Задыхаясь

Андрей абсолютно не понимает, что происходит, когда Ксюша вдруг без каких-либо объяснений начинает засиживаться на работе допоздна, а по приходу домой, тут же идет в душ и спать. Кисляк не понимает с каких пор она стала закрывать дисплей своего телефона в руках, когда он тянется к ней просто для того, чтобы поцеловать. Отвечает нехотя и пытается как можно быстрее избежать с ним контакта. Ест нехотя. Делает вид, что спит, когда он собирается на утренние тренировки, но Андрей видит всё. Видит, как покрепче сжимает простыню, когда он нависает над ней. Видит, как двигаются ее веки и её прерывистое дыхание, которое она пытается выровнять, да только не получается у нее. Он видит, но молчит, думает, что она должна рассказать сама. Он просто не понимает, что между ними такого произошло, что она теперь отстраняется от него, когда он хочет ее поцеловать. В кровати так вообще ложится как можно дальше. Вновь потухший взгляд, как было тогда, когда у него напрочь отбило память. Андрей злится сам на себя, когда мозг подкидывает картинки его Ксюши с другим мужчиной. Кисляку хочется рвать и метать, но вместо этого он возвращается раньше с вечерних тренировок и злится еще больше, когда не замечает ее дома. Хочется разнести все к чертям, когда слышит в трубке, что она дома, ждет Кисляка с тренировки. Ксюша врет нагло и не краснея. Андрей мечется по квартире и думает, что медленно, но верно сходит с ума. Он думает, что не заметил того момента, когда стал таким параноиком. Наверное, это началось все в тот день, когда он впервые ее увидел. Наверное, именно тот момент, в ледовом, когда подкатил к красивой девушке, все и поменял. Кисляк собирается и вновь уходит из дома. Он, пока что, не готов услышать правду. По крайней мере, уж точно не сегодня. Нарезает круги в парке, недалеко от дома, думая, что хоть так он успокоится. А после возвращается домой в привычное для него время. Ксюша бегает по дому в домашней одежде и улыбается уж слишком натянуто, мажет поцелуем в щеку, делая все как по программе, а после закрывается в душе, что впредь никогда не было. И Андрей злится еще больше, крепче сжимает кулаки и думает, что с этим, определенно пора завязывать, а иначе ему прямая дорога в дурку. Он молча сидит за столом на кухне, ждет, когда Ксения появится на кухне, но лишь слышит, как она выходит из душа. Она вновь легла спать. Кисляк останавливается в пороге спальни и смотрит на нее пристально. -Как прошел день? Ксюша недовольно ворочается и максимально сонным голосом отвечает, нехотя: -Устала жуть, давай поговорим потом. Сладких, — шепчет в полудреме и поудобнее укладывается на кровати. Он злится, вновь сжимает кулаки так, что белеют костяшки, достает свои чистые вещи из шкафа и идет в душ, где врубает ледяную воду, чтобы остудить свой пыл. Успокаивает себя, что Ксюша точно никого не нашла. Она жила без его присутствия целых полгода, а здесь, когда прошло всего лишь два месяца, решит, что ей нужен другой? Он отрицательно мотает головой, пытаясь отогнать от себя это наваждение, но не выходит. Совсем не выходит. Андрей вновь пытается успокоиться и выходя из душа, недовольно стискивает челюсть. Ксюша совсем не спит, но всеми силами пытается показать ему обратное. Вот только Андрей вновь слышит ее прерывистое дыхание.

***

Кисляк живет в этом трансе почти неделю, пока не сходит с ума окончательно и не вспоминает, что их айфоны привязаны, а значит, он может посмотреть где она. И удивляется, когда видит вечером адрес их старой квартиры, на которую они не могут переехать из-за нехватки времени. Подъезжая к подъезду, Кисляк наблюдает ее машину, но от этого совсем не становится легче. Что она может делать на этой квартире, причем так нагло врать ему о своем местоположении, говоря, что она на работе? Андрей сидит в машине около подъезда почти десять минут, решая нужно ли ему вообще подниматься туда. Все-таки нервные клетки не восстанавливаются, а его нервным клеткам так вообще придет скоро конец. Он не может толком нормально спать, всю ночь крутится в кровати, прекрасно ощущая, что и его ненаглядная так же, как и он не спит. Андрей думает, что застать Ксению с любовником в той квартире, где они прожили их четыре года совместной жизни, он просто не готов. Кисляк осознает это сейчас, сидя под окнами своей квартиры. Осознает, что не хочет увидеть свою жену в объятиях другого мужчины, как в самой дешевой мелодраме. Он вновь заводит машину и уезжает на ту съемную квартиру, где они живут последние два месяца и вновь делает вид, что ничего не происходит, как это делает сама Ксюша. Но он ждет. Ждет, когда она наконец-таки заговорит сама. А еще злится на себя, что не может наконец положить этому конец. Злится на себя, что не готов услышать правды. Кисляк вновь не спит две ночи подряд, прекрасно чувствуя, что и Ксения тоже не спит. Он бесится, вновь сжимает кулаки и челюсти до такой степени, что слышит скрип, исходящий из его рта. Поворачивается на бок, лицом к отвернутой женушке и наконец-таки задает вопрос, который мучает его последнюю неделю: -Что происходит, Ксю? — Спрашивает шепотом, будто боится испортить момент некой интимности, которую создает ночь и падающий свет фонаря прямо напротив дома, который первое время дико мешал спать. Ксения молчит, делает вид, что она спит, но Андрей не сдается и эта пауза затягивается. -Может уже начнешь дышать и ответишь на мой вопрос. — Он чуть ли не рычит от злости, и она понимает, что терпение Кисляка на пределе. На таком пределе, что еще немного и он разнесет всю квартиру. Она осознает, что Андрей слишком сильно загружен из-за ее поведения и ее молчание сейчас его еще больше бесит, но молчит. Дышит тяжело и прерывисто, будто раздумывает нужно ли ему это вообще говорить. А когда пауза затягивается на пять минут, то она даже начинает надеяться, что Кисляк уснул, но это не так. И она убеждается в этом, когда ее резко тянут на себя, а после, она оказывается подмята под Андрея. Она смотрит боязно, пребывая в шоке от этого, но вновь молчит. Лишь смотрит на Кисляка, у которого в глазах столько ярости, что он готов рвать и метать, если не услышит наконец-таки ответ на свой вопрос. Она смотрит в его глаза еще пару секунд, а после, выпаливает быстро, не давая себе времени на размышление и взвешивание все за и против: -Я беременна, Кисляк. Андрей смотрит удивленно, а после откатывается на свою половину кровати и всего лишь хмыкает. И она вдруг пугается, от него нет абсолютно никакой реакции спустя почти пару минут. Абсолютно никакой. И это пугает больше всего. Становится обидно до жути. Она отворачивается от него и закусывает губу, потому что слезы вот-вот вырвутся наружу от какой-то детской обиды. Закусывает губу чуть ли не до крови, потому что из гортани хочет вырваться крик боли, но молчит, лишь судорожно начинает дрожать и до Кисляка все-таки доходит. Он резко притягивает к себе и разворачивает лицом к себе. Видя мокрые дорожки на щеках, злится сам на себя и зацеловывает ее лицо, вытирает большим пальцем ее слезы и укладывает ее головой себе на грудь. -Господи, я столько себе понапридумывал, а тут такое… Я думал у тебя кто-то появился, черт, я не спал почти четверо суток, стал мега потерянным, до такой степени, что вчера Макеев отстранил меня от тренировок, сказал разобраться с проблемами. Господи, Ксеня, зачем ты это все устроила. Это же идеальная новость. Он вновь целует ее и чувствует нутром, как она улыбается. Да, не так широко, как ему бы хотелось, но уже хотя бы улыбается. -Мы последние месяцы живем не слишком хорошо. Я думала, что все это не вовремя. Когда меня начало мутить, я думала это отравление, а потом сходила в больницу. Сказали, что беременна. А переживала, потому что последние месяцы я жила на сильных успокоительных, и потом, курила, даже пила, черт, Кисляк, это все могло отразиться слишком отвратительно на малыше. Всю эту неделю я моталась по врачам. Она вдруг резко замолкает, и Андрей думает, что, упав на той злополучной игре, потерять шлем и шибануться об лед головой, было самым идиотским поступком за всю его жизнь. Потому что потерянных нервов его благоверной это вообще не стоит. -И? -С малышом все хорошо, по крайней мере, меня так заверил врач, — шепчет тихо, но Андрей слышит и сжимает в её объятиях еще крепче. -Я тебя люблю, — целует в макушку, но вовремя спохватывается и тянет ее на себя. — Точнее не так, Ксения. Я люблю вас. — Целует уже на этот раз в губы и кладет руку на еще пока плоский живот. Пожалуй, это лучшая новость за всю его жизнь. И почему-то он даже не удивлен, что лучшие моменты его жизни связаны с этой бестией, которая выматывает их обоих своими тайнами. А потом он резко подскакивает на кровати, судорожно начинает собираться и просит об этом Ксению. Она смотрит непонимающе и уже думает, что ее ненаглядный решил сбежать, но вовремя останавливает свой поток ненужных мыслей, он вообще-то просит поехать ее вместе с ним и это успокаивает. Шмыгает носом, но все-таки послушно натягивает полосатое платье, немного не доходящее до колена и с рукавом три четверти. Именно то, что нужно для летней, московской ночи. Так же послушно плетется за Кисляком к машине и совершенно не понимает куда они едут, когда покидают Москву. -Андрей, куда мы едем? — До этого тишину разрезала лишь музыка, звучавшая из динамиков машины. Он смотрит на нее с легкой улыбкой. -Узнаешь. Я хотел отвезти тебя давно и в тот вечер, после наших встреч с Соней и Антоном, мы должны были поехать туда. Ксюша кивает, как бы показывая, что помнит тот вечер и то, как он обещал отвезти ее в одно местечко, но оказалось, что к вечеру они были так вымотаны, что единственное чего бы они хотели это поваляться в кровати. Когда они подъезжают к большому дому, который находится в элитном коттеджном поселке, Ксения совсем не понимает, что это за дом и зачем они тут. Андрей выходит первый из машины, быстро её оббегает и открывает дверь для супруги. Она потеряна и слишком заинтересована. -Красивый, правда? — Интересуется мужчина, все так же не отпуская руку жены и таща её по направлению к двери. -Красивый. — Согласно кивает, но продолжает осматривать дом. Он просто идеальный, думается ей. Выполнен из светлого камня и смотрится очень богато. Когда Кисляк открывает входную дверь и пропускает ее вперед, она совсем ничего не понимает. — Чей это дом, Андрей? И что мы здесь делаем? -Вообще, этот участок я покупал в подарок на свадьбу любимой женщине. Да вот только подарить как-то не получилось. — Разводит руками, когда они оказываются в большой гостиной. Она выполнена дорого и со вкусом. Ксюшин рот приоткрыт от удивления, но она как бы вспоминает слова мужа и поворачивается на него с неким непониманием: -Ты же говорил, что между вами с Катей ничего не было. И она была лишь спектаклем для меня. Это было неправдой? — Заваливает его вопросами и её состояние на грани того, чтобы впасть в истерику. Дышит тяжело и вообще не совсем понимает, какого черта она так разнежилась, что чуть ли не пускает тут сопли на пару со слезами. Думает, что это ее подвешенное состояние относится к беременным гормонам, но продолжает строго смотреть на мужа. Он смотрит на нее и улыбается, приобнимает за плечи и ведет ее дальше. -У меня ничего не было с этой Катей. Этот участок я покупал еще за пару месяцев до нашей свадьбы. Здесь не было абсолютно ничего и перед самой свадьбой я понял, что дарить пустой участок слишком глупо. — Он целует ее в макушку, когда они останавливаются на кухне. Большой и шикарной кухне, в которой ей нравится абсолютно все. Как будто она строилась специально под нее. — И решил, что я должен построить полностью дом, а уж потом и подарить его тебе. Правда, я не думал, что все настолько затянется. Его построили почти полгода назад. Спустя буквально пару месяцев после моей травмы, память тогда возвращалась, но не так быстро и я был удивлен, когда мне позвонил мужчина и сказал, что я могу приезжать и принимать свой заказ. В общем, уже потом, когда память вернулась окончательно, я думал, что его смело можно было уже и подарить, да только особенного повода не было, а здесь, самый, что есть настоящий повод. — Он нежно улыбается и кладет руку на её еще плоский живот, целует за ухом и ведет к лестнице на второй этаж. — Я нанял лучшего дизайнера Москвы и вот такой дом она спроектировала. -Она? — Уточняет Ксения. Андрей с этого вопрос улыбается еще шире и пытается скрыть свою улыбку в её волосах, утыкаясь в них носом. -Помнишь ту Яночку? — Ксения недовольно морщится, что не скрывается от мужчины и он хмыкает. Еще бы она забыла ее. Да, она простила его, забыла тот момент, по крайней мере, сделала вид, что забыла. Но и она и Андрей прекрасно понимали, что доверие между ними подорвано. — Тогда, в кафе, мы обсуждали с ней проект второго этажа. Да, эта дамочка проявляла по отношению ко мне очень большие знаки внимания, но я все время пытался избежать с ней хоть какого-то личного контакта, а после той встречи с тобой она действительно поняла, что меня трогать не надо. Не знаю, что именно она поняла, что я действительно женат, о чем я говорил ей и неоднократно или твое выступление про то, кто рад кого видеть сыграли свою роль на ее совести. В общем, после этого она перестала клеиться ко мне и наши дела с постройкой дома пошли в гору. И вот что получилось в итоге, — он обводит лестницу на второй этаж взглядом и остатки дома, что нам видны, взглядом. — Почему ты не сказал мне правды? — Я искренне удивляюсь и останавливаюсь на первой ступеньке, тут же оборачиваясь к мужу. — Я могла подать на развод, Кисляк. — Но ведь не подала, — он, как и всегда слишком самоуверен. — Мы были в ссоре почти три месяца, а ты так и ничего мне не сказал. Кисляк, наш брак мог пойти коту под хвост, если бы я хоть немного не успокоилась и не поумерила свой пыл. — Но ведь все обошлось, — он так спокойно пожимает плечами, что бывшая Щукина краснеет до кончиков ушей и сжимает кулаки. Еще немного и она точно прибьет своего ненаглядного. — Это было в прошлом, а мы в настоящем, — отмахивается он, а после все-таки тащит ее вверх по лестнице, при этом, она совсем не замечает, как он оказался выше нее на пару ступенек. Она плетется за ним молча по длинному коридору, по пути рассматривая разные комнаты по бокам. Когда он все-таки затаскивает в одну из комнат, она удивленно приподнимает одну бровь. Что это за комната? Она очень большая и необустроенна, даже стены не покрашены в какой-нибудь цвет, хотя все другие комнаты, которые она успела осмотреть были обустроены полностью, вплоть до мелких деталей, такие как картины и небольшие полочки для разных безделушек. -Эту комнату я специально просил никак не оформлять. Я оставил ее под детскую. Но так как я не знал кто у нас будет, поэтому решил оставить ее до дела случая и предоставить полную свободу в оформлении этой комнаты будущей маме, то есть тебе. — Он мягко притягивает Ксению к себе и вновь кладет руку на её живот. — Но мы ведь никогда не обсуждали детей. Лишь однажды, когда только начинали встречаться и была та ситуация с Юлей. — Напоминает она, что он недовольно фыркает и отмахивается от нее. -Брось, Ксения. Когда ты женишься на девушке, значит ты уже априори представляешь её в роли матери для ваших детей. Я не знаю почему мы никогда не обсуждали этот момент, но я никогда не переставал знать, что я хочу детей только от тебя, а не от какой-то другой дамы. Мы почему-то всегда обходили стороной этот вопрос. Как будто оба были не готовы к такому или думали, что это случится, когда мы оба будем готовы к этому, не знаю, правда, с чем это было связано, но это не столь важно. Это наш ребенок и я абсолютно счастлив, что скоро у нас будет малыш. Да, мы не готовились к его появлению, но он будет желанным, слышишь? — Он встряхивает ее тихонько за плечи, когда видит влагу в уголках ее глаз. — Ну чего ты? Все же хорошо, я люблю тебя, ты любишь меня, и мы обязательно полюбим нашего малыша, слышишь? Ксения согласно кивает и утыкается в широкую грудь своего мужчины. -Просто это так неожиданно. Просто до этого, — она мнется и Кисляк понимающе кивает, как бы говоря, что он прекрасно понимает, что речь идет об его травме и следующей из нее амнезии. — Я принимала таблетки, а потом, мне они были не нужны и черт, ты как всегда ворвался в мою жизнь ураганом, что я вспомнила о таблетках лишь полторы недели назад и поняла, что у меня уже задержка в пару дней, а еще это глупое состояние вечной тошноты. А потом этот тест и две полоски. Я была не готова к такому повороту событий. — Она всхлипывает и даже не замечает, как мужчина крепче прижимает ее к своей груди и гладит по голове, пытаясь успокоить. — А потом эти больницы и боязнь рассказать тебе. Понимаешь, я просто боялась, что с малышом что-то не так. Понимаешь? — Она отрывается от его груди и смотрит прямо в глазах. Ждет от него ответа, и он понимающе кивает. Он все прекрасно понимает, и ее опасения, и ее молчание. Но от этого он не радуется меньше такой новости. Кисляк улыбается и думает, что все будет хорошо. Он любит ее, она любит его и скоро у них появится собственный плод любви, что точно не может не радовать.