***
Я всегда думал, что жить в неведении и быть ослепленным — лучшее, что смог дать Бог моим родителям и друзьям. Они привыкли не видеть того, что кажется им не таким важным. Ослеплены своим собственным эго, и безрассудно критикующие своих недругов, полагая, что они ведут себя неподобающе. Немногие держат свои глаза открытыми, почему-то я оказался из этого меньшинства. Я вижу абсолютно все, я замечаю любую мелочь в человеке, он для меня, как открытая книга. Я знаю, почему некоторые ведут себя так или иначе. Я виню себя в том, что вовремя не смог посмотреть на себя и на все последствия, что несет с собой «зрение». Мои глаза постоянно открыты, и мне каждый раз становится невероятно грустно от того, что большинство считают, что вот она — жизнь, простая и безоблачная, но посмотрите на людей. Они сломаны, покалечены и им едва хватает сил продолжать жить, цепляясь ослабленными пальцами за тонкие нити, которые тоже рано или поздно оборвутся. Я не хочу видеть этого всего, я бы предпочел быть слепым, нежели зрячим. Жизнь прокляла своих людей, и немногим дано мужество прожить её достойно, не сломавшись на тернистом пути. Найл — единственный ребенок в семьи. Его родители настолько погружены в свою работу, что часто забывают про его день рождения и уж в тем более не в курсе того, что их сын болен булимией. Ему с детства не хватает внимания людей, поэтому сейчас он гоняется за каждой юбкой, в надежде получить как можно любви и понимания, но все тщетно. Он уже потерян. Зейн — старший в семье, поэтому он любит контроль и дисциплину, так как две его младшие сестры всегда оставались с ним, пока мама с утра до вечера горбатилась на трех работах, чтобы содержать семью. К счастью, Зейн заменил своим сестрам отца, и они теперь прекрасные воспитанные девушки с красными дипломами в руках. Кроме того, он влюблен Найла. Я понял это сразу, как только увидел их вместе. Меня удивило, почему этого никто не замечает, ведь все настолько очевидно: частые придирки, взгляды в его сторону и частые визиты в его аудиторию, под предлогом того, что ему нужно все держать под контролем. Он не скажет ему о своих чувствах, если только Найл сам не сделает первый шаг. Луи — ребенок, у которого нет семьи. Большой лгун и клоун. Своим смехом и дурачеством он скрывает себя настоящего, потому что боится осуждения общества. Для него важно, что скажут и подумают о нем другие, и всегда это плохо сказывается на его здоровье. Он до сих борется с анорексией и, благодаря поддержке Зейна, болезнь почти отступила. Но это все, что я знаю о нем, ведь его страх из-за того, что кто-то может узнать, что действительно происходит в его жизни, возвел перед ним и обществом огромную стеклянную стену.Ты можешь видеть его, но никогда не узнать. Я чувствую, как он пытается довериться мне, иногда стирая улыбку с своего лица и позволяя увидеть мне его скорчившуюся от частых агоний душу, словно говоря мне: «Мне больно, и я хочу, чтобы ты спас меня». Но каждый раз, когда он видит, с какой жалостью смотрю на него — он опять закрывается от меня. Я просто пытаюсь найти путь, с помощью которого я бы смог помочь, но уходит.Опять. И меня заебало это.***
По моей же просьбе мы завалились с Найлом на вечеринку к Тейлор, чтобы на время отвлечься от учебы и проблем, что взрывают голову, от стресса, от Луи и от всего моего окружения. Мне просто хотелось отдохнуть и на время забыться. — Напомни, зачем мы здесь? — Проорал мне в ухо Хоран. — Набухаться. — Ааа. Стакан за стаканом, голова уже идет кругом, басы давят на виски, воняет потом и алкоголем, я уже еле передвигал ноги, но все же смог выбраться на свежий воздух. Вдохнув полной грудью, туман в голове немного прояснился, но тут же я пошатнулся и схватившись за перила все же остался в вертикальном положении. Но тут моё желудок сделал огромный кувырок, и меня вырвало прямо на девушку, что стояла внизу и разговаривала с кем-то по телефону. Я заржал и поспешил отойти от края балкона, чтобы та меня не заметила. Парень, что стоял рядом только фыркнул. — Ну ты и свинья, Стайлс. — Пррвшу прщения, — я пошевелил языком во рту, заставляя его хоть немного двигаться. — У мня есть имя, Малик. — Боже мой, да ты в ебеня. — Оствь мня в покое, иди куда шел. — Я к тебе не пристаю, это ты приполз сюда и все облевал — я влил в себя еще пива и выбросил пустую бутылку в Зейна, но тот даже не шелохнулся, а все продолжал затягиваться своими вонючими сигаретами, от которых меня тошнило еще больше. — Ты меня бесшь. — Зейни! — балконная дверь широко распахнулся и ввалился раскрасневшийся Найл, в обнимку с какой-то девчонкой, — ты не видл здесь кудрявого припизденыша? Вооот такого — он поднял руку вверх. — Я здесь, лепрекон. — Ооо, солнышко мое, — он опустился передо мной на колени и начал целовать все мое лицо — я так рад тебя видеть. — Отъебись, а то вон тот фрик с меня точно шкуру спустит, — глаза Зейна округлились, и я понял, что ляпнул лишнего, но мы оба были пьяны, поэтому не играет никакого значения. — Идем. — Найл потянул меня на себя. — Куда? — Мы будем играть. Мы почти ползком добрались до большого круга, где уже вовсю играли в бутылочку, где ты должен либо поцеловаться, либо опустошить рюмку с водкой. И честно скажу, все рюмки были наполнены доверху. Нам тут же предложили косяк, терять нечего и мы накурились до слез в глазах, теперь я готов целоваться даже с Зейном. Боже, нет. Найл охотно облизал уже добрую половину девушек и даже пару парней. Когда очередь дошла до меня, я понял, что сегодня мне в глотку не полезет даже вода, не то что водка, поэтому я поддался вперед и поцеловал блондина. Слава небесам, что мы оба пьяны и обдолбаны, и возможно не вспомним об этом завтра, но целоваться этот ушлепок точно не умеет. Следущей была Тейлор, но тут я почувствовал, что к горлу подступил ком, и я поспешил подняться со своего места и выбежать во двор, чтобы в следующую секунду удобрить красивые цветы своей блевотиной. Меня рвало до тех пор, пока не нашла выходить желчь, и тут я даже немного протрезвел. Достав из заднего кармана мобильник, я понял, что завтра на учебу я не иду. Набрав номер Луи, я терпеливо выслушивал долгие гудки, но когда я уже собирался сбрасывать трубку, как я услышал сонный голос парня. — Гарри? Что-то случилось? — я принял сидячее положение и провел рукой по волосам, хоть немного приводя их порядок. — Я хочу, чтобы ты забрал меня отсюда. — Где ты? — Я пиздец какой пьяный и обдолбанный. — Гарри, где ты? — Я у Тейлор. — Жди меня там, я сейчас приду — он тут же скинул трубку, я даже не успел ему ответить. Спустя десять минут на стоянке припарковался уже знакомая мне черная ауди, я попытался встать, но голова опять закружилась, и я оставил все попытки какого-либо передвижения, пока Луи не подбежал ко мне и не подставил свое плечо. Он был зол, я мог видеть, как он нахмурился и так сильно сжал руль в своих руках, что костяшки побелели. — Ты в порядке? — вместо того, чтобы кричать на меня, или хотя бы просто вести себя так, словно обиделся, он спрашивает меня, в порядке ли я? — Да — он покачал головой и выехал со стоянки, ударяя по газам. Меня уже начало укачивать и я начал засыпать, пока машина резко не остановилась. Я уже самостоятельно выбрался и даже закрыл за собой дверь, но мне показалось, я хлопнул слишком сильно и стекло немного треснуло. Луи схватил меня за талию, чтобы помочь мне удержать равновесие и, благодаря его поддержке, спустя пять минут мы уже стояли возле двери в мою квартиру. — Гарри, не спать, мы почти пришли. Где ключи? — В заднем кармане. — Буркнул я. Нас уже встречала Джесс, радостно виляя хвостом, но, завидев своего хозяина в таком отвратительном состоянии, тут же поникла и, скуля, убежала подальше. Почувствовав под головой мягкую поверхность, я уже начал засыпать, но Луи начал пихать меня. — Ты должен закрыть за мной дверь. — Зачем? — Мне нужно идти домой. — Останься, — я пододвинулся и похлопал на свободное место рядом с собой. — Я не могу. — Пожалуйста. — Нет. — Лу, мне так плохо, останься — тяжело вздохнув, он все же кивнул головой. Он снял с себя джинсовку и сел на край кровати. — Вдруг тебе плохо станет? Может мне лучше поспать в гостиной? — Я выблевал уже весь свой желудок — видимо, он подумал, что если долгое время помолчать, то я засну и позволю ему свалить. — Иди сюда, — я протянул руки и схватил его за талию, заставляя лечь рядом. Он не стал сопротивляться, но все равно я чувствовал, как он напрягся, когда я обнял его и прижал к себе, как можно ближе, вдыхая аромат его одеколона. — Эй, Лу. — Что? — Спасибо. — Луи расслабился и положил свои руки поверх моим и переплел пальцы. Улыбается ли он сейчас, или же наоборот злится? Если бы злился, наверняка бы не был сейчас рядом со мной, не терпел бы этот ужасный запах алкоголя и травы. Какой же он все-таки замечательный.***
Я проснулся от навязчивой вибрации в кармане джинс, не открывая глаз, я пытался нащупать его рукой, но потом до меня дошло, что это звонил не мой телефон. Приоткрыв один глаз, я увидел, голову Луи, которая покоилась на моей груди, а руки крепко обнимали меня за талию, я улыбнулся и засмотрелся на то, как едва заметно подрагивают его ресницы во сне, но телефон опять начал вибрировать, и я удивился тому, что он не проснулся от этого. Осторожно достав из его кармана, я попытался прочитать надпись на экране. «Зейни» Закатив глаза, я сбросил вызов и бросил телефон в другой конец кровати, аккуратно вылезая из-под Луи. Поднявшись с кровати, я сразу же стянул с себя футболку и отправился в душ, потому что от меня воняло, как от бомжа, который жил на местной помойке. Джесс тут же соскочила со своего места и уже хотела начать скулить, но я приложил палец к губам, давая понять, чтобы она вела себя тихо, и она послушалась, отправившись на кровать, где только что спал я, и, положив голову на талию Луи, проводила меня взглядом до самой ванной. Прохладный душ окончательно разбудил меня, и мой насыщенный вечер всплыл в моей голове. Мне стало перед той девушкой, которую я облевал, и газон Тейлор, о боже. Я ЦЕЛОВАЛСЯ С НАЙЛОМ. Мне остается молиться всем богам, что он не вспомнит об этом. Ха, еще бы ведь он выпил в два раза больше меня. Да, он точно не будет помнить, я уверен. И, Господи Иисусе, в моей кровати сейчас спит Луи. Луи. ЛУИ. Голова начинает болеть все сильнее и сильнее, хорошо что я додумался ему позвонить, а то непонятно где бы я сейчас мог оказаться. Я больше никогда не пойду бухать с Найлом. Но погодите-ка, это была моя идея. Боже мой, вчера был мой самый худший день в этой никчемной жизни. Выйдя из душа, я не застал Луи в кровати, но зато я почувствовал запах яичницы с кухни. Джесс прыгала возле шатена, пока тот переворачивал бекон на сковордки, и пока наглая псина жалобно не заскулила, он не дал ей и кусочка. — Гарри будет ругаться. — Я думаю, что Луи сейчас будет ругаться на Гарри. — Я плюхнулся на табуретку, и посмеялся над тем, как парень вздрогнул от неожиданности. Почему-то мне казалось, что с утра все люди выглядят как тролли, с заспанными злыми глазами и хаосом на голове. Но Луи опять разрушил все стереотипы и сорвал ярлыки. Он был таким домашним, в этой большой белой футболке, растрепанными волосами и легким румянцем на щеках. Мне просто хотелось обнять его, как плюшевого медведя, и не отпускать, наслаждаясь мгновением. «Котенок» — пронеслось в голове, и я густо покраснел. Боже мой. Стайлс, угомонись, прошу. — А я должен? — Думаю, да — он покачал головой и мягко улыбнулся. — Тебе добавить перца? — Нет. Ты не злишься? — На что я должен злиться? — Луи аккуратно сложил яичницу на тарелку и поставил передо мной, а сам сел напротив, обхватывая огромную кружку с кофе тонкими пальцами. — Я тебя разбудил вчера и заставил довозить до дома, а еще. Оооу, ты превосходно готовишь! — шатен засмеялся. — Это просто яичница, Гарри. — После бич-пакетов и едой в столовой это кажется настоящим раем — я молча доедал свой завтрак, совершенно не чувствуя угрызений совести. Я в край обнаглел. — Я не злюсь на тебя. — Но… — не успел я и договорить, как кто-то начал в прямом смысле слова долбиться в дверь, чуть не снося её с петель. Испугавшись, Джесс начала громко лаять, я сказал ей помолчать, но она начала огрызаться, обнажая клыки. Я быстро закрыл её в ванной, чтобы она ненароком не напала на того, кто сейчас так неистово долбится в дверь. Это был Зейн, и он был зол, как черт. — Какого хера, Стайлс?! — Заорал он и, толкнув меня плечом, понесся прямо на кухню, где все так же спокойно сидел Луи и пил свой кофе. — Что ты здесь забыл?! — Разве ты не видишь? Я пью кофе — ответил он, поднимая свой взгляд на друга. — Физзи сказала, ты уехал в два ночи и не вернулся! — Совершенно охуевший от такой ситуации, мой, еще пока не до конца проснувшийся, мозг зацепился за имя. Кто такая Физзи? — Уехал к пьяному Стайлсу, серьезно?! — Я предупредил Александра. — А меня?! Когда перестанешь быть таким ублюдком?! Я заебался за тобой бегать, как за маленьким ребенком! — Малик, хватит орать! — прикрикнул я — Уйди из моей квартиры. Сейчас. — Но он не обращал на меня внимания, а все продолжал пилить взглядом Луи, который уже встал со своего места и надел джинсовку. — Может, ты просто заткнешься? — сказал он ему прямо в лицо, презрительно сузив глаза — День только начался, а ты меня уже раздражаешь. — Закрой свой рот. — После вас — я невольно поежился от такого холодного тона Луи, я никогда прежде не видел его таким оскорбленным? Нет, он не злился сейчас, он был оскорблен. — Будешь так пиздеть у себя дома — он схватил его за плечо и потянул в сторону выхода, а тот лишь повиновался ему, опустив голову. Входная дверь с грохотом захлопнулась. Я остался один посреди маленькой квартиры, и лишь запах одеколона Луи напоминал мне о том, что-то, что сейчас произошло — действительно было и мне не приснилось, и это не бред. Что только что сейчас произошло.***
— Что ты делаешь? — Зейн быстро взглянул на Луи, который третий раз доставал телефон из джинсовки и пялился на экран. — Пытаюсь извиниться перед Гарри за твоё поведение — пакистанец тяжело вздохнул и остановил машину. Большинство офисных тараканнов повылазили из своих душных бетонных коробочках и поспешили на обед. Они похватали свои машины и стремительно неслись по дороге, обгоняя автобусы и неопытных водителей, пока не столкнулись с проблемой в самом центре города. Пробка была огромной, и складывалось впечатление, что рассосется она в лучшем случае только к вечеру. Водители не переставали сигналить друг другу, а Зейн, привыкший к тому, что ему часто приходится стоять вот так по нескольку часов, просто откинулся на спинку своего сиденья и посмотрел на своего друга, который все так же смотрел на экран телефона, пока у того не села батарейка и он не выключился. — Ты же понимаешь, что не должен был так поступать. — Зейн, я… — Тебе не становится лучше, Луи, я сказал тебе отлежаться дома или попросить Александра о том, чтобы он отвез тебя в санаторий! — парень понял, что говорил слишком громко, напугав Луи, и, закрыв глаза, спросил своего его — Зачем ты поехал к нему? — Ему нужна была моя помощь… — Он большой мальчик и смог бы справиться без тебя — шатен отвернулся к окну и замолчал. В динамиках тихо пела Адель, мотор глухо рычал, недовольные «тараканы» все так же продолжали гудеть, накрапывал дождик. Тяжелые серые тучи заслонили солнце, что совсем недавно освещало весь Лондон, радуя своих людей теплом. Возможно, сегодня последний день, когда можно было увидеть чистое небо, и это наводило неимоверную тоску. «Сегодня пасмурно и совсем скоро пойдет дождь, в такую погоду твои глаза становятся почти бесцветными, серыми, я бы сказал. Радужка тускнеет и теряет свой насыщенный голубой оттенок. Это прекрасно.» — Луи убнулся, вспомнив слова Гарри, и тут он понял. — Ты ревнуешь? — Зейн оторвался от разглядывания чего-то интересного в своем телефоне и недоуменно уставился на шатена. — Что? К кому? — К Гарри. — Конечно нет, что за бред… — он попытался усмехнуться, но вышло неловко и неуклюже и Луи понял, что не ошибся. — Я всегда буду твои другом, Зейн, но ты слишком эгоисти- — Я просто переживаю за тебя! — перебил он его, но Луи и глазом не моргнул и продолжил говорить. — …чен. Это-то из-за того, что у тебя нет других друзей помимо меня? — Луи, но… — Не будь таким отбитым мудаком, Малик, и, может быть, тогда будет с тобой приятно общаться — шатен открыл дверь и вышел из машины, прямо под проливной дождь. Зейн был не в состоянии идти за ним и остановить, он пребывал в шоке от только что услышанного, ведь совсем недавно то же самое сказал ему Стайлс. Действительно ли приоритетом для него являются здоровье и хорошее самочувствие Луи, или же его эгоизм и боязнь остаться одному?