I just want someone to say to me, «Iʼll always be there when you wake». You know Iʼd like to keep my cheeks dry today So stay with me and Iʼll have it made.
Я просто хочу, чтобы кто-нибудь сказал мне: «Я всегда буду просыпаться рядом с тобой». Ты же знаешь, что сегодня я не хочу плакать, Так останься со мной, тогда так и будет.— «No Rain» by Blind Melon
День выдался солнечным и ярким, что помогало Луи сохранять уверенность в себе, пока он стоял в длинной очереди. После уже пройденного личного прослушивания с продюсерами, он думал, что на съемках толпа будет поменьше, но, годами смотрев The X Factor, он знал, что люди будут повсюду. Он обрел уверенность сразу после того, как ему сообщили, что он прошел на тв-прослушивания, но теперь, когда он увидел всех людей, находившихся в таком же положении, Луи задавался вопросом, неужели он на самом деле достиг чего-то существенного, как ему казалось. Он сделал глубокий и медленный вдох уже в миллионный раз за эти несколько минут. Он держал за руку Ханну, а мать находилась за его спиной. Они пытались успокоить его, но после дня, проведенного под летним солнцем, Луи начинал чувствовать, что потеет, где бы они его ни коснулись. Становилось душно, и Луи снова приподнялся на цыпочках, чтобы посмотреть, как далеко протянулась очередь перед ними. Он внимательно наблюдал за ней, пытаясь определить, как скоро он зайдет внутрь. Казалось, что она вообще не двигается. Конечно же, внутри их ожидает другая длинная очередь, но там хотя бы будет кондиционер. И стулья. Он надеялся на это, хотя и не был абсолютно уверен. Пока Луи продолжал свои попытки вытянуться во весь рост, насколько это возможно, он увидел съемочную команду, направляющуюся к их отрезку очереди. Луи почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Он знал, что ему предстоит предстать перед камерами, но если это должно случиться сейчас, он не готов. Но ему не стоило беспокоиться, потому что вместо него камеры направились к мальчику и его семье, стоящим прямо перед Луи. Он периодически поглядывал на этого мальчика, пока они стояли в очереди, но теперь Луи воспользовался случаем, чтобы присмотреться к нему повнимательнее. Он выглядел юным. Луи подумал, что это, возможно, был первый год, когда мальчика допустили на прослушивания, что означало, что он на пару лет младше самого Луи. Луи рассматривал нескладного мальчика с кудрявыми волосами. Он не мог понять, что такого в этом мальчике зацепило его, и это сводило его с ума. Как он мог чувствовать такое влечение, которого сам не мог объяснить, к какому-то мальчику, которого он даже не знает? Несомненно, тот был очень приятным. Луи был бы безумцем, если бы сказал по-другому. И все же, в этом мальчике был своего рода шарм, который нельзя было объяснить одной только внешностью, и Луи не знал, как он заметил это, когда даже не говорил с ним. Мальчика отвели к скамеечке в толпе, где команда посадила его перед камерами и начала задавать вопросы. Теперь семьи Луи и Ханны тоже могли наблюдать за ним вблизи, высказывая замечания, на которые Луи не обращал внимания. Это было практически абсолютно бессмысленной болтовней в бесцельных попытках успокоить его (и свои собственные) нервы. Луи спрашивал себя, как мальчику так легко удалось справиться с волнением, и Луи был благодарен за то, что ему не придется объяснять это очарование своей девушке. Это был такой разговор, с которым немногие (если такие вообще есть) пары, сложившиеся в средней школе, могли справиться. Луи не слышал ничего из того, что говорили мальчик или члены команды, поэтому вместо этого он рассматривал его лицо, пока тот говорил. Луи был очарован. Мальчик долго думал над вопросами, прежде чем ответить, и что-то в том, как складка пролегала между его бровями после каждого заданного вопроса, заставляло желудок Луи трепетать. Луи видел, как мальчик издал вздох облегчения, как только съемочная команда отпустила его, чтобы он вернулся на свое место в очереди. Женщина, которая, должно быть, была его мамой, быстро заключила его в объятия. На ее лице отчетливо проступило выражение гордости, когда она лучезарно улыбнулась ему. — Мне интересно, неужели в нем действительно что-то есть? — сказала Ханна, наконец вернув себе внимание Луи. — Я в этом уверен, — Луи не совсем понимал, почему он отстаивает талант мальчика, которого он даже не знает и чьего выступления не видел, но что-то подсказывало ему, что этому мальчику суждено стать знаменитым. И не только из-за своей привлекательности, хотя это и было единственным, что Луи знал в этот момент. Теперь операторы направились к Луи, старательно перебивая Ханну во всем, что она собиралась сказать о мальчике. К тому времени, как Луи закончил, Ханна и его семья не хотели говорить ни о чем, кроме его собственного интервью. Никто больше не вспоминал про мальчика, однако Луи продолжал наблюдать за ним издалека. *** В промежутке между его прослушиванием и лагерем мысли Луи несколько раз возвращались к тому мальчику. Он бы не назвал это влюбленностью, скорее мимолетным интересом. Мальчик пошел встречаться с судьями раньше Луи, и потом Луи его не видел. Он не мог отрицать того, что надеялся увидеть его в лагере. Может быть, они наконец заговорят друг с другом. Наконец. Словно Луи постоянно мучился из-за этого. Похоже, что так и было. И в этом было что-то странное. Что-то не нормальное. Луи думал, что, возможно, ему следует прогнать мальчика из своих мыслей, но он не мог этого сделать. И не хотел. Луи не был уверен, что принесет ему этот разговор. Может быть, он разочаруется, как только по-настоящему встретится с мальчиком. Это было бы неплохо, после всех необычных чувств, что он испытывал. Он не был слишком поглощен им. Это не влияло на его жизнь или что-то в этом роде, но ему все же не нравилось, что его мысли всегда возвращаются к тому мальчику. Особенно ночью, когда он пытался заснуть. *** Как только настал первый день лагеря, Луи был слишком обеспокоен тем, как он предстанет перед судьями и телезрителями, чтобы задумываться о мальчике. Сейчас он просто волновался. В лагере были безумно талантливые ребята, и Луи был не очень уверен в себе, чтобы им соответствовать. Вероятно, он облажается. В конце концов, они допускают ужасные выступления каждый год просто чтобы люди смогли посмеяться над ними. Был ли Луи одним из таких участников? Вначале он так не думал, но теперь начал сомневаться. Когда Луи пришел, люди толпились почти везде, и это было не похоже на его предыдущее прослушивание. Его мама осталась в отеле, а Ханна уже была на обратном пути в Донкастер, хотя она и пыталась убедить Луи, что должна прийти. Луи не хотел, чтобы они были рядом, если он совсем растеряется. Его мама была здесь только потому, что не позволила ему ехать в Лондон в одиночку, неважно, взрослый он уже или нет. Он не знал, как она смирится с домом The X Factor, если он все-таки пройдет, но они вместе справятся с этим, если так получится. В лагере царило безумие, а Луи находился здесь всего час. Люди были практически повсюду. У участников всех возрастов сдавали нервы, но те, кто помладше, были слишком взволнованы несколькими авторитетными фигурами поблизости, чтобы успокоиться. Помощники, которым было поручено держать всех под контролем, расхаживали поблизости, но из-за важности других заданий и невнимательным отношением к участникам, все были оставлены в значительной степени безнаказанными за что бы то ни было. Луи больше не видел мальчика с прослушиваний, зато он встретил парня по имени Эйден Гримшоу, общение с которым обещало большое веселье, если они оба пройдут на живые выступления. Луи о чем-то шутил с Эйденом, когда знакомая кудрявая макушка привлекла его внимание. Тот самый мальчик. Между ними было много людей, но девочки помладше было достаточно невысокие, и Луи мог разглядеть его лицо поверх их голов. Луи не слышал голоса Эйдена, наблюдая, как мальчик смеется с блондином-ирландцем, который представился Луи как Найл ранее этим днем. Эйден быстро вернул себе внимание Луи, но даже тогда, когда Луи слушал какую-то историю, половину своего внимания он уделял мальчику на другой половине комнаты. Несколько минут спустя он увидел, как тот извинился перед Найлом и начал прокладывать себе дорогу к уборным. Луи не мог избавиться от чувства, что пойти за кем-то в уборную было невероятно странным намерением, но, по всей видимости, он превращался в такого чудика. — Эм, — он прервал Эйдена на полуслове, — думаю, мне нужно воспользоваться туалетной комнатой. — Да, что угодно. Иди и заговори с тем парнем, с которого ты глаз не сводишь. Луи слегка порозовел, но все равно проигнорировал реплику Эйдена. Он потерял мальчика из виду к тому моменту, как добрался до уборных. Но нашел его стоящим у одного из писсуаров в пустом помещении. Луи прошел к писсуару прямо рядом с мальчиком, не думая о том, что ему не хочется писать, или же как это было странно встать прямо рядом с ним, когда все остальные писсуары были в данный момент свободны. Мальчика, в свою очередь, казалось, не заботило соседство с Луи. Он слегка вздрогнул, когда Луи приблизился к нему, но как только его взгляд прошелся по Луи, улыбка тронула его губы. Она была яркой и осветила все лицо мальчика. Луи уже видел ее издалека, но чувствовать, что она обращена к нему, было абсолютно другим впечатлением. Луи мог чувствовать, как в его груди громко колотится сердце. Так громко, что он предположил, что мальчик, должно быть, может его услышать. Луи улыбнулся в ответ, но ничего не сказал, заставляя себя пописать, дабы не выглядеть полным идиотом. Он был так сосредоточен, что вздрогнул, когда почувствовал, как что-то мокрое попало на него со стороны писсуара, у которого стоял мальчик. Луи мог только застыть, потрясенный, на несколько секунд, прежде чем посмотреть на пунцовое лицо рядом с ним. — Упс, — пробормотал мальчик, выглядя совершенно смущенным. Будь это кто-нибудь другой, Луи уже, скорее всего, послал бы его к этому моменту, но что-то в выражении лица мальчика было таким очаровательным, что Луи не мог винить его. К тому же, Луи сам выбрал писсуар прямо рядом с ним, тогда как мог выбрать любой другой. На самом деле, это была его вина. Луи выдавил из себя самую подбадривающую улыбку, какую только смог. — Привет, — радостно сказал он и собрался протянуть ему руку, но потом подумал, что лучше не стоит. — Привет, — ответил мальчик, его лицо постепенно возвращало себе обычный оттенок. Он застегнул свои штаны и направился к умывальникам. Луи пошел следом, забыв о своих тщетных попытках сходить в туалет и даже не осознавая того, что не сделал совершенно ничего, кроме как постоял у писсуара. — Я Луи, — сказал он мальчику, пока они вместе мыли руки. — Гарри, — представился тот. Луи хотел повторить имя вслух для себя и послушать, как оно прозвучит из его уст, но воздержался. Он уже и так сотворил достаточно странностей. Голос Гарри был ниже, чем ожидал Луи, и у него было такое чувство, что он станет только глубже, когда мальчик станет старше. Эта мысль вызывала мурашки вдоль позвоночника. Даже теперь, находясь рядом с ним, Луи не мог избавиться от чувства, что у этого мальчика будет удивительная жизнь. Гарри заслуживал того, чтобы им восхищались. — Можно взять у тебя автограф? — спросил Луи, не подумав. — У меня? Зачем? — Гарри выглядел удивленным. Луи пожал плечами. — Ты станешь знаменитым, приятель. Я чувствую это. Кто не захочет рассказать, что они взяли у тебя автограф, прежде чем это произошло? — Ладно, — Гарри снова слегка порозовел, но послушно кивнул. — Я согласен. Это немного странно, но я не против. У меня только нет бумаги и ручки, у тебя есть? На самом деле, у Луи были и бумага, и ручка. Он решил стараться изо всех сил в лагере после неудачи на прослушивании, и это стремление привело к тому, что Луи стал царапать небольшие заметки для себя на листке бумаги, и он засунул его и ручку в карман, прежде чем покинуть отель. Сейчас он вытащил этот листок, изо всех сил пытаясь спрятать то, что он писал. — Тебе стоит завести привычку носить их с собой, — он ласково улыбнулся Гарри, передавая ему листок бумаги. Гарри смутился. Он не ожидал от Луи действительно серьезного отношения. — Значит, ты сам уже планировал, что будешь раздавать много автографов? — пошутил он. Тут Луи покраснел, хоть это было и не так заметно на его загорелом лице, как на светлой коже Гарри. — Хм, нет. Я просто, эм, я просто записываю кое-что, чтобы не забыть. Он неловко прочистил горло, протягивая листок Гарри. Гарри взял его и слегка замешкался, прежде чем нацарапать свое имя прописью, точно так, как Луи учили в школе. Это не было похоже на автограф какой-нибудь знаменитости, и Луи находил все это еще более милым. По всей видимости, Гарри не был из числа тех участников, которые, как Луи, уже придумали свою подпись после часов практики для каких-нибудь потенциальных фанатов. — Спасибо, — ответил Луи, когда Гарри вернул ему листок бумаги и ручку. — Пожалуйста, — улыбнулся Гарри. — Спасибо, что стал первым, кто попросил у меня автограф. Я это запомню, знаешь? Луи кивнул, и его щеки порозовели еще больше от мысли о том, что Гарри станет знаменитым и все еще будет помнить об этом маленьком моменте с Луи. — В таком случае, думаю, что я заслужил бесплатные билеты на концерт. Как только ты начнешь собирать стадионы. Губы Гарри дернулись, когда он попытался сдержать смех. — Поверь мне, я это запомню, и если дело дойдет до стадионов, я убежусь, что ты получишь эти билеты. — Ловлю тебя на слове. Если придется, я даже буду прорываться через охрану, так что тебе лучше отнестись к этому серьезно. Гарри фыркнул, больше не способный сдерживать смех. — Обещаю. — Хорошо. Двое мальчиков стояли и улыбались, глядя друг на друга, пока Луи не осознал, что они все еще в туалете. Он прочистил горло и указал пальцем на дверь за его плечом. — Думаю, нам стоит вернуться туда. Люди могут задуматься, чем мы занимаемся в уборной так долго. — Да, — Гарри кивнул. — Не хочу ничего пропустить. — Ага, — согласился Луи. Они в последний раз улыбнулись друг другу, прежде чем покинуть туалетную комнату. Вскоре после этого Луи потерял Гарри в толпе. *** Было неудивительно, что здание, заполненное участниками музыкального конкурса, также будет полно музыки. Почти каждый присоединялся к кому-либо то здесь, то там, но Луи избегал привлекать к себе много внимания. Он был не из тех, кто напевал свои соло во всеуслышание. Он довольствовался тем, что пел вместе с толпой, пока не наступала его очередь выходить на сцену. Луи придерживался этого в течение всей недели лагеря, поя соло только тогда, когда это было необходимо. Он также продолжал наблюдать за Гарри настолько внимательно, насколько мог. Он узнавал новые небольшие детали о мальчике, включая тот факт, что его фамилия была Стайлс. Гарри Стайлс. Мог ли он еще больше казаться будущей поп-звездой? Но они не разговаривали друг с другом. И по прошествии недели без единого разговора, это начало превращаться в игру. Может, они больше и не заговаривали друг с другом, не считая одного раза, чтобы сделать быстрый снимок, но они постоянно бросали друг на друга взгляды. Луи внимательно наблюдал за Гарри, пока младший мальчик не устанавливал зрительный контакт. Потом они улыбались друг другу, пока один из них не отвлекался на что-нибудь другое. Они проделывали это множество раз в течение недели, и Луи думал, что это даже забавнее, чем просто говорить с ним. Часть его задавалась вопросом, была ли выдерживаемая им дистанция подсознательно связана с Ханной. Может быть, не разговаривать с Гарри помогало Луи чувствовать себя спокойнее по поводу игривых улыбок, которыми они обменивались, и бабочек, которых он ощущал каждый раз, когда Гарри просто оказывался поблизости. Скорее всего, Луи просто нравилось чувство, которое он испытывал от этих невинных взглядов. Это было забавно и безобидно. Независимо от результатов лагеря, ни тот, ни другой не будут возвращаться домой с мыслями о случайном мальчике, с которым они познакомились в Лондоне. Считать все это беззаботным и невинным было к лучшему. *** Нервы Луи были на пределе, когда неделя подошла к концу, и им предстояло узнать, кто пройдет дальше, на дом судей. Всю неделю он выкладывался на полную, но все еще не был уверен, будет ли этого достаточно. Когда его имя не было названо в числе тех парней, кто проходил дальше, Луи был расстроен, но не удивлен. Что действительно удивило его, так это то, что он не услышал другого имени, которое он ждал: Гарри. Мысль о том, что судьи не смогли разглядеть талант Гарри, злила Луи еще сильнее, чем его собственный проигрыш. Луи не стал искать другого мальчика, когда они все приготовились уходить. Он не хотел видеть печаль на лице Гарри или, коли на то пошло, не хотел, чтобы Гарри увидел печаль на его лице. Он удивился, когда один из помощников появился и начал говорить о том, что им нужны на сцене некоторые из участников. Сердце быстрее забилось в груди у Луи, когда его и Гарри имена были названы. Луи не знал, что все это значит, но все у него внутри трепетало в ожидании, даже когда Гарри сердито пробурчал, что продюсеры просто собираются поставить их в неловкое положение. Луи не был уверен, прав Гарри или нет, но он сам склонялся к тому, что это что-то хорошее, не столько из-за того, что его назвали, сколько из-за Гарри. Им пришлось признать свою ошибку, и они захотели вернуть Гарри. Они никак не собирались избавиться от него. Пятеро мальчиков, чьи имена были названы, выстроились с одной стороны сцены, в то время как девочки заняли другую. Сердцебиение Луи было таким громким, что ему приходилось напрягать свой слух, чтобы услышать голос Саймона, который объявил, что их объединили в группу. Гарри оказался в его объятиях еще до того, как Луи вообще смог осознать, что все это значит. Он проходит дальше. И Гарри проходит дальше. Они будут в группе вместе, и это означает, что их судьбы только что переплелись. Луи кричал и прыгал, и крепче обнимал мальчика в порыве радости. Он не знал, что конкурс принесет им, но Луи питал большие надежды, что все будет прекрасно, пока Гарри рядом с ним. *** Промежуток между лагерем и домом судей был для Луи почти невыносимым. Пятеро мальчиков обменялись номерами телефонов и, в стремлении узнать друг друга получше, почти постоянно были на связи, даже после того, как покинули Лондон. Луи и Гарри, в частности, редко когда не говорили друг с другом тем или иным образом, будь это сообщения, звонки или скайп. Ханна считала это милым, что Луи и Гарри, кажется, так быстро завели тесную дружбу, но Луи думал, что это всего лишь вопрос времени, прежде чем она поймет, что здесь что-то большее. Что-то, о чем Луи не мог убедить себя ей рассказать. Луи все еще не был абсолютно уверен, были ли у Гарри к нему вообще какие-нибудь чувства. Насколько он знал, Гарри не был геем. По крайней мере, они подружились быстрее, чем когда-либо доводилось Луи, и, возможно, он принимал желаемое за действительное, что здесь, кажется, что-то большее. Луи просто не мог избавиться от чувства, что эта мгновенная дружба была результатом взаимности. Не может быть, чтобы только он это чувствовал. Не тогда, когда чувства так сильны. *** Луи все еще пытался разобраться в беспорядке своих чувств, когда прибыл в бунгало отчима Гарри для того, чтобы им узнать друг друга получше перед домом судей, как они и планировали. Руки Луи начинали дрожать от предвкушения каждый раз, когда он вспоминал, что будет находиться с Гарри 24/7 на протяжении долгого времени. Конечно же, другие парни тоже там будут, и Луи знал, что ему нужно сблизиться и с ними тоже. Возможно, еще сильнее, чем с Гарри к этому моменту. Однако это не умаляло его ожидания встречи с Гарри. Бунгало было не очень большим, когда запускаешь туда пятерых мальчиков-подростков, но там было уютно, и имелся бассейн. Это все, что Луи было нужно, когда он оставался с четырьмя другими парнями абсолютно без присмотра. Он приехал туда первым, не считая Гарри, потому что больше не мог держать в себе свой восторг. Это было немного неловко, потому что он жил дальше всех, кроме Найла, которому нужно было лететь на самолете. Хотя Гарри, кажется, не возражал, только ярко улыбался с того момента, как Луи приехал, и радостно проводил ему экскурсию по дому. — А это, — провозгласил Гарри, когда они вышли на задний двор, — это бассейн. Он широко развел руки, словно это было великое откровение, и Луи преувеличенно громко, признательно зааплодировал. — Нам предстоит познакомиться поближе, этому бассейну и мне, — заговорил Луи притворным голосом. Сразу после этого последовала возня в передней части дома, и улыбка Гарри стала только ярче, когда он заторопился обратно в дом к входной двери чтобы посмотреть, кто приехал следующим. Это был Найл. Он махал на прощание таксисту, пока тот отъезжал от тротуара. Луи спрашивал себя, как парню из Ирландии удалось добраться раньше двух других, которые жили в Англии, и значит ли это, что он будет иметь дело с очень непунктуальными одногруппниками. Если это так, тогда между ними могут возникнуть небольшие проблемы. Как оказалось, ни Лиам, ни Зейн не опоздали. К тому времени, как Гарри провел Найла по тому же маршруту, что и Луи, все пятеро были на месте и осматривали дом. Они все с легкостью обосновались. Сумки были разбросаны по всему дому, некоторые из них были открыты, а содержимое валялось рядом. Не прошло еще и часа, как все пятеро находились там, а им уже удалось заставить все бунгало выглядеть как типичная спальня мальчика-подростка. *** Тем вечером они уселись вокруг костровища, и Гарри устроился рядом с Луи. Найл достал свою гитару и наигрывал случайные песни, которым все парни подпевали. Они не имели никакого понятия, как быть бойбендом, но это не означало, что они не веселились. Остальные четверо были талантливы, и Луи мог с уверенностью сказать, что каждый из них хочет этого так же сильно, как и он. Он еще ничего толком не знал ни об одном из четверых, даже о Гарри, но Луи видел, что они прекрасные товарищи. Во всяком случае, ему могли попасться куда более плохие одногруппники. Гарри, в частности, был благословением. Попадание в группу стоило миллиона поражений в сольной категории до тех пор, пока для Луи это означало знакомство с Гарри. Появление таких мыслей вскоре после встречи с мальчиком немного пугало Луи, но даже этого страха было недостаточно, чтобы удержать его от желания сблизиться с Гарри. Собственная судьба Луи как участника была неразрывно связана с судьбой Гарри, и Луи верил, что это что-то значит. Чем больше они узнавали друг друга, тем яснее Луи осознавал, что Гарри не похож ни на кого, кого Луи когда-либо встречал. В нем было обаяние, благодаря которому он мог любого обвести вокруг пальца, но у него было золотое сердце, которое никогда бы не позволило ему использовать свое обаяние для злого умысла, как Луи, возможно, сделал бы, будь у него такое преимущество. Гарри также был тотальным придурком, и Луи не мог не верить, что при большинстве обстоятельств, он бы счел Гарри надоедливым. Так почему же этого не происходило? Должно быть, все дело в обаянии или совершенном великолепии, но Луи не мог не думать, что здесь что-то еще. Что-то, из-за чего Луи Томлинсон был целиком и полностью очарован Гарри Стайлсом. Эта очарованность только возросла на протяжении их пребывания в бунгало. В течение недель между бунгало и домом судей все пятеро парней почти постоянно оставались на связи друг с другом, но звонки Гарри всегда были тем, что волновало Луи больше всего остального. *** Он восторженно ожидал поездки в Испанию по нескольким причинам. Шанс пожить жизнью своей мечты было первым пунктом этого списка, но просто провести время с Гарри все больше и больше выходило на первый план. Они поехали туда рука об руку, и Луи был еще более полон решимости, чем когда-либо, чтобы все прошло хорошо, потому что ему было нужно, чтобы и Гарри жил жизнью своей мечты. Мальчик заслуживал признания своего таланта, и если они могли достичь этого в составе One Direction, тогда у Луи будет достаточно времени с Гарри в будущем. Такое будущее было еще ярче, чем то, какое Луи мог себе пожелать до The X Factor. Что бы ни ждало One Direction, Луи был настроен сохранить Гарри в своей жизни. Но победа в этом конкурсе была самым верным способом добиться этого. Ради этого Луи будет работать усерднее, чем когда-либо в жизни.