***
Кларк теперь боится не только мамы, но и людей, которые смотрят на неё больше десяти секунд. Поэтому она бежит в библиотеку на другую окраину города, чтобы наконец закончить реферат по ужасной биологии, которую она, порядком, ненавидит. На обратном пути Кларк смотрит вниз и считает все плитки асфальта, на которые она наступает, главное — не поднимать глаза вверх, главное — лезвие в твоей пудренице. Кларк находит Её в супермаркете в шесть-ноль-пять. Она закатывает глаза и пытается убежать, но Она находится в отделе с овощами. Кларк опускает глаза и начинает считать бетонные плитки под ногами. — Слизерин, правда? Кларк выдыхает и снова встречается с глазами незнакомки. Это что, пранк? Она ненавидит свою толстовку, своё везение, свою жизнь. — Привет и тебе тоже. — Как тебя зовут? — Кларк, — она немного вздрагивает когда произносит своё имя, надеясь, что её новый друг не заметит этого. — А тебя? — Лекса, — произносит девушка, тыкая пальцем в свой бейджик. Кларк немного не понимает. — Ты что, работаешь в супермаркете в отделе с овощами? — Кларк хочется засмеяться, но она останавливает себя, прикрывая рот ладонью. — Неа, в винно-водочном, — говорит Лекса с принудительной гордостью и прямой осанкой. Кларк смеётся и опускает взгляд на девушку. Лекса пялится. Снова. — Ты чего? — Думаю, как тебе идёт больше, спящей или смеющейся, — девушка снова смеётся, а Кларк думает, что с ней не так. — Иди ты, — отворачивается Кларк и судорожно накладывает помидоры в полиэтиленовый пакетик. — Иду. Надеюсь, мы встретимся снова, Кларк. Девушка выдыхает и выкладывает обратно почти половину содержимого пакета, глядя на спину уходящей Лексы. Она берёт сельдерей и шпинат, и немного имбиря для чая и идёт на кассу. Лекса уже предлагает какое-то вино взрослой паре. Кларк стоит в очереди и думает, что же с ней не так?***
Кларк взвешивается этой ночью и обнаруживает, что набрала полтора кг. Она кричит снова и бежит к туалету. Ничего не помогает.***
Следующий раз они видятся рано-рано утром, когда ещё не просохла роса и еле-еле показываются лучи света сквозь пышноту деревьев. Кларк смешивает цвета на своей новой палитре, выпивая третью кружку капучино, а Лекса бежит по её кварталу, шумно вдыхая и выдыхая воздух под ритм какой-то песни в наушниках. На её теле уже выступили капельки пота, из хвоста выбрались непослушные пряди, но сейчас Кларк хочется сбежать. Кларк не хочет облажаться и сегодня тоже, но она стоит и всё тело не слушается её, она стоит и смотрит. Она пялится. Пялится на стройное, подкаченное тело Лексы, с заметными мышцами, с румянцем на щеках и в ту же секунду она выливает своё кофе под тюльпаны, которые растут у соседа. Лекса замечает её. Кларк стоит в штанах своего брата, которые больше её на два размера и в футболке с мерчем какой-то группы из девяностых, потому что только сумасшедшие люди выйдут на улицу в половину пятого утра. Лекса трусцой перебегает через дорогу и без разрешения проникает на участок дома Кларк. Блондинка даже не пытается заколоть волосы в пучок, или выпрямить помятую майку, или что-то ещё. — Для тех, у кого есть душа. Для тех, у кого есть закалка, для возлюбленных, гордых женщин и поэтов, — шепчет Лекса и присаживается на корточки рядом с пионами, которые растут на участке Кларк. Блондинка бледнеет. — Тоже слушаешь TedX Talks? — Кларк берёт кисть и смачивает её в воде, думая о том, когда же Она уйдёт и перестанет дарить Кларк мурашки одним своим присутствием. Лекса наблюдает за тем, как Кларк судорожно пытается создать новые цвета, и снова смачивает толстую кисть в воде, Кларк бежит-бежит-бежит от себя, от других, от времени. Через несколько секунд Кларк замечает взгляд брюнетки и удивляется. Потому что обычно на неё никто не смотрит. Или стоило бы держать свою осанку прямой? Лекса медленно отбирает кисть у Кларк и поворачивает её лицо к себе. Она боится. — Пошли в кино. Кларк вздрагивает, и оглядывается. Зелёные глаза смотрят на неё с любопытством и жаждой. Изменить себе и пойти на риск? Вместо кино Кларк слышит ужин. Ей придётся есть на глазах у другого человека. А если Лекса подумает о том, что она недостаточно хороша? А если Кларк забудет свои румяна с лезвием под ним? Кларк вспоминает вылитое кофе и жизнь под прицелом весов. Ещё пару секунд и Лекса заберёт контроль Кларк полностью. Поэтому Высшие Силы заставляют Кларк Гриффин пойти в кино с Лексой. Под оранжево-розовым восходом солнца, под деревьями, с которых скатывались капли вчерашнего дождя, и с надеждой на будущее. С надеждой, которая была у Лексы.***
Кларк благодарна Лексе. За то, что она давала ей пространство, купила ей органически выращенное манго и купила билеты на самый поздний сеанс. Улыбка Лексы живая, её язык тела завораживает и Кларк наконец-то чувствует, как она дышит. Каждый глоток воздуха пронизывает её тело когда они смеются снова и снова. Лекса в бордовой замшевой юбке и низких коверсах, а её плечи прикрывает изношенная (любимая, как выясняет позже Кларк) джинсовая куртка. Лекса рассказывает ей, что она зависима от цветов, которые слишком быстро вянут и от зелёного чая, она обещает Кларк дать попробовать каждый, ведь у неё в лофте есть коллекция. Лекса нравится Кларк, потому что она не спрашивает о её худобе, а спрашивает, кем работает её мама. Лекса не замечает её выпирающие рёбра, Лекса замечает новую фенечку Кларк и запах духов перемешанных с кофе. В те минуты, когда они идут к дому Кларк и обсуждают новый выпуск любимого телешоу здесь только Лекса-Лекса-Лекса. Блондинка смущается, когда Лекса пишет на худом запястье свой номер телефона. Когда Кларк захлопывает дверь, она замечает миллионы пропущенных от Октавии и её незаконченный доклад по истории. Кларк принимает душ и ложится спать, решая завтра не идти в универ. Она не взвешивается. И это определённо должно что-то значить.***
Через неделю и несколько часов Лекса врывается в дом Кларк с бутылкой красного вина и подсолнухами. На часах около 11 вечера, и если бы кто знал как волновалась блондинка когда увидела сообщение "очень важно, я еду". Кларк не успела стащить с себя рваные пижамные шорты и заменить их на что-то подобающее. Блондинке всё ещё не нужно всё это. — Ты красивая сегодня, — говорит Лекса, когда смотрит на Кларк, которая заплетает пшеничные волосы в колосок. Брюнетка ищет бокалы и что-нибудь для закуски. У Кларк в холодильнике ничего нету. Пять яиц, пакет органических фруктов, несколько диетических йогуртов и очень много воды. Нет ни сыра, ни молока, ни масла. Кларк приносит свой ноутбук и ставит что-то из Oh Wonder на заднем плане, пока они разговаривают обо всём. Ну не они, в большем Лекса. Брюнетка рассказывает ей о новой начальнице на работе у её сестры, о её братике Эйдене, который вчера вечером сделала его первые шаги за светлячком, Кларк смотрит на Жизнь перед ней. Она бы хотела записать каждую мелочь, которую говорит ей Лекса. Она не может выдавить ни слова, потому что вчера у неё целую ночь шла кровь из носа и она уже представляет как будет болеть её желудок из-за красного полусухого. Лекса — её лекарство. И ей нужно больше. Она выпивает бокал залпом и информация сама пошла из её уст. — У меня нервная булимия, — Кларк смотрит на Лексу в ожидании яда или чего-нибудь похуже, чего-то, чего она по-настоящему заслуживает. Лекса стирает капельку вина, которая стекала по шее Кларк. — Я знаю. Кларк наслаждается тем, как мягко улыбается Лекса, скрестив свои руки. Как будто она только что сказала "Моего пса зовут Тоби" или "Голубой — мой любимый цвет". Кларк сокращает расстояние и садится рядом-рядом, почти что на колени брюнетки и берёт её лицо в свои слабые руки. Лекса легонько накрывает их своими, желая отдать Кларк чувство безопасности. Она тихонько заправляет выпавшие из колоска пряди Кларк за её ушки. — Лекса, у меня нервная булимия. Лекса обнимает её настолько крепко, насколько может. Кларк повторяет эту фразу снова и снова, пока её тело бьётся в конвульсиях из-за постоянных рыданий и бессвязных криков. Это всё выходит из неё самым ужасным образом, по шее Лексы уже скатываются слёзы Кларк. Если бы она могла забрать боль девушки, она забрала бы её всю. Кларк не может вспомнить, когда она начала плакать, но её душа и сердце воют от беспокойства и разрушенных между ними стен, кажется, что это не закончится никогда. Она вспоминает то, как могла плакать только в темноте, а сейчас пара рук не дают ей утонуть и тихо поглаживают по спине. Кларк погружается в сон прямо на груди Лексы, пока та стирает тёмные круги от её туши. Лекса звонит Ане и говорит, что не приедет домой. Относя Кларк в постель, она думает, что её тело весит меньше, чем тяжесть её печали.***
Когда Кларк появляется в универе, её румянец на щеках ярче, обхват бёдер больше (даже если на пару см), в сумке банановый хлеб, а на лице лёгкая ухмылка. Она садится на первую парту, в пол уха слушая учителя, пока набирает Лексе новое сообщение. Желание вырвать в туалете меньше, чем приехать к Лексе и получить свой заслуженный поцелуй.***
Кларк осознаёт, что любит Лексу под дождём. Они шли с какого-то фестиваля, все обмазанные краской, в волосах были остатки пиньят и конфетти. Весь город пропах запахом сладкой ваты и кислого клюквенного мороженого. Солнце зашло за тёмные тучи так же быстро, как и начался дождь. Впереди было ещё несколько кварталов, поэтому девушки лишь стали ловить ртами капельки дождя, вздрагивая от звука грома. Кларк смотрит на девушку, которая заставила её жизнь затрепетать новыми красками. Она смотрит на девятнадцать новых песен в её плейлисте, четыре новые картины на её стене, которые сияют ярче, чем какие-либо другие, она смотрит на желание, Вселенную и звёзды. Кларк знает, что она чувствует себя лучше сейчас, она пахнет ванилью и тюльпанами, а не разбитым сердцем и таблетками, она улыбается незнакомцам и начинает петь, когда её любимая песня начинает играть на радио. Она делает снимки ночного неба, брата Лексы и своей мамы. Её лицо начинает загораться, когда она видит красный свет, ведь это означает, что она может поцеловать Лексу в щёки. Она учится любить своё тело, свой разум и своих демонов. Кларк начинает плакать, но теперь её слёзы на вкус как сахарная пудра, мята и новая жизнь. — Спасибо тебе, — говорит Кларк, пока Лекса снимает с неё мокрые вещи. — За что? — За то, что дала мне подняться.