Rammы меняют профессию

Глубоким вечером, где-то в окрестностях Гармиш-Партенкирхена, в доме лесника раздавался крик. Кричали семеро человек: рожающая Катарина — оттого что ей больно, остальные — оттого что им страшно. Схватки у девушки становились всё чаще, и роды уже были неизбежны. Августа и врача не было, никто из ребят не знал что делать, и их обуяла паника. Особенно Рихарда. Он стал носиться по дому, дёргая себя за волосы, и что-то кричать, понятное только самому Рихарду. Затем он в панике выскочил на крыльцо, и стал что есть мочи орать: – Помогите-е-е!!! Спасите!!! Здесь рожают!!! Врача-а-а-а!!!! Как известно, паника вещь заразная. К истерике лидер-гитариста незаметно присоединился Флаке. Он сел на пол, обхватил руками голову и стал раскачиваться, приговаривая что-то вроде: «Мне это снится! Я сплю! Я хочу домой!» На помощь к кричащему другу поспешил Оливер. Ударив пару раз гитариста по щекам и встряхнув его, Олли завел Рихарда в дом и усадил рядом с Лоренцем, затем повторил ту же процедуру и с клавишником. В это время, возле девушки попусту суетились Пауль и Шнай, то и делая, что спрашивая что ей принести. – Тихо!!! Всем успокоиться! - Закричал Тилль, - Флаке, ты же у нас доктор, сделай что нибудь! – Доктор, но не акушер! Я ни разу не принимал роды! – Поздравляю, теперь у тебя есть возможность попрактиковаться! – выкрикнул Пауль. – Я бы с радостью, но у меня рука сломана! В комнате повисла тишина. Прервал её очередной крик рожающей Катарины. – А-а-а-й!!! Да сделайте уже что нибудь! Август, где же ты?! – Флаке, если не можешь принять роды, то посоветуй как это сделать! - сказал Тилль, - я могу помочь, я не слабонервный. На последней фразе он покосился на Рихарда, который уже пришел в себя и начал адекватно обдумывать происходящее. – Нет! Низачто! Тилль, я не подпущу тебя к новорожденному ребенку! - запротестовал Флаке. – Это почему это? – удивился вокалист. – Тилль, ты все время всё крушишь и ломаешь, мне просто страшно за ребёнка! – Ладно, кого тогда ты предлагаешь? – Точно не Рихарда! – упомянутый гитарист облегченно вздохнул, - И не Оливера, он мне нужен... потом. – Когда? – любопытство Пауля взяло верх над ним, - Почему не он? Он же самый спокойный! – Я не буду объяснять это! – отрезал Флаке, - роды будет принимать Пауль, а помогать ему Шнайдер! Тилль, скажи им чтобы они не возражали! Последнюю фразу клавишник поспешно выкрикнул, заметив как Пауль покраснел от возмущения, и уже собирался что то возразить. Ну а на счет Оливера... Доктор Лоренц оставил для него последний период родов — рождение последа. Он прекрасно знал что ни Пауль, ни Шнайдер, и тем более Рихард этого зрелища не выдержат. – Парни, делаем то, что скажет Флаке, иначе я вас пришибу. – спокойно сказал Тилль. – Что делать то нужно? – Так, Рихард, тащи пеленки. Олли, тащи сюда клеенку. Тилль, набери в тазик теплой воды, проверь локтем чтобы она была не горячая и неси сюда. Полик и Шаня, положите Катарине под голову и спину подушки, чтобы немного приподнять, подложите под нее простыни. Тилль, возьми ножницы, найди спирт и протри их. Пауль, найди перчатки, Катарина здесь есть перчатки? – девушка кивнула и указала на комод, - отлично, Пауль, Шнай, наденьте их. Вся команда дружно ринулась выполнять указания доктора. Рихард же, при этом не переставал молиться о том, чтобы сюда явился муж девушки и врач. Схватки у роженицы стали невыносимыми, и сдерживать их она уже не могла. – Итак, Пауль, встань перед Катариной, Шнай, будь рядом с ним. Тилль, встань у головы и возьми девушку за руки. Остальные, будьте наготове. Получив утвердительный кивок, Флаке продолжил: – Катарина, теперь слушайте меня, сделайте глубокий вдох и потужьтесь! – Хорошо! – девушка выполнила указание, при этом с силой сжав руки вокалиста. – Еще раз, вдох, тужьтесь! – Командовал Лоренц. – Офигеть! – воскликнул Ландерс, – Головка, я вижу головку! Из любопытства, Круспе привстал и посмотрел в эпицентр событий. От увиденного ему сделалось нехорошо, он побледнел, и отвернулся к стенке. – Придерживай головку руками, чтобы она не упала. Катарина еще раз: вдох и тужьтесь! Девушка снова подчинилась и в руках у Пауля оказался новорожденный малыш. – Ух ты! Это пацан! – Перережь пуповину и зажми её, положи ребенка на стол с пеленкой, укрой его. – Твою ж за ногу! Там что-то лезет! – выкрикнул барабанщик. – Придурок! Это второй ребенок! – А он там откуда? – Тебе показать? – Огрызнулся пришедший в себя Рихард, и почему-то начавший командовать, – Чего ждешь стоишь? Делай то, что Ландерс делал! – Я тебя пришибу сейчас, командир полуобморочный! – Ну-ка цыц! Всем слушать Флаке! – выкрикнул Тилль. И под чутким руководством Доктора Лоренца, Кристоф помог появиться на свет еще одному младенцу. Это была девочка. – Ахринеть! – только и смог сказать барабанщик. Затем отрезал и зажал пуповину и укутал пеленкой ребенка. – Ура! – захлопал в ладоши Рихард, наивно думая что всё уже позади. Катарина же рыдала, увидев своих малышей, когда их к ней поднесли ребята. – Рано радуешься, Риха! – сказал Флаке, – Олли, теперь ты принимай послед. – Чего? – Оливер удивленно вскинул брови. – Ну плаценту. Их, кстати, две будет. Потому, что близнецы не однояйцевые, поэтому для каждого из них в организме матери... – Стоп! Стоп! Стоп! – прервал лекцию Ридель, – Хватит засорять мне мозг, просто говори что делать! И в этот момент дверь распахнулась и в комнату вошёл муж Катарины, Август, в сопровождении доктора. Сказать, что Август был в шоке, это значит ничего не сказать. Только представьте, он приходит домой и застает там группу Rammstein, на кровати лежит рожающая жена, перед ней стоят Флаке и Оливер в перчатках, у Шнайдера и Ландерса на руках орущие младенцы, Тилль Линдеманн держит за руки его жену и Рихард Круспе, лицо которого приобрело зеленый оттенок, сползая по стеночке говорил что-то вроде «Мои молитвы были услышаны!» Всеобщее молчание, ну кроме кричащих новорожденных, нарушила Катарина: – Август, дорогой! Я родила! Ребята мне помогали! Выйдя из ступора, счастливый отец сначала бросился к жене, потом к детям. Врач, которого привел с собой Август, закончил роды за ребят, затем, осмотрел младенцев, и сообщил что всё прошло на удивление успешно. Но все-таки, посоветовал увезти в больницу родильницу и ее детей, потому что это так положено. Транспортировав в карету скорой помощи счастливую мать и детей, доктор уехал в город. Ребята же все рассказали Августу с самого начала. Папаша слушал их и удивлялся, затем бросился обнимать всех подряд, благодаря их за помощь. Затем, уже наутро, проводил гостей к отелю, и оттуда, на такси, уехал к своей жене. – Мда, веселая была ночка... – проговорил Флаке, когда группа, уже собрав вещи отправилась на автобусную станцию. – Не то слово!.. – поддержал Кристоф, - Я до сих пор помню как ребенок оттуда вылазил...Бррр! – Фу! Фу! Молчи пожалуйста, мне до сих пор плохо! – Рихард побледнел, вспомнив живописную картину произошедшего. – Трус ты, Ричи! – засмеялся новоиспеченный акушер Пауль. – Да ну вас! – И все-таки дети — это чудо! - сказал Оливер. – Ага, - пробасил вокалист, – но после сегодняшних событий, я еще больше рад тому, что я родился мужчиной! Ребята разразились дружным смехом. Всю дорогу ребята ехали молча, обдумывая произошедшее. На станции своих подопечных встречал Якоб, весьма взволнованный, ведь ему сообщили о том, что группа пропала в лесу. Увидев своих ребят он осыпал их вопросами: «Где вы были?», «Что случилось?», «Что вы натворили?», «Почему вы молчите?». Но в ответ услышал только: «Отстань, Якоб, всё потом, позже...» Так и разбрелись по домам музыканты, погруженные в свои мысли, оставив недоумевающего Якоба стоять на станции. Позже, а точнее на следующий день, собравшись в студии звукозаписи, Раммштайновцы рассказали продюсеру обо всех приключениях произошедших с ними. Якоб сначала не поверил, но потом осознал, что рассказ оказался правдой. Затем, Тилля посетила идея — навестить Катарину и её детей. Узнав, в какой больнице они находятся, вся группа, вместе с продюсером, набрав по дороге гостинцев, поехали туда. Увидев своих посетителей, Катарина обрадовалась, обрадовался и Август, который тоже пришел навестить жену. Он снова пожал всем руки и поблагодарил за помощь. За всей этой картиной наблюдал Якоб, и находился в легком шоке. Из прострации его вывело то, когда Катарина объявила имена младенцев. Детей они с мужем решили назвать в честь тех, кто их принимал: мальчика они назвали Пауль, а девочку — Кристина. Все дружно посмеялись над покрасневшим Кристофом, затем и он рассмеялся. Вернувшись в студию, ребята пообещали Якобу, что если он их отправит еще куда-нибудь, то роды у его жены будут принимать они сами. Якоб посмеялся со всеми, но уже обдумывал свою новую идею, о том куда бы отправить группу в следующий отпуск. _______________________ P.S. Простите меня за такое долгое отсутствие продолжения.Просто ко мне приехала давняя подруга по имени Лень, и только сегодня я её сумела выставить.:D Кстати, вот тот самый фрагмент из MHB, который меня и сподвигнул на написание этой упоротости :)) http://fotki.yandex.ru/users/valka-mercury2010/view/1512128/?page=1