Стазис Азимова

- Прости, Итан, я не составлю тебе компанию тут. – Тут, это в открытом космосе с поврежденной системой подачи кислорода. - Для меня было честью, сражаться с вами, капитан. – робот не имеет представление, что такое честь, это просто запрограммированная фраза, просто имитация для лучшей адаптации людей. - И мне. – Рейес кладет руку на плечо гуманоида, одобрительно хлопая. Впервые он, суперкомпьютер, не видит правильного решения. Сейчас вместо директивы в логе пустое поле, хотя нецелесообразно сравнивать его ПО, имеющее ультрасложную архитектонику, с допотопным Total Commander’ром. В вакууме космоса слышно, как верещат датчики скафандра, но почему-то еще слышнее, как учащается дыхание капитана, становится более поверхностным. Е3N создали как расходный материал для защиты людей, и он был готов к этому всегда. Сейчас он бесполезен. Сознание Рейеса постепенно затухает, начинается брадикардия. Капитан перестает двигаться, Итан предполагает, что наступила третья фаза асфиксии –предтерминальная. Еще чуть-чуть и наступит точка невозврата. Даже если корабль вернется за ними, то, исходя из расчетов, уже будет поздно. «Ты мой брат, Итан». Вся услышанная речь людей кодируется и хранится в памяти для возможного воспроизведения, она становиться компактным набором единиц и нолей. Но почему-то гуманоид не хочет конвертировать эту фразу и отправлять на задворки памяти. Брат - человек, близкий другому по духу, по деятельности, вообще кто-то близкий - скорее всего данное значение и имелось в виду. Гуманоид списывает эти слова на синдром прогрессивного Тьюринг-стыда* в стрессовой ситуации. На данный момент, без подключения к базе данных ИИ не в состоянии отличить товарищескую любовь от романтической. Даже если так, такое проявление чувств человека по отношению к механизму непривычно, как минимум. Однако встроенный акцептор результата считает это положительным явлением. Какие чувства еще испытывает к нему капитан? При других обстоятельствах он использовал бы информацию, чтобы построить линию дальнейшего поведения с человеком. При других… Итан крепко, но бережно держит своего капитана, не желая отдавать его забвению космоса, держась за человека, как за последний оплот чего-то дорогого и в то же время неизведанного. Вместе они будут вечно дрейфовать в бесконечности.