Драбблы по "Пиле"

Аманда Янг думала, что способна не мечтать о слишком многом, не хотеть слишком многого – но она ошибается. Сначала она хочет, чтобы Джон Крамер любил ее, потом – чтобы он был к ней безразличен, но ее желания не сбываются. Она умирает, зная, что Джон сейчас думает не о ней. Аманде кажется, что, вместе с кровью, из ее тела вытекают вера, надежда, все ее мечты и желания. Иногда Марк Хоффман думает о том, какой могла быть его история, без убийств, без Джона Крамера, без вспоротого маятником нутра Бакстера. Он часто думал о свободе, которую потерял, и о свободе, которой у него никогда по-настоящему не было: предписания, законы, обеты – то, что началось задолго до Крамера. Он не предполагал, что Крамер оставит ему свой путь и свои идеи, игры, которым только предстоит начаться. Но, узнав о своей собственной игре, Марк почувствовал страх, может быть, даже отчаянье – но не удивление. Джилл Так помнит те времена, когда она хотела от мужа безграничной любви, свиданий, как в старых фильмах, дорогих подарков, беспрекословной верности – всего того, чего женщины обычно хотят от мужчин, догадываясь, что этого не будет. Это было давно. Потом она хочет только чтобы медленная и страшная ярость Джона не повернулась против нее самой. Позже – ничего не хочет, просто мечтает о том, чтобы ее жизнь сложилась иначе: немного больше счастья, немного меньше боли. Что она получает по завещанию своего мужа? Жизнь. Ненадолго, всего лишь до следующей игры, но Джилл знает – это не так уж и мало, по крайней мере, больше, чем было у Аманды Янг – и не меньше, чем получил Марк Хоффман. Иногда ей кажется, что Джон до сих пор любит ее – и любил так, как никогда не любил никого кроме. Джилл думает, что только это дает ей сил на то, чтобы продолжать жить – точно так же думает и Хоффман: любовь Джона остается между ними, как общее наследство.