Зависимый (Halloween 2016)

В комментариях к части обложка. Будет 2 часть. **своеобразный флафф**        Слышу тяжелые шаги нескольких человек. Тебя вновь вывели? Что на этот раз? Возмутились, что ты взял еду, не заплатив, или на тебя косо посмотрели? Хотя тебе причины не нужны, ты делаешь, что жаждет твоя сущность, твоя новая ипостась.        Дверь громко ударяется о стену, раздавшись сильным эхом по пустой комнате. Раньше я ненавидел этот звук, но теперь... Теперь я привык. Привык ко всему. Привык к этим звукам, к холоду, к боли, к тебе. Первое время я держался. Но даже у меня есть предел. Ты заставил меня перешагнуть за него, и мне стало легче. Даже не знаю, благодарить ли мне тебя, или возненавидеть.        Твой злобный, тихий смех. Нет. Ваш. С большим трудом я различаю три силуэта. Хм. Обычно ты создаешь одного клона, но, видать, тебя очень сильно взбесили. Те двое, что стояли позади тебя, протиснулись в темную комнату. Все что я могу, это просто смотреть на них, на тебя. Ты само воплощение злобы, ненависти, агрессии. Раньше, когда я смотрел в свое зеркало, то в отражении видел нечто подобное. Я считал, что никто меня в этом не превзойдет. Но я ошибался.        Один из клонов стягивает с меня тонкое одеяло. Клоны морщатся. Резкий запах дерьма и мочи режет по обонянию. Тот, что сидел позади меня, проник своими когтями во внутрь моих забинтованных обрубков, которые когда-то были полноценными ногами. А может и нет. Возможно, все это моя фантазия. Иллюзия, созданная под влиянием этих пыток. Или нет. Не важно.        Ты ковыряешь ногтями, а я не сдерживаюсь, плачу, скулю. Клон, сидящий передо мной, больно сжимает мои волосы, тянет наверх и бьет по лицу. Прикусываю язык. Кровь наполняет рот. Клон втягивает воздух, скалится. Его язык проникает в меня. Пытается выпить эту жидкость. Ты, настоящий, уходишь. Но я знаю, ты придешь быстро, ибо тебе хочется до жути.        Позади сидящий вытащил пальцы из обрубков, я облегченно всхлипнул. Сильный удар по пояснице. Слабый хрип. Передо мной сидящий резко натягивает меня на свой стоящий член. Расслабляюсь. Несколько резких движений. Вжимает меня крепко, пытаясь задушить. Но я привык и научился это терпеть. Хотя лучше бы не приспосабливался.        Вот ты настоящий вновь пришел, следом за тобой еще два клона, что принесли небольшую ванную, детскую. Ведь мои размеры как раз такие. Пара клонов, что сидели со мной подняли меня и кинули в воду. Дрожу. Вода не слишком горячая, но от этого тепла мне хорошо. Ты реальный тянешь меня за волосы, потому что я не в состоянии поднять голову. Пришедшие клоны уходят, забрав мою подстилку и одеяло. Когда они прошли мимо тебя, ты учуял этот запах и дал мне пощечину, будто бы я нарочно это сделал. Другие моют меня жесткой мочалкой, до маленьких царапин натирают кожу. Ты облизываешь губы и другой рукой гладишь свой пах. Невольно рот наполнился слюной. Не знаю, каковы у этого причины. Может быть, это для того, чтобы он мог скользить, а может я этого хотел. Плевать.        Когда клоны закончили со мной, ты довольно улыбнулся, глядя на их работу. Твой взгляд переходит на меня. Я знаю, что меня ждет. Втягиваю воздух. Ты прижимаешь мою голову к дну ванны. Теплая вода немного мутная от мыла, слегка красноватая из-за кровоточащей раны, а еще ошметки дерьма.        Меня достают клоны, швыряют на принесенный, чистый матрац. Из-за плеча смотрю на вас троих, не в силах понять, где ты.        Один из вас за волосы поднимает мое исхудавшее тело вверх. Ложится, и кладет меня на себя. Я лишь опускаю голову ему на грудь. Звук бегунка. Горячая плоть проникает без подготовки. Хотя, мне это не надо. Садящая боль, всхлип. Другой садится перед моим лицом, вынимает свой орган. Покорно открываю рот. В меня входят медленно. Сквозь щелки налипших волос смотрю на третьего. Это ты. Твоя садистская улыбка отзывается у меня внизу. Садишься между разведенными ногами твоего клона, высвобождаешь свою возбужденную плоть. Бьешь меня по ягодицам, пока другой вбивается в меня относительно осторожно, учитывая твое состояние. Ты льешь лубрикант на чужой член, проникающий в меня, растраханого. Прохладно.        У клона, которому я сосу, нет когтей. Ты специально создаешь такого, чтобы растяжка не повредила меня изнутри. После нескольких первых разов я чуть не помер, а ты этого не хочешь и ограничиваешь себя в зверствах. Этот клон пропихивает в меня два пальца. Тянет раздолбанный вход вверх, чтобы тебе было проще войти.        Два члена ритмично двигаются внутри меня, причиняя боль от растяжения и скорости, а еще удовольствие от стимуляции простаты и налаживания члена. Когда ты только начинал меня насиловать, мое поведение тебя злило. Тогда я кричал от боли, рыдал или сдерживался. Куда больше тебе доставляет, когда мой истерзанный член изливается тебе в руку, на матрац или в твой рот с рядом острых клыков. Несколько шрамов ими ты оставил на моей мошонке и в основании плоти.        Чувствую приближение конца. Клон, который сидел напротив моего лица, испарился, стоило ему спустить на мое лицо. Эти ощущения передались и тебе. Ты протяжно стонешь, замерев в моей заднице, крепко сжимая ягодицы. Резко наваливаешься, начав двигаться с удвоенной силой. Не выдерживаю болезненного крика. Это тебя злит. Больно кусаешь за плечо, покрытое сотней таких укусов. Там и живого места нет. Из зажившей кожи начала струиться кровь, корки отделялись от натяжения, больно.        Клон подо мной исчезает. Кончил. Теперь только мы вдвоем. Ты вдалбливаешь свой член в мой растраханый вход. Вес твоего тела осложняет мое дыхание. Твоя рука движется по моему члену. Не могу. Кончаю. А ты следом за мной дрожишь от экстаза, стонешь, зарываешься носом в мои мокрые волосы. Слезы текут вниз, впитываются в матрац. От боли, или я просто не могу их сдерживать?        Не знаю, сколько я был в отключке, но при пробуждении все тело болит. Я лежу все на том же матрасе, только под головой подушка. Ты рядом шуршишь в коробке. Бинты на моих нижних обрубках заменены на новые, чистые. На верхних пока ничего нет, но они влажные. Ты их обработал. Ты мне обещаешь, клянешься, что больше не будешь мешать процессу заживления, но вечно не сдерживаешься. Однако, к верхним ты уже долго не прикасался. Точно сказать не могу, ибо окон, или хотя бы часов я не имею, чтобы определять сутки и время. К нижним ты не прикасался меньше, но не сдержался сегодня.        Когда завязан узелок, в комнату заходит один из клонов. Он недовольно морщится. Возможно, когда ты в этом состоянии, у клонов появляется чувство, или типа того. Точно описать не могу, или не способен, но они словно становятся другими личностями, не тобой. Им не нравится твоя забота обо мне. Им не нравится, что ты не позволяешь им быть со мной дольше.        Клон ставит поднос на пол и испаряется, бросив гневный взгляд на тебя. Хорошо, что они меня не трогают без твоего веления. Но иногда ты не можешь отозвать их довольно-таки долго. В один из таких разов один клон дрался с тобой, а второй пытался меня украсть. Благодаря ему я знаю, что мы находимся в каком-то заброшенном бункере, наподобие баз Орочимару. Тогда жаркое солнце ослепило меня, я заплакал от боли в глазах. Запах листвы, травы, цветов. Все это наполнило мои легкие. Но ты вернул меня быстро. У меня была истерика. За такое поведение ты наказал меня жестко. Оставил в комнате на долгий период, приходя лишь изредка, чтобы напоить грязной водой и впихнуть в рот прожеванный онигири.        Ты заканчиваешь перевязку. Твои веки, губы, руки подрагивают. Тебе не нравится заботиться обо мне, и в тоже время тебе этого хочется. Накрываешь меня одеялом и берешь тарелку с подноса. Мясной суп с грибами. Все твердое измельчено, потому что мне сложно жевать. Кормишь с ложки. Твои навыки в готовке улучшились. Это так вкусно, что мой член немного привстал. Надеюсь, ты это не заметишь. Я хочу отдых, хочу покоя.        Ты давишь в ложке какие-то таблетки, добавляешь воду и пропихиваешь мне в рот, дав потом еще запить. Сомневаюсь, что это отрава.        Даешь восемь шариков данго на десерт. Насытившись, я закрываю глаза. Но твоя рука, скользящая под одеяло разбивает все надежды об отдыхе. Не хочу на тебя смотреть, поворачиваю голову в противоположное направление от тебя. Когти впиваются мне в грудь, в уголках глаз выступают слезы. Вновь смотрю на тебя, ты продолжаешь свои ласки. Я быстро возбуждаюсь. Ты раздеваешься и забираешься под одеяло. У меня внутри мокро и ты сразу вставляешь, но осторожно. Ты хочешь, чтобы мы сыграли роль любовной парочки. Ты хочешь, чтобы я стонал от удовольствия. Хочешь, чтобы я кончил без твоих касаний. Хочешь ответного поцелуя в конце, и заснуть на моей груди, из которой выделилось немного крови.        Я вздыхаю от каждого твоего толчка, глядя в твои гневные глаза. Начинаю издавать звуки, ты доволен. Прижимаешься ко мне, кончаешь с протяжным стоном. Тебе не нравится мой стоящий член, но ты опускаешься и сосешь.        Больно сжимаешь мою челюсть, раскрывая рот и сплевываешь мою сперму. Глотаю. Засыпаешь быстро и крепко.        Повторюсь, ни часов, ни окон здесь нет, и я нахожусь в неведенье, какой сейчас день. Но недавно ты говорил, что прошла годовщина нашего пребывания здесь. До того, как мы попали сюда, я со своей командой направлялся в Акацки. Коноха должна была поплатиться за истребление моего клана, за Итачи, которому пришлось взвалить все на себя. Но ты и твои друзья нагнали нас. Ты и я сумели уйти далеко вперед, чтобы никто не помешал нашей битве. Когда запас нашей чакры был в самом низу, ты начал меняться, как когда-то на экзамене на чунина, спасая меня от змеи Орочимару. Полоски на твоих щеках стали иметь ответвления, на руках и ногах появились когти, голубая радужка покраснела, а зрачок вытянулся. Твои зубы стали острыми, стали клыками. Губы и область вокруг глаз почернела. Твои раны заживали на глазах. Я собрал все свои последние силы, нанося удар. Я думал, что победил, глядя, как ты кричишь от боли, лежа на полу, поджимая ноги к животу. Ты прогнулся в позвоночнике, издав громкие хрусты. Твое тело покрылось чакрой, начали появляться хвосты. Первый. Второй. Образование третьего хвоста остановилось, стоило тебе посмотреть на меня. Твои губы скривились в улыбке, что и по сей день почти всегда присутствует на твоем лице. Все хвосты и чакра исчезли, но твой облик остался таким. Наверное, своим ударом я что-то задел, и ты застрял в этом состоянии. Я жалею об этом. Или нет. Расправившись со мной, ты понес меня в неизвестное направление. Твои друзья гнались за нами не долго, часть их силы ушла на обезвреживание моей команды, а твои силы не истекали.        Очнулся я в этой темной комнате. Мои руки сковывали цепи, на глазах повязка. Ты разорвал мою одежду. От твоих резких и глубоких толчков уголки рта порвались, а в процессе заживления гноились. Наверное, теперь там уродливые шрамы. После ты засунул мне в рот пальцы, смачивая их в моей крови и слюне. Хотя зачем, если ты и так все разворотил внизу. Я кричал, я рыдал. Но это не останавливало тебя. Ты продолжал в меня входить. Я слышал хлюпанье собственной крови. Под конец я лежал молча, а когда ты излился, меня стошнило. Ты со всей силой ударил мою голову о каменный пол, испачканный в переваренной еде. Я отключился.        После второго пробуждения я лежал в луже крови, с разбитой головой. От невыносимой боли потекли слезы. Хотелось громко реветь, но гордость не позволила. Ты пришел быстро и сразу же накинулся на меня, вторгаясь в порванный зад. Я активировал шаринган, на что ты громко расхохотался и замахнулся кулаком, выбив мне сразу два зуба. Еще один я сплюнул позже. От боли я потерял сознание. Ты меня потом не трогал, наверное, пару дней. А потом все по новой. Я еще раз попытался использовать силу своего клана, но ты нанес по нескольку сильных ударов в мои глаза. Я даже подумал, что они лопнули и теперь растекались по моему лицу. Веки я долго не мог разлепить, хотя и не нужно было. Зачем зрение, если сутками напролет сидишь в темноте. Наверное, если так пойдет и дальше, я ослепну.        После всех тех пыток ты оставил меня в покое. В твоей левой радужке стал прорезаться голубой оттенок, а зрачок немного уменьшился в длине. Я думал, что еще чуть-чуть, и ты вернешься в былое состояние. Наверное, приди ты в себя, просил бы прощение, позволил бы поступить с тобой так же, убить. Мои раны заживали небыстро, и, наверное, поэтому ты не надевал на меня цепи. Когда ты позабыл запереть дверь, я попытался сбежать. Я долго бродил по коридору, натыкаясь на десятки тяжелых, металлических дверей. И вот, я нашел лестницу. Я ощутил свежий воздух. Выход. Слезы счастья. Рычание. Боль в голове. Кровь течет по лестнице.        Очнулся я от нестерпимой боли в ноге. Я кричал, но во рту был кляп. А ты рубил мою ногу моим же мечом. На твоем лице безумие, удовольствие. Меня держат три клона, чтобы я не ударил тебя. С сумасшедших смехом показываешь мою стопу и половину голени. Клыками впиваешься в отрезанную плоть. Как голодный зверь глотаешь кусками, не стремясь почувствовать вкуса. Страх окутывает меня. Чувствую в себе немного сил, хочу применить аматерасу. Кто-то из клонов когтями давит на глаза. Твои же собственные когти врезаются в кровоточащее мясо. Волны боли. Волны ужаса.        Мне позволили смотреть, как твоя рука проникает в отсеченную голень. -Приготовься. - Шепчешь ты, а я не понимаю о чем ты.        Со всех сил ты вырываешь остатки большеберцовой, а после, и малоберцовой костей. Прогибаюсь в позвоночнике от боли. Получаю удар в живот. Теряю сознание.        Новые волны агонии вырывают меня из безопасной темноты. Кляпа нет. Я ору больше от ужаса, чем от боли. Ты трахаешь мой обрубок, касаешься головки бедренной кости. Ты весь в моей крови. Я весь в своей крови. Новый раскат боли. Один из клонов отсек мне стопу, начав жадно ее пожирать. Твоя грязная, когтистая рука трогает мой член. Ты-больной ублюдок. Я чувствую лишь боль, и ничего кроме нее. Тебя это злит. Крепко цепляешься за бока, увеличиваешь темп. Твой член скользит в обрубленной голени. Кровь вытекает все быстрей. Твои клыки впиваются в лобок. Когтями оставляешь кровоточащие полосы. Болевой шок. Темнота.        Я дрожу от страха, увидев тебя рядом сидящего со мной. Ты сказал, что я был в отключке пару недель. Тело болит. Оглядываюсь. Правая нога ампутирована до бедра. На левой нет ступни. А еще на обеих кистях нет больших пальцев. Я весь в чистых бинтах. Ты ставишь рядом со мной миску с супом и тарелку с жаренным мясом. Хочу отказаться, но замечаю, как в твоем левом глазу кусок голубого оттенка покрывается красным, лисьим. Соглашаюсь. Это останавливает процесс. Значит, тебя лучше не злить.        Когда я почти доел суп, то увидел на дне кусок фаланги. Моя плоть! -Что такое? - Раздраженно спрашиваешь, поднеся к моим губам ложку с куском моего пальца.        Сдерживаюсь. Беру в рот. Глотаю. Наверное, это жареное мясо когда-то было моей ногой.        Ложишься рядом. Засыпаешь. Случайно чихаю и замираю. Ноль реакции. Зову тебя по имени сперва тихо, после кричу. Выбираюсь из твоих объятий, ползу к двери. Она запирается наружи. Передвигаю щеколду. Ты взаперти. Ползу к выходу. Благо я знаю, где он. Прошу, спи дальше.        Бинты намокли, но я стараюсь больше нагрузки перенести на руки. Слезы текут, кровь струится, оставляя за мной кровавую дорожку. Взбираться по ступенькам проще. Замечаю свою запекшуюся кровь. Поддувает. Близко. Эхом по коридору доносится долбление по двери. Рычишь. Я ускоряюсь. Вновь реву от счастья. Дверь. На ней вентиль. Не могу дотянуться. С большим трудом встаю на кровоточащую голень. Держусь руками за вентиль, начинаю крутить. Тяжело. Слезы отчаяния. Топот нескольких ног. Ты почти нагнал меня. Я почти открыл дверь.        Открывается внутрь. Поскальзываюсь на луже собственной крови. Хочу сломать шею. Падаю в твои сильные руки. Поднимаешь меня, несешь в мою комнату. Клоны, сопровождавшие нас, крепко меня держат. Ты рубишь по колену. Не знаю, сколько раз ты ударил, чтобы отсечь, но я не вынес, упал в темноту. Когда я немного восстановился, ты мне скормил мою же ногу. Потом левую руку, правую. Боль уже стала привычной, и иногда была приятной. Вспышки агрессии сразу же спадали, если мне было хорошо с тобой. После взаимных оргазмов ты был нежен, насколько это позволяло твое состояние. Бинты меняешь часто, даешь лекарства, хорошую еду. Однако тебя не хватает надолго. Тебе нравится меня мучить. Оставляешь на холодном, железном полу. Запираешь дверь и уходишь. А мне остается пытаться заснуть, дрожа в луже собственной мочи. Клоны, которых ты оставляешь в качестве охраны, раньше позволяли себе вольность. После них я был растрахан, в сперме, в крови, в блевотине. За это ты их подолгу не призывал. В принципе, это все, что происходило со мной до сегодня.        Просыпаюсь от движений. Ты неторопливо долбишься в меня, лаская мой член, всасываешь кожу на шее. Тихо постанываю. Мне приятно. В этой комнате мое удовольствие в разы лучше до пленения. Членом задеваешь простату. Издаю протяжный стон. Из твоей пасти выходит нечто похожее на урчание. Ты доволен. Поощряешь меня, массируя головку. Стараюсь двигать бедрами в ответ. Хочу большего. Хочу тебя. Я почти сломан, почти твой. Моя жизнь-твоя. Мое тело-твое. И разум, почти, твой. Только от тебя зависит, умру ли я сегодня, или доживу до старости. И мне это нравится. Мне нравится быть зависимым. Быть твоим.        Изливаюсь в твою руку. Ты ускоряешься. Кончаешь в меня. Горячо. Даже в твоей сперме есть демоническая чакра. Она заживляет мои раны.        Накрываешь одеялом, уходишь. Наверное, на охоту. А может быть в город за лекарствами. Плевать. Я хочу поспать. Особенно сейчас, когда мне начали вновь сниться сны. Они о моем детстве. О семье. Брате.        Сквозь дрему слышу бег нескольких. Неужели опять? Голоса. Разные голоса. Чужие. Или нет? Дверь открывается. С трудом разлепляю глаза. Это не твой силуэт. -Какаши? - Вырвался из меня тихий хрип.        Ах да, я же не только могу кричать, но и говорить. Я даже как-то подзабыл. Еще один силуэт. Кажется, это Сакура. Много розового. Плачу. Они заберут меня. Спасут. Разлучат нас. Не хочу. Реву сильней. Твои вопли слышны где-то в глубине бункера.        Пищание. Яркий свет. Глаза болят и тело. Рядом с койкой сидит черноволосая женщина. Шизуне, помощница Пятой. Декоративная свинка на ее коленках начала будить ее. Женщина с неким страхом посмотрела на меня. Ее губы разомкнулись. Но она не может сказать ни слова. Понимаю.        Ко мне пришла Хокаге. Она с трудом на меня смотрела. Думаю, она видела травмы и посерьезней, но вряд ли их история ужасней моей. Женщина начала осматривать мои обрубки. -Саске. Когда мы искали вас, то нашли одну из баз Орочимару. - Она не может более секунды смотреть в мои глаза. - Там есть документ с описанием эксперимента по использованию клеток Хаширамы. С помощью этой информации, в ближайшее время тебе создадут руки и ноги. Ты... - Она замолкает. Смотрит на мою улыбку. -Где он? - Так непривычно говорить. -Ты должен отдохнуть. - Она поправляет одеяло, намереваясь уйти от ответа. Не дам. -Где он? - Более настойчиво. Это пугает ее. -Мы пытались его схватить, но он сбежал. Скажи, он такой с... Того дня? - Киваю. Она задвигает шторки и уходит.        Каждый день я слышал голос Сакуры за дверью. Она хотела проведать меня, ей не давали.        Сакура, Какаши, Ямато, Сай, Неджи, Хината, Киба, Рок Ли, Шикамару, Тен-Тен, Шино, Ино, Чоджи, Шизуна, Цунаде и несколько врачей знают о том, что именно ты делал со мной. Приди они раньше, я бы пожелал сдохнуть. Им запрещено разглашать истину.        Через месяц после освобождения меня положили на операционный стол. Когда я проснусь, я вновь стану полноценным. Почти. Без тебя это невозможно. Очнулся я в своей палате. Мои новые руки и ноги белые. Цунаде проверяет их физические способности. Непривычно. Но вроде все в порядке. Ложусь в постель обратно. Ко мне пришли Сакура и Какаши. Им тяжело даются слова. Не хочу разговаривать. Ни с вами, ни с кем-либо еще. Только молчание.        Сакура мне надоела. Ее жалость, ее сопли, слезы. Она выводит меня. Кричу. Впадаю в истерику. Мне нравится твоя молчаливость. Мне тяжело слушать других. Мне колют что-то. Вас больше не пускают. Лечащие меня врачи всегда коротки, стараются все сделать бесшумно. Я бы им мог сказать, что мне не нравятся голоса, но не хочу. Я должен молчать. Зачем? Наверное, привычка.        Через неделю я начал гулять по больничной территории. Слышу тихий разговор о тебе. Ты ошиваешься поблизости, но умело прячешься от бьякугана и собак. Ты ждешь. Я жду.        Мне позволили вернуться в мою старую квартиру, где я жил после гибели клана. Кровать все так же аккуратно заправлена. Подхожу к шкафу, смотрю в свое отражение. Впервые за прошедшее время. Я был прав. От уголков губ отходили шрамы. А еще мои волосы поседели в корнях. Замечаю в отражении фотографию нашей команды. Надо подождать, хотя бы неделю.        Сакура навещает меня, приносит еду. Полезная дрянь. Хочу мяса. Хм, эти руки такого же вкуса, как мои настоящие? Нельзя! Запрут.        Хочу сбежать. Замечаю из окна шпионов. Точнее, приглядывают за мной. Кажется, в дневное время их нет, а может, я растерял свои навыки и не замечаю. Прошу Сакуру взять меня с собой за травами. Черт. Идут в хвосте. Надо выждать. Надо стать другим.        Мы не виделись три месяца. Слежки нет, или я их не замечаю. Ты где-то на севере зверствуешь. Потерпи, скоро мы будем вместе.        Сакура заболела, иду за травами вместо нее. Пока собираю, замечаю, что шпионы исчезли. Идиоты. Бросаю корзинку. Бегу со всех ног подальше от чертовой деревни, что загубила мою жизнь.        Перебираюсь через реку. Весь промок, плевать. Хруст. Они хотят вернуть меня. Нет! По памяти складываю печать, впервые за столь долгое время. Огненный шар среднего размера. Ты со своими клонами пронзаешь их тела когтистыми руками. Твои белки черны, зубы обнажены. Я покорно стою. Хватаешь меня. Втягиваешь мой аромат. Дрожу от возбуждения. Ударяешь по лицу, пинаешь в живот. Садишься на грудь, проникаешь в мой рот. Изливаешься быстро, много. Чуть не захлебнулся. Переворачиваешь. Стягиваешь штаны. У тебя шершавый язык. Слышу странное щелканье. Откусил себе когти. Пихаешь в меня, растягиваешь. Больно. Приятно. Вторгаешься медленно, ждешь, трахаешь быстро, тянешь волосы, рычишь мне на ухо. Прикусываешь мочку, сжимая мой твердый член в своей руке.        Когда ты приблизился к оргазму, начал остервенело кусать мое восстановившееся тело. Громко кричу от боли. Изливаюсь на твой живот, а ты в меня.        Нас пытаются догнать. Я не могу сражаться. Забыл. Твои клоны нас защищают. Они самостоятельно начали создавать свои копии. Коноховцам тяжело. Сегодня их жизни настанет конец. Тебя веселит их боль, запах крови. Прелюдии начинаются совсем по-другому, не так как раньше. Ты меня не ударяешь, а сразу приступаешь к ласкам. Ставишь на колени и вторгаешься в разработанный анал. Я всячески пытаюсь показать всем, и тебе в том числе, как мне хорошо. Мы кончаем одновременно. Твои клоны разрывают энергичного Рок Ли. Они давятся от злобного смеха. Отвлеченные Хината и Ино тоже получают свою смерть. Член снова встает. Тебя это сильно обрадовало. Переворачиваешь меня на спину. Мы редко целуемся, но этот поцелуй тоже другой. Неужели, ты действительно скучал по мне?        Мы трахались до самой ночи. Твои клоны хотели присоединиться, но обошлись трупами. Один из них срезал длинные локоны Неджи, начав его пялить в одно из отверстий на животе. Другой имел Какаши в перерезанную глотку. К женским трупам и к собаке они не прикасались, а вот за труп Сая даже устроили драку. Наверное, это из-за нашего сходства. Мне приятно, что тебе нужен только я. Обнимаю тебя. Сжимаешь меня, насаживаешь сильней. Изливаюсь.        Пробуждаемся с рассветом. Твои клоны все еще здесь. Труп бледнокожего похож на мясное месиво, перепачканное изобилием спермы. Часть клонов насилует мужские трупы, другая-жадно поедают женские тела. Мне смешно. Значит, ты гей?        С большим трудом ты избавляешься от них. Мы уходим в спешке, пока не пришла их подмога. Я не хочу терять тебя. Я не смогу жить без тебя. Я зависим от тебя, Наруто.