Чимин, не дающий Юнги покоя.

      Юнги стоял у двери уже несколько минут. Постоянно поправляя чёрную маску, которая мешала Мину орать на Чимина, он занимался своим обычным делом – проклинал всех. Он без остановки стучал, а противный перчик Пак Чимин, все никак не хотел выходить. Казалось, у Юнги сейчас дым повалит изо всех мест сразу: из ушей, из носа, изо рта. И вечно бледная кожа парня, казалось, уже начала приобретать розоватый оттенок. От гнева, конечно же. – Чимин, ты ещё не закончил? – стук в дверь возобновился, и маска теперь, к счастью, не мешала говорить. – Все уже собрались.       На самом деле плевать Шуга на эти собрания мемберов хотел. Он просто следует правилу: «раньше придёшь – раньше уйдёшь. И спать раньше ляжешь, разумеется». Хотя, следовал он ему постоянно, из-за чего Чимин хныкал: «ну почему мы не можем остаться подольше, хён тт», на что Мин «многозначительно» отвечал: «потому что», и беря за руку, вел из какого-либо места уже менее сопротивляющегося Пака. – Я не готов, хён, погоди ещё чуть-чуть, – чуть плаксиво пролепетал Чимин. И ведь Юнги ждёт. Ждёт, а мог уже давно и свалить. Он и сам не помнит, как начались их с Чимином отношения. Казалось бы, вчера познакомились, а нет, три года уже прошло. Однажды, года два назад, все мемберы в честь победы выпили, и Чимин не был исключением. Уже в первом часу ночи, когда все уже благополучно спали в своих кроватях, «чуть бухнувший» Чимин ввалился в комнату Мина и плюхнулся рядом с кроватью, влюбленным (пьяным) взглядом смотря на мирно посапывающего хёна. Ни мемберы, ни сам Юнги от такого грохота не проснулись, и Чимину пришлось трясти спящего брюнета за худенькие плечики. – Юнги-и-хён, ты спишь?~ – мило улыбаясь, Чимин все ещё тряс Юнги за плечо. – Хё-ён, не спи-и! – Юнги резко вскочил и непонимающим взглядом окинул тёмную комнату. Чимин, сидящий все это время на одном месте, резко засмеялся, отчего Мин даже взрогнул. – Хён, ты такой милый, когда спишь. – Чимин, что тебе нужно? Проваливай, спать же мешаешь, – недовольно пробубнил парень, зевая через каждое слово, он уже хотел снова лечь и провалиться в царство Морфея, как сильная рука схватила его, не давая возможности двигаться. – Хён, неужели я тебе безразличен? Неужели я совсем тебе не нравлюсь?.. – А дальше провал в памяти, что Мин ответил на вопрос – до сих пор не знает, но видимо это было «нравишься». Он вообще не в силах что-либо вспомнить, после того поцелуя, когда мягкие губы Пака неуклюже, но все-таки начали сминать чужие губы в ленивом поцелуе. От Чима веяло чем-то тёплым и приятным, в это можно было бы завернуться в самый холодный, дождливый или просто нелюбимый день, и оно бы согревало тебя, не давая окунуться в ежедневные проблемы. По сей день ничего не изменилось, Пак все также неуклюже сминает чужие губы, после чего Мин усмехается и все берет в свои руки, а Чимин дуётся некоторое время, приговаривая: «Сам виноват! Не научил толком, а теперь ещё и смеёшься с меня!». Но улыбка у Юнги была такая добрая, что Чимин невольно тянул маленькие ручки к возлюбленному, и тихонько так обнимал, поглубже утыкаясь в бледную шею. – Привет! Я готов! – дверь распахнулась и в коридор вышел Чимин, который лучезарно улыбался, смотря на Мина. – Ну-ка не здоровайся со мной! Какого черта ты там делал? – Делал «что»? – все также улыбаясь спросил Чимин. Он тихонько хихикал, но Юнги этого не замечал. – Ты надел такую же одежду, как у меня, – никто не одевается как Мин Юнги. Даже его парень. – Парная одежда, Юнги-хён! – Чимин немного покраснел, но улыбку с лица не убрал. Кажется, с каждым сказанным словом она становилась только ярче. Она расцветала. – Что? – Ну я же знаю, как тебе это нравится! – Чимин легонько стукнул хёна в плечо, что щечки у первого стали ещё пунцовее от смущения. – Чим-Чим, они ведь не должны знать о… – Не переживай, Юнги-хён, – Чимин вплотную приблизился к тёмноволосому, – они итак уже знают. Всё знают, – рассмеялся Пак, закидывая руки на шею ворчащего Мина, который приговаривал, что они уже опоздали из-за этой «дурацкой» затеи «надоедливого перчика», но Шуга не оттолкнул, обнял крепче и уткнулся в шею, вдыхая запах геля для душа – апельсиновый, кстати, который Пак не меняет лет с десяти – вперемешку с туалетной водой, что так дурманила и не давала мыслям собраться во что-то единое. Шуга все ещё ворчал на ухо, отчего Чимин смеялся ещё громче и сильнее прижимался к сильному бледному телу.