города рушатся

ойкава тяжело вздыхает, и куроо за барной стойкой наливает ещё бокал этого чудесного винного напитка с каплями крови единорогов. — я не хочу, чтобы ты топил своё горе в алкоголе, — говорит тетсуро строго, — это тебе только для храбрости рассказать. ойкава рассеянно кивает. — ты заметил кстати рифму в моей фразе? — куроо гордится собой. — я мог бы создать жанр музыки, где надо читать рифмы под удары бубна. я бы назвал это реп. тоору улыбается, и куроо рад: он и хотел хоть чем-то развеселить демона. тетсуро, конечно, и сам демон, но не такой способный, как ойкава. у куроо — свой бар со странными оригинальными напитками и самым душевным барменом (иногда с молчаливым другом, который с прищуром на вас посмотрит и всё-всё выяснит; жаль, что кенма не хочет брать деньги за гадания и предсказывания). ни один демон, кому принадлежало какое-нибудь графство, не хотел пускать куроо с его баром, где не столько пьют, сколько отпускают печали, и где будет разрешён допуск только тем, кого куроо одобрит. ойкава пустил, потому что с тетсу было интересно, но предупредил, что это может быть ненадолго. потом тоору стал королём, захватив много чужих земель, и бар куроо оказался в выгодном месте. но правило одобрения не снялось. ойкава — один из хороших друзей куроо, и ему здесь всегда рады. тетсуро только переживает, что к нему никогда не приходит ива-чан, который, по словам тоору, “может определить, какое послевкусие будет у напитка, по одному его запаху”. и вообще он “лу-у-учший человек в мире, пойми, тетсу-чан, я та-а-ак его люблю-ю-ю”. — хошь пободаться? — предлагает ойкава, которого немного бодрит напиток. исключительно демонские штуки: бодаться, перетягивать друг друга хвостами, превращаться в летучих мышей и летать наперегонки. правда, всё это делают в детстве. но куроо и ойкава на том и сошлись, что им нравится дурачиться и во взрослом возрасте. — не могу, мне кенма только утром полировал рожки, — грустно вздыхает куроо. — он расстроится, если я их поврежу. ойкава всё понимает. он уважает кенму за то, что он — поначалу кажущийся нелюдимым светлый маг — с такой нежностью относится к тетсуро. (и ещё он рассказывает про куроо смешные истории и сам смеётся с них до слёз в плечо тетсу.) куроо думает дать ойкаве что-нибудь безалкогольное и сладкое, но тот вдруг заявляет: — ива-чан согласился. — вот это здорово, — восторгается куроо. — а на что? — стать демоном. тетсуро очень задумчиво наливает ойкаве сироп и протягивает коктейль. пыльца ирисов перемешана здесь с озёрной водой, в которой отражалась луна. — мне казалось, он был яро против этой идеи. — да не то чтобы, — задумчиво пьёт коктейль ойкава. — просто мы старались вообще не обсуждать. а тут он словно решился. — ты сам-то этого хочешь? — конечно! жизнь человека по сравнению с жизнью демона очень коротка. — и ты в курсе, сколько тебе ингридиентов надо для того, чтобы осуществить обряд? ойкава молча протягивает список. куроо присвистывает. — можешь попросить у кенмы лепесток с вечного дерева? у меня в ладонях они завянут, а нужно сорвать именно коснувшись живой кожей. куроо задумывается. кенма не из тех, кто помогает, он вообще любит говорить, чтобы все утонули в своих проблемах. но тут всё-таки помогать хаджиме — с ним кенма завёл редкие для него приятельские отношения, когда они как будто шли воевать против ойкавы. козуме считает, что ива-чан похож на хорошего старшего брата, и ему-то он правда может захотеть помочь. — я поговорю с ним, — обещает куроо. он любит быть хорошим, даже если у демонов так не принято. — спасибо, — бормочет ойкава и вдруг засыпает прямо на барной стойке. тетсуро с подозрением смотрит на бутылку с сиропом: так и есть, он перепутал сироп с алкоголем. чёрт. он мог бы телепортировать ойкаву в его замок, но приходит идея получше, и он телепатией связывается с дворецким тоору и просит кое-кого прислать. ива-чан оказывается в баре через полчаса. он выглядит строго и хмуро, и куроо вздрагивает. но хаджиме успокаивается, когда видит, что ойкава не буянит, а просто спит, и нежно треплет его волосы. — ну что за дурашка, — он мягко улыбается, а потом кланяется перед куроо. — большое спасибо, что позаботился о нём. — мы же с ним друзья, как я могу иначе, — куроо улыбается в ответ. ива-чан протягивает руку — для самого крепкого рукопожатия в жизни тетсуро. потом берёт ойкаву на руки, кивает на прощание: — у тебя тут чудная атмосфера, могу я как-нибудь прийти тоже? и куроо, разумеется, разрешает. и когда ива-чан уходит, то тетсуро решает сделать в честь него коктейль — до мурашек тёплый.