Синдром Парижа

      — Не знаю.       Джерард сидел на кровати Михеля, по-турецки скрестив ноги, и глядя на друга. Солнце уже заходило, Миша стал чувствовать себя чуть лучше а его родители всё ещё были в больнице.       — Как ты отреагируешь, если твой друг окажется гомосексуалистом? — внезапно спросил Миша и опустил взгляд в пол.       — Я бы поддержал его. И ничуть бы не изменил своего отношения к нему. — Джерард пожал плечами. — Я не гомофоб и даже наоборот — поддерживаю ЛГБТ, ты же знаешь. Может я тоже когда-нибудь осознаю себя как гея, и ничего такого в этом нет.       — Ну так вот. Я гей, — выдохнул Михель и его бледная кожа на лице покрылась розовым румянцем.       Джерард дотронулся до колена друга, но тот дёрнулся, как ошпаренный.       — Хей, ты чего? Всё в порядке. В этом нет ничего плохого, ты сам должен этого понимать, — Джи ободряюще улыбнулся и Михель посмотрел на него.       — Я хочу выпить, — внезапно выдал русский юноша и встал. — Пошли вниз, возьмём по бутылке пива. Оно хорошее. Родители не заметят.       — Ты серьёзно? — Джерард вытянул ноги и засмеялся.       — А почему нет? Не пил никогда?       — Не-е-ет, — протянул Джерард и лёг на спину, смотря на Мишу.       — Научим. Немного крепкое для первого раза, но пойдёт.       Миша вышел из комнаты, а Джерард довольно прикрыл глаза и засмеялся. До чего он докатился? Пьёт с русским парнем на чердаке, втайне от родителей. Хорош парень, что сказать?       Примерно через минуту вернулся Михель с двумя коричневыми стеклянными бутылками в руках.       — Джи, смари как я могу.       Миша встал посередине комнаты, расставив ноги и начал жонглировать бутылками.       — Господи, не разбей, ибо я не собираюсь за тобой потом убирать. — Джерард встал на кровати на коленях, и, в тот момент когда одна из бутылок оказалась в воздухе, поймал её. — Горе-жонглёр ты мой.       — Твой, — довольный Михель открыл бутылку и сел на пол. — За твой приезд в Париж, Джи.       Миша поднял бутылку вверх и Джи, коснувшись её своей, сделал глоток.       Холодная, немного горькая жидкость потекла по горлу юноши и тот закашлялся.       — Что, не нравится? — Михель засмеялся и тоже сделал глоток. — Не так уж и ужасно, поверь.       Джерард вновь поднёс бутылку к губам и понял, что всё действительно не так плохо.       Парни, сидевшие против друг друга на полу, тихо беседовали и пили, пока Джерард в конец не опьянел и у него совсем не развязался язык.       — Миш, а Миш, — Джи наклонился вперёд на Михеля, из-за чего ему пришлось немножко отодвинуться, выгнув спину, — а ты знаешь, какой твой брат сука?       — Ага. Редкостная, — Миша согласно закивал, пристально глядя в глаза Джи.       Джерард допил бутылку одним глотком и сел на пол к Михелю. Затем он вытянут ноги и положил их на колени парня.       — Вот никогда не встречал таких мразей. А ещё, — Джи облизнул губы и посмотрел на друга, — таких милых мальчиков я тоже не видел.       Он положил голову на плечо Миши.       — Джерард, ты пьян, — Михель был практически трезв и обеспокоен поведением друга. Он помог англичанину подняться и сесть на кровать.       — А? Ага, — Джи икнул и провёл рукой по щеке Мише, отчего Михель непроизвольно обхватил серьгу на губе ртом, — Мишка... Мишаня...       — Напоить тебя было плохой идеей, — Михель очень сильно пожалел о своём решении.       Внезапно, Джерард повалил юношу на постель и сел ему на живот.       — Идиот, ты чего? — Михель дёрнулся, но Джи крепко обхватил коленями его бёдра, поэтому попытка оказалась бесполезной.       Джерард расставил руки рядом с головой Михеля, сблизившись с ним еще больше, и коснулся носом его щеки.       — Мишка-а...       Михель прижал парня к себе и они повалились на бок, обнимая друг друга.       — Я тебя обажаю... — Джерард смотрел в голубые глаза друга и улыбался.       На подсознательном уровне Миша понимал, что так не должно было быть, но ничего не мог с собой поделать. Он так долго хотел этого. Очень давно в его животе не было такого приятного чувства. Он улыбнулся.       Джерард прикоснутся губами к губам Михеля и прикрыл глаза. Миша почувствовал под своей футболкой руки Джи, но он не хотел останавливать его. В это же время это было такой пыткой... Наконец, резко придя в себя, Михель схватил друга за руки и сел ему на живот.       — Дурак! Ты пьян, — он дал парню пощёчину, и взгляд Джерарда тут же прояснился.       — Я...       — Рано ещё... Нельзя так... Особенно сейчас. Ты ничего не соображаешь. — Михель сокрушённо покачал головой.       В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием ребят и каким-то шумом за окном.       — Прости, — Миша нежно провёл кончиками пальцев по той щеке Джи, которую ударил, и обхватил ее ладонью. — Сильно больно?       — Не очень, — Джерард закрыл глаза и выдохнул.       Тут ребята услышали хлопок входной двери.       — Мы дома, — голос матери Миши и Жени.       — Иди домой, — Михель встал с Джи и полез в свой рюкзак, который висел на двери.       Джерард поднялся, стянул с себя вещи друга, надел свои джинсы и свитер, взял кожанку и уже собрался выходить, но тут его остановил Михель.       — Возьми, — он протянул Джи пластинку с таблетками. — Это аспирин. Завтра тебе будет плохо. Слишком уж крепкое пиво для первого раза, повторюсь.       — А ты как? — Джерард принял таблетки, задев ладонь Миши пальцами.       Тот достал из ранца ещё пять пластинок.       — Так, затарился на всякий случай. Так что обо мне не беспокойся, — улыбка.       — Хорошо. Спасибо. До встречи.       Джерард спрятал таблетки в кармане и пулей слетел по лестнице.       — Здравствуйте, — юноша зашёл в гостиную, остановился напротив родителей       близнецов и улыбнулся. — Как Женевье?       — На днях сделают ещё одну операцию и с гипсом отпустят домой, — мужчина снял с себя шарф.       — Рад. Извините за вторжение, но я уже ухожу, — Джи вновь улыбнулся и надел свои «Вансы».       — Мог бы ещё посидеть, мы были бы не против, — женщина сняла пальто и повесила его в шкаф.       — Спасибо за предложение, но меня ждут родители.       Джерард, слегка покачнувшись, выбежал из дома в объятия вечернего города. Под крышей, в своей комнате, русский мальчик задумчиво смотрел на Джи и крутил в руках карандаш. Неужели это всё? Завтра он будет отстранённым? избегать меня? я не смогу отпустить его, не в этот раз. "Он прекрасен" — это была последняя мысль, прежде чем Миша бросил последний взгляд на убегающего друга и, положив карандаш, спустился на первый этаж.