довольно. — Мистер Ким! — ахнул пожилой учёный, наблюдая за тем, как Провидец снимает оковы с запястий Зверя. — Если мы не узнаем, как устроено зрен- — Я скажу вам, как оно устроено! — не сдержавшись, закричал Ки, разворачиваясь лицом к учёному. Казалось, что от пронзительного взгляда Провидца белая борода мужчины поседела ещё больше. — Они... не... выносят... света! — громко и чётко произнёс он. Не теряя времени, Джонхён спрятался за его спиной. Когда блондин потянул Зверя за собой, быстро направляясь к выходу, два других медика отскочили подальше от двери, а пожилой учёный даже начал заикаться, не ожидая подобной наглости. — Но... но... но!.. Мистер Ким! — возразил он. Присутствующие в комнате вампиры замерли, наблюдая за развернувшейся сценой. — Вы не можете прерывать эксперимент! — прокричал он и гневно швырнул тетрадь с записями на пол. — Мы на пути к важному... Мистер Ким! — Поиграли и хватит. Увидимся через неделю! — даже не оборачиваясь, кинул Провидец и, распахнув тяжёлую металлическую дверь, вышел из комнаты. Довольный Зверь насмешливо улыбнулся мужчине и поспешил за своим Мастером, оставляя пожилого учёного стоять с открытым от удивления ртом.

***

Длинные изящные пальцы медленно касались чёрно-белых клавиш; с каждым новым нажатием по спине юноши пробегали мурашки удовольствия, а руки приятно покалывало. Закрыв глаза и позволив густым тёмным ресницам лечь полукругом на бледные щёки, Тэмин почти не дышал, лишь изредка делая короткие вдохи. Музыка заполнила его разум и тело, пока пальцы колдовали над клавишами. Тэмин обожал фортепиано, безумно любил музыку и чувства, которые она дарила. Однако... даже если он умел неплохо играть... он не знал, где приобрёл этот навык. Утраченные воспоминания — вот цена, которую пришлось заплатить за новую жизнь. Но... она была не такой уж высокой, верно?.. Ведь всё могло обернуться намного хуже... Как сказал его Мастер... Тэмин вырос в приюте. Может быть, ему повезло, и это был хороший приют, где детей обучали игре на фортепиано?.. Да, наверное, дело в этом. Облизав пересохшие губы, юный вампир открыл глаза, чтобы насладиться видом ярко-голубого неба за огромным окном, выходящим на заснеженный сад. Тэмин был счастлив, не правда ли? Теперь у него появилась семья. Ли Джинки, его хён, его Мастер, спас его от страшного пожара. Он выкрал его из лап смерти и подарил второй шанс на жизнь. Маннэ чувствовал благодарность, безмерную благодарность. Неосознанно улыбнувшись, юноша снова закрыл глаза, искусные бледные пальцы быстрее заскользили по клавишам, почти что любовно лаская гладкую поверхность. Играя, он чувствовал себя... свободным. Не то чтобы кто-то ограничивал его свободу, нет. Его Мастер никогда не диктовал ему, что делать, не опекал слишком сильно. Он предоставлял ему выбор, возможность самому вершить свою судьбу. Лидер не принимал решения за своего Защищённого и никогда ни к чему не принуждал его. Тэмину крупно повезло. Повезло, что его Мастером стал именно Джинки-хён. Интересовался ли Тэмин своей прошлой жизнью? Да, иногда ему становилось любопытно. Был ли он счастлив в прошлом? Родился ли в приюте или же попал туда после смерти родителей? Были ли у него друзья? Вспоминает ли о нём кто-нибудь сейчас? Но всё это... больше не имело никакого значения. Теперь он обрёл свой дом. Даже если он потерял отца и мать, даже если навсегда утратил связь с прошлым... его переполняло чувство благодарности. Мастер не только принял его в свою семью, но и предоставил возможность получить отличное образование. Тэмин мог обучаться чему угодно, условие было всего одно — занятия должны проходить в особняке. Но Тэмин не возражал. Его всё устраивало. Хотя ему и нравился внешний мир. Нравилось выходить в город и слоняться среди людей. Он наслаждался будничным шумом и суетой, однако... жить там постоянно и бывать время от времени — абсолютно разные вещи. Не так давно Тэмин захотел брать уроки скрипки. Всё, что пришлось сделать, чтобы воплотить желание в реальность, — озвучить эту мысль своему Мастеру. Услышав просьбу маннэ, Джинки улыбнулся и, взъерошив его светлые волосы, велел Минхо-хёну подыскать нужную кандидатуру. Да, Тэмина порядком избаловали, он даже не собирался отрицать это. Но было ли ему стыдно за это? Нет, а разве должно? Если кто-то заботился о нём и делал всё для того, чтобы он был счастлив... почему он должен был чувствовать себя виноватым? Что, если в своей прошлой жизни он и вовсе не знал, что такое счастье? Что, если раньше ему совсем не нравилось играть на пианино? Теперь... теперь он мог изменить это. Ему выпал шанс быть счастливым. По крайней мере, так хотелось думать Тэмину. Находясь не в состоянии восстановить в памяти что-либо из своего прошлого, он пережил немало боли. Впервые открыв глаза в стенах особняка, он не на шутку испугался. Но сейчас юноша старался не вспоминать об этом. Даже если иногда ему становилось любопытно... он не хотел ворошить былое. Теперь он был Ли Тэмином — Защищённым Ли Джинки. Жил в особняке Ли и делал то, что хотел сам. Он получал желанное образование, учился играть на музыкальных инструментах, наконец-то стал полноправным солдатом, обзавёлся приятелями и лучшим другом, а так же стал Защищённым своего любящего, заботливого Мастера. О большем нельзя было и мечтать, правда? Улыбаясь, вампир осыпал ласками знакомые клавиши рояля. Музыка наполнила его тело умиротворяющим чувством блаженства, поэтому юноша не заметил, как дверь в комнату беззвучно приоткрылась и обладатель тёмных глаз стал наблюдать за его игрой.