***
– Дядя Хёкки, а кто это сейчас был? – стоило только Чжоу Ми и Канину удалиться от них на достаточное расстояние, тут же изумленно поинтересовалась Молли, выражая всеобщее недоумение, ведь она и Кюхён, да и Донхэ, кажется, тоже, еще никогда не видели таких странных дяденек, одетых и ведущих себя как тетеньки. Нет, их учитель в прошлой школе переодевался для спектакля в принцессу, но это же был спектакль, а не настоящая жизнь. И… разве можно взрослым вести себя так? Ведь даже им с Кюхёном делали замечания, когда они вели себя так, как вел себя сейчас этот мужчина, а они еще не были взрослыми, а детям ведь всегда разрешают и прощают чуть больше и даже намного больше – двойняшки уже давно усвоили это правило и пользовались им вовсю, но вот взрослые… Нет, они определенно очень и очень странные. И Молли уже в который раз поймала себя на мысли, что она почему-то совсем не хочет расти и становиться такой, как мама, этот странный дяденька или даже дядя Хёкки, хотя… она бы с удовольствием стала такой, как Донхэ, но он не был человеком и не был совсем взрослым, наверное именно поэтому она все чаще и чаще ловила себя на том, что их новый нянь больше чем просто нравится ей, однако это вовсе не значило, что они не будут соблюдать договор и что Донхэ не должен исчезнуть из их дома ровно накануне Рождества. – Да так, один странный человек, не обращайте внимания, – хмыкнул себе под нос Хёкджэ, у которого появилась еще одна веская причина сделать так, чтобы портфолио Канина исчезло из всех каталогов моделей в их агентстве, а сам он – со всех съемок и проектов, хотя… до невозможности милое и растерянное выражение лица Донхэ, когда эта истеричка набросилась на него, стоило того, чтобы потерпеть Канина еще чуть-чуть. – Так, все, ребята, сейчас мы с вами немного поиграем в съемки кино, а потом пойдем есть мороженое и в настоящее кино, хорошо? – хлопнув в ладоши, Хёкджэ с улыбкой посмотрел на Кюхёна и Молли и на потихоньку начавшего приходить в себя и снова краснеть Донхэ. – Хорошо, только, дядя Хёкки… – склонив голову набок, укоризненно посмотрел на дядю Кюхён: – Мы не маленькие и прекрасно понимаем, что это не игра, а самая настоящая-пренастоящая и важная-преважная работа… – За которую мы бы хотели получить зарплату, – с улыбкой закончила за брата Молли, заставляя Хёкджэ удивленно вскинуть брови и рассмеяться. Конечно же, он со смехом пообещал этим двум маленьким вымогателям, что им заплатят за съемки и что он теперь будет относиться к ним как к самым настоящим-пренастоящим взрослым. Впрочем, Кюхён и Молли сегодня удивили не только Хёкджэ, но и всю их команду и съемочную группу своим прекрасным поведением, собранностью и самым настоящим профессионализмом, которые так редко сейчас встречались даже у уже взрослых профессиональных моделей с огромным стажем работы, а тут дети, да еще какие… Его маленькие монстрики, сведшие с ума не один десяток учителей и нянь. Хотя дело тут было вовсе не в Кюхёне и Молли, а в Донхэ, который с мягкой улыбкой помогал двойняшкам, все объяснял им и направлял их буйную и шумную энергию, которой было слишком много, в нужное русло, в два счета наводя на съемочной площадке тишину и порядок. И, кажется, лишь благодаря ему им удалось уложить все съемки всего в четыре часа, отсняв такое количество материала, что его хватило бы на десяток кампаний и рекламных роликов. И эти съемки и этот день можно было бы назвать по-настоящему идеальными, если бы после того, как они отсняли финальный дубль, их главная модель не закатила глаза и с глухим стоном не рухнула в обморок, до жути перепугав всех присутствующих на съемочной площадке и не только – начиная от сурового режиссера, тут же начавшего кричать на испуганных ассистентов, чтобы те срочно вызвали «скорую», и заканчивая ворчливой техничкой, едва не упавшей в обморок следом за этим очаровательным мальчишкой, что уж говорить про Кюхёна и Молли, с ужасом смотрящих на то, как все бегают и суетятся вокруг их бледного, почти не дышащего, лежащего в странной позе на полу няня, и самого Хёкджэ, кажется, забывшего, как дышать, ровно в тот самый момент, когда он увидел, как глаза Донхэ закрываются, а сам мальчишка, пошатнувшись, теряет равновесие и, отчаянно пытаясь ухватиться руками за окружающее пространство, неловко и нелепо падает на пол…Глава 32
15 декабря 2016 г. в 00:00
– Мистер Ли, мистер Ли, почему вы мне не сказали, что уже наняли фирму, чтобы те украсили офис? – стоило только Хёкджэ, держащему за руки восторженно озирающихся по сторонам Кюхёна и Молли, переступить порог агентства, как к нему тут же бросился сияющий от восторга Чжоу Ми, как и большинство сотрудников пораженный внезапно случившимися за выходные в офисе переменами. – Это же просто потрясающе! Настоящий восторг! У нас еще никогда в жизни не было таких рождественских украшений! Я и не думал, что эти декораторы способны на нечто подобное! Такая красота… – парень окинул восхищенным взглядом преобразившийся холл, который выглядел так, что в нем впору было снимать все эти милые рождественские фильмы, ну или хотя бы делать фото для открыток. И Чжоу Ми, честно говоря, до сих пор не верилось, что мистер Ли согласился на что-то подобное, ведь обычно он был сторонником менее традиционных и более… концептуальных дизайнов? Хотя… скорее всего, дело тут было вовсе не в мистере Ли, а в стоящем за ним, каким-то болезненно-бледным и сонным сегодня Донхэ, который выглядел так, словно еще немного – и он свалится в обморок или уснет прямо здесь, на белоснежном мраморном полу в холле. Да, Саын придется повозиться сегодня с тем, чтобы привести его в подходящий для съемок, сияющий вид, но на этом свете не было еще лица и синяков под глазами, которые не смогли преобразить волшебные кисти этой кудесницы.
– Да уж, и правда красота… – задумчиво протянул Хёкджэ, удивленно озираясь по сторонам и наконец-то понимая, чем именно Донхэ и его друг занимались всю сегодняшнюю ночь и насколько глупыми и нелепыми казались его утренние подозрения и расспросы, хотя… пусть этот утренний разговор с Донхэ и был одним из самых жутких, неловких, нелепых и алогичных в жизни Хёкджэ, но… он того стоил. Вернее, он стоил всего лишь одного крайне неожиданного признания, к которому они пришли в итоге и в правдивости которого Хёкджэ ничуть не сомневался. Вот только… что ему делать с этим признанием и с тем, кто его произнес? Хёкджэ все еще не имел не малейшего представления об этом. Впрочем, кажется, Донхэ тоже. Именно поэтому они все утро так старательно делали вид, что ничего не произошло, опасаясь оставаться наедине и прикрываясь Кюхёном и Молли, которые не могли не почувствовать, что что-то случилось, словно живым щитом. Но, даже несмотря на это, Хёкджэ пребывал все утро в просто-таки чудесном настроении, чувствуя странную звонкую легкость и радость внутри и едва-едва сдерживая так и рвущуюся наружу совершенно дурацкую улыбку. Кажется, присутствие Кюхёна и Молли в доме и стремительно приближающееся Рождество просто не могут не влиять на него. А может, и кое-кто еще, очевидно смущенный собственным признанием едва ли не сильнее того, кому это самое признание было адресовано.
– А эта елка и все украшения – они же просто восхитительны! – продолжил восторженно щебетать Чжоу Ми, присаживаясь, чтобы обнять рванувших к любимому дяде Мими Кюхёна и Молли, которые с удовольствием повисли на мужчине, обхватив того руками и ногами и успешно изображая двух маленьких верещащих от счастья мартышек.
– И я даже знаю, кому следует сказать спасибо за это. Снова помощь мамы? – по-доброму усмехнувшись, Хёкджэ обернулся к мгновенно вспыхнувшему Донхэ, награждая того веселым, немного снисходительным взглядом.
– Нет, друга, – отчаянно замотал головой Донхэ и уже собирался было сказать, что кропотливо составленные мастером Ли договор на оформление, акт выполненных работ и счет-фактура на целых пятнадцать долларов (именно во столько он оценил свою работу) уже ждут мистера Ли на столе, но ему не дало сделать это крайне странное создание в огромной косматой розовой шубе, вдруг подлетевшее к замершей посреди холла и привлекающей всеобщее внимание компании.
– Ты! – прорычав смачным прокуренным басом, ЭТО, недовольно нахмурившись, ткнуло толстым корявым мужским пальцем, на каждом из которых блестела как минимум парочка колец, в ошарашенного то ли странным видом и проблемами с полоопределением этого создания, то ли столь внезапным налетом Донхэ.
– Я? – растерянно переспросил юный эльф, переводя взгляд с розовых наманикюренных ногтей со стразами на пробивающуюся на лице этого человека щетину, а затем на тщательно накрашенные все тем же розовым цветом и подведенные глаза, на блестящие от обилия блесток волосы и эту жуткую розовую шубу, при одном взгляде на которую у нормального человека (ну или не слишком нормального эльфа) с легкостью мог начаться нервный тик. Нет, все-таки люди – самые странные создания на этой планете, ведь вроде бы по всем внешним признакам это был мужчина, но вот одежда и косметика… Донхэ всегда казалось, что именно так одеваются и красятся представители человеческих женщин. Но… тогда кто это перед ним?
– Ты! Это ты занял мое место! – громовым басом заявило это гламурно-стразное и явно очень и очень недовольное создание, снова тыкая в окончательно растерявшегося Донхэ наманикюренным пальцем и гневно звеня тяжелыми длинными серьгами со множеством блестящих висюлек в ушах.
– Ваше место?..
– Так, Канин, что за истерики с утра пораньше?! – наконец-то решил вмешаться в этот до невозможности странный разговор Чжоу Ми, хмуро глядя на эксцентричную модель, с которой искренне не любили работать все в их агентстве, даже технички, но почему-то пара крупнейших заказчиков горячо настаивали на работе с ним, поэтому… всем им приходилось стискивать зубы и терпеть капризы и истерики этой страдающей комплексом богини и болезненной зависимостью от розового цвета, блесток и страз истерички, не иначе как по какой-то злой насмешке судьбы или ошибке природы родившейся в мужском теле.
– Это я должен был сниматься в рождественской рекламе для господина Яна, и это мое прекрасное лицо должно было сиять на рекламных щитах по всему городу и на центральных телевизионных каналах! – обиженно надул губы мужчина, заставляя Хёкджэ и Чжоу Ми практически синхронно вскинуть брови, ведь… уж они-то прекрасно знали, что его кандидатура даже не рассматривалась для этого проекта. И если кто и должен был обижаться на Донхэ, так это Ли Киён, умудрившийся опоздать на такие съемки на целых три с половиной часа. Из-за пробок. Ну, по крайней мере, именно так он сказал Хёкджэ, Сонмину, Чжоу Ми и всей команде, но они-то прекрасно знали, что он просто в очередной раз провел всю ночь в клубе и банально проспал съемки, которым, возможно, суждено было стать судьбоносным в его карьере, так что… даже у него не было причин обижаться на Донхэ, и уж тем более у этого нелепого истеричного создания, которое Чжоу Ми поспешил обнять и убрать подальше от уже начавшего раздражаться мистера Ли, его племянников и Донхэ, ведь им вообще не стоило знать о существовании подобных существ на этом свете. Но уже умеющий общаться с моделями разного толка китаец, разумеется, не стал говорить об этом Канину, заверив его, что его съемки и их новый проект намного важнее проекта господина Яна и что ему не стоит разменивать свой талант и свою красоту на такую чушь, как сладости и Рождество.