***
Василий Иванович меняет профессию.
В первые дни сентября погода близ Урала не радовала жителей деревни тёплыми ветрами, но солнце продолжало дарить тепло земле, и тучи пока не притрагивались к нему; на том берегу, который считался «европейским», рассыпаны бедные избы, и мимо этих жилищ в сторону проносился отряд Красной Армии, слышались крики: - Беляки наступают! Нас сдали, товарищи! ТАРДИС материализовалась поблизости от этих сцен, и вышедшие из машины времени странники обратили свой взгляд в сторону преданной кем-то дивизии Чапаева. - Снова слышны звуки выстрелов и крики умирающих и раненых, - тяжко вздохнул Ватсон: увиденное взбередило в нём воспоминания о прошлых войнах, которых ему довелось увидеть. - Ещё бы! Это тебе не первокурсниц биофака учить, Хэмиш! – вставил свой ножик Быков. - Друзья, предлагаю хотя бы на время закопать топор войны и отыскать среди этой толпы, в которой смешалось красное и белое, самого главного – Чапаева… - всматривался в происходящее Доктор. - Смотрите! Похоже, что это он, - Стрэндж указал на пышноусого поджарого молодого мужчину, чёрные волосы которого успели поседеть за две пройденные войны; выражение глаз начдива означало лишь одно – армия предала его, пусть неосознанно: бойцы, убегая, спасали свои жизни, в то время как жизнь командира волновала их в последнюю очередь. Но что же делать! Такова природа человека – эта убийственная истина не истребила у начдива Василия Ивановича веру в людей. - Спасайтесь, братцы! Мы с вами соединимся ещё и повоюем! – крикнул своей армии Чапай и, полный боевого духа, поднял в воздух наган. - Бей Чапая! – крикнул офицер белой армии и наставил на него ружейный ствол; одновременно раздался выстрел из нагана и из ружья; выстрел начдива выбил оружие из рук противника, чья пуля задела руку Васили Ивановича, возле плеча; рукав обагрился кровью… Всё произошло за несколько секунд, и Чапаев, закрыв рану рукой, чтобы кровь не лилась так бурно, понёсся в сторону реки… К счастью, это не был побег в неизвестность, лишь бы уберечь свою шкуру: Чапаев видел на другом берегу две знакомые фигуры, что махали ему будёновками и кричали: - Командир, сюда! - Василий Иваныч! Мы Вас прикроем! - Петька! – вырвался из груди начдива радостный возглас. – Анка! Я иду! Он был уже по колено в воде с твёрдым намерением переплыть Урал и скрыться где-нибудь на бухарской стороне; но тут его остановил полный ярости голос: - Стой, сволочь! Не то выстрелю! Чапаев замер; замерло и его сердце – он узнал этот голос и ни капли не сомневался в намерениях этого человека. Он медленно обернулся и увидел перед собой налитые кровью глаза и нацеленный на него ствол в дрожащих руках – человек, взбешённый до изнеможения, был моложе, был такой же стройный и высокий, только усов не имел и чёрных волос его не касалась седина, что свидетельство о меньших потрясениях в его жизни. - Фурманов! – рассмеялся Чапаев, стараясь этим смехом усмирить гнев бывшего товарища. – Ты где же наган нашёл? А ну положи, ещё заденешь кого-нибудь! Ты же у нас нежный, ручки-то вон, трясутся… - А ну молчи! – гаркнул Фурманов. – Жену мою испортил, а сейчас решил смыться под шумок?! - Димка, ну, прости меня, - начдив постепенно вылезал из реки и приближался с самым миролюбивым видом к ревнивцу, который встречал его пистолетом. – Случайно это было… Не хотел я… Я ведь уже всё тебе объяснял! Она меня в темноте с тобой перепутала - ну, бывает же со всеми!.. - И ты решил, что я так легко тебе поверю?! Ну уж нет! Чужих жён портить ты больше не посмеешь! Выстрел – вот, чем на этот раз закончилась агония ревности. Василий Иванович вдруг качнулся, как качается на ветру одинокий колос в чистом поле – и рухнул сначала на колени, а затем ничком – вода Урала под ним окрасилась кровью… - Стоять! – нарушил крик доктора Стрэнджа эту драматичную сцену. – Не такая смерть должна опустить занавес жизни великого революционера! Время, назад! Пальцы свои и руки он сложил мистическим образом – магическое око на его груди засияло изумрудным, и того же цвета руны возникли перед ним из воздуха. Стивен напряг все силы своей души и ума – повёл правой рукой влево, и на глазах изумлённых путешественников во времени Чапаев медленно восстал из воды, пуля вылетела из его живота и вернулась домой – в наган… Всё вокруг, озарённое зеленоватой вспышкой, замерло; Чапаев с величайшим изумлением наблюдал, как затихли деревья, которые минуту назад качал из стороны в сторону ветер; остановились вдруг его товарищи-красноармейцы, что бросили командира на произвол судьбы, и их преследователи – белые… Только четыре фигуры, не считая самого Чапая, приближались к нему. - Вы кто такие? – спросил начдив, переполненный изумлением и любопытством. - Только не волнуйтесь, Василий Иванович: мы – Ваши друзья! – Доктор в два прыжка оказался рядом с начдивом и взял его под руку, собравшись вести в ТАРДИС. – И, если Вы не поторопитесь уйти с нами, Вы погибнете! - Какие ещё друзья?! – возмутился красный командир и вырвал свою руку из руки Доктора. – Идите отсюда, мужики! Это вас убьют, вы-то без оружия, в отличие от меня! - Прислушайтесь к нам, товарищ Чапаев! – убеждал командира Быков. – Нам недолго осталось: Стрэндж пока не научился так надолго задерживать время… - Товарищ Чапаев, через минуту Вы должны умереть от руки Вашего бывшего товарища – Фурманова… - пытался убеждать Ватсон. - Но мы хотим сделать так, чтобы Ваша смерть была лишь иллюзией! – настаивал Доктор. – И вместо Вашего тела в холодную воду Урала падёт тело Вашего двойника – гангера… - Кого-кого? – предел изумления Чапая уже давно был пройден. - Не важно! – махнул рукой Одиннадцатый. – Смысл один – падёте не Вы, а двойник. - Друзья, поторопитесь! – крикнул коллегам Стрэндж, чьи силы действительно были на исходе: на лбу его от огромного напряжения проступили жилы. – Я не могу и дальше держать мгновение застывшим! - Идём, товарищ начдив! – хором умоляли его путешественники во времени. - Но… Как же Петька и Анка? – Чапаев всё ещё колебался. – Они ведь решат, что я и взаправду умер… - Вы, товарищ, должны быть мудрее, выше всяких сантиментов, - голосом разума провозгласил Быков. – Что Вам дороже: Ваши друзья или Россия, которой Вы принесёте гораздо больше пользы, если выживете? - Подумайте, какое место Вы занимаете в истории своей Родины – будучи для всех легендой, воплощением патриотизма, Вы будете жить и помогать стране столько, сколько отмерит Вам на земле Бог, - продолжал Ватсон. - Тем более, что мёртвых во всём мире ценят гораздо больше, чем живых, - с философской тоской поддержал Андрей Евгеньевич. - Я уже не говорю о том, что о Вас будут слагать не только легенды - анекдоты! Они - высший показатель народной любви! Петьку с Анкой страна так же не забудет - в строчках тех же анекдотах они всегда будут рядом с Вами! Один из них я могу рассказать прямо сейчас. Вот, послушайте... - Быстрее! - в изнеможении крикнул Стрэндж, который призывал на помощь последние силы, физические и душевные, чтобы подольше заморозить мгновение; наши герои вместе увели начдива в ТАРДИС. Стивен ещё на несколько минут продлил мгновение, отпустив время в свободное плаванье лишь тогда, когда синяя полицейская будка взмыла в воздух, и в реку сбросили двойника Чапаева из Плоти, двойника с пулей в животе.***
- Что ж, друзья, - обратился к боевым товарищам Доктор, когда все их астральные плоти вновь собрались в параллельной реальности за круглым столом. – Спасибо, что отозвались на мой зов! Без вас я бы не справился с этой трудной задачей: без Вашей прямоты и жёсткости, Андрей Евгеньевич; без Вашего тонкого психологического подхода, доктор Ватсон; и отдельное спасибо Вам, доктор Стрэндж, за Ваши глубокие магические познания! Вы, право, волшебник во всех смыслах этого слова! - Вы льстите мне, Доктор, - слегка улыбнулся Стивен. – Я волшебник – да, но среди нас Вы – единственный специалист по времени и пространству. - Я всегда знал, что без меня любая миссия – невыполнима, - произнёс Быков, но на этот раз в его голосе звучала ироничная нотка. – Тебе спасибо, что позвал меня, Доктор! Сейчас такое время пошло – старика Евгенича никто не вспоминает, кроме алкаша-венеролога Купитмана, которому по выходным не с кем выпить. Лицо Ватсона окрасилось при этих словах таким выражением, будто душа его просила выдать какую-нибудь колкость в отместку за все предыдущие издевательства русского доктора – но совесть подавила этот порыв, ибо момент этого расставания был особо трогательным – ведь они расходились, как разбредаются по домам старые друзья после долгой сердечной посиделки; но за ней – обязательно последует новая. - Должен признаться, что я был рад посетить живописное место вне нашей Вселенной и внутри неё – ведь на Урале так красиво! И прохладный воздух так чист, что покидать то место не хотелось – если бы не наша миссия… - Я тоже восхищён, дорогой Ватсон, - искренне улыбнулся Доктор. – А сейчас, друзья, нас всех ждут новые великие дела. Я не говорю вам: «Прощайте». Я говорю вам: «До свидания»! И Вам, особенно Вам, Андрей Евгеньевич. Надеюсь, когда наш пространственно-временной консилиум соберётся в следующий раз, Вы приедете? - Обижаешь, Доктор! – рассмеялся Быков. – Конечно же, я буду! - Тогда подтвердите своё обещание: пожмите мне руку. Увлекающийся мотоциклами суровый русский терапевт и взбалмошный английский повелитель времени с радостью обменялись рукопожатиями; но тут Андрей Евгеньевич состроил хитрую гримасу: - Только если не будет этой наглой бородатой рожи! – произнёс он, указывая пальцем на доктора Стрэнджа. И он, и Джон Ватсон рассмеялись. - Вы тоже не Ален Делон, Андрей Евгеньевич! – парировал Стивен. - Не можете удержаться от того, чтоб ужалить! – продолжал веселье друг Холмса. - Я – не я без капли яда, - с непринуждённой улыбкой оправдал себя Быков. Четверо самых известных во всём мире докторов обнялись – и расстались: синяя полицейская будка отправилась в свой свободный полёт; завёлся мотор железного коня и с диким рёвом унёс своего всадника в далёкую Россию; а доктор Стрэндж вместе с доктором Ватсоном тут же, за столом растворились, вернув свои астральные тела к телам физическим.