***
«Это то, что должно было случиться еще давно. Мне кажется, вы должны это понять… Мама, папа, мне жаль. Хельга, прости тоже, потому что я знаю, что ты будешь в бешенстве и, кроме того, разочарована. Мне не спасти даже себя. Но я не ты, я не боец. Я не могу не сдаться, раз столько сил уходит на борьбу с самим собой. Я изнурен и истощен. Мне больше нечего дать миру, и не за что бороться. Поймите, это то, чего мне хочется. Это то, что мне нужно сделать ради себя».
Оторвав взгляд от бумаги, Сид обнаружил, что на часах было уже 12:15. — Дерьмо! Сид взглянул на записку на столе. Его мать взяла за привычку проводить спонтанные проверки в его комнате на наличие острых предметов. Вот почему он писал свое послание шариковой ручкой — она выяснила, что после бритвенных лезвий, ножниц, ножей и английских булавок, которые теперь были под замком, он стал использовать остро заточенный грифель механического карандаша. Сид покачал головой и сложил бумажку до такого маленького размера, насколько это было возможно, а затем запихнул ее в сигаретную пачку. Он прихватил мобильник, кошелек, куртку и вышел из дома. Ему нужно было встретиться с Арнольдом за обедом.