Ты у меня отыграешься

      После этого маленького случая прошло три дня. Все это время Чоромацу одолевали самые различные мысли, но вскоре, его думы развеялись и забылись. Ссоры с Осомацу — не редкость, так ведь происходило всегда? Разве что-то поменялось? Не стоит тратить силы и время на обдумывание всяких глупостей, ведь сегодня же состоится концерт Ня-чан, билет на который, уже томится в ожидании своего использования.       Интересно, какое платьице на ней будет в этот раз? Достаточно ли оно подчеркнет ее тонкую фигурку? Оно должно быть определенно выше колена! И, несомненно, украшено бантиками. Каждое платье идолов, должно содержать хотя бы один бантик, это закон!       Концерт состоялся яркий и праздничный. Чоромацу стоял в толпе других фанатов и выкрикивал имя поп-идола вместе с ними, прыгая с одной ноги на другую. Казалось, радости его не было предела. Кажется все как обычно?..       А ведь платьице-то что надо! И этот квадратный вырез на груди, украшенный кружевом. Ооо! Как она прекрасна! "Ну и что это у тебя за отношение такое?!.." — вдруг пронеслось у Чоро в голове, и парень тут же перестал прыгать и кричать, а встал недвижно как статуя и потупил взгляд.       Что? Что это сейчас было? Вот, только что... Что это? Зачем я это вспомнил? "Бай-бай, Цундеремацу"       Ч-чего? Что еще за Цундеремацу? Это он про меня что ли? Верх идиотизма! Он так легко кидается подобными терминами? Да сотку йен даю, что тупой нии-сан даже не понимает, что за этим прекрасным словом скрывается самый наимилейший тип 2д девушек! Вот идиотина! И почему я снова о нем вспоминаю? Он же жутко бесит! Даже мысли о нем просто выводят из себя, кошмар! Ух, мне совсем не хочется стоять в толпе этих жирных и потных мужиков-отаку. Оох, ну эту же песню я уже слышал раз сорок, она не может спеть что-то новенькое? Что? Выступает вместе со своим муженьком на сцене?! Какой тогда смысл в ее карьере поп-айдола? Все айдолы должны быть поголовно чисты и невинны, а Ня-чан же уже бракованный айдол! Как только ей удается собирать такую толпу фанатов? А? Ч-чего? Чего это я? Ня-чан же предмет моих воздыханий, а я только что опустил ее в своих мыслях. О чем я думаю? "Уж не скрываешь ли ты чего от меня?.." — и воспоминание вспыхнуло яркой подробной картинкой: диван, руки и лицо Осомацу.! Так близко! И п-почему оно так близко?       Капля пота скатилась по лицу. Чоромацу чувствовал некую нервозность; его это и раздражало и пугало одновременно. "Лучше больше здесь не оставаться, желание смотреть дальше ее выступление пропало. Мне уже больше ничего и не хочется" — подумал Чоромацу и отправился домой. Он подоспел как раз к ужину. — Хоо? Чоромацу, а ты сегодня рано, — отметил Тодомацу. — Ну, есть такое, — ответил с некой неуверенностью тот. — Концерт распустили? — скучающе спросил Ичимацу, уткнувшись в стакан с чаем. — Хмм? Нет, я сам ушел. Этот концерт резко стал скучным. — Ого! Бр-р-ратец, как неожиданно-неожиданно! — бодро высказался Джушимацу, не отвлекаясь от своего сверхскоростного поедания мисо-супа. — Браза, ты, верно, устал, лучше присядь и раздели этот прекрасный ужин, приготовленный с помощью безграничной любви нашей мамаши, прямо сейча-ас. Каждая капелька соевого соуса заставит твое тело дрожать от нескончаемого желания съесть больше и больше! Ну же, сядь! Сядь и кончи от удовольствия со своими любимы… кха! Уйя! — Карамацу не удалось закончить свою речь, вместо этого он побледнел, схватился за живот, и опустил свою голову на стол, время от времени вздрагивая, вероятно, от боли. — Заткнись, Дерьмомацу. От твоих речей мои кишки выворачивает наизнанку! — грозно выпалил Ичимацу, возвращая свой кулак на место. — Уй, ухх. Мм… Некомацу, твои лапки как всегда сильны и беспощадны… Стол братьев разразился громким смехом. — Некомаацу? Некомаацу! А звучит-то как! Вахахах! — Пхе! Карамацу! Ну, дает! Сказанул, так сказанул! Мяукни нам разочек, Некомаацу. — Некомаацу-нии-сан, можно будет повесить на тебя ошейничек? — Джушимацу, ошейники в основном вешают на собак, — по-обыденному сказал Чоро. Происходящее вокруг забавило его, но, гораздо в меньшей степени, чем остальных братьев. Возможно, его сегодняшние переживания и раздумья вымотали его. Кое-кто из сидящих за столом, и время от времени поглядывающий в его сторону, тот час же подметил его усталость. — Даа? Но все равно хочу ошейник на братике! Ичимацу сидел все это время неподвижно. Гнев постепенно закипал внутри него, а некогда бледное и сонное лицо вдруг стало возмущенным, и отливало ярко пунцовым оттенком, сжатые кулаки его затряслись: — Каа-раа-маа-цуу! Аах ты, уро-о-од! Покойся с миром, кусок дерьма!!! — Эхем, Ичимацу, он, кажется, уже того... вырубился. Ты чёт силы не рассчитал. Ужин прошел достаточно весело. После него, все отвлеклись на свои обыденные и скучные дела. И, кажется, ничего не предвещало катастроф, как вдруг, Осомацу объявил на всю комнату:  — Братья Мацуно! Объявляю общий сбор на игру! Играть всем и обязательно! Кто не играет, тот больше не настоящий Мацунотряс! — Ээ? Игра? — в недоумении отозвался Чоромацу. Почему-то действия Осомацу волновали его сегодня больше, чем обычно, но, кажется, сам Чоро за собой этого не замечал. — Игра! Игра! Ураа! Поиграаем, ух как поиграем! — завопил Джушимацу, закружившись вокруг себя на одном месте. — Хе. Подозриительно, но я в деле, — выдал Тодомацу, подсаживаясь в середину комнаты. Братья все вместе уселись в один круг и подняли глаза на Осомацу. Старший брат Мацуно не прекращал улыбаться и нетерпеливо похлопывал себя по колену, а после начал: — Для начала, я очень вами недоволен! Да, мы все имеем свою личную жизнь, но не забывайте, что мы живем сейчас вместе, и если это так, то мы должны делиться самыми важными моментами из жизни или своими впечатлениями! Иначе никакие мы к черту не братья! Думаете, это сме-е-ешно звучит? А вот и нет! Можешь не надрываться, Тотти, один твой страшный секрет я уже запечатлел на камеру. Да, да, не надо удивляться, за каждым из вас я наблюдал некоторое время, и сфотографировал кое-что интересное. На улице вы можете строить из себя и сёгунов, и королей, но в доме-то все-все видно как на ладони. Каждое ваше надувательство, каждое ваше подражание кому-то, все, все это видно. Фотографии сейчас надежно спрятаны у меня. Чтобы они бесследно пропали и никто их больше никогда не увидел, вам придется сыграть в „правду или фант“. Правила просты и всем известны, так? Решать жертву будет эта самая бутылка, — Осо поставил в середину круга бутылку из-под лимонада и тут же положил ее горизонтально, — Вам придется играть и раскрыть часть своих, пусть и не самых страшных секретов, дабы защитить самые серьезные. Вопросы может задавать каждый. Ну как? Все отбросы в деле, хех?       Весь круг нервно переглянулся друг с другом, и, с напряженным и мрачным видом, каждый дал свое согласие. В ту же минуту Осомацу крутанул бутылку. Почти все стали умоляюще смотреть на нее, кто-то сразу пытался придумать увертливый ответ на самые каверзные и неприятные для себя вопросы. А кто-то подмечает чье-то замешательство. И вот, предмет сделал решающую остановку. — Ха? Ой, вот незадача, хе-хе-хе. Ну, кто желает? Кто на новенького? — затейливо подначивал Осо. Сразу же спохватился Тотти с целью отомстить старшему брату за созданное напряжение в комнате: — Осомацу-нии-сан, я тут совершенно случайно встретил наших одноклассников, и одна из девушек отметила по пьянке, что ты умеешь хорошо целоваться, — кто-то из круга братьев весело присвистнул, а Тодо продолжил, — Но этого просто не может быть, потому что есть одна единственная правда, которая гласит, что: „У КОНЧЕНОГО ДЕВСТВЕННИКА ОСОМАЦУ НИКОГДА НЕ БЫЛО ДЕВУШЕК!“. И процентов на двести я могу поспорить, что ты не умеешь целоваться и никогда не умел! Что ответишь в свою пользу, а?       Ожидая увидеть в своей „жертве“ полное смятение, и разглядев вместо него спокойный рассудительный взгляд старшего брата, а затем и легкую усмешку, Тодомацу вдруг стало не по себе. А Осомацу тем же временем поднялся с колен и ответил: — Хе-хе, ну, думаю, что бы я ни ответил на это, мои слова требуется подкрепить каким-нибудь доказательством, так? Почему бы тебе самому это и не проверить? — до Тодомацу смысл этих слов дошел не сразу, а как только дошел, то младший брат сразу же вскочил на обе ноги. — Блеф — это всегда была твоя фишка, нии-сан, но сейчас, он не сработает! Ты не сможешь это доказать! Тебе меня не напугать! — BL?! BL??? — весело выкрикнул Джушимацу, подскочив на месте. — Что ж, пойдем, выйдем, Тодомацу, — и как только оба они скрылись в коридоре за пределами комнаты, к сёдзям подскочили все остальные, братья притаили дыхание и слегка приоткрыли одну дверцу в коридор.       Осомацу прижал Тодомацу к стене, чем заставил того нехило так понервничать, даже некогда бесстыжая, ядовитая улыбка, красовавшаяся на смазливом личике Тодо, исчезла. Перед тем как приступить, Осо повернулся назад и подал знак убраться всем любопытным наблюдателям обратно в комнату. Дверцы пришлось закрыть, в тот же миг послышался нервный смех Тодомацу, а потом резкое затишье. Немного погодя братья за дверью услышали мычание и громкие вздохи. „Аах… мнх… уаах!..“       Все, кто находился за дверью, нервно сглотнули и прислушивались, вплотную прислонившись к бедным дверцам. Через три минуты вздохов вновь все смолкло. Как только к дверям приблизилась тень, завидев ее, все слушатели задверной сцены поспешили сразу же вернуться в свой круг. Вошел Осомацу, спокойный, как никогда, лишь оттирал рукавом своей худи, по-видимому, остатки слюны со своего лица. И, конечно же, украдкой он все еще поглядывал на истинный объект своего внимания, который смотрел на все с широкими от удивления глазами. Пару секунд спустя вошел и Тодомацу, еле ковыляя на своих двух и шатаясь из стороны в сторону, лицо его было красным и взмокшим. Он что-то невнятно прокричал и грохнулся на пол в отключке. Чоромацу и Джушимацу склонились над ним и пытались привести младшенького в чувство, но безрезультатно. Напряжение только усилилось и сдавило весь воздух в пространстве одной комнаты. Осомацу поднял брови, провел пальцем под носом и улыбнулся: — Целовашки-обнимашки — это же единственные умения, которые помогут вытащить таких безработных и безнадежных девственников как мы с самого гнилого дна социальной пирамиды, на котором мы сейчас плаваем. Не владеть ими — означает, обречь себя на самобичевание без девушки и без денег до самого конца своих убогих дней. Следующий раунд! Закручивай! Бутылка дважды начертала окружность вокруг себя и уставилась колпачком прямо на следующую жертву. Ею стал Ичимацу. — Давайте, спрашивайте быстрее, — недовольно сказал он. Тут же задать вопрос вызвался Чоромацу. Он смекнул, что Осомацу затеял игру не просто так и его вопросы могут навредить им всем, поэтому, Чоро решил хоть как-то размягчить ситуацию жесткой игры, где в выгодном положении находился только старший брат. Кроме того, время от времени Чоромацу ощущал странные взгляды в свою сторону от Осо, что, несомненно, сильно его нервировало и напрягало: — И-Ичимацу, ты ведь любишь котиков? И должно быть знаком с их повседневными привычками? — Ну, да. Люблю. Конечно знаком. — Чтобы доказать свои слова, попробуй изобразить кота так, чтобы... — и тут Чоромацу был перебит внезапной репликой Осомацу. — Верно, верно! И лучше всего изобрази домашнего кота, который очень любит ластиться к хозяевам. Пусть Карамацу станет твоим хозяином! Только помни, домашние коты не вырываются из объятий и не убивают своих хозяев, а ластятся, трутся об их ноги и радостно мяучат. Я думаю, ты справишься! От услышанного Ичимацу прикусил губу прямо до крови и мрачно уставился в пол, с мыслями: „Осомацу, чертово чудовище!! Неужели он специально?! Чудо-о-о-овище! Как много он знает о нас с Карамацу?“       Чоромацу был поражен таким внезапным сюжетным поворотом и изумленно посмотрел в сторону беспощадно улыбающегося Осомацу. А тем же временем Карамацу сделал шаг в сторону Ичимацу: — Кс-кс-ксс-ксс-ксс. Иди сюда, моя киса, — развел он руками и вплотную приблизился со спины к Ичимацу, чем очень его смутил. Задание Карамацу явно понравилось — он же сейчас прилюдно потискает и приласкает своего братца, который даже ничего ему сделать не сможет, и его ничуть не обеспокоило то, почему это именно их свели вместе. Может ли быть так, что Осомацу догадывается об их отношениях, или же старшему брату захотелось жестких и горячих зрелищ в лице двух противоположных по характеру братьев? Остается только додумывать.       Двое братьев уселись — старший за спиной младшего.       Ичимацу в это же время про себя надеялся, чтоб Карамацу не переборщил со своими играми и сделал все в пределах допустимого. Стоило только ему об этом подумать, как руки Карамацу принялись за дело и, вопреки всем надеждам Ичи, Карамацу уверенно начал проделывать двусмысленные вещи. Одна рука прижала к себе, а другая с небольшим усилием стала поглаживать его макушку. Возле самого уха, Карамацу незаметно шепнул брату: „Ты сегодня ударил меня слишком сильно, легко не отделаешься, Некомацу“, а вслух время от времени он обращался к Ичимацу как настоящий хозяин к кошке. Конечно же, все эти фразы стыдили Ичимацу еще больше. Жарче стало, когда Карамацу начал щекотать его шею и поглаживать спину, послышались первые вздохи вперемешку с мурлыканьем Ичи: „Мяя. Аа…мрр… хнн!..“       И тут, Карамацу полез прямо под толстовку к брату, начав поглаживать ладонями его живот и грудь. Ичимацу вздыхал все сильнее, его обычно бледное лицо нагрелось и отдавало ярким румянцем, сам он уже не понимал происходящего вокруг, лишь дрожал всем телом, то ли от стыда, то ли от удовольствия. Прервал все это наш Чоромацу, пораженный двусмысленностью происходящего: — Довольно! Все!! Это более чем убедительно, перестаньте. И ты, Осомацу прекращай! Какую порнуху вы тут решили разыграть, алё?! — Ээ? Да весело же! Твое мнение тут никому неинтересно! И вообще, сам же такой вопрос поставил, чем еще ты здесь недоволен? — протянул Осо, не сводя с брата своих хитрых глаз. — Хватит! Давайте дальше! — нетерпеливо выкрикнул Чоро и раскрутил бутылку.       Ичимацу после своей игры в котика повалился без сознания рядом с Тотти, а Карамацу сел в круг, с некоторым довольством на лице. Следующей жертвой бутыль выбрала Джушимацу. Какой же вопрос можно задать брату, который был не от мира сего, и за чьей улыбкой таилось множество темных секретов? Вопрос рискнул задать Карамацу: — Как думаешь, я пользуюсь популярностью у девушек? — Дебил, ты должен спросить о чем-то личном! Тем более, ответ на твой вопрос даст без всякого затруднения каждый! Ты пользуешься популярностью разве что у всяких старперов на театральных вечерах с входом строго 60+, — съязвил Осо. — Хээй! А вот сейчас обидно было, браза! Вы просто слишком замкнуты для общества, и потому у вас нет вообще никакой популярности, кроме как у мусорных бачков после посиделок в лавке Чибиты! — Все, тихо-тихо! И так голова от вас болит, уроды! Джушимацу, вопрос такой: "Ты хоть раз связывался с местной якудзой?" Чоро весь остаток вечера и вправду выглядел утомленным. Джушимацу задумался и стал зачем-то вслух считать по порядку. Карамацу и Осомацу переключили все внимание на него. Пятый по старшинству остановился на "16", загадочно огляделся по сторонам, мрачно опустил глаза и прибавил басовым грозным тоном: — Вы уверены, что хотите знать? За вашу безопасность после я ручаться уже не смогу. Все вздрогнули от этой жуткой перемены в Джушимацу, испуг накатил на всех: — Да не, не… Все нормально, более чем убедительно, — дрожащим голосом заверил его Осо. — Надеюсь, что секрет, который ты нарыл, дорогой братец, не такой важный, — прибавил Джуши, заставив Осомацу вскочить с места. — Все сегодня же будет уничтожено!!       После этого Джушимацу стал обычным и сел как ни в чем не бывало в круг, а заодно крутанул бутылку. — Черт, — выругался Чоромацу и поднял глаза на Карамацу, в надежде получить от него вопрос первым, что не сработало, ибо Осомацу сразу же выпалил свой вопрос. — Чоромацу! Наш хозяйственный Чоро～чан. Кого из братьев ты любишь больше всего?       Чоро замялся и нервно сглотнул. Ну что за странный вопрос он получил. Как будто этого дурака Осомацу интересует подобное? И ведь навевает ощущением, что вопрос был придуман очень давно. Ух, как же он раздражает, этот бесполезный старший брат. Чоромацу попытался успокоиться и нормально подумать. — Я думаю… это Джушимацу, — наконец ответил тот. — Хо? Поясни, — в нетерпении сказал Осомацу. — Ну, хоть он и шумная сорвиголова со странными наклонностями, но, тем не менее, Джушимацу не такой страшный и испорченный, как, например, ты — дурачина-Осомацу. Осомацу прикусил губу и вновь улыбнулся не самой доброй улыбкой. — Джууши, дорогой Джушимацу. Как часто наш хозяйственный Чоро-чан вызывался за тебя убираться или мыть посуду? — Ни разу, — коротко ответил тот. — А как часто он играет с тобой? — Реже, чем ты, или братик Ичимацу. — Э-эй, погодите!.. — возмутился Чоромацу, но на него не обратили внимания. — Ну, а делился ли он с тобой деньгами? — ликующе с напевом протянул Осомацу. — Неа! — Ну и какой из этого можно сделать вывод, о, дорогой Джуши?! — Доказательств нет!! — Совершенно верно! Звиняй, Цундеремацу, но твои слова неубедительны чуть более, чем полностью! А это значит… о, да! Тебе фааант! — грандиозно воскликнул Осомацу.       Чоромацу цокнул языком, гневно посмотрел на Осомацу, но сил вступать в ругань у него уже не хватало, а потому, ему оставалось лишь ждать своей участи. Так как это был 1-й фант в этой жестокой игре, помимо Чоромацу, уши навострили и те, кто находился в кругу участников, всем было интересно. — Кхем. Ну что же, наказываю Чоромацу сегодня не ходить со всеми в баню, а остаться здесь и воспользоваться домашней ванной.       Напряжение разом спало, наказание оказалось не таким страшным, как ожидалось, хотя сам Чоромацу встревожился. Не может же все закончиться так хорошо. Может он перекроет втайне воду или приготовит какую-нибудь другую гадость. Игра продолжалась и дальше, но Осомацу оставшуюся часть провел почти безучастно. Время пролетело незаметно, и настал час собираться в баню. Игра прекратилась и все пошли приготовляться, но, перед тем как спуститься на первый этаж, Осомацу внезапно остановился перед Чоромацу, притянул его к себе локтем за шею и прошептал на ухо: "Не забудь о своем фанте"       И прошел дальше, а Чоромацу еще какое-то время не шевелился, продолжая стоять на одном месте и пытаясь унять свой испуг. Спустя минуту он и вовсе рухнул на колени. Взявшись за голову Чоро пробормотал: "Опять. Опять он был ко мне так близко. Как же это раздражает и пугает!"