20:33

Марк Джуалинчи или, как принято было называть его сейчас, Мерлин никогда не попадал в ситуации, когда что-то невообразимо быстро выходило у него из-под контроля, и он не знал, как с этим справиться. Он был способен найти любое решение, и ситуация, порой даже самая сложная, раскладывалась на части и меняла свой оборот в лучшую сторону. Он был одним из самых удачливых координаторов за всю историю Кингсман, при котором не погиб ни один агент. Были раненные, серьезно раненные, чья жизнь висела на волоске, но они оживали, поднимались на ноги и возвращались в строй. Удача сопутствовала ему. Он продумывал все до малейших деталей, и система не давала сбоя. Истинный волшебник. Но со своими причудами. Странно, но его никогда не привлекали мальчики, которые были настолько моложе его, что при определенном раскладе могли годиться ему в сыновья. Даже в юности он выбирал мужчин, которые были значительно старше и сильнее его. Этакие «папочки», к которым он залезал на колени и ластился, словно породистый кот, нуждающийся во внимании. Звучит довольно необычно, правда? Стоит лишь взглянуть на него, и подобная картина становится абсурдной. Он знал это, потому ему так нравилось играть и создавать контраст из своей личности. Внешне холодный и совершенно недоступный, в армейском свитере и очках, способный держать ситуацию под контролем, мог запросто опуститься на колени где-нибудь в общественном месте и хорошенько отсосать у одного из престарелых снобов, чтобы скрасить себе время и получить разрядку. Он искусно прятал свою внутреннюю шотландскую шлюху под блестящей маскировкой. Это сводило с ума каждого, кому посчастливилось заметить эту перемену. Они прикасались к нему, словно открывали величайшую загадку мира, раскрывали в нем другую сущность и превращали его в человека, который ранее прятался под тканью бронированной рубашки, боясь публичного унижения, боясь поделиться своими пристрастиями с кем-то другим. Мерлин лишь улыбался, закусывая щеку, выслушивая их сентиментальные, а оттого нелепые признания, но он несомненно понимал их. Обычно подобные отношения длились недолго. Они быстро надоедали. Марк помнит о каждом подобном романе и о каждом «папочке», который когда-либо прикасался к нему. Гарри не замечал этого. Мерлин чувствует влажные и горячие ладони на своем члене и отсчитывает секунды до того, как все пойдет к черту. Ему кажется, что он слышит легкие, размашистые шаги, и скрип открывшейся двери. «Давно пора было смазать ее». Он чувствует, Гарри спиной и, кажется, ощущает его запах. Длинные ресницы обрамляют круглые, слегка подернутые поволокой карие глаза, галстук слегка съехал в сторону, что совершенно не вяжется с образом образцового джентльмена, а капли запекшейся крови на щеках и шее, лишь подчеркивают то, что этот джентльмен действительно опасен. Марк видит это, видит, как Харта ведет от адреналина и привкуса пороха и крови на губах, видит, что тот практически не контролирует себя, воображение подбрасывает картинки так ярко. Гарри опасен и непредсказуем. Галлахаду ничего не стоит достать пистолет из внутреннего кармана хорошо сшитого пиджака и пристрелить его, а вместе с ним и Анвина, ведь причиной всех бед выступает именно он. Так жалко юного мальчика. Было не самой лучшей идеей разрешить ему остаться вместе с собой и позволить нарушить личное пространство. Тот скользит ладонью по всей длине слишком быстро, не давая передумать и оттолкнуть его, задевая головку кончиками пальцев и смазывая выступивший предэякулят, ласкает пальцами выступающую венку и заключает член в кольцо своих пальцев. Он так старается доставить удовольствие, что даже не замечает, что они уже давно не одни. Мерлину не надо много. Достаточно нескольких толчков в чужую ладонь, как вязкая сперма расплывается мокрым пятном на его брюках, а тихий стон, слишком похожий на «Гарри» срывается с губ. Марк переводит дыхание. В комнате слишком тихо. На часах 20:33.